Глава 2.17 (начало)
Путь до места высадки занял восемь часов, корабли прошли около шестидесяти миль и в четыре часа подошли к расчетной точке. Выдвинувшиеся на быстроходных раумботах разведгруппы преодолели этот путь за три часа, незамеченными высадились на берег, еще раз проверили его на предмет сюрпризов, ликвидировали патруль, который дважды за ночь ходил от села Белосарайская Коса, и передали в эфир кодовый сигнал готовности. Теперь им предстояло обозначить участки десантирования фонариками. Напряженные тренировки и тщательная подготовка операции не прошли даром, роты и средства усиления оказались на берегу без задержек. Одна из разведгрупп после высадки прошла  к поселку Ялта и обеспечила наведение эскадрильи легких ночных бомбардировщиков, отработавших по располагающейся там мощной радиостанции. Шум от барж, десантных катеров и техники стоял преизрядный, но противник вряд ли узнает о десанте намного раньше, чем морпехи начнут свою работу. До порта Мариуполя от точки высадки менее десяти миль, свои позиции Сабельников выбрал у Самариной балки, примерно в семи километрах. Двенадцать М-30, шесть М-10, по четыре А-19 и МЛ-20 вкупе с сорока двумя 88 мм орудиями БДБ обеспечат подавляющее превосходство в артиллерии.
Кареев не раз убеждался, планы хороши только до момента их реализации, действительность еще раз подтвердила этот тезис. Проблемы начались почти сразу, когда рота воздушных десантников, предназначенная для нейтрализации артиллерийского дивизиона, расположенного у поселка Старый Крым, выполнить свою задачу не смогла. Что конкретно произошло, предстояло разобраться позже, скорее всего из-за облачности летуны ошиблись в ориентировании на местности и сбросили десант с приличным недолетом. Мало того, на финальном участке полета самолеты потеряли друг друга и собрать роту не удалось. В результате управление оказалось потеряно, противник всполошился и разрозненные группы вынужденно вступали в бой, когда их обнаруживали. Неподавленный дальнобойный артдивизион, находящийся менее чем в десяти километрах от порта, мог существенно осложнить высадку основного десанта, поэтому Карееву пришлось направить взвод танков, батарею штурмовых орудий и роту морпехов на ликвидацию этой угрозы.
Тем временем Сабельников начал работать по огневым точкам, прикрывавшим порт. Четыре 120 мм орудия в бетонированных башнях Западного мола, два замаскированных 150 мм орудия у поселка Песчаное, почти двадцать пять 88 мм зениток в районе порта являлись его целями. Корректировщики, заранее занявшие позиции, значительно облегчили работу Борису Антоновичу и комендорам кап-три Маркелова. Штурмовая инженерно-саперная рота также выдвинулась к месту высадки основного десанта, зачищая прилегающую к порту территорию. Две роты морпехов наносили удар по аэродромам, взвод разведки под командованием Бекетова имел целью штаб IV воздушного флота. Третий аэродром, находящийся около села Камышеватое, предполагалось захватить ротой, которая ушла на подавление артиллерийского дивизиона в районе Старого Крыма, пришлось изворачиваться и выделить для этого взвод механизированной разведки при поддержке трофейной бронетехники и артиллеристов Павлова. Тем временем, массированный артналет и зачистка со стороны суши позволили быстро подавить вражескую оборону в районе порта, но дальше снова пошли накладки. Проходы в минных полях были, согласно докладам разведки Азовской флотилии, известны. То ли моряки определились по месту с ошибкой, то ли данные оказались неточны, но несколько судов подорвались. Азовское море в августе, это не Балтика в октябре, но утонувших хватало, спасли далеко не всех, а хуже всего то, что погиб полковник, командир десанта. Впрочем, у Кареева свои задачи, а там есть заместитель, комиссар и прочие ответственные лица, поэтому кап-три быстро свернул дела в городе и стал со штурмовой ротой выдвигаться на северную окраину города, туда должны подойти другие подразделения, после чего намечался последовать бросок на Волноваху, а это более шестидесяти километров по вражеской территории.
В Мариуполе имелось подполье, местных товарищей в известность о десанте ставить, конечно, не стали во избежание утечки информации, но теперь поделиться сведениями они должны. Впрочем, это, по большей части, работа основного десанта, объекты в самом городе их забота. Штаб IV воздушного флота месяц назад расположился на первом этаже пятиэтажного здания на углу улиц Энгельса и Мало-Садовой, выше размещались летчики Новоселовского аэродрома. До июля здесь находился штаб 1-й моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», но обергруппенфюрер СС Зепп Дитрих отъехал поближе к линии фронта, о чем Кареев позволил себе пожалеть. Захватить в плен или прикончить этого упыря было бы неплохо, но будущий фельдмаршал, а пока еще генерал-полковник Рихтгофен, тоже фигура значительная. Перераспределив силы, Кирилл остался на западной окраине города, принимая доклады подчиненных и отслеживая их действия, а также наблюдая за высадкой основного десанта в порту. Тральщики Азовской флотилии уже принялись расчищать более широкие проходы в минных заграждениях, с барж и прочих плавсредств густо посыпалась пехота, сразу выдвигаясь в определенные планом операции районы города. Сопротивление пока было слабым, но рассчитывать на то, что так будет и дальше, не стоило. Впрочем, собственно немецких боевых частей здесь не так много, есть хорваты, коллаборационистов хватает, но насколько упорно они будут сражаться, пока неизвестно. Горячих балканских парней, славных своими военными преступлениями, Кареев прищучить хотел сам, но это дело поручили морякам Азовской флотилии. Спорить с командованием капитан 3-го ранга не стал, зато при планировании операции позволил себе предусмотреть снятие сливок с трофеев, которые обещали быть очень богатыми. На месте постоянной дислокации батальона остались только несколько самых пожилых тыловиков, а Карпенко со своей бандой хомяков должен был посетить захватываемые объекты и собрать самое ценное, оставив остальное основному десанту. О вражеских самолетах на аэродромах Кареев тоже подумал, в его распоряжение выделили полторы сотни летчиков, задачей которых являлся перегон трофейной техники. Станут потом использовать их в боевых частях или пустят на металл, дело десятое и Кирилла не касающееся, но просто уничтожить авиацию противника в такой ситуации как-то не по-хозяйски. Что касается хорватов и коллаборационистов, используемых оккупантами в морских частях, то им досталось от Маркелова, его БДБ расстреляли из своих ахт-ахтов две дюжины посудин, катеров и моторных шхун, а также учебное судно «Товарищ», служащее казармой неприятельских моряков. Ну, и моряки Азовской флотилии в стороне не остались, от души добавили, так что морским силам противника на этом участке в людях и технике урон нанесен ощутимый.
В распоряжении Кареева имелись целых три автобуса Bussing-NAG 650, на базе которых оборудовали передвижной штаб, но брать их в этот рейд Кирилл не стал. Одно дело перемещаться по освобождаемой территории, наступая вместе с фронтом, другое – действовать в полном отрыве от своих, да еще в глубоком тылу противника. Так что весь невеликий штаб вполне помещался в трех БТРах, пулеметы и броня, хоть и тонкая, давали надежду на лучшую сохранность личного состава.
К полудню 17 августа батальон свои задачи в Мариуполе и его окрестностях выполнил. Командующий IV воздушным флотом генерал-полковник фон Рихтгофен, вот молодец, при первых выстрелах поспешил в свой штаб, где его и взяли тепленьким орлы гвардии младшего лейтенанта Бекетова. Камиль использовал новинку, светошумовые гранаты, после чего убедился, что командир не зря назвал их «засранками». Самое деятельное участие в пленении немецких штабистов приняли Света и ее переводчики, которые тут же стали разбираться с трофейными документами, а разведчики зачистили казарму летчиков. Уйти удалось всего нескольким человекам, которые успели выпрыгнуть в окно второго этажа, остальных, около трехсот гансов, уничтожили. Пленных и документы направили в Ейск на раумботе, а разведчики присоединились к основным силам батальона. С аэродромами также справились довольно быстро, опыт имелся, артиллерийская поддержка тоже не подвела. Захватить удалось в общей сложности полсотни транспортных Ю-52, семь десятков бомбардировщиков, большей частью Не-111, десяток истребителей и дюжину связных Не-46 и FW-58, все это богатство немедленно стали перегонять на аэродромы под Краснодаром. Склад боеприпасов, захваченный в Мангуше, дал возможность пополнить боезапас к трофейному оружию, в рейде по глубоким тылам патронов много не бывает.
Когда все подразделения батальона собрались вместе, перед этим передав раненых для отправки на Большую Землю, Кареев тут же начал движение на север, время было дорого. Разведывательные группы на мотоциклах и БТРах разошлись в стороны от основного маршрута, ротные колонны шли параллельно на расстоянии двух-трех километров, чтобы достичь Волновахи должно потребоваться не более трех часов, хотя, если не случится непредвиденных задержек, можно успеть и раньше. Маркелов отвел свой отряд мористее, если налетят люфты будет возможность маневра. Вражескую авиацию морпехи неплохо проредили, а солидное вооружение БДБ позволяет надеяться на успешное отражение атак, да и советские истребители не останутся в стороне. Немцы отреагировали похвально быстро, но успеха добиться не сумели, всего три баржи оказались повреждены, но остались на плаву, зато пять бомбардировщиков упокоились на дне Азовского моря.
При движении к Волновахе морские пехотинцы уничтожили несколько небольших гарнизонов противника, по большей части состоящих из коллаборационистов. С ними не церемонились, Кареев из прошлой жизни помнил, сколько недобитых националистов вытаяло потом в «независимой Украине», гуманно отнеслась Советская Власть к предателям, так что на своем уровне Кирилл решил эту ошибку поправить. Ни немцев и их сателлитов, ни местных антисоветских элементов в плен не брали, некуда их сейчас девать, не отпускать же, просто отобрав оружие. К тому же требовалось нагнать на противника жути, при появлении 13-го отдельного гвардейского механизированного батальона морской пехоты у неприятеля должны появляться диарея и другие признаки паники. Преодолев примерно две трети пути, пришлось отбивать налет вражеской авиации. Семерку пикирующих бомбардировщиков встретили очереди крупнокалиберных пулеметов и ЗСУ, потеряв два самолета, немцы неприцельно отбомбились и отбыли восвояси, а морпехи продолжили движение и к 16 часам достигли цели своего рейда. Районный центр Октябрьского района, город Волноваха, немцами основательно к обороне подготовлен не был, никаких серьезных сооружений, дотов, даже траншей толком не накопали. В условиях успешного наступления делать это, как и держать в нем крупные боевые части, гансы смысла не видели, за что и поплатились. В общей сложности морпехам противостояло до двух батальонов пехоты с легким вооружением и две батареи 88 мм зениток, расположенных в районе железнодорожной станции. Кареев перерезал железные и автомобильные дороги и начал штурм силами двух рот при поддержке артиллерии и бронетехники. Занявший позиции на окраине города противник силами около батальона, сидел, в основном, в домах и подвалах, а в качестве артподдержки имел несколько противотанковых колотушек и минометы. Сначала по наводке с земли отработали штурмовики, затем Сабельников устроил форменный ад, превратив за полчаса вражескую оборону в лунный пейзаж, двинувшиеся вперед бойцы сопротивления почти не встретили, зато сидевшие в центре города немецкие командиры, впечатленные количеством и калибром работавших против них стволов, панически докладывали в Сталино об атакующей их советской механизированной дивизии, чего, собственно Кареев и добивался. Немецкое командование теперь должно испытать приятное томление, поскольку от Волновахи до Сталино всего шестьдесят километров, а у русских новейшие танки и самоходки, мощная артиллерия, полностью моторизованная пехота, штурмовые части и авиационная поддержка. Активность советских разведгрупп в радиусе двух десятков километров от дороги Мариуполь-Сталино была призвана укрепить противника в мысли о масштабной операции с далеко идущими планами и необходимости задействовать крупные силы для парирования внезапно возникшей угрозы. Впоследствии выяснилось, что сначала мнения в штабе группы армий «А» разделились, некоторые считали все происходящее отвлекающим ударом относительно небольшими силами, но сообщения из Волновахи и ее окрестностей сильно поколебали эту уверенность.
Когда стемнело, бои в городе закончились, противник ничего не смог противопоставить выучке, оснащению и боевой ярости морских пехотинцев. Кареев сидел на лавочке в сквере недалеко от железнодорожного вокзала и задумчиво смотрел на звезды, небо расчистилось, они были хорошо видны. Недавно закончился тяжелый разговор с местными жителями, которые сначала уверовали, что Красная Армия навсегда освободила город, а потом узнали обратное. Здорово помог комиссар, он в основном и говорил, да и выглядел солиднее, чем восемнадцатилетний комбат. Людей понять можно, пришли свои, советские, все обрадовались, думали, что закончилась оккупация. Кирилл вздохнул, морские пехотинцы освободили несколько сотен юношей и девушек, которых собирались угнать в Рейх на работу, теперь надо думать, что с ними делать. Если просто оставить здесь, большинство переловят и снова отправят в Германию.
«А что, если по железной дороге отправить их в Мариуполь? Это мысль! Переправим на Большую Землю, все лучше, чем тут бедовать!» - кап-три улыбнулся своим мыслям, но его прервал подошедший Сабельников. Артиллерист выглядел очень довольным:
- Кирилл, я себе отличные пушечки нашел!
Подполковник, любивший большие калибры, обнаружил в одном из железнодорожных составов четыре тяжелые полевые пушки 17 cm K.Mrs.Laf со всеми положенными причиндалами. В боекомплект, правда, входили только осколочно-фугасные гранаты образца 1939 года, но других к этим орудиям пока просто не имелось, зато предварительный расчет показывал, что их порядка тысячи штук на ствол.
- Дальность стрельбы более тридцати километров, да я всю вражескую артиллерию в округе задавлю! – радовался Борис Антонович.
- Везли, видимо, в сторону Крыма, - задумчиво произнес Кареев.
- Или наоборот, оттуда через Сталино к Ростову, - пожал плечами артиллерист. – Штурмовать Крым передумали, нефть важнее. Ладно, разведданные обработают, может, узнаем, что и как. Но орудия новенькие, муха не сидела, из них ни разу не стреляли, это точно.
Сабельников ушел, но появились начальник штаба и зам по тылу. Потери оказались на удивление небольшими, все-таки морским пехотинцам противостояли тыловые части без тяжелого вооружения, застигнутые врасплох и не имеющие нормально оборудованных оборонительных позиций. Раненых и не подлежащую ремонту в полевых условиях технику спешно грузили на железнодорожные составы и отправляли в Мариуполь, туда же гнали захваченные трофеи. Часть жителей захотела эвакуироваться, люди поспешно собирались и шли на станцию. Подвижного состава пока хватало, немцы уже перешили колею на европейский стандарт и пригнали достаточно вагонов и паровозов, ведь войска требовали большого объема снабжения, а одними грузовиками эту проблему решить невозможно. Разобрались и с этим, а когда Шмелев и Москвин ушли, вернулся Ростовцев, продолжавший общаться с местными жителями. Комиссар уселся рядом на лавочку и тихо сказал:
- Ну, вроде успокоил. Нелегко пришлось.
- Паскудная все-таки штука, эта война, - вздохнул Кареев. – Обрадовались люди, думали, конец оккупации, а мы им – извиняйте, мы тут проездом!
Вадим Васильевич пробурчал:
- Вернемся еще.
- Разумеется. Скажи лучше, бойцы на это все как реагируют.
Батальонный комиссар чуть заметно улыбнулся:
- Дисциплина на уровне, все ситуацию правильно понимают. Ну и злость на оккупантов копится. Нормально, все под контролем. Дальше что делать будем?
- Придется до завтрашнего вечера задержаться. По всем расчетам и докладам разведки, раньше гансы подкрепления сюда не подбросят. Сейчас разведгруппы в округе шустрят, авиация ночью по Комсомольскому отработает, наши наведут, АДД на Сталино налет сделает. В общем, действуем по ситуации, а сейчас отдыхать, завтра день, чувствую, длинный будет.
Ростовцев ушел, а через четверть часа появилась Света. Рыжеволосая девушка устало опустилась на скамейку и прижалась к мужу.
- Отчеты по личному составу начальнику штаба сдала, переводчики с немцами тоже закончили. Ничего интересного, обычные тыловики, все протоколы допросов Шмелеву передала.
- До меня тут дошли слухи, что ты опять геройствовать принялась. Я про штаб Рихтгофена говорю.
Света сморщила носик:
- Немцы же оглушенные были, не соображали ничего. А запах! Почти все обделались!
- Солнышко, это не от страха, побочный, так сказать, эффект, от наших гранат. Поэтому я их засранками и называл. Вот что, ступай в дом, - Кирилл указал на соседнее здание, - ложись спать, там ребята несколько лежек оборудовали. Я Уфимцева дождусь и приду.
Света, чмокнула супруга в щеку и, позевывая, удалилась, заместитель командира батальона тоже не заставил себя долго ждать.
- Ну что, пошло движение! – объявил капитан. – С Большой Земли передали, что немцы начали перебрасывать резервы. БОльшая часть, по всей видимости, пойдет прямо на Мариуполь, будет отсекать нас от города, остальные усилят оборону Сталино. В принципе, как ты и говорил.
- Значит, делаем как и планировали. Выходить будем к Таганрогу, здесь немногим более ста километров по прямой, с кренделями полторы будет. Направь разведку, надо еще раз уточнить маршрут, предстоит пересечь несколько рек. Уходить будем завтра вечером, если ничего не изменится. Как дела в Мариуполе?
- Совсем недавно связывался. Кстати, знаешь, что там сейчас командует? Гробов! Подполковника получил, Ахлопков его в десант подтолкнул, отличиться возможность хорошая. Он на другой барже шел, поэтому жив остался, а с той, на которой командир десанта со штабом находился, меньше половины подобрали. Так, по городу. Пленных освободили много, по предварительным подсчетам, более тридцати тысяч, скорее около тридцати пяти. Люди в очень плохом состоянии, сам понимаешь, как их содержали. Трофеи взяты богатейшие, одних автомашин несколько сотен, склады чем только не забиты. Самолеты перегнали на наши аэродромы, сейчас заканчивают в порт свозить запчасти, боеприпасы, авиаремонтные мастерские. Летуны очень довольны, по их мнению мы процентов на двадцать IV воздушный флот ослабили как минимум. Это если по технике, но ее понаделают, а вот с учетом летных кадров картина для немцев совсем печальная выходит. Морские силы противника на Азовском море уменьшились примерно на треть, что тоже ощутимо, не только посудины, личный состав опять же.
- Вот и ладушки! Все, Гена, давай спать, пока возможность есть.
Ночь прошла спокойно, даже вражеская авиация не беспокоила, хотя Мариуполь бомбили. Судя по докладам разведгрупп, выдвинувшихся к Сталино, сначала немцы решили дождаться удара по городу, после чего контратаковать, но потом поняли, что русские стоят на месте и сами стали действовать. По всей видимости, вражеское командование стало догадываться, что крупномасштабного наступления не будет, а имеет место лишь отвлекающий удар, и решило проверить эту гипотезу. Воздушное прикрытие Кареев имел, так что авианалет на Волноваху, предпринятый около полудня, особого ущерба не нанес. Подошедшие сразу после этого со стороны Сталино два батальона пехоты при поддержке роты танков и трех батарей легких гаубиц попытались сходу опрокинуть боевые порядки морских пехотинцев, но явно недооценили их огневую мощь. Илы штурмового авиаполка под прикрытием истребителей подошли очень вовремя, а артиллеристы Сабельникова и Павлова и минометчики Савича устроили наступающим такой трэш и ад, что от противника мало что осталось. Танкисты Акопяна довершили разгром.
Некоторое время немцы пребывали в размышлениях и подтягивали резервы. Судя по мощи ответного удара, в Волновахе сосредоточены немалые силы русских, но дальнейшее наступление они не ведут. Скорее всего, это передовой отряд, главные силы должны подойти от Мариуполя, но туда уже движутся две сводные кампфгруппы дивизионного состава, со стороны Запорожья и с фронта, так что русским будет не до удара на Сталино. Собрать достаточно сил и перебросить их к Волновахе немцы смогли только к утру 18 августа, но Кареев, вырезав обнаруженные разведдозоры противника и заглушив радиосвязь своим Wireless Set №16, еще до полуночи ушел на юго-восток и к утру вышел к Николаевке, по наведенным понтонным мостам переправился через реку Миус, вечером погрузился на свои БДБ и к утру 19 августа уже находился на месте постоянной дислокации батальона у Ейска.
Когда Кареев со своими заместителями сел обедать, а личный состав уже закончил приводить себя в порядок, появился озабоченный Горевой. Подробный рапорт был составлен и направлен во все заинтересованные инстанции, поэтому Кирилл пригласил полковника к столу, но тот отказался.
- Вот какое дело, товарищи, - вздохнул штабист. – Штеменко шум поднял, очень недоволен вашими действиями.
- Ну и дела! – хмыкнул Уфимцев. – До Берлина не дошли?
- Не хохми, я серьезно. Гробов из Мариуполя уходить не собирается, крепит оборону, а вы, вместо того, чтобы к нему присоединиться, ушли из района боевых действий, не согласовав свой маневр с основным десантом.
- Что за бред! – возмутился Кареев. – Во-первых, этот вариант заранее предусматривался и не был внезапной импровизацией. Во-вторых, об удержании города вообще речь не шла, откуда дровишки?
- Вместе с бывшими пленными и народным ополчением у Гробова получилось около сорока тысяч человек, причем оружия на всех хватило, поэтому он принял решение, одобренное Штеменко, об удержании Мариуполя и сковывании сил противника.
- Но это же форменное самоубийство! Позиции для обороны не удобны и не подготовлены, из бывших пленных вояки плохие, они сильно истощены. Просто сидеть в глухой обороне, значит обречь себя на неминуемое поражение, а для активных действий у Гробова ни сил, ни техники.
- Мнения разделились, со Штеменко согласны далеко не все, но свой взгляд на последние события он в Москву уже доложил. Кстати, утром пришла информация из Генштаба, немцы перебрасывают к Ростову силы с других участков фронта, так что те две-три дивизии, которые они задействовали у Мариуполя, общую картину принципиально не изменят.
- Надеюсь, это нам в вину Штеменко не поставит? – фыркнул Кирилл. – Насколько я понимаю, эти подкрепления здесь будут не завтра, так что нажим противника на Ростов мы, все-таки, немного ослабили, хоть и ненадолго.
- Это да, - кивнул Горевой. – Ладно, я к вам по пути заскочил, а вообще-то в Краснодар еду, там Буденный совещание собирает.
Полковник уехал, а Кареев без аппетита пообедал и отправился в штаб, у него было ощущение, что скоро батальону придется вернуться на фронт. Резервов у Южного фронта и его соседей кот наплакал, а группировка противника будет значительно усилена, поэтому следовало подумать, как наиболее эффективно использовать небольшое механизированное подразделение, а то как бы не пришлось просто дыры в обороне затыкать.