Теперь попросим на трибуну начальника
транспортного цеха. Пусть доложит об
изыскании внутренних резервов. Доложьте нам!
М. Жванецкий.
- Это же хлам...  - недовольно сказал Глебовский, старательно оттирая платком  пятна ржавчины с тыльной стороны руки.  - На воде он кое-как держится, но и только. Спасибо английским союзничкам, постарались... Неужели вы всерьез рассчитываете ввести его в строй? Бросьте, голубчик,  это только в Николаеве, в доке, а здесь - нечего и думать. Сами видите - машины надо менять, а для этого разбирать надстройки и резать корпус. Работы на полгода, если не больше.
Щеку Адриана Никоновича украшал мазок жирной копоти. Брюки заляпаны сажей,рукав старенького пальто разорван  - зацепился за острую железяку, когда выбирался на свет божий из низов «Евстафия». Гордость Черноморского флота, участник боя у мыса Сарыч, этот броненосец  отплавал свое - перед уходом из Севастополя англичане взорвали паровые котлы и крышки цилиндров высокого давления, превратив могучий боевой корабль в груду железа.
По прибытии в Севастополь, спасенных с «Живого», разместили в казармах управления портом. Но отдохнуть Адриан Никнович так и не успел - не прошло и трех часов, как в казармы примчался вестовой с "Алмаза" с приказом срочно доставить инженера на крейсер.
Найдя в списке людей, принятых с «Живого», запись «А.Н. Глебовский, служащий департамента путей сообщений», командир «Алмаза», капитан  первого ранга Зарин распорядился немедленно его разыскать. И когда выяснилось, что интересующий его человек - квалифицированный инженер-механик, да еще и с опытом судоремонтных работ,  судьба Адриана Никоновича - во всяком случае, на ближайшие пару суток, - была решена. Не прошло и часа, как и в его распоряжение был предоставлен катер, кондуктор с двумя матросами и сопровождающий офицер - второй механик «Алмаза» мичман Солодовников.
Все утро они провели за ревизией судов, оставшихся в бухтах Севастополя.  Полузатопленные,  проржавевшие насквозь, и вполне исправные, выстроенные в ряд у пирсов и  поставленые на бочки - их здесь  были десятки. Броненосцы, эсминцы, буксиры, катера, торговые пароходы... список, который таскал в папке мичман, занимал три листа, исписанных мелким почерком.
- Ну что ж, с «Евстафием» все ясно. Очень жаль, но -  безнадежно-с. Что у нас там на очереди? 
Солодовников щелкну застежкой папки и принялся перебирать листы бумаги.
- Прочтите-ка еще раз, с начала - попросил инженер. - Кстати, кто его составлял?
- Список нам  передал генерал-лейтенант Стогов, комендант Севастополя, он как раз занимался эвакуацией. Вот, прошу: " Всего в Севастопольской бухте в наличии: линейных кораблей - пять, крейсеров - три, миноносцев - семнадцать,  - зачастил Солодовников. - ...подлодок  - одна, катеров военных - восемь штук, катеров других - восемьдесят четыре, блокшивов - два, торговых судов - семьдесят одна единица».
Мичман обвел взглядом броненосцы, выстроившиеся в шеренгу рядом «Евстафием» и тяжело вздохнул. «Пантелеймон», «Иоанн Златоуст». Чуть дальше - старички, «Три святителя» и «Синоп». Грозные некогда двенадцатидюймовки слепо пялятся в пустоту, котлы давным-давно остыли, ржа, разорение, даже крысы и тараканы покинули обезлюдевшие кубрики. Больше эти корабли в море не выйдут.
- Адриан Никоныч, неужели из эдакой прорвы, нельзя отыскать хоть несколько на ходу?
Глебовский взял у мичмана листок,  пробежал его глазами.
- Во-первых, мы с вами успели осмотреть только двенадцать судов, да и то наскоро, не входя в подробности.  А чтобы разобраться со всеми, понадобится, по меньшей мере, месяц. А во-вторых, сами подумайте - зачем оставлять в Севастополе исправные суда, когда  для эвакуации остро не хватало тоннажа? Не знаю как здесь, а в Керчи мы до последнего момента пытались отремонтировать все, что только можно!
-  Здесь ситуация была несколько иной, Адриан Никонович.  Суда-то были, а вот команды...  и так пришлось сухопутных офицеров ставить на корабельные должности. А матросы? Кочегаром, машинистом кого попало не поставишь, так и до беды недалеко. Старший механик  «Живого» рассказывал - с котлами неприятности приключились как раз из-за кочегаров!
- Да, у миноносцев этого типа котлы - слабое место. - согласился Глебовский.  - Хотя я сам путеец и мало понимаю в судовых механизмах. В Керчи только оттого принял ремонтные мастерские, что не нашлось специалиста.
Вот и у нас не нашлось! - почему-то обрадовался Солодовников. - На судоремонтном, говорят, инженеров и так-то почти не осталось, а  теперь и последние в эмиграцию подались.  Мастеровых разыскали, человек двадцать, а инженера - ни одного! Вы уж не подведите, Адриан Никонович!
- Да я бы с радостью, голубчик, но и вы меня поймите! Одно дело - локомотивные котлы, и совсем другое - судовая машинерия! Вот вы «Живого» вспомнили, а ведь это я его ремонтировал. Вполне мог где-то напортачить.  В результате - сам чуть не потоп, люди могли погибнуть! Нет, боюсь не справлюсь я...
- Справитесь! - Солодовников для пущей убедительности взял инженера за пуговицу пальто. - Не может быть, чтобы не справились! А я уж, чем могу...
- Ну ладно,  - смягчился Гледовский, - давайте еще раз пройдемся по списку. Вот, к примеру, посыльные суда. Начнем, ну хоть с  этого...
- «Казарский» - тут же ответил мичман. - Бывший минный крейсер, построен в Германии, на верфи Шихау. Четыреста тридцать тонн, девяностого года постройки. Хороший кораблик, мне на нем довелось ходить в четырнадцатом. Бубнов Владимир Владимирович командовал, капитан второго ранга.  Машина одна три с половиной тысячи индикаторных сил, два локомотивных котла, германские. Из вооружения - три пушки Канэ семьдесят пять миллиметров, один торпедный аппарат. Было три, остальные сняли, когда перевели в разряд крейсерско-посыльных.
- Написано - машина исправна, может дать ход. - сказал Глебовский, делая пометку. - Конечно, пока пары не разведем, ничего сказать нельзя... 
- Тогда его поставим первым номером. - согласился Солодовников. -  Дальше что?
- Посыльное судно номер четыре.
- «Котка», миноносец. Тоже старье, финской постройки, завода в Або.
-Право же? - удивился инженер. - Как эта скорлупка сюда с самой Балтики дошла?
- Зря вы так, Адриан Никоныч! - обиделся за бывший миноносец мичман. - Эту скорлупку даже на Дальний Восток послать хотели, только потом передумали. Сперва она в средиземноморской эскадре служила а в потом и здесь. на Черном море. Нашему «Алмазу» не раз с ней доводилось встречаться, уже во время германской. «Котка» - то есть, простите, посыльное судно номер четыре, - обеспечивала полеты гидропланов, на случай, если кто на воду сядет, и надо будет разыскать и отбуксировать к авиаматке. И вооружение, есть - минный аппарат и всякая мелочь, сорок семь и тридцать пять мэмэ...
- Вооружение меня не интересует, - сухо заметил Глебовский, - А вот почему эту «Котку» здесь оставили - я бы хотел узнать.
- Команду, скорее всего, не смогли набрать. - подумав, ответил Солодовников. - Кораблик-то ничего, хоть и старый, но уж очень маленький. А людей на большие пароходы не хватало, вот и пришлось туда отдать.
- Хорошо, ставьте в список. Но ведь и вам, как я понимаю, тоже нужны вместительные суда?
- Нужны... - вздохнул Солодовников. - Только где же их взять? У броненосцев и крейсеров машины взорваны, коммерческие пароходы - сплошь ржавый хлам, все исправные транспорта ушли в Константинополь.
- А тот, на котором мы были перед «Евстафием»? - припомнил инженер.  - «Березань», кажется?
- Бывший доброфлотовский «Петербург»? - удивился мичман. - На кой ляд нам это старое корыто? Ему полвека стукнуло, семидесятого года постройки. К тому же, машина неисправна,  тоже англичане постарались, варвары...
- Зато корпус в отличном состоянии. И трюмы - о-го-го, какие, не то что у миноносок! Пушки, кстати, тоже имеются.  Там рядом стоял паровой барказ.  Если на ходу  - вполне можно ею «Березань» зацепить на буксир..
Мичман зашуршал бумагой.
- Кабельное судно «Осторожный». Семьдесят четвертого года сто пятьдесят тонн, числится исправным.  Машина - сто восеммьдеесят сил. Слабовата, но на рейд вытянет.
- Вот и отлично!. А еще землечерпалка номер сорок семь  и «Перевоз» - паром управления севастопольского порта. С мореходностью у них неважно, зато вместительные и на ходу. Так что, хватит ползать по этому корабельному кладбищу, давайте собирать ремонтные бригады и за дело. Сами же говорили, времени  в обрез!
- А по пути, Адриан Николаич, осмотрим миноносцы,  «Строгий» и «Свирепый». - подхватил Солодовников. -  Тут помечено, что они не на ходу, но, вроде бы, ничего серьезного. Генерал Стогов написал:  их   собирались наскоро подлатать и увести, но рук не хватило, вот и бросили.
***
Уже на катере, прячась от брызг за высокой рубкой, Глебовский спросил своего спутника:
- Я все не могу понять, господин мичман, что затеяло ваше начальство? Я понимаю, когда корабли готовят к эвакуации... Но вам-то зачем все это старье? Ну хорошо, выползут на рейд, а дальше что? До Босфора своим ходом ни один не дойдет, потопнут к свиньям вместе с  грузом и пассажирами!
- Вы, Адриан Никонович, что собираетесь дальше делать?  - спросил  после короткой  офицер. - Здесь, в Севастополе, останетесь, или...?
- «Или». Если бы я собирался остаться в Крыму - зачем бы тогда мне было покидать Керчь, на еще и на этой калоше? плавучем гробу?
Глебовский кивнул на «Живого», мимо которого как раз проходил катер.
- Кстати, не забыть бы: пометьте там у себя,  надо им тоже заняться. В море котлы починить не смогли, а здесь, думаю, справимся легко. Вряд ли там что-то серьезное.
Солодовников послушно черкнул карандашом, убрал список в папку, щелкнул латунным замочком.
- Сейчас у нас и правда, нет времени, а вот как стемнеет - прошу на «Алмаз». Там и узнаете, что мы затеваем. А заодно,  решите, что делать дальше. Видите ли, у господина капитана первого ранга есть для вас одно предложение, но вам оно может показаться несколько необычным.

Отредактировано Ромей (27-04-2017 02:27:30)