Продолжение последнего абзаца (все ближе и ближе к окончанию книги):
— Общий бюджет следующего года уже утвержден, и никакому изменению не подлежит! Что касается «техасских» денег, то ответственно заявляю, что они полностью освоены.
Уныние, охватившее после этих слов простые директорские массы, можно было ощутить даже с закрытыми глазами — причем особенно сильно выделялись своим разочарованием фракции «механиков» и «гальванистов». Первая состояла из страстного станкостроителя Герта и ценителя сверхточной механики Лазорева, имея за плечами влиятельную группу поддержки из Луцкого с Бенцем, и директора НИИ «Стали и Сплавов» Грум-Гржимайло. Во второй собрались такие столпы русской электротехники как Доливо-Добровольский и Лодыгин, а их не столь авторитетные, зато более многочисленные единомышленники обретались как в «Лабораториях Менделева», так и в кыштымском «санатории с физико-математическим уклоном» профессора Пильчикова. Сразу после образования обе фракции некоторое время легонько враждовали на почве справедливого дележа финансовых потоков, но... Но чем дальше, тем больше начали сближаться на почве общих интересов — которые были столь обширны и так часто пересекались, что бюджеты их подразделений уже третий год подряд жалобно трещали, будучи не в силах вместить в себя весь их творческий гений и энтузиазм. Надо сказать, ОЧЕНЬ немаленькие бюджеты! Кроме того, было еще одно обстоятельство, примирившее их между собой. Вернее сказать, общая неприязнь к одной конкретной личности:
— Андрей Владимирович, тогда могу ли я с вашего позволения обратиться к Его сиятельству? Мой вопрос действительно важен и не терпит отлагательства.
Вот!!! Вот из-за этой наглости и напористости, с которой директор Русской аграрной компании раз за разом буквально выбивал (и ведь получал!) себе дополнительное финансирование, «механики» с «гальванерами» и заключили свой негласный союз. Мало того, что бюджет у одного Лунева больше, чем у них четырех разом, так этот!.. Гм, коллега, умудряется раз за разом откусывать в свою пользу еще и дополнительные дольки финансового «пирога», оставляя другим сущие крошки!
— М-мм?.. Господа, никто не против небольшого пятиминутного перерыва?
Возражать в такой мелочи Председателю не стали, оставив его наедине с жадным до денег аграрием. Правда, пока члены Директората дышали свежим никотином или инспектировали сантехнику в уборной (тут уж кому что важнее), среди них прозвучала парочка довольно острых анекдотов про «Черную дыру» Компании, которой сколько денег не дай, все проглотит и обязательно попросит еще. Хотя, конечно, все держали себя в рамках и даже не злорадствовали, когда по возвращении в конференц-зал на лице дорогого Геннадия Арчибальдовича обнаружилось легкая грусть. Птица обломинго, она ко всем может прилететь! И хорошо бы, чтобы к некоторым она заглядывала почаще, а в идеале вообще свила себе гнездо.
— Так-с, продолжим. Уважаемый Совет, довожу до вашего сведения, что известный вам вопрос о предоставлении Государственным банком кредитной линии на устройство предприятий химической промышленности...
Если раньше в помещении стояла просто тишина, то в этот миг она стала прямо-таки могильной — ибо слишком многие невольно перестали дышать. Да или нет? Нет, или все же да?!?
— Решен положительно.
Обычно сдержанные в проявлении эмоций директора-распорядители все как один расцвели улыбками. У кого-то широкими, у кого-то едва заметными, но все. Новые долгосрочные заказы, неизбежное расширение, обильное финансирование — и, конечно же, увеличение законных тантьем... Три-четыре года, и Совет директоров с полным на то правом можно будет называть и Советом миллионеров. А кое-кто, пожалуй, возьмет и более высокую планку!..
— Более того, в виду крайней полезности и важности сего начинания Компании для всей русской промышленности в целом, Министерство финансов сочло возможным повысить предельный размер кредита до трехсот двадцати миллионов ассигнациями — что полностью закрывает вопрос с финансированием первого этапа «химического» проекта.
Пока все управляющие подразделений переживали краткий миг всеобъемлющего счастья, верный секретарь-референт господина Председателя коснулся кнопки-дублера, вызывая из Приемной помощников с новой порцией толстых папок.
— Формальности займут некоторое время, однако меня заверили, что начальный транш следует ждать уже в первом квартале следующего года.
Уперевшись ладонями в стол, Сонин чуть наклонился вперед и напомнил:
— Господа. Мы этого ждали. Мы к этому готовились. И мы с этим справимся — как справляемся и с другими важными проектами, что ведет и разрабатывает Компания.
Окинув взглядом Директорат, глава Совета остался доволен: никакой неуверенности, растерянности или хотя бы малейшей тени сомнений, а только лишь несгибаемая уверенность в том, что все кредитные суммы будут успешно освоены — вплоть до последнего рубля.
— Так-с. С объявлениями на сегодня все, поэтому предлагаю считать первую часть повестки сегодняшнего собрания оконченной. Вопросы? Предложения?
После этих слов встрепенулся было «хозяин» Русской Дальневосточной компании Дымков... Но тут же сделал вид, что ему просто захотелось освежиться лимонадом, благо, что бокал и набор персональных бутылочек стоял под рукой у каждого из директоров.
— Прекрасно. Тогда, если никто не возражает, сразу же перейдем ко второй части.
Для вида и порядка перелистывая страничку лежащей перед ним брошюрки с повесткой заседания, Сонин заодно покосился и на часы. В животе тут же что-то невнятно буркнуло и булькнуло, напоминая, что завтрак был давно, а лечебного голодания никто ему не прописывал.
— Уже обсуждалось, но я все же позволю себе еще раз напомнить присутствующим, что вопросами организации и снабжения строительных работ по «Химпрому» займется Управляющая компания. Вместе с тем техническая часть проекта имеет несколько «узких мест», поэтому считаю необходимым еще раз проговорить некоторые моменты и уточнить ряд подробностей...
Спустя шесть часов «подробностей и моментов», две исписанные в ноль чернильные ручки и всего один обеденный перерыв...
За окнами конференц-зала начало потихонечку темнеть, когда члены Директората наконец-то вдовольно наговорились, наспорились и наконец-то начали освобождать массивный овальный стол от порядком захламивших его поверхность папок, укладок, исчерканных вдоль и поперек блокнотов и неряшливых записок — убирая все это в полагающиеся им по должности бронекейсы.
— Ну что же: если ни у кого более нет ко мне вопросов? Господа, на этом объявляю наше заседание оконченным.
Откинувшись на спинку стула, председательствующий снял очки и позволил себе устало потереть переносицу, которую так раздражающе «оттоптала» тонкая и почти воздушная оправа дорогой оптики. Ему бы сейчас посидеть в тишине и одиночестве, отдохнуть часок-полтора... Но увы, рабочий день (вернее вечер) Андрей Владимировича Сонина еще не был окончен, так что пришлось одеваться и спускаться к уже прогретому лимузину, чей приятно-теплый салон ласково принял в свои объятия притомившегося хозяина. Стоило черной «Волге» тяжеловесно отъехать от входа в контору, как с тыла ее тут же подпер самоходный сугроб, из-под которого стремительно оттаивало что-то угловатое и темно-синее. Получившийся кортеж еще немного увеличился за счет охраны и принялся медленно и печально выбираться из теснин заснеженной улицы. Медленно, потому что на Мясницкую с самого лета свалилось аж три строки разом: и пока на одном конце улицы заканчивали разбирать бывшую усадьбу фон Мекк, на другом только-только приступили к отделке четырехэтажной конторы на месте особняка дворянки Рогожиной, и завезли кирпич для стен еще одной конторы. Только уже на месте бывшего Вятского подворья , выкупить которое, между прочим, было труднее всего. Бедные и скромные монахи весьма долго торговались, для начала выставив совершенно невозможную цену — но в ходе долгих переговоров и улещиваний согласившись разменять свое подворье всего на два новеньких доходных дома. Еще и попеняли, что те-де, слишком близко к вокзалам отстроены...
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В общем, переделаю.
