В процессе модернизации  внутренние интерьеры «Алмаза» пострадали сильнее всего. На бывшую яхту наместника Дальнего Востока Алексеева, - пришел, хоть и с большим опозданием,  строгий рационализм, присущий его спутникам по Второй Тихоокеанской эскадре. Зарин за голову хватался, видя как инженеры-судоремонтники безжалостно удаляют роскошные излишества, которыми команда крейсера так кичилась перед другими боевыми кораблями. На смену дубовым панелям, буфетам красного дерева, полированной бронзе и хрусталю пришла крашеная сталь, трубопроводы, шкафы с оборудованием. Гордость офицеров крейсера, просторный адмиральский салон, вообще ликвидировали, заняв под склад авиационных боеприпасов и ЗиПа. Сейчас «Алмаз» стоял на бочке в Южной бухте Севастополя, а потому Зарин собрал в урезанной чуть ли не вдвое кают-компании и авиаторов и моряков, за исключением разве что, дежурного офицера.  В тесном помещении было жарко и душно -  спасали кондиционеры, без них не помогли бы даже раскрытые настежь иллюминаторы.
Андрей устроился в углу и приготовился слушать. против его присутствия не возражали, а он, в свою очередь, понимал, что тема сегодняшнего собрания - внутреннее дело алмазовцев. Хотя ему есть что сказать, и это будет изрядный сюрприз...
Старший офицер постучал костяшками пальцев по столу. Гул голосов стих, взоры присутствующих обратились к командиру. Зарин откашлялся  и заговорил:
- Господа, мы оказались в крайне двусмысленном положении.  С одной стороны - нас вернули, как и обещали, домой. С другой - вы сами видите, что здесь творится. Мировая война закончена, Гражданская - подходит к концу. Та великолепная техника и знания, которыми нас снабдили потомки, никак не поможет нам изменить ситуацию Лично мое мнение таково - для нас места в нынешней России нет, причем я имею в виду как собственно, Россию, то есть государство рабочих и крестьян (при этих словах он слегка скривился), так и зарубежную эмиграцию.
Андрей покосился на Эссена. Лейтенанант сидел, неестественно выпрямившись, бледный, на лбу проступили крошечные капельки пота. Слова Зарина доставляли ему почти физическую боль.
-... через два-три дня войска Фрунзе войдут в Севастополь, и, если к тому времени мы будем еще здесь - нас ждут крупные неприятности. Прошу высказываться, гсопода.
Первым слово взял Жора Корнилович. Мичман, отчаянный пилотяга, как называли его на «Алмазе», он души не чаял в новых гидросамолетах. И никак не мог смириться с тем, что лишился возможности задать на них перца германским аэропланам.  Политикой Корнилович  интересовался мало.
-А почему, собственно, неприятности? Большевики там, или нет - им же понадобится военная авиация? Да и война, как я понимаю, еще не закончена! Мы сможем быть им полезны!
- Вы, мон шер, вместо того, чтобы сутками торчать в тренажерных классах, хоть изредка бы посещали лекции по истории! - отозвался второй механик, мичман Солодовников.  - Тогда бы знали, что ждет таких, как мы у большевиков! Лично у меня нет никакого желания становиться к стенке!
Ну, сейчас начнется, подумал Андрей. Они с Эссеном спорили об этом с того момента, как он перебрался на «Алмаз», еще до прихода в Севастополь.
- Мне, как пилоту, простительно манкировать всякой ерундистикой вроде латыни и истории, - парировал Корнилович. - У меня и в гимназии по ним еле-еле «удовлетворительно» выходило. Но даже я в курсе, что многие боевые офицеры - кстати, и авиаторы тоже! - служили Советам,а кое-кто и до маршала дослужился!
- Ну да, а потом пошли в лагеря! - не сдавался механик. - Знаем, читали!
Интересно, отрешенно подумал Андрей, какая сволочь подсунула алмазовцам «Архипелаг ГуЛаг»? Вернемся - выясню и лично накажу...
- А что вы предлагаете? - поинтересовался Корнилович. - Ну хорошо, уйдем мы вслед за Врангелем. Что вы думаете, вам позволят применить всю эту технику, - и он обвел рукой вокруг себя, - все то, что мы притащили из будущего, для победы Белого движения? Да ни в жисть!
- Жора прав! - не выдержал Эссен. - Господа союзнички, все эти французы, британцы, американцы, преспокойно приберут нас к рукам и будут... как там  было в той книге, что вы мне двали прочесть, Андрей Владимирович?
- «Засадить разоблаченного чародея в каменный мешок и заставить изготавливать золото из собственного дерьма» - процитировал Стругацких Андрей. - В смысле - выжать из все, что только можно, хотите вы того, или нет.  Тут я согласен с Реймондом Федоровичем. Заберут все себе а вам и спасибо не скажут. Вы что, этого хотели - приложить руки к грядущему величию западной цивлизации? Так они и без вас отличнейше справляются.
- Но можно как-то это все спрятать... - Солодовников еще барахтался. - В конце концов, вовсе не обязательно отдавать им все, что у нас есть!
Вместо ответа Корнилович оскорбительно засмеялся.
- Вы, господа, все об оружии, от технике с наукой,  - заговорил Зарин. - а как же с нашими близкими? Насколько мне известно, кое-кому удалось разыскать в Севастополе родных. Вот вы, к примеру, сестру свою отыскали?
Солодовников неохотно кивнул.
- Неудивительно, что вы не хотите подвергать ее такому риску - остаться, когда  сюда вот-вот придут Советы. Мне кажется, господа, это тоже следует учитывать, когда мы будем принимать решение.
Командиру крейсера повезло, как и мичману Солодовникову, подумал Андрей. - Его суруга и двенадцатилетний сын тоже оказались здесь, в Севастополе. Сейчас они, как и другие обретенные родственники алмазовцев (всего таких набралось семнадцать душ) находились здесь, на борту крейсере. Да, Зарину с Солодовниковым сложно сохранять холодные головы.  Женщины и дети - весомый аргумент в пользу «белоэмигрантского» выбора.
-  Есть еще один вариант. - негромко произнес Эссен. - Кто захочет,  может попроситься назад, с потомками. Уверен, они не откажут.
Вокруг заспорили. Андрей поднял руку и держал ее, пока Зарин кивком не позволил ему говорить.
- Есть и четвертый вариант, господа. Несколько часов назад у меня состоялся разговор с профессором Груздевым. Послушайте, что он предлагает...

Отредактировано Ромей (24-04-2017 12:00:43)