К Главе 20.

   Окрестности резиденции числятся парковой зоной, и когда в резиденции никто не живёт, таковой и являются. Сейчас приличный кусок настолько дикого леса, что в работе отменных лесников можно не сомневаться, включён в охраняемый периметр.
Эриде до сих пор покидать участок под охраной – почти самое настоящее приключение. Разглядела живописную скалу за территорией, сделала набросок. Теперь вот захотелось забраться.
Марине заняться в общем-то, нечем, почему бы не погулять?
У Эр никаких рисовальных принадлежностей или фотоаппарата, даже сумочки нет. Невесомый бело-голубой сарафан да сандалии. Распущенные волосы её идут.
В глазу — монокль. Несмотря на болезненность, зрение у Эриды очень острое. Монокль в золото оправе носит, ибо нравится. Впрочем, в школе мода на очки, вопреки ожиданиям Марины, так и не кончилась. Стала более умеренной — люди с нормальным зрением ходят в очках с простыми стёклами.
Лес искуственный, можно не сомневаться. Обнаружив в пруду «грэдок» Марина сразу поняла, всё, что тут растёт, людьми посажено.
В каждой канаве можно найти маленьких рыбок с пёстрыми большехвостыми самцами и невзрачными самочками. Мирренами зовётся «рыбка грэдов», самими грэдами название заимствовано и сокращено просто до «грэдка». Заклятые верно подметили. Если в какой-либо местности требуется установить, посещалась ли грэдами, следует искать этих рыбок. Самый верный признак присутствия грэдов. Ещё во времена островной империи замечено, рыбки всегда сперва уничтожают личинок малярийных комаров, и только потом берутся за обычных. При этом рыбки способны жить чуть ли не в болоте, лишь бы тепло было.
В тёплых широтах рыбки помогли грэдам превратить множество заболоченных низин во вполне пригодные к жизни, места. Сейчас выведено множество пород самых причудливых оттенков, только держат их для красоты. Живородящие рыбки плодовиты, комары всех видов плодятся с ещё большей скоростью. Борьба продолжается!
Скала поэтически зовётся «Зуб морского змея», даже  основание для имени кое-какое есть. Найдено довольно много ископаемых останков морских змей. К легендарному морскому змею, обвивавшему всю землю скала, разумеется, никакого отношения не имеет.
Марина идёт не торопясь, Эрида тем более никуда не спешит.
- Знаешь, Марина, мне кажется здесь, словно в «Сказке» моей. Только без стеклянных колпаков над кустиками. Как-то не по-настоящему всё.
- А что такого? По мне, лес как лес, - непринуждённо замечает Марина, уже заметившая, тропинки намеренно проложены, а не образовались естественным путём. Хотя, лесники и старались, чтобы всё натурально выглядело.
- Понимаешь, вон эти деревья растут на разных континентах. Течением никак не могло занести сюда семена. И вот эти кустарники... Тот, с белыми цветочками — парковый сорт, в природе вообще не встречается.
Так не бывает.
- Да мне как-то всё равно, люди лесочек высадили, или он сам такой вырос. Главное, чтобы гулять неплохо было. На острове, где люди живут лесу уцелеть сложно дома, дрова и корабли плюс тяжёлая нехватка земли.
- Я про другое. Живу в мире, во многом созданном для меня. Где всё есть, бывают всякие разные чудеса. Но даже я чувствую, стены этого мира дрожат и трясутся под напором внешних сил. Всё ещё крепко, но я слышу это напряжение.
Ты словно ходишь между разными мирами. И везде своя. Только какие-то из твоих миров — настоящие, а какие-то — нет. И все они не могут рухнуть, во всяком случае одновременно, а вот мой мир может рухнуть вполне. Я самая настоящая принцесса из «Сказки», вот только кончились сказочные времена задолго до моего рождения.
Вот и здесь. Всё вроде бы, на своём месте, всё настоящее. И всё, как у меня дома. Я там привыкла к нереальному, ибо всегда в «Сказке» жила. Тут нереальность острее чувствуется, ибо место для меня новое. Но этот лес, скала, всё вокруг — какое-то ненастоящее, вопреки остальному миру существующее. Это всё может исчезнуть, могу исчезнуть я, но мир, там снаружи. Настоящий мир он останется. И ты в нём останешься, и Софи, и Рэда... Но в нём не будет места для меня.
Из всего, что я видела в жизни самым настоящим оказались смерти. Сразу сотни. Такие будничные. И этим особенно страшные.
- Это мирренские поэты определённого направления, да и наши, им подражавшие, склонны были воспевать и поэтизировать смерть. Когда представилась возможность ей в лицо заглянуть... Никого из них на фронтах Великой войны не было. Сколько дурочек из-за их писанины с собой покончило — история умалчивает.
- Я жизнь поэтизирую. Никак не смерть. Но я видела гибель крейсера. И не могу забыть. Самое страшное — никто ничего сделать не мог. И никто ничего подобного не ждал. Да, многие из тех стихов, на которые намекаешь я читала. В этом направлении были не только поэты, но и художники. Знакома с их творчеством. Но ты зря завела разговор на эту тему. Я совсем-совсем о другом пыталась сказать.
- Мы все умрём! - совсем не весело скалиться Херктерент, - Кто-то раньше, кто-то позже. Очень многие — из-за глупости или злого умысла других людей. Кстати, я тут подумала, и решила, на эту скалу, по крайней мере, сегодня, ты не полезешь.
- С неё должен быть такой  вид! - снова такая привычная мечтательная отстранённость. Опять резкая смена настроения? Или Эр умеет притворяться куда лучше, чем кажется.
- Это-то меня и смущает больше всего. Виды всякие. Особенно, сверху вниз. Костей потом не собрать. В прямом смысле слова. Знаешь, второе название скалы у местных? «Скала самоубийц».
- Я не знала.
- Почему-то, Эр, в этот раз я тебе совсем не верю.

– Марина, я просто хочу наверху постоять.
– Как уже сказала, не слишком верится. Пошли назад. Горной связкой сцеплю, ты даже если прыгнешь, я вытащу.
– Почему ты такая вредная?
– Слова имеют дурную привычку становится вещами. Зачастую куда быстрее, чем хочется. Так понятно?
–  Я не прыгну, обещаю. Я ведь высоты боюсь, – опять свой взгляд применяет. Самое надёжное и безотказное оружие.
Марина тяжко вздыхает.
– Ладно, убедила, пошли уж, – не забыв покрепче прихватить Эриду под локоток, – но в следующий раз обратный билет потребую.
– Не понимаю, о чём ты?
Марина хмыкает.
– В Приморье, не помню чьём есть остров, на нём – скала, с который один из этих певцов смерти на пару с любовью своей от вселенской тоски и разочарования в жизни, сбросились. Весьма почитаем парочками наших с тобой сверстников, не наделённых умом. Мода пошла там красиво самоубиваться.
Местные власти рост числа самоубийств стал несколько раздражать. Наконец, придумали выход. Остров весьма живописный, часто людьми посещается, множество гостиниц. Вот и придумали – школьникам продают билеты только «туда» и «обратно». Логично решили, неиспользованный билет, точнее впустую потраченные деньги неплохо способствуют предотвращению самоубийств.
Эрида хихикает.
– Врёшь ты всё, Марина. Так не бывает.
– Ещё и не такое бывает, ты недооцениваешь бесконечность человеческой глупости. Самоубийств стало в разы меньше. Какой бред не пытайся в жизнь претворить, всегда окажется, кто-то раньше уже предпринимал подобное.
Марина окончательно решила, на скале Эр действительно, хочет просто постоять. Возникни мысль о чём другом – у подруги полным-полно различных реактивов, в том числе и смертельно опасных. Все свойства Эриде известны. Но предел предпринятого другим во вред – веселящий газ изготовленный после долгих уговоров Марины.
Вот почему химики в приключенческих романов поголовно злодеи? Им что взрывчатку, что газ боевой, что яд изготавливать – никакой разницы.
Да и отец Эриды по полученной давным-давно гражданской специальности - химик, в Великую войну выступал за всемерное увеличение применения химических боеприпасов. До сих пор противогазная сумка его именем зовётся.
Вот только у Эриды злобности откровенный недостаток. Много какие опасные игрушки так и остались не изготовленными. Марина в своей квалификации сомневалась, пальцы и другие части тела пока ещё нужны. Эрида могла. Но просто не хотела, ибо знала для чего всякие хитрые соединения подруге могут понадобится.
Если бы не бездействие Эр, пострадавших от проделок Марины было бы гораздо больше. Правда, подготовка к ежегодной войне позволила Херктерент неплохо пополнить личные тайники со всяким взрывоопасным. О количестве произведённого для общего дела боеприпасов Эрида совершенно не задумывалась. Ещё в детстве уяснила от отца истину, охотно подтверждаемую Мариной «на войне не бывает много боеприпасов».
Считать умеет блестяще, взглянув в «ведомости» произведённого ей и попавшего на склад, с лёгкостью обнаружила бы разночтения. Но никогда, и, похоже принципиально в них не заглядывает.
Жаль, не получится Эриду в будущем к производству настоящих снарядов пристроить. Нет, нехватки пока не наблюдается, во всяком случае, Марине про неё неизвестно. Но, как говорится, «снарядов много не бывает». Вот только Эр никогда не сделает большого объёма чего-то по-настоящему смертоносного. Что ни может не вызывать сожаления.
Тайники Марины все переполнены. За оставшееся время столько не истратишь, но запачы продолжают пополняться. Не иначе, инстинкт хомяка срабатывает. Ничего, в крайнем случае все «сокровища» Динке достанутся. Потом она тоже передаст кому-нибудь. Интересно, к тому времени взрослым надоест друг на друга настоящие снаряды и бомбы переводить?
Марина всё больше уверена, это время никогда не кончится. Хватит и на сестрёнкин, и на её, и на Динкин век.

К Главе 7.

    Динку в школе не то, чтобы не любят. Стараются сторонится из инстинкта самосохранения. Мысль о неисправном взрывном устройстве не Марине первой в голову пришла.
Сказывается многолетняя привычка Эр опекать. Просто прогнать того, кто меньше и слабее, а уж тем более издеваться, Херктерент то, что она считает совестью не позволяет.
«В клубе почитателей Софи – полшколы. У меня только эта... Принцесска-последыш. Не то что братья и сестра – ну совершенно росточком не удалась. Совсем ребёнок внешне, ничего от прошлогодней Рэды. Да там и другие не плоские были, с самой принцесской пришедшие – тоже природой не обделённые. Это вот она такая... Совсем о внешности не думающая и не переживающая о её недостатках. Мне бы чуток её жизнерадостности. Недоразумение мелкое».
Неприспособленность к жизни Эр,  боевитый характер Марины  плюс собственные своеобразные черты причудливо смешаны в одном человеке. Получившееся потенциально опасно для всех окружающих, и в первую очередь, для самой себя.
Что-то умеет, чего-то нет, но браться пытается за всё, в результате многое оказывается сломанным уже окончательно.
Марине после более детального знакомства Динка стала даже нравиться. Прежде всего своей непосредственностью. Ну и определённым сходством с собой в прошлом тоже. Живой и слишком скорый на решения ум принцесски сыграл против неё. Угрюмая решительность и упорство Херктерент многих привлекало и привлекает. Плюс многочисленные умения, отсутствующие у нового школьного кошмара.
Словно планета и спутник, захваченный из космоса притяжением, вращается одна вокруг другой, деться никуда не денется, но планету может и серьёзно повредить, если вдруг врежется.
Принцесской читано-перечитано множество всего, практики применения только хронически не хватает. Динкиной неуклюжести даже Эрида побаивается, что само по себе достижение. Она Эр не пугала, само так получилось. Не иначе до реактивов добралась, там по-настоящему опасного хватает. Некоторых вещей Марина касаться опасается. Судя по всему, Динка схватила и попыталась смешать такое... Если у Эр до сих пор не удалось узнать, что именно, взрывом пол школы могло снести. Гость у Эр может лазать по книжным полкам, и даже по шкафам. Дочь соправителя никому ничего не запрещает.
За единственным мелким исключением, так и не осознавшим, насколько её шаловливых ручек бояться.
Как только в процессе ремонта танков Динке ничего не оторвало и никакая часть тела серьёзно не пострадала? Марина, правда, больше всего опасалась того, что Кошмару на голову случайно уронят что-нибудь тяжелое. Причём, не столько из соображений навредить, сколько себя обезопасить. Чем-либо занятая Динка– сама по себе воплощение опасности, ибо предмет её занятий может взорваться, отправиться летать или куда либо перемещаться в совершенно непредсказуемом направлении.
Жить, в общем-то все хотят, желательно подольше и со всеми конечностями. Рядом с Мариной девочка-кошмар умудряется ничего не ломать, и запускать только то, что требуется. Старые страхи отмирают медленно. Динка репутацию себе создала чуть не быстрее, чем Марина в своё время. Только, в отличии от Херктерент, всё вытворявшей сознательно и кое-где даже по плану, Динка творила и вытворяла совершенно не задумываясь о последствиях. И не замечая реакции окружающих на её действия.
Марина вспоминает, кто-то в начале учебного года с самой высокой вышке в бассейне упал и сильно расшибся. Проверив только убедилась в том, в чём и так не сомневалась – Динка. Даже как-то неловко становится, ибо мелкая явно хотела подражать Марине. Или Софи. Херктерент частенько друг перед дружкой или всей школой выделывались.
Узнала у самой Динки, что написали родители. Образец казёнщины.«Если других пострадавших нет, то ничего не предпринимать». Кошмар и тут ничему ухитрилась не удивиться.
   Софи, оказывается, всеобщим страхам в отношении принцесски подвержена. Смотрит как на неисправную тикающую бомбу. Соответственно и обращается. Хорошо хоть девочке-кошмару искусство совершенно не интересно, рисовать совершенно не умеет.
Но с черчением у неё неплохо, да и считает получше многих. Единственное, чем ей статус помогает – из–за всех странностей её просто игнорируют и стараются не ссорится. Будь Динка дочерью других родителей – могли бы устроить и настоящую травлю. Насчет морального облика большинства сверстников, Марина иллюзий не питает, она не принцесска, всё вокруг замечает.
Наиболее старательно Динку игнорируют бывшие почитательницы Яроорта. Им самим по принцу в своё время оставалось только вздыхать. Первый жених Империи всю школьную мелкоту женского пола, за исключением Марины, старательно избегал. Мелкота-мелкотой, но членам Великих Домов разрешены браки в более раннем возрасте, чем всем остальным.
На всё с Яроортом согласных, по дурости или циничному расчёту, в школе было немало. Даже близко к нарушению каких–либо законов, принц не приблизился. Это Марина от Кэрдин знает.
Кажется, у многих есть опасения, их старые письма к принцу теперь у Динки, и если она начнёт болтать... Иные будут выглядеть не просто посмешищами.
Все знали, Яроорт ведёт переписку с Софи, это было как бы само собой разумеющимся. Надежды питали многие, кому принц, кроме принцессы отвечал, оставалось неизвестным. Полученные письма назад никогда назад не отсылал, показательного чтения выдержек тоже не устраивал, чем только надежды подогревал, желая прямо обратного.
В письмах было много разнообразного. Марина ничьих, кроме сестрёнкиных не видела. Но справочники по составлению различных писем школа заказывает каждый год, и к концу все оказываются истрёпанными до такой степени, слепой на ощупь и то поймёт, какие страницы изучались наиболее активно. Часть справочников каждый год и вовсе пропадает. Марина на зрение не жалуется.
Дуры и дурищи всерьёз подозревают, их письма сейчас у Динки, и если она начнёт их применять...
В эти письма Марина залезла бы с удовольствием. Вреднючесть из спячки соизволила выйти. Только одна маленькая сложность: писем у Динки нет, и никогда не было. Совершенно не интересовалась вопросом, что и от кого брат получает.
Вот только очевидное Марине сплошь и рядом очевидно только ей. Динку сторонятся и из-за возможности применения ей оружия, каковым она просто не располагает. Исходя из врождённой подлости человеческой натуры, как бы не попытались Динку нейтрализовать во избежании.
Убивать никто даже пытаться не будет – настолько рассорившихся с головой тут не держат. Но вот попытаться отправить Кошмар на больничную койку – умелицы могут найтись.
Некоторых Марина знает, и разъяснила уже, будет хоть доля сомнений при неизбежном очередном несчастном случае с Динкой, в естественной причине... Чёрные Еггты очень злопамятны. ЕИВ злопамятен в ещё большей степени. Кажется, уяснили.
Или просто Змею решили лишний раз не дразнить. Еггты без повода не угрожают. Предупреждение услышано. Что стали думать про отношения этих двух не нормальных – осталось за кадром.
Всякие неприятности с Динкой и её вещами почти прекратились. Странно, никто не замечал, что они вообще происходили. Хейс бы точно заметила, но её здесь давно нет. Зарубка на память Мариной сделана. В будущем предстоят серьёзные разговоры. Пока же Динка продолжает оставаться Динкой.

К Главе 6.

  - Не наденешь?
- Почему? Вот прямо сейчас и примерю, - наклонив голову, ловко справляется с замочком, - Даже жаль, что не в платье без плеч. Сходила бы сейчас в зал прогуляться, чтобы у некоторых гляделки от зависти полопались. Национальных сокровищ мне носить не приходилось. Тут сейчас точно никого нет, у кого подобное есть, не то что на шее, а даже в сейфе.
- Думал, ты выше этого.
- Я не выше, и не ниже. Всё-таки я девушка, притом определённого социального слоя, а в этом слое, равно как и во всех других имеет место быть лютая ненависть к более успешным. Ты — это ты. Но не все знают, я — это я.
- Так в чём дело? - дурачится Сордар, - Позвони Пантере, что-то твоего размера и неё точно есть. Привезут, переоденешься. И гуляй, сколько хочешь. Можно даже со мной под руку.
- Хм-м-м... Может, тебе ещё и след от помады на щеке поставить?
- Так ставь, сколько хочешь! У тебя всё равно губы не накрашены.
Марина недоверчиво склоняется к зеркалу. Брат прав, про косметику Херктерент вспоминает крайне редко. Моргнув, почти удивляется, веки светлые. Это у сестрёнки и всех остальных веки чёрные в любое время дня.
- Представляешь! У меня не только полевая сумка есть, но и обыкновенная девчоночья сумочка. Помада там тоже имеется, - только Марина не помнит, когда именно ей пользовалась.
Погулять братец решил по-полной. Причём, с учётом того, в чьём обществе. Приносят один из знаменитых тортов Орла. Слов у Марины нет. Ни печатных, ни нецензурных. Описывать великолепие совершенно не умеет, а грязью поливать просто не за что. Цветы и листья словно живые, даже капли росы имеются.
"Эриды здесь нет. Визгу бы было... От пятитонной бомбы столько не полопается. Даже резать больно, а уж, тем более, есть».
Оказывается, всё это великолепие, на кусочки уже нарезано, причём так ловко — пока мало взято, целостность композиции не нарушается
- Сордар, ты больной! Я же даже с голодухи и двадцатой части не съем! А я и так обожравшаяся уже.
Адмирал с усмешкой делает приглашающий жест.
- Угощайся! Ты ещё растёшь, всеобщее моде на голодание не подвержена. Что останется — в школу отправим. Некоторых тамошних сластён даже я знаю.
- Угу. У какого ореха самая прочная скорлупа? В кусочки с тёмно-красными розами надо засунуть. Пусть зубы себе сломает.

   *     *      *

Идут по ночному городу. Машину оставили. О ней можно не беспокоиться. Угнать что-либо со стоянки у «Орла» - способ медленного и крайне мучительного самоубийства.
– Ты где ночевать собираешься?
– Старая Крепость большая, места всем хватит.
– К Хейс заглянуть не хочешь?
– Мне у неё делать нечего. Тебя могу проводить, тут недалеко.
– Не, не надо пока. Мне как-то с тобой пообщаться охота.
– Общайся, каждый раз может стать последним.
– Твои шуточки! – слишком уж наиграно показное негодование.
Брат и сестра переглядываются с невесёлыми ухмылками.
– Заявимся, может, ещё куда-нибудь?
–  Я не Херенокт. Всех, кого мне надо, в столице давным-давно уже избил. Убивать за старые дела совершенно не горю желанием.
– А помниться, голову кому-то собирался отрывать, – заметив лёгкое недоумение, торопливо добавляет, – ну, матери одной высокой блондинки.
– Ты про Тьенд? Дела мне до неё больше нет.
– Столько лет злился и вдруг мнение переменил.
– У неё рак. Неоперабельный. Месяца два осталось. Упомянутой тобой блондинке предстоит жестокая война с бывшими мужьями матери и прочей роднёй, если хочет получить хоть что-то.
– Откуда дровишки?
– Из собственной ЕИВ канцелярии.
Марина призадумывается. Лично матери Ленн не знает, в тонкости их взаимоотношений не вникала. При всех недостатках младшей Тьенд, желать смерти её матери вроде как не за что. Вот только застарелая злоба даёт о себе знать.
– За тобой право на кровную вражду. Оно переходящее, – змеино улыбается Марина, припоминая, длинный язык часто служит причиной серьёзных и даже летальных, травм головы.
Сордар, судя по выражению лица, вспомнил о чём-то аналогичном. Нет, Маринина голова в безопасности, но потенциальная возможность хотя бы подзатыльника рассматривалась.
– Тебе ли не знать, эти обычаи законодательно не запрещены, но на деле, лет четыреста не применяются. В канцелярии уже очень осторожно интересовались, намерен ли я перенести право вражды на следующее поколение.
– И что? – в нехорошо горящих глазах – самый неподдельный интерес.
– И ни-че-го. Молодую Тьенд уже известили, с ней у меня вражды нет, опасаться меня не надо.
– Ответила?
– Дурных, способных не отвечать на эти письма в природе не имеется. Обычная придворная вежливая отписка. Одно проблемой в жизни у неё теперь меньше. Делёжка такая пойдёт – куски мяса во все стороны полетят. Дивизия адвокатов озолотиться.
– Ты её словно жалеешь.
– Мне не за что девчонку ненавидеть. И советую тебе всякие старые законодательные акты поменьше читать. Лишнего много там можно прочесть.
– Почему тогда их не отменят вообще, раз там столько глупостей?
– Легче не замечать некоторые  главы в «Основных законах», чем полностью их переписывать. Одним просто нравится ощущать иллюзию древних привилегий. Другие ведут борьбу за их отмену. Никто всерьёз вопрос поднимать не хочет по принципу. «Не трогай – и вонять не будет». Проще всего не касаться этого вопроса, ни к чему порождать в обществе ещё одну линию раскола.
Самые старомодные Дома привилегиями не пользуются, Еггты про них вообще забыли. Борцы в основном в газетах языками чешут. Пока так лучше для всех.
– Я в этом вовсе не уверена.
– Придёт время – бери и решай. Мне нынешнего пожара хватает.
  - Мне, знаешь ли, тоже хватает. Но раз старые законы вспоминать начали... Тьенды ведь были вассалами Еггтов. Если Ленн светит суд или суды, то там точно много какие старые законодательные акты вытащат. Тьенд ведь может прийти за помощью ко мне. Или Софи.
- Ну, вот она пришла. Твои действия?
- Разобраться попытаюсь. Возможно, даже помогу. Как бы я не любила Ленн, но тех, кто пытается присвоить им не принадлежащее не люблю гораздо больше. Тем более, наложить лапу на имущество сироты, по тем же старым законам, крайне не одобряется.
- По действующим вообще-то, тоже. Ты сама себе противоречишь.
- Это в чём? - недоумевает Марина.
- Ты против старых законов и привилегий, и, одновременно, по ним же и собираешься действовать.
Херктерент демонстративно пару раз хлопает в ладоши.
- Хвалю! Подловил ребёнка и доволен.
Сордар столь же демонстративно пытается отвесить сестре подзатыльник.

Отредактировано Чистяков (15-06-2018 22:24:36)