И Софья (в меньшей степени), и Тимирёва (в большей) имели демонстративно обиженный вид.
- Простите, дорогие дамы, - нам с Николаем Люциановичем необходимо было обсудить один крайне важный вопрос.
- На балу?  Неужели другого времени не нашлось? – удивлённо подняла брови Тимирёва.
- Война, Анна Васильевна. К тому же с вами оставался Сергей Николаевич. Неужели вам было скучно в его обществе?
Объяснения в самом зародыше погасил всё тот же Подгурский, флегматично бросив:
- Ого! А Феденька-то какой нервный! Явно настроен испортить нам праздник.
В зал действительно зашёл один из флаг-офицеров адмирала Эссена капитан второго ранга Довконт, и стал сосредоточенно оглядываться по сторнам. В руках офицер держал средних размеров пакет. Наконец, разглядев старшего из присутствующих контр-адмирала Непенина, обмениваясь вежливыми поклонами с попадавшимися навстречу офицерами, направился к нему. Непенин принял конверт, вскрыл, пробежал глазами по присланному листку…
- Прошу внимания, господа! – голос адмирала был спокойным, но чувствовалось, что праздник прерывается не случайно. – Господам офицерам возможно скорее прибыть по месту службы. Прошу прощения у наших дорогих дам – война.
- Что случилось? – испугано посмотрела на мужа Софья.
- Знаю не больше твоего, - буркнул Колчак. – Извини, я тебя оставлю на несколько минут.
Колчак немедленно направился к адмиралу.
- В чём дело, Адриан Иванович? Что-то серьёзное?
- Хорошо, что подошли, Александр Васильевич, я вас заберу с собой на «Кречет» - командующий немедленно собирает штаб.
- Да что случилось-то? – Колчак понял, что такая суматоха происходит не на пустом месте, но фантазии представить, что может быть её причиной, не хватало. – Практически весь флот вморожен в лёд…
- Так это наш… - нервно буркнул Непенин. – У немцев с этим получше. Через Стокгольм получены сведения, что в Пиллау собираются значительные силы: броненосцы, крейсера, эсминцы, тральщики. Догадываетесь, куда они нацелились?
- Либава?
- Почти наверняка. Единственный наш незамерзающий порт.
- А что у нас там?
- Второй дивизион эсминцев, «Минога», «Макрель» и «Окунь», несколько тральщиков. Так себе силёнки. Не отмахаться.
- Ну да, даже если нафантазировать выход всех четырёх наших линкоров, сиречь, броненосцев – всё равно мало.
- Именно. Тем более, что из Финского и Рижского залива не пойдёт вообще никто. И колбасники медленно и неторопливо смогут размолотить Либаву в пыль, - мрачно буркнул Непенин.
- Там минные поля, - несмело напомнил Александр, но уже к концу фразы сам понимал, что это несерьёзно.
- При наличии хорошей партии траления, да под прикрытием главного калибра своих «шлезвигов», пройдут как сквозь масло – никакие береговые батареи не помогут, - тут же отрезал контр-адмирал. – Фёдор Юльевич! Сколько ещё человек отсюда мы можем прихватить нп «Кречет» сейчас.
- Ни одного, ваше превосходительство, - немедленно отозвался Довконт. – Ну, то есть одного ещё можно, но вам на заднем сидении авто тесновато будет.
- Это вам там тесновато будет, - хмыкнул Непенин, - я на переднем поеду, рядом с водителем, а вы пригласите, пожалуйста, Мирбаха.
- Адриан Иванович, - обратился Александр к адмиралу, пока флаг-офицер исполнял приказание последнего, - а зачем с праздничного бала отзывать тех, чьи корабли стоят во льдах? Они ведь всё равно не смогут поучаствовать в боевых действиях. Во всяком случае, в ближайшее время.
- А, чтобы не обидно было тем, кто поучаствует.

- Понимаю. У меня есть несколько минут, чтобы отправить домой жену?
- Разумеется. Мой нижайший поклон очаровательной Софье Фёдоровне, и извинения за прерванный праздник.
Колчак поспешил к супруге, которая стояла рядом с Тимирёвыми и тревожно поглядывала по сторонам.
- Дорогая, я в штаб. Прости за не состоявшийся по полной программе бал. Пойдём, отправлю тебя на извозчике…
- Да где вы их сейчас найдёте, Александр Васильевич, - вмешался Тимирёв. – Мне торопиться некуда, мы с супругой вполне можем довести Софью Фёдоровну до дома.
- Буду премного благодарен, - обозначил поклон Колчак. – Ты согласна?
- Разумеется. А что всё-таки случилось? Что-то серьёзное?
- Серьёзное. Могу утешить только тем, что никакой опасности для побережья Рижского и Финского заливов нет. И всё на этом. Извини, подробнее не могу рассказать. Я поехал. Целуй от меня Славку и Марго. Люблю тебя.
Поцеловав супругу, Александр развернулся, выдохнул, и зашагал к выходу из зала. Не оглядываясь.

Глава. От обороны.

- Приказано было в двадцати милях на траверзе Мемеля, - сообщил старший лейтенант Меркушев, прибыв на борт «Окуня».
- Приказано – будем, - пожал плечами мичман Лисс. – Лодка к выходу готова, Василий Александрович.
- Прекрасно. Через полчаса в море. Все на борту?
- Я же доложил: Лодка к выходу готова, - почти обиделся мичман. – Разумеется все.
- Простите, Зигфрид Александрович – зверски не выспался. – Как температура?
- Плюс четыре, на пределе для наших торпедных аппаратов, а в море, на ветру, могут и обледенеть.
- Погано. Ну да ладно, приказ получен – будем выполнять.
Через двадцать минут «Окунь», забухтев двигателем пошёл к выходу из  порта Александра Третьего, из Либавы.
На траверзе Мемеля всё было спокойно – ни дымка на горизонте. И погода – лучше не придумаешь для данной ситуации – плюс три, пасмурно. Оно и понятно, если в январе небо ясное, то не без мороза. А мороз для «Окуня» почти полная потеря боеспособности – покроются льдом торпедные аппараты Джевецкого которыми он вооружён и всё: видишь противника, а выстрелить не можешь… Да и при небольшом плюсе из-за ветра могут обледенеть…
- Золотов! Что с аппаратами?
- Пока в порядке, ваше благородие! – отозвался минный квартирмейстер. – Льда нет, хоть сейчас стреляй.
- Спасибо, Степаныч. Давай внутрь и попроси, чтобы мне чайку сварганили.
- Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Сей момент исполним.
Кондуктор поднялся на крышу рубки и нырнул по трапу в тёплое нутро подлодки.