Из записок А. Митина.
«Наше пребывание в Севастополе подходит к концу. Сегодня, на совещании руководства экспедиции подводили итоги. Поразительно, как много удалось сделать: суда эвакуационного каравана готовы, погрузка заканчивается, команды алмазовцев, усиленный юнкерами и добровольцами, рыщут по городу, с упоением предаваясь мародерке. Морпехи, почерневшие, осунувшиеся от бессонницы, днюют и ночуют на блокпостах. Раненых и часть беженцев грузят на "Можайск» - этих счастливцев ждет самое настоящее «светлое завтра».  В казармах управления порта  развернут фильтропункт -  отбирают тех, кто отправится с алмазовцами. «Эмигранты Времени» не знают о том, какая им уготована  подстава. В курсе только юнкера, Стогов и Глебовский - для них это решение было вполне осознанным. Остальные рассчитывают попасть  прямиком в Констартинополь, а вместо этого окажутся... впрочем, вряд ли при Николае Первом им будет хуже, чем в Крыму, во время «красного террора».
Неэтично? Возможно, даже наверняка. Можно уже сейчас предвидеть массу коллизий, которые неизбежно породит этот обман. Но ничего, сами потом скажут спасибо...
На суда поместится тысячи три народу, но желающих намного больше. Зарин крутится, как белка в колесе - обещает забрать всех. Половина едет с семьями. Старший офицер вместе с миноносниками с «Живого» из кожи вон лезут, пытаясь натянуть сову на глобус - обеспечить командами девять судов. Дело это кажется совершенно невозможным, но нам, слава богам хронофизики, надо всего лишь выбраться на внешний рейд и отойти на пару миль мористее.  К тому же, три самых больших посудины - транспорт «Березань»,  миноносец «Свирепый»  и наливная баржа с нефтью - не на ходу, их потянут на буксире. Котлы «Живого» тоже не внушают  доверия,  но Адриан Никонович уверяет, что они смогут развести пары и хотя бы несколько часов держать половинное давление. А больше и не надо.
Глебовский оказался для алмазовцев сущей находкой. Инженер-путеец, механик, знаток паровых машин, настоящий «вечный двигатель» - за что бы он не брался, все начинало крутиться, действовать, проворачиваться, обдирая с колес ржавчину. Сформировать из оставшихся в порту мастеровых  ремонтные бригады? Запросто. Уже через три часа они были разведены по местам и приступили к работам. В считанные часы реанимировать брошенные врангелевцами посыльные суда? Глебовский сам распоряжался в машинном отделении «Казарского», когда тот отошел от пирса и дал победный гудок. Привести в порядок паровой кран, чтобы перекидать невесть сколько тонн «стратегических грузов» в трюмы «Березани»? Портовики под его руководством  распотрошили два других крана, и с помощью лома и известных речевых оборотов собрали работоспособный редуктор.
Пирс завален ценным имуществом. Алмазовцы, как белки, волокут все, что подвернется им под руку.  Пушки, полевые и морские, бобины медного провода, грузовики, торпеды, бочки с топливом, разобранные аэропланы, станки, танки, ящики, ящики, ящики... На вопрос - «сколько тут всего?» Зарин только усмехнулся: «Кто же его знает, голубчик! Вот окажемся на месте - и пересчитаем, а сейчас надо поспешать...»
Над городом барражирует вертолет.  «Горизонты» с «Адаманта» и беспилотники морпехов тоже не пылятся без дела: Куроедов приказал вести полеты так, чтобы красные, остановившиеся в паре десятков верст от городе, все время видели над головами наши дроны.  Кроме того,  морпехи то и дело обстреливают цели  на «ничейной земле» с самоходок, а раз в два часа, как по графику, дают залп полудюжиной ракет. Фрунзе пока осторожничает, хотя патрули не раз докладывали о конных разъездах на северной окраине города. Их отгоняли очередями поверх голов.
Замкомбата, занимавшийся обеспечением безопасности порта, с тревогой ожидал активизации большевистского подполья. После того, как патрули взяли курьера с донесением к Фрунзе, стало ясно, что в городе вот-вот может вспыхнуть мятеж.  Выход один - убираться, и как можно скорее. Впрочем, пока все тихо, лишь в районе Инкермана замечены небольшие группы боевиков, одетых, как рабочие. Охрану порта несут морпехи с юнкерами; с воздуха территорию осматривают квадрокоптеры.
Курьера подпольщиков решено отпустить. На допросе не очень-то свирепствовали, никто не выбивал из парня «имена, пароли, явки». Напоследок его прокатили на «Тигре» мимо блокпостов, продемонстрировали развернутые  РСЗО и бронетранспортеры, после чего вывезли за город и дали пинка под зад. Фрунзе нелишне будет лишний раз  услышать рассказ о мощи незваных гостей. В дополнение к телеграммам, которые шлет время от времени Куроедов: «Договоренности в силе, город вот-вот будет освобожден, а пока - не советуем к нам соваться»...
Провод на Симферополь исправен - в отличие от линии на Джанкой, по которым штаб Южфронта держал связь со ставкой Троцкого и Москвой. Там поработали спецназовцы: высадились  с вертушки, порезали в лапшу телеграфные провода, повалили  зарядами десятка три столбов, сняли около трех километров провода, а напоследок,  натыкали везде, где толкьо можно, растяжки со слезоточивым газом и сигнальные мины. Эфир забивает сплошными помехами аппаратура кораблей, и не местным слабеньким радиостанциям с ними тягаться.  Над Симферополем то и дело появляются «Финисты»; потеряв один за другим, два связных «Фармана», красные авиаторы больше не рискуют подниматься в воздух. И правильно, и незачем: некоторая изоляция от центра пойдет сейчас товарищу Фрунзе только на пользу.
Итак,  меньше, чем через сутки корабли экспедиции покинут Ахтиярскую бухту. Они встанут двумя компактными группами: в первой «Можайск» и «Помор», во второй - все остальные, в том числе и наш «боевой трофей» - подводная лодка АГ-23, на же «Имени тов. Троцкого. Командир на ней прежний - товарищ Иконников, а с ним примерно треть команды субмарины, решили не искушать судьбу и сделали правильный выбор. Понять их можно - ведь объяснения по поводу сдачи лодки придется давать таким малоприятным товарищам, как Роза Землячка и  Бела Кун.
Ядром группы, отправляющейся в XIX век станет «Адамант»:  его установка «Пробой-М» и сформирует Воронку Перехода. Но сначала мы помашем платочком кораблям экспедиции - их заберет установка «Макеева»- ЦЕРНа, по наводке заново настроенной аппаратуры экстренного возвращения.
Для «Адаманта» и тех, кто находится на его борту, экспедиция продолжится. Ее цели - тема отдельного разговора; научную группу возглавит любимый ученик и первый помощник Груздева, Валентин Рогачев; автор этих строк тоже отправляется вместе с ним. Это не «билет в один конец» - профессор клянется, что, самое позднее, через год «синхронизированного времени» он сумеет повторить Переход. Правда, для этого Валя Рогачев должен будет кое-что предпринять... но это, как и было сказано, совсем другая история.
И вот, под самый финал наших приключений -  сюрприз, да какой! Его подкинул нам душка фон Эссен. Жора Корнилович, всеобщий любимец, лучший пилот авиагруппы,  решил остаться здесь. В двадцатом году. Куда он отправится, к кому примкнет - Эссен не распространяется, обещает рассказать как-нибудь потом. Что ж, их дело - по негласной договоренности между руководством экспедиции  и Зариным, любой из алмазовцев  волен в своем выборе. Таких «невозвращенцев» набираетася около дюжины: в основном, нижние чины и унтера, и только один офицер. Лейтенант отдал Корниловичу один из взятых в Качинской школе самолетов -  чтобы мичман не попал под горячую руку красным, когда те займут Севастополь.
Но никому и в голову не могло прийти, что вместе с Корниловичем сдернет один из наших!  И, тем не менее, факт: сотрудник научной группы «Адаманта» ударился в бега, прихватив с собой тяжеленный баул непонятно с чем. То есть это в рапорте будет написано «содержимое точно неизвестно», на самом деле, все шито белыми нитками: парень, решивший примерить на себя шкуру «настоящего попданца», наверняка заранее запас все, что предписывается канонами жанра. Можно не сомневаться - там и ноутбуки и солнечные батареи, и уйма запасных блоков, и жесткие диски, набитые базами данных.
Прощального письма «невозвращенец» не оставил.  Так что, в чьих руках окажется теперь этот кладезь поистине бесценной информации - остается только гадать. Хорошо, что нашего отморозка сопровождает Корнилович - может, хоть он проявить малую толику здравого смысла?
Вообще то момент для того, чтобы сыграть в попаданца, самый что ни на есть подходящий.  Точка бифуркации на Точке бифуркации сидит и точкой бифуркации погоняет. Да, интересно, интересно... Что увидит здесь новая экспедиция лет, скажем, через десять - если она, конечно, состоится? На этот счет имеются некоторые сомнения: Груздев не зря распинался на тему каких-то сложностей сугубо хронофизического порядка, а заодно - и непредвиденно огромных энергозатрат.
Но Эссен-то каков! Рассказал о «побеге» только в Севастополе, когда любые поиски «Де Хевиленда» потеряли всякий смысл. «Все мы тут «попутчики», Андрей - сказал он после беседы на повышенных тонах, состоявшейся с Куроедовым и Груздевым. - И все мы вольны в любой момент сойти и отправиться куда глаза глядят. Почему матросы с «Алмаза» и мой мичман имеют на это право, а ваш ученый - нет? Тем более, воинскую присягу он, насколько мне известно,  не приносил, а значит не может считаться дезертиром.»
А что, подписка о разглашении теперь уже не в счет?»

Отредактировано Ромей (04-05-2017 13:26:22)

Перезалил