Глава 2. Неофициальное расследование.

Дверь за спиной скрипнула и Канс молниеносно повернулся, направляя ствол револьвера на вошедшего. И ошарашено замер. В проходе возвышалась поистине монументальная личность. Всё, начиная с роста, ширины плеч, грубого, с прямоугольным подбородком лица, до кончиков пальцев было огромным. Будто каменный памятник, которые ставились в Гэссенде в честь героев Древних эпох, сошел с постамента и шагнул в маленький кабинет жандармского управления Хознани.
- Револьвер убери.
Приказ начальства привычно исполнился на автомате и только потом Канс понял, что подполковник давно уже спрятал своё оружие и только он один стоял, как дурак, с взведенным револьвером, направленным на безоружного.
- Кто вы? – Задал вопрос вошедший. Голос был ему под стать – такой же громогласный и подавляющий волю к сопротивлению.
Но Лэрс, в отличии от своего адъютанта, и не таких видывал. Тем более синий китель с серебряным майорским позументом на воротнике давал шанс.
- А вы кто? – На правах старшего по званию задал встречный вопрос он.
Вошедший не стал качать права, здраво оценив темно-зеленый мундир с золотым подполковничьим позументом и ряд наградных планок, указывающих, что этому кавалеристу привычнее идти галопом на встречу врагу, чем сидеть в конторе при штабе.
- Майор Департамента исполнений наказаний Санад. – Представился он.
- Подполковник Лэрс. – Ответил Лэрс и кивнул на адъютанта. – Мой адъютант старший лейтенант Канс.
- Приятно, господин Лэрс. – Коротко кивнул стриженной головой майор. – Как я понимаю, вы услышали выстрел раньше меня и пришли сюда?
Лэрс кивнул:
- Да, господин Санад. Мы как раз шли сюда, чтобы поговорить с этим человеком, но нас опередили. Но как вы поняли, что это не мы его пристрелили?
- Запах.
Канс удивленно посмотрел на подполковника, а тот тоже изумленно поднял брови:
- Вы не могли бы объяснить?
Майор как-то странно переступил с ноги на ногу и указал рукой на кобуру подполковника.
- У вас обоих семизарядные револьверы уставной армейской модели четырнадцатого года. В них используется мелкий порох изготавливающийся на Нагоском арсенале. Здесь же запах крупнозернистого пороха, который использовался в ранних однозарядных ружейных патронов Морвского арсенала. Неужели вы не почувствовали?
Это был уже камешек в огород Лэрса, но он сделал вид, что в такие тонкости офицер кавалерии никогда не был посвящен. Да и зачем ему столь специфические знания!
- Вы знаете больше меня, господин Санад! Придется уступить вам бразды правления в этом расследовании. Всё-таки кавалерия всегда брала другим. Но! Так как мы первые обнаружили труп и у нас всё еще есть вопросы, мы готовы сотрудничать.
Это обозначало, что Лэрс, как старший по званию, не намерен тянуть одеяло расследования на себя. Канс сделал в уме зарубку: его начальник не хочет пока светиться как сотрудник Департамента безопасности. Это слишком крупный козырь для такой маленькой колоды.
- Сделаю, что смогу! – Отозвался майор. – Вы позволите нам осмотреть место преступления?
- Конечно! – Лэрс отошел в сторону. – Нам выйти?
- Нет. Можете оставаться здесь.
Было видно, что майор не до конца доверяет подполковнику, но это было нормально, если учесть обстоятельства их встречи. Даже если убил не Лэрс, то отрицать полную их непричастность можно будет только после расследования.
А Лэрс заинтересованно наблюдал, как в кабинете появляется еще одно примечательное лицо. Если бы не драматичность ситуации, которая не располагала к шуткам, то он бы подумал, что в Хознань приехал Цирк уродов. Сначала огромнейший силач, потом длинный и худой, как цапля и так же двигающийся клоун. То, что это лекарь сомневаться не приходилось – кто еще так профессионально и небрезгливо мог осматривать рану. Прозрачно голубые глаза без капли шутки осмотрели череп, потом пистолет и, чуть нахмурившись уставились на майора Департамента наказаний.

Отредактировано Ника (10-05-2019 20:29:06)

Пока монстроподобный майор разбирался с полицейскими и прибежавшим на крики мэром, пытаясь перекричать толпу людей, которых на площади становилось все больше и больше, Лэрс прислонившись спиной к стене коридора и выставив перед собой заграждение в виде адъютанта, задумался. С одной стороны - убийство, как не крути, спровоцировал именно его приезд. А с другой – майор приехал раньше него и это о нем говорил Пражес, когда убегал из таверни. Возьмем первый вариант – тогда получается, что кто-то из посетителей услышав их короткий разговор, решил убрать Пражеса, чтобы тот не смог что-то рассказать. Скорее всего не сам, а побежал сообщить своему, назовем его «хозяином», а тот уже «закрыл рот» унтеру. В пользу этой версии говорит время, так как Пражеса застрелили не сразу по пришествию в кабинет, а почти через час. Получается, что тот, кто отдал приказ на ликвидацию унтера находился в городе, или вблизи, куда можно было бы быстро добраться. Если эта версию взять за рабочую, то чего же мог испугаться «хозяин»? Лэрс не раскрыл перед посетителями своей заинтересованности в расследовании дела Рисманда, а только поинтересовался почему начальник полиции не на своем рабочем месте. Версия красивая, но не логичная – тот, кто мог отдать приказ на убийство должен был понимать, что смерть полицейского будут расследовать серьезно и дотошно, и не местные рядовые и даже не они с майором, а ищейки из полицейской управы Масдара или даже выше.
По второй версии выходило, что события начались с майора. Он поговорил с Пражесем, чем-то напугал его, и унтер или сам «доложился» или кто-то из его окружения настучал «хозяину». Разобраться с полицейским сразу не смогли, так как он ушел пообедать в людную таверну, откуда его отослал Лэрс. Тут по времени сходится, за исключением того, что Пражеса тогда должны были застрелить, как только он вернулся в свой кабинет, а не ждать еще час. А если предположить, что «докладчику» понадобилось много времени на дорогу? И убийца вернулся только недавно? Возможно один доложил о разговоре, а второй приехал и убил. Причем убийца был близко знаком с Пражесом, если тот позволил стать за его спиной. В таком маленьком городке с десятком дворянских усадеб вокруг все друг друга знают. Не может быть, что начальник полиции, много лет прослуживший в такой дыре не станет с кем-то ближе, а на кого-то появится зуб. Обычные человеческие отношения – я тебе, а ты мне. Поверить в то, что Пражес был честен как ангел и бессребреник как апостол, это поверить в то, что святые прямо сейчас ходят по земле, а такого не может быть, потому что быть не может!
Итак, из обоих версий выходит, что Пражес на кого-то работал и этот «хозяин» испугался, что Пражес может что-то не то сказать. Этот «хозяин» не может быть из рядовых горожан, а значит кто-то из дворян. Этих можно по пальцам пересчитать – около десятка семей, не бросивших свои усадьбы и присягнувшие на верность Гэссенду. Совсем мелких можно тоже отбросить. Но в высший свет даже такой провинции абы кого сразу не пустят – это замкнутое аристократическое общество слишком блюдет свои принципы, чтобы раскрыться даже для армейского подполковника. Значит время сыграть еще одним тузом!
За время вынужденного безделья подполковника, майор, как наиболее приближенный к полицейскому ведомству привычно раздал приказы рядовым полицейским, истребовав у мэра писаря организовал в соседнем кабинете допросную, закрыл от любопытных глаз кабинет Пражеса, причем не только двери, но и ставни на окнах, и уселся во главе стола, как самый настоящий следователь. По правую руку от него, на стуле в углу уместился его несуразный лекарь, постаравшись сделать вид, что он предмет мебели и не больше. С левой стороны возле стены на стульях примостились белый как полотенце на его же плече, мэр, возле дверей за боковым небольшим столиком разложил бумагу и писчие принадлежности рыжеватый напомаженный мэровский секретарь, которого он рекомендовал как писаря. Тот, несмотря на некоторую надменность и манерность показался Лэрсу вполне уравновешенным и ответственным. Для самого Лэрса и его адъютанта приготовили места за столом с майором, но Лэрс на секунду глянул на Канса и тот мгновенно испарился из комнаты. Если уж сложили все яйца в один мешок, то есть умостили все начальство в один кабинет, то кому-то же нужно отслеживать ситуацию на площади.
- Господа, - Майор предпочел бы никогда не быть центром внимания, но положения обязывало, и он начал, - прошу внимания! Начнем предварительное следствие. Прошу всех представиться для внесения в протокол. Начнем с меня: Начальник пересылочного лагеря «Масдар», майор департамента исполнения наказаний Полицейского ведомства Санад. Лекарь пересылочного лагеря «Масдар» Ивер барон Бирунди. Ваша очередь, господин подполковник.
Лэрс посмотрел на писаря, замершего с приподнятым пером, на перепуганного мэра, понуро сидящего и смотрящего на свои сцепленные в замок большие натруженные ладони, и спокойно, даже немного насмешливо, продиктовал:
- Заместитель Люсдотской комендатуры, подполковник кавалерии Лэрс, младший герцог Аленанд.
И с удовольствием проследил, как ошарашенно поднимает глаза и вжимает в плечи голову Храстив, хотя ему то что бояться, как чуть-чуть, но намётанному глазу заметно, отодвигается от стола Санад, как сжимается еще больше в своем углу лекарь-барон. И только скрип пера по бумаге остался таким же ровным и спокойным, как раньше.

Отредактировано Ника (10-04-2019 21:19:37)

Зал таверны был пуст и тих. Обычно, после любого мало-мальски значимого события народ собирался обсудить его именно здесь, а заодно и глотки промочить, чтобы громче кричалось. Но вчера в таверну, вернее в мэрию, никто не пришел. Сегодня тоже. Храстив прекрасно понимал, что его горожане попросту бояться двух постояльцев. Ежедневного заработка было жаль, но он понимал, что иногда не в деньгах счастье, а в том, чтобы выполнить обязанности мэра, насколько он их понимал – то есть принять и обеспечить высоких чинов за свой счет.
Лэрс с адъютантом спустились по лестнице и Канс кивнул Храстиву. Тот кивнул в ответ и исчез на кухне, чтобы лично разложить по тарелкам завтрак. В зале было занят единственный стол, и, как бы не хотел Лэрс посидеть в одиночестве пришлось присоединиться к майору.
- Доброе утро! – Поздоровался он.
- Доброе утро! – Раздалось в ответ. – Присоединяйтесь, пожалуйста!
- Спасибо.
Храстив верно улучил момент, чтобы расставить на столе нехитрую снедь в виде пышущих жаром оладушек и маленькие мисочки с вареньем и сметаной.
- Кофе? Чай?
- Кофе. – Отозвался подполковник. – И покрепче.
Канс кивнул, подтверждая, что и ему тоже.
Первое время они молчали, но дальнейшее молчание выглядело бы уже некрасиво. Санад, как младший по званию лезть в дела подполковника не имел право, а подполковник, оказавший в одной компании с майором, должен был хотя бы по-человечески поинтересоваться их совместным расследованием. Понимая все это Лэрс начал:
- Вы уже отправили посыльного в управление Масдара?
- Да. – Сухо ответил Санад, но поняв, что это может быть понято, как будто он пренебрегает содействием подполковника, добавил, - Я попросил их как можно быстрее прислать следователя. Но даже хороший всадник сможет быть в Масдаре только в середине дня, а те пока прочитают, пока примут решения… И даже если следователь выедет оперативно, ждать его можно будет не раньше завтрашнего утра.
- В этом вы правы. – Согласился Лэрс. - Но сидеть в этой дыре сутки, - Он покачал головой, показывая своё недовольство, - я не намерен. Как насчет прогуляться?
- К сожалению, господин полковник, далеко я ходить не в состоянии. Простите.
- А если не ходить? А ехать?
Санад задумался: в целом он ничего не теряет, если составит компанию подполковнику, дружбы у них завестись не может – слишком разные классы, да и места службы.
- Если на повозке, то я не против. Сидеть в четырех стенах целый день я тоже бы не хотел.
- Хорошо. Канс, позови Храстива и съезди отвези мою визитку по первому адресу.
- Будет сделано, господин подполковник. – Отозвался Канс, и исчез на кухне. Через мгновение оттуда показался Храстив, готовый к любым вопросам и запросам гостей. Кансу же предстояло не только отвести визитку полковника в указанное тем поместье, но и намекнуть хозяину, что его начальник не прочь, скажем так, гульнуть. В аристократической среде это обозначало, что младший герцог хочет посетить бал, который организует указанный господин в его честь. Всё чинно и… с тонким намеком что имел герцог всех местных баронов и графинь с большой колокольни.
У Храстива действительно нашлась коляска с двумя сидениями напротив друг друга, запрягаемая двумя лошадьми, которые Храстив сказав:
- Сей момент, господин, не извольте беспокоиться. – Отправился запрягать, предложив собственные услуги и в качестве кучера, и в качестве проводника по местным достопримечательностям.
- Вы знаете, куда ехать? – Санад воспринял приготовления к отъезду спокойно и задал вопрос только тогда, когда коляска, мягко покачиваясь на рессорах въехала в лес.
- Я хотел бы навестить своего старого боевого товарища, но он некоторое время назад… скажем так, покинул усадьбу по независящим от него обстоятельствам. Так что я, просто хочу проверить все ли в порядке с его собственностью.
- Понятно, - Кивнул Санад, - боевая дружба.
- Да. Знаете, а здесь неплохо! Всегда хотел иметь домик в таком милом месте. С одной стороны горы, с другой лес. Чувствуете, как поют тут птицы?
До слуха майора действительно долетали цвириканья и короткие распевы. Хоть Масдар не так далеко расположен, но лесов там нет, а в степях птиц не услышишь.
- Может я и сам тут поселюсь, - Продолжал тем временем подполковник, не ожидая ответа на свой риторический вопрос, - Вот уволюсь со службы, получу чин полковника и уеду в такое же дивное местечко. Жену заведу, деток…А у вас дети есть, майор?
На этот раз проигнорировать вопрос было бы некрасиво и пришлось отвечать:
- Был. Сын.
- А теперь где он?
- Погиб.
- Извините. – Стушевался Лэрс, поняв, что несколько увлекся.
Некоторое время они ехали молча, делая вид, что наслаждаются пением птиц.
- Скажите, майор, - Не выдержал долгого молчания Лэрс, - а ваш друг, лекарь, он не захотел с нами поехать?
Санад исподлобья посмотрел на подполковника, подозревая за простым вопросом скрытый смысл, но подполковник спрашивал без подтекста, просто любопытствуя. Трудно было не проявить любопытство по отношению к странному доктору.
- Ивер не любит лишнего внимания, если вы понимаете, о чем я говорю. - Ответил Санад с намеком. Лэрс подумал и кивнул: «Понимаю». Майор продолжил: - Он остался в номере, чтобы отдохнуть. Вы же не имеете ничего против.
С этим Лэрсу пришлось тоже согласиться. Дивно двигающийся лекарь его не сильно занимал, он спросил о нем чтобы поддержать беседу. Майора пригласил по той же причине, чтобы было с кем поговорить.
Окруженная полянка с двухэтажным домом открылась перед глазами внезапно – только повернули и выехали на пригорок и вдруг лес расступился, чтобы гости сполна могли насладиться видом.
Коляска подъехала прямо к крыльцу с верандой. Храстив неуверенно оглянулся, не зная, что делать дальше. Веранда была запорошена начавшими опадать листьями, а вот крыльцо было подметено. За домом кто-то следил.
Лэрс сошел с коляски. Осмотрелся. В груди ёкнуло. Одинокий дом скучал по своему хозяину.
- Храстив, у тебя ключ есть?
Мэр сошел с козлов и слегка поклонившись протянул цепочку с ключом.
- Ну… - вздохнул Лэрс, - пойдем посмотрим, как мой друг обустроился.
Санад некоторое время посидел, не собираясь слезать с коляски, но потом проснулось любопытство, и он решился последовать за подполковником в дом.
Вестибюль в сине-золотых сдержанных тонах считался классическим среди гэссендской аристократии, но здесь, в Фарании такое сочетание вызывало чуть ли не ностальгию. Справа находился небольшой кабинет с массивным столом. Перед столом стоял подполковник иронично и вместе с тем, мечтательно, глядя на стену. Санад тоже посмотрел туда, куда был направлен взгляд кавалериста и ничего не увидел. Пожав плечом, он стал осматриваться дальше.
А Лэрсу в этот момент казалось, что он видит перед собой так и не созданную, и не повешенную на это место картину, которая, как бы это ни звучало банально, обязательно должна была висеть именно здесь. Сюжет вымышленной картины был прост – Рисманд в мундире капитана пехотного полка с любимой винтовкой «АСТ» в правой руке, стоит на фоне разрушенного форта Саюман, опираясь свободной рукой на покореженную перевернутую семидесятимиллиметровую пушку и пристально вглядывается в зрителя – молодой, дерзкий, еще без уродских шрамов и потухшего взгляда, вышедший победителем из форта и остановшийся на секунду спросить: «Вы уверены, что война кончилась?».
Как ни странно, Лэрс на такой вопрос однозначно ответить не мог. Поэтому моргнул, прогоняя видение и отвернулся.
Из кабинета полуоткрытая дверь вела в спальню. Внимание посетителей привлекла широкая мятая широкая кровать со следами крови на простынях и наволочках.
- Что здесь было? – удивленно спросил Лэрс у Храстива.
Тот помялся, пожамкал губами и с неохотой объяснил:
- Помните, я говорил вам, что ребенок был забит до смерти. Так здесь это…
Взгляд Лэрса стал злым и Санад напрягся. Что-то в этой комнате было неправильным. Даже не понимая, о чем идет речь, бывший разведчик инстинктивно подмечал несообразности: следов брызг на стенах не было, кровать стояла слишком близко к стене, так что размахнуться плетью было бы сложно, с другой стороны мешал бы массивный шкаф, белье на кровати смятое, но не скомканное, а ведь если бы тут бился в агонии человек, то простыни обязательно были бы сжаты или даже порваны.
Видно к таким же выводам пришел и подполковник, резко бросивший:
- Бред! Абсолютный идиотизм! Тут любой следак на раз докажет обратное!
Санад все больше и больше убеждался в том, что подполковник Лэрс не совсем тот, за кого себя выдает. Может он действительно подполковник кавалерии, но под красным мундиром Санаду виделся еще один. И его цвет не предвещал ничего хорошего. Но чувства к протоколу не подошьешь, а специально устраивать слежку за подполковником не в его компетенции.
А Лэрс подошел к шкафу, распахнул его и вытащил пустой кофр из-под оружия и темно-зеленый пехотный мундир с золотым капитанским позументом на воротнике. Замер на мгновение, будто обдумывая, а потом перекинул мундир через руку и ледяным голосом приказал Храстиву:
- Тут еще есть комнаты. Показывай!
Храстив, побелев как полотно, мелко закивал и затараторил:
- Тут еще столовая и кухня… а наверху комнаты для прислуги. Хотите туда?
- Убийство где было? – Перебил Лэрс.
- В столовой, господин подполковник. Там так и оставили.
Санад молча хмыкнул – если не удосужились убрать в спальне, то уж в других местах и подавно. Или не бояться, что расследование может повториться и следователь может по-другому прочитать улики? Сразу видно, что ни оперативных работников, ни жандармов, ни нормальных полицейских тут отродясь не было. Уголок спокойствия и безмятежности, однако.
На полу столовой было здоровое высохшее бурое пятно. Если новый владелец захочет его убрать, то придется перестилать весь паркет. Лэрс прошел по пятну не поморщившись, в отличии от мэра, который брезгливо постарался обойти пятно по краешку возле стены. Санад прошел также, как и подполковник. В кухне их ждал беспорядок в виде разбитой фарфоровой посуды и черных разбросанных угольков, которые когда-то были сдобными булочками. Больше ничего.
Подполковник молча развернулся на каблуках. Осматривать здесь было больше нечего. Подниматься на второй этаж – бессмысленно, вряд ли там есть что-то рисмандовское. Все и так уже ясно – его друга подставили, причем сделали это нагло и безграмотно, явно рассчитывая на быстрое предвзятое расследование и скорую казнь, после которой можно все списать вчистую.
- Ваш друг был пехотным офицером?
Вопрос был задан в спину и Лэрс не сразу отозвался, занятый своими мыслями. Он встрепенулся, поняв, что уже дошел до коляски и теперь бестолково стоит возле нее.
- А?! – Переспросил он, и тут же ответил, - Да. Пехотинец.
Потом оглянулся на дом, на Санада, на возящегося с замком двери Храстива и чуть-чуть расслабился:
- Извините, господин майор, задумался. О чем вы спрашивали?
- Я говорил, что странно, что кавалерист, дворянин, так тесно дружил с пехотинцем, да еще и не аристократом.
Лэрс кивнул. Со стороны их дружба действительно выглядела необычно. Как правило дружат однополчане, а тут… Как бы в двух словах объяснить майору:
- Мы дружим еще с довоенного времени. Вернее, знаемся. А на войне мы скорее были соперниками, чем друзьями, но потом, знаете, как это получается, когда начинаешь следить за успехами в надежде утереть нос, а потом оказывается, что это уже не просто знакомство, а настоящая военное товарищество. Тем более Рисманд был не совсем пехотинцем, а снайпером.
Санаду больших сил стоило удержать лицо на последней фразе подполковника.
А Лэрс продолжал:
- Думал, что Рисманду эта усадьба станет домом, своего у него же не было. Тут тихо, спокойно. Сам мечтал о таком уголке, где не знают, что такое обстрелы. Кажется – живи и наслаждайся после ужасов войны, но кому-то надо было чтобы сделать из героя войны убийцу, замарать его имя и отравить в тюрьму. Я не понимаю зачем. Что сделал им наполовину ослепший калека?
Ни Храстив, ни Санад не могли ответит на этот вопрос. Да и не нужно было. Храстив выразительно поохал и полез на козлы повозки. Лэрс аккуратно сложил китель и, подождав, когда Санад неуклюже займет свое место, тоже уселся на сидение. Повозка развернулась и неторопливо покатилась обратно в город.
Никто не увидел, как из-за дуба на краю лужайки вышел человек. Он задумчиво постоял, сплюнул и пошел в сторону Видного. Гасту не надо было представлять подобно Санаду, цвет возможного мундира подполковника – он и так его видел. Коричневый мундир капитана контрразведки, отдающего расстрельной команде приказ голосом Лэрса. Гаст еще раз сплюнул и ускорил шаги, планируя как уже сегодня покинет гостеприимное село, и как ни жаль, любимую жену, встречаться с капитаном контрразведки ему совершенно не хотелось.

Отредактировано Ника (13-05-2019 23:00:02)