Это озеро мы выбрали по карте, за то, что к нему не вело ни одной отмеченной топографами дороги. Да ещё болото рядом – неудобное для посетителей место. Всю ночь добирались через лес, спотыкаясь о корневища и уворачиваясь от ветвей. А, когда приблизились, учуяли дым – кто-то жёг костёр.
И правда – на бережку высился обстоятельный шалаш, рядом с которым маячила фигура часового. Ничего, кроме того, чтобы залечь и наблюдать, мы сразу и не придумали – то есть, это явно не немцы, а контакт со своими нас интересовал. Пока в общетеоретическом плане, потому что наполнить результаты встречи конкретикой мы были не готовы.
Дождались рассвета, пронаблюдали смену часового и уход троих обитателей этого лагеря куда-то на северо-восток. Потом из шалаша появилась женщина в военной форме и некоторое время распоряжалась деятельностью двоих красноармейцев. Затем она меняла повязку на ноге раненого, использовав бинт, сохший, развешенным на ветвях. Наконец в нашу сторону двинулся мужчина с винтовкой. Какое-то время он придирчиво выбирал укромное местечко, где обстоятельно пообщался с окружающей средой, внеся органику под одну из молодых осин. А уже когда он застегнул штаны и взял в руки оружие, до этого момента лежавшее рядом, вот тут-то я его и окликнул:
- Дяденька старшина, пожалуйста, не стреляйте.
- А ну, выходи, - резко обернулся на голос этот сурово настроенный человек.
- Не выйду, а то вы рефлекторно меня убьёте, - возразил я. – На мне вражеская форма. А я не желаю кровопролития – мне всего-то и нужно, что посмотреть ваши документы. А застрелить вас в то время, когда вы какали, мы могли легко и непринуждённо, но ведь не застрелили.
- То есть я на прицеле? – спросил старшина.
- Четырёх стволов, - пришлось признать очевидное.
- Мне что, винтовку бросить?
- Просто повесьте на плечо.
После этого я вышел из-за укрывающего меня дерева и показал на левый нагрудный карман: - Дадите посмотреть? – Да, я нарочно избегал требовательных интонаций, поскольку старался не лопустить возникновения стандартной ситуации, на которую старшина мог отреагировать тоже стандартно.
Документы были извлечены из кармана и переданы мне. Я их просто пролистал – было важно, что человек не избавился от них, и даже партбилет не выбросил.
- Рассчитываю на ответную любезность, - вдруг с ехидством в голосе произнёс мой покладистый собеседник.
- Пожалуйста, - отдал я лежавший в кармане зольдатенбух. – Только здесь не по-нашему и сплошные враки. Нет больше того парня, про которого это писали. И ещё я не имею права рассказать вам ни про моё имя, ни про звание, но, поскольку, решаю поставленную командованием задачу в предписанном районе, то имею право знать о подразделениях, оказавшихся в моей операционной зоне. Вы ведь понимаете? – всё это произносилось самым дружелюбным тоном.
- Это что? Допрос? – не повёлся на эту уловку старшина.
- Да чего там? – встрял из-за кустов Фимка. – Если какают, значит, имеют, что кушать. Если построили такой большой шалаш, значит, никуда не торопятся. Не будем отдавать им тушёнку. Наверно, они больше любят рыбу.
- Уверена, что в шалаше старший офицер. Раненый и нетранспортабельный, иначе они его унесли бы на носилках, а не сидели бы в жалкой сотне километров от линии фронта - поддержала беседу Оля, тоже не показываясь на виду.
- Не рыбой единой живут, - так же из засады прорезался Миша. – Фуражиров вон с утра выслали в сторону Усатово. Если по-тихому картохи накопают, это ещё ничего, но, если попытаются у жителей чего-нибудь купить или выпросить, могут на полицаев нарваться. А то и немцев на свой след наведут. Я так думаю, что нам нужно прощаться и сматываться.
- Вы уж простите, Антон Егорович, - сказал я забирая у старшины «свои» документы. – Однако не могу не согласиться с товарищами.
- Ты погоди, Ференц, - вдруг спохватился мой «собеседник». – Доктор говорит, что генерала только через неделю можно будет нести, а до той поры, может…? А то я тут скоро корни пущу.
- С нами, что ли, проситесь? – уточнил я.
- Ну да.
- Вечером в сумерках сюда приходите, а мы до той поры обсудим это дело с начальством.

Признаться, я этот вариант обдумывал и не смог придумать, как исключить выдох через воду (булькание демаскирует пловца), кроме как вставить трубку прямо в рот. А при наличии такой трубки шланг перестаёт быть достоинством и превращается в обузу, поскольку имеет бОльший диаметра при той же длине, что увеличивает количество выдохнутого воздуха, которое придётся снова вдыхать.

Георгий, Котозавр, Череп - спасибо за дискуссию, но менять "конструкцию" не стану.
Ограничение длины трубки не позволяет пловцу дышать при погружении уже на полметра. И это правильно, потому что возможна баротравма лёгких из-за разницы давлений изнутри и снаружи грудной клетки (если через трубку в лёгкие подается атмосферное давление)
Ну а про клапаны всё верно - их из этой системы разумно исключить.