Всё-таки, подумал Виктор, ходячим мертвецам не хватает проворства. Чупакабры в два прыжка обогнали своих человекообразных собратьев – и первыми получили в оскаленные морды порцию огнесмеси. И не остановились – летели на врага длинными прыжками, подобно адским огненным псам из фильмов ужасов.
- Ох ты, ёпть… огонь, ребята, все разом!
Кусты словно опоясались вспышками – оттуда били, по меньшей мере, десяток стволов. Такого не выдержали даже твари Эремана – пули и снопы картечи вырывали куски немёртвой плоти, срезали конечности, вырывали челюсти, но чупакабры всё равно пытались ползти, на глазах истаивая коптящим пламенем – и не издавая во время этого аутодафе ни единого звука.  Последняя замерла буквально в метре от огнемётчика – тот попятился, глухо матюкнулся в маску и поднял свою трубу. Новая волна жидкого огня плеснула на грибных зомби, но этого уже не  требовалось – один за другим, три скособоченные фигуры беззвучно повалились на землю, да так и остались дотлевать, подобно грубам вонючего тряпья, на которые кто-то плеснул солярки.
Виктор смотрел на побоище, не в силах шевельнуться. Он отстранённо наблюдал, как с воплями разбегались грачёвцы, как высыпавшие из кустов парни в кожанках и брезентовых штормовках принялись сноровисто вязать конвоиров. Как «гестаповец», вскинувший, было, свой АКСУ, покатился на землю под грузом кудлатой рыже-бурой туши, обрушившейся ему на спину – и замер, уткнувшись лицом в траву, затылком ощущая горячее собачье дыхание.
Он даже не заметил, кто разрезал стяжки -  в какой то момент стали свободны и Виктор, разминая омертвевшие кисти, потянулся к дробовику, оброненному кем-то из вертухаев. Схватка к тому времени уже сошла на нет – пришельцы закончили вязать пленных и взялись за «партизан».  Им совали в руки фляги, осторожно хлопали по спине, помогали снять гимнастёрки и перевязать раны. Вокруг царила деловитая суета, и только огнемётчик – тот, в кожаном плаще и вермахтовской каске – торчал возле своей тележки. Маску с «консервами» он, правда снял, и скалился на весь свет ослепительной тридцатидвухзубой улыбкой.
- Чего застыл? Порченый убегает!
Крик донёсся откуда-то сверху. Виктор поднял голову – и его словно током пронзило. Из густой листвы на него смотрело лицо дочери, Яськи, Ярославы, Славки, любимое, знакомое до мельчайшей чёрточки - только почему-то нежно-зелёное, с яркими изумрудиками на месте таких родных карих глаз
- Не стой столбом, папаша! Уйдёт ведь, гад!
Сработал вбитый бесчисленными тренировками и боевыми операциями инстинкт. Виктор подхватил с травы дробовик  - черт, не успел проверить, заряжен ли… – и кинулся вслед за мелькающим  в низких ветвях беличьим хвостом.

Порченого удалось догнать метров через сто пятьдесят, на небольшой полянке. Длинный плащ путался у друида в ногах – не будь его, он, пожалуй, сумел бы уйти от избитого, вымотанного до предела преследователя. Капюшона, однако, не откинул и злобно шипел из глубокой черноты, осыпая врага проклятиями на незнакомом языке.
Виктор вскинул дробовик и лязгнул затвором.
- Не стреляй! Живым его надо, живым!
Он машинально выполнил и эту команду – перехватил ружьё в положение для штыкового боя и мягко, на полусогнутых, двинулся на противника. Тот издал очередное змеиное шипение и шагнул навстречу, вскидывая посох.
«… хочешь снова поиграть с колючками ростками? Нет, брат Порченый, на этот раз - не успеть…»
Обманный выпад стволом в грудь, подшаг вперёд – и уставной «коротким бей» слева, в чёрный капюшон.
«…ах, ты ж…»
Приклад со стуком ударился в подставленный посохом. 
«… а друид-то – вполне ничего! А если так?..»
Шаг назад, поднырнуть под ответный «мах сбоку в голову» посохом. Ещё один «коротким коли»,  на этот раз обманный - и завершающий атаку удар ногой в промежность. Берцем, конечно, вышло бы убедительней, но и босая ступня (приговорённым  не стали возвращать обувь) произвела должный эффект. Друид зашипел от боли и сложился, как перочинный ножик. Обеими руками – высохшими, коричневыми, словно куриные лапки – он держался за пострадавшее место.
Виктор перехватил помпу и протянул руку к капюшону.
- Сейчас глянем, что ты там прячешь, Палпатин недоделанный…
И  пронзительный вопль Яськи:
- Папа, берегись!..
Бронзовый взблеск гранёной иглы, вынырнувшей из рукояти посоха.  И взмах птичьей лапки – опасный, точно нацеленный, но слишком медленный, чтобы достичь цели.
Левая рука уверенно перехватывает на взмахе змеиное жало, острая боль в распластанной ладони… не беда, шрам вдоль «линии жизни» – это не пропоротая печень, с ним можно жить…
…но почему подкашиваются внезапно сделавшиеся ватными колени? Почему руку, грудь, всё тело раздирает волна мертвящего холода, распространяющаяся от пустяковой, в общем-то, раны?..
- Дурак! Ножи друидов отравлены!..

Отредактировано Ромей (27-04-2020 19:21:15)

XXIX
- Видал? – Лёха-Кочегар похлопал рукой по боку баллона. – ТОС-П, «тяжёлая огнемётная система, паровозная». Сам сконструировал!
Они сидели на крыльце, в тени одного из мраморных львов Чадящие плеши на месте сожжённых зомби наскоро закидали землёй – для этого были откомандированы пленные охранники. Сейчас они под присмотром Лёхиного помощника убирали последние следы казни.
- Аватарки на перегоне от «Белокаменной» до «Ростокино» новую гадость удумали. Забираются на ветки над путями, твари зеленозадые – не про тебя будь сказано, Умар…
Машинист небрежно кивнул сильвану, устроившемуся на соседней ступеньке. Тот сделал вид, что не заметил, но егерь заметил, как остро блеснули зелёные глаза.
- …залезают, значит,  и свешивают на лианах гнёзда угольных шершней. Перегон стрёмный, ребята его на скорости стараются проскочить - ну и въезжают с разгона.
_Угольные шершни? – поднял голову егерь. – Знаю эту дрянь, не лучше Чёрного Роя. От них одно спасение - огонь. Я всегда с собой пару фальшфейеров ношу - если что, можно отмахаться.
Во-во! – подтвердил кочегар. – Наши примерно так и делают: мотают заранее факела из тряпок, а когда припрёт, макают в ведро с отработкой и зажигают. А я решил проблему кардинально: баллоны с огнесмесью на тендер, турель с брандспойтом – на крышу паровозной рубки. Как вдаришь струёй по кругу – и  всё и нету угольных шершней, одни угольки!   
Лёха заржал, довольный удачным каламбуром. Егерь ткнул пальцем в сваленную возле тележки с огнемётом амуницию
- А это что за косплей?
- Так защита же - и от ожогов помогает и от шершней!
«Косплей» состоял из самодельного, толстой кожи, плаща, длинных перчаток-краг, уродливой  кожаной маски, прикоывающей всё лицо,  массивных очков-консервов (Лёха гордо назвал их «гогглы» и главного аксесскуара: антикварного солдатского шлема времён Третьего Рейха. 
Егор живо представил себе ущелье между стенами великанских дубов, по дну которого ползёт игрушечный поезд.  Вот Лёха кочегар, закопченный, в своей нелепой броне, забирается на тендер, со скрипом разворачивает своё орудие и дугой выпускает дымную огненную струю.
Егерь взял каску, примерил и со вздохом вернул обратно на тележку.
- Одно слово – пироманьяк!  И как ты только догадался взять всё с собой эту шайтан-трубу?  Сокольники-то в другой стороне…
- А чего тут догадываться?  Я, как узнал, что ты собираешься с зомби воевать, сразу подумал: нет, шалишь, без моего агрегата дело не выгорит! На Лихоборах как раз ремонтники отстаивались – ну я и объяснил им, что к чему. Ни один не отказался! Там же, кстати, и Еву подобрали – она как раз забрела на огонёк…
Бич кивнул.
- Я на что-то в этом роде и рассчитывал. Нас трое, дядя Вова, ваша бригада – это ж кого угодно можно порвать на тряпки!
Лёха-кочегар согласно мотнул головой.
- Честно говоря, не думал, что вы так быстро подоспеете.  Яська сказала: не меньше суток топать, а вы  вон, как скоро…
- Собак благодари.  – егерь показал на Стаю, устроившуюся  в тени клёнов. – Встретили, дорогу показали, записку вам отнесли.  Яська, и та быстрее не обернулась бы, клык на холодец!
- Скоро-то скоро… - Лёха сплюнул на мраморные ступени. – А тому бедолаге не помогли, не поспели. Всего-то минут на пять опоздали…
Егерь нахмурился. 
- Да, скверная смерть… Между прочим – обычная казнь друидов, я про такое не раз слышал, видеть только не приходилось А себя не вини, быстрее было не поспеть. Вы и так эту штуку бегом пёрли…
- Десять пудов без малого! – подтвердил машинист. - Хорошо тележку с Лихоборов захватили – со валялась возле ангара, сварочные баллоны возить…
Бич огляделся. Возле крыльца  устроилась кучка «зеленушек».  Беглые пациенты спецсанатория беззаботно грелись на солнышке, галдели, бродили по поляне, пытались заговаривать с грачёвцами - те шарахались от них и спешили убраться прочь.
Слушай, чтоб два раза не вставать… - егерь кивнул на «зеленушек». – Подкинешь наших найдёнышей  в Лосинку?
Лёхиному возмущению не было предела.
- Я? Опять? К этим зеленозадым? Опять же, друг, не при тебе будь сказано…
- Ничего-ничего. – вежливо отозвался Умар, прекрасно всё слышавший.  - Не стоит извиняться, уважаемый Лёха, я уже привык к вашей грубости и бестактности.
Кочегар поперхнулся и ошарашено уставился на сильвана. Тот ответил немигающим, бесстрастным взглядом.
- Что, съел? – егерь похлопал путейца по плечу. – Вот тебе  урок – осторожнее с подрастающим поколением! А в Лосинку я тебя соваться не прошу: добросишь до эстакады на Ярославке, и довольно.
-  До Ростокина! – отрезал Кочегар.  - И  учти, только из уважения к тебе!  Глаза б мои их не видели…
- До Ростокина, так до Ростокина! – легко согласился егерь. - Оттуда дадим знать в Лосинку,  пусть забирают, как хотят.
- Как хотят, значит? А тебе на них совсем плевать? Тоже глаза их не видят? 
Егерь подскочил, словно его кольнули сзади шилом, и обернулся.  Чего-чего, а презрительного или хоть снисходительного отношения к «зеленушкам» подруга не спускала никому. Тем более -  любовнику.
- А мы тут как раз о тебе!.. – преувеличенно-радостно заговорил он. –  Это ж кому рассказать, не поверят:  и сбежала, и с нами сумела связаться, и даже Стаю на помощь привела!..
Девушка независимо вздёрнула подбородок.
- Лесть вам не поможет, обвиняемый! Ступайте лучше в лазарет, Палыч, который Виктор, хочет вам что-то сказать. Уверяет – важно…
Лазарет наскоро оборудовали в одной из комнат особняка. Туда отправили всех раненых – «партизан», «зеленушек», пострадавших во время скоротечного боя грачёвцев. И,  конечно, туда поместили Лискиных спутников – далеко не в самом лучшем состоянии.
- Виктор? Здоровяк, который Порченого скрутил? А он разве не?...
- Ева вытянула. Говорит – практически с того света. И вообще, хватит болтать, иди уже! Сам всё узнаешь…

Отредактировано Ромей (28-04-2020 11:24:27)

***
- Как рука-то? Не шибко болит?
Они сидели,  привалившись спиной к постаменту. Стражи Грачёвской усадьбы за тридцать лет обзавелись пышными гривами из проволочного вьюна и дикого винограда, но кое-где камень всё же проглядывал сквозь зелёное кружево. Егор пригрелся на вечернем солнышке и едва слышно похрапывал, привалившись к каменной львиной лапе. Умар так и сидел на прежнем месте, поигрывая прутиком. На то, что творится вокруг он, как обычно, не обращал внимания.
Чекист поправил повязку, в которой висела простреленная конечность.
- Да ничо, вроде, терпимо. Врачиха эта, егерша, дробины вынула  без всякой анестезии, прикинь? Я аж взвыл: что ж ты, лярва, в живом человеке железками за просто так ковыряешь? А она как зыркнет глазищами своими синими, я аж язык прикусил: «Ты, боец, фуражку чекистскую, видать, для форсу нацепил? Если нет –терпи, не ной,  другим куда хуже…»
- И как? – заинтересованно спросил Бич.  - В смысле – дальше-то что?
- А ничего. Смазала руку какой-то дрянь, перевязала - уже почти не болит.
Да… - егерь  с хрустом повращал плечами, разгоняя усталость.  – Повезло нам, что Ева в Лихоборском депо оказалась. Без неё  уж и не знаю что делали бы. Кстати, остальные твои парни куда подевались?
Чекист немного подумал.
- Мехвод в больничке,  дрыхнет после ейных микстурок - очень уж его покоцали. Яцек с Сапёром за барахлом пошли, которое мы в церкви приныкали.
- А тот, чернявый?
- Мессер? Он, того, как бы сказать…  по подвалам, в общем, шарит. Забрал, понимаешь, в голову, что у Порченого тут закопаны клады! А что, надо было запретить?
Егерь пожал плечами.
- Да сколько влезет! Что с боя взято, то свято, так? И потом -   всё одно эти… – он  кивнул на фермеров, - они так и так подчистую всё подгребут, как только мы отсюда свалим.
- Это уж точно… - судя по выражению лица, Чекист остро сожалел, что не может организовать для пособников Порченого  заседание ревтрибунала. Или, хотя бы, особую тройку. 
– Правильно говорил Мехвод, селюк – он завсегда селюк. Что Хорёк, что эта вот сволочь…
- А может, спалить тут всё к гребням? – кровожадно предложил Лёха. – У меня ещё полтора баллона огнесмеси. Халабуды эти, усадьбу – а вот нефиг штоб!
- Это ты брось! – всполошился Бич. Соратники, похоже, готовы были от души наломать дров. – Тоже нашлись, фойеркоманда, каратели… Там же бабы, ребятишки, где им жить?  В Дружбу подаваться? Так там своих хватает…
- Людям здесь больше места нет. – раздался внезапно глухой, с металлическими нотками, голос. – Ни им, ни другим живым существам. Так решено, и так исполнится.
Бич от неожиданности вздрогнул, повернулся на голос  - и выдал сложносоставную матерную тираду, которой не постеснялся бы и  боцман парусного флота. Перед крыльцом, опираясь на посох, стоял Трен.
-  Слышь, а ну все встали по стойке смирно перед дорогим гостем!  - Егерь вскочил и шутовски вытянулся во фрунт. – Стесняюсь спросить, за шо же нам столько счастья и  сразу?
Как обычно, в минуты сильного возбуждения, от густо уснащал речь «одесскими» оборотами.
- Того, кто называл себя Эреманом, мы забираем. – продолжал друид, не обращая ни малейшего внимания на эскападу Бича.  – И это тоже решено. Остальных мы будем судить.
- «Мы»?  - егерь сощурился. – Это  кто тут такой акадэмик, шо о себе на «мы», как…
С кем напарник собирался сравнить Трена, Егор так и не узнал.  Из кустов появилась ещё одна фигура  в сером, до пят, балахоне, с посохом в руках. За ней вторая… третья… четвёртая.
Бич икнул и громко, судорожно, сглотнул…
- Вылазь, братва: станция Хацепетовка, поезд дальше не пойдёт. – В его голосе звучала горькая ирония. -  Думали, наших геморроев уже всё? Чтобы да, так нет – они ещё нам сделают вырванные годы, клык на холодец!

Отредактировано Ромей (29-04-2020 16:33:01)

***
- Помнится, ты говорил, что Чёрные Выбросы случаются только в Марьиной Роще? Ошибочка, выходит?
Вместо ответа Бич не сорвал с куста акации тонкую веточку и принялся ковыряться в зубах.  Егор терпеливо ждал. За последние полчаса он довёл напарника чуть ли не до истерики расспросами о предстоящей казни.
- Я, Студент, рассказывал, что только в Марьиной Роще попадаются участки Мёртвого Леса, а это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
- Так они и возникают после Чёрного Выброса!
- А Волга впадает в Каспийское море. – Бич сломал, наконец, щепку, потрогал зубы языком, сплюнул. – Сколько можно объяснять: В Марьиной Роще идёт естественный процесс. Лес таким образом избавляется от излишков негативной энергии. Кто-то называет это явление Прорывом, кто-то – Чёрным Выбросом. Находятся даже психи, которые ищут места, где они должны случиться, и сами, добровольно, туда лезут. Таких называют мертвопоклонниками.
- А этих, значит, приговорили?
- А этих – приговорили. В чём в чём, а в излишнем гуманизме хозяева Петровской обители до сих пор не замечены не были. Чёрный Выброс, который они вызовут – особый, гораздо сильнее естественных. Так  что не сомневайся, оба огребут по полной.

Поляну окружала цепочка больших, спрятанных в траве чаш. Егор украдкой рассмотрел одну  – и с удивлением обнаружил, что чаша не вырезана из дерева и не вылеплена из глины. Это был гриб с сильно загнутыми вверх краями шляпки – необычайно прочной, покрытой толстой, лаково блестящей кожицей. На его глазах друид наполнил чашу из кожаного меха прозрачной голубоватой жидкостью, поднёс посох – и чаша вспыхнула призрачно-зелёным огнём.
Исполнение приговора назначили на два часа пополуночи. ««Ди пхи юй чхоу,  Час Быка - сказал, узнав об этом, Бич – китайцы считают, что Земля была рождена как раз в это время.»  Егор с недоумением посмотрел на напарника, но комментариев не последовало. Вместе с прочими зрителями (караван «ссыльных» успел к тому времени покинуть Грачёвский парк) они устроились подальше от круга пылающих чаш – и приготовились ждать.
Ожидание не затянулось. Откуда-то сверху прозвучали два гулких медных удара, и  на поляну вывели Блуднояра и Хорька. Они шагали, словно сломанные куклы – неестественно, механически, переставляя ноги, словно их дёргали за нитки. Руки безвольно свешивались вдоль тел, лица - мертвенно бледные,  безжизненные, вместо зрачков белки, слепые на восковых масках. 
- Они вообще живы? – прошептал Егор..
- Живы. Пока. Замолчи свой рот, Студент, имей терпение…
  Следом шли трое друидов – свои посохи они нацелили им в спины приговоренным. Егор понял, что они и есть кукловоды, те, кто дёргает за невидимые нити, привязанные к ногам живых марионеток.
Друиды остановились, не дойдя трёх шагов до линии чаш. А двое обречённых продолжили своё жуткое движение – и шагали, пока не замерли в центре круга. Новые удары, густые, медные; друиды разом вскидывают посохи и начинают выкрикивать слова – гортанные, звенящие в такт гонгу:  «Фурмид!..  Фохлак!...   Досса!... Кли!... Оллам!..»
- Ритуал наложения проклятия из кельтских легенд. – дыхание Бича щекотало ему ухо. – Имена спутников поэта-колдуна, бросившего вызов какому-то там злодею. Каждый произносит своё проклятие: Фохлак – на одежду врага,  Досса — на оружие; Кли — на семью, Оллам — на него самого.
Егор с удивлением покосился на напарника – чего-чего, а лекции в такой момент он не ожидал.
- Ты-то откуда…
- В книжке прочёл. – злобно прошипел егерь. – Знаешь, такие, на бумаге, с буковками… Ни разу не пробовал?
Но Егор его уже не слышал. Слова (имена? Части заклинания?) падали ему в мозг, подобно тягучим каплям раскалённой смолы. И с каждым гонг в вышине гремел всё яростнее.
«..вот, сейчас…»
Звуки разом исчезли  и на поляне вырос толстый столб чёрного света. Именно чёрного – не фиолетового, не багрового или тёмно синего. И это была не тьма, не отсутствие света, как такового: наоборот, столб освещал всё вокруг, ясно, отчётливо, как в пасмурный день. Огоньки чаш-грибов по прежнему светились по его контуру острыми синими язычками, трава, деревья, одежда людей - всё сохраняло естественные цвета. Это было невозможно. Это было противоестественно, вразрез со всем законами физики – но это было.
И вдруг  - всё вернулось. Ночное небо в точках звёзд, синие огоньки, отблески на лицах, листве, оружейной стали. Икруглый угольно чёрный провал посреди поляны, на фоне которого резко выделялись  два неподвижных силуэта.
- Уходите!  - Трен вздел посох над головой. - Бегите, человеки, не дайте ему коснуться себя!» 
Егор с ужасом понял, что границы чёрного круга неспешно ползут сразу во все стороны – неравномерно, выбрасывая, словно громадная угольная амёба, щупальца-ложножки. Он подхватил с земли рюкзак и кинулся взслед за ярким огоньком на кончике посоха Трена. Вокруг замелькали в руках людей факелы, зажужжал фонарик-динамка егеря, а он бежал, спотыкаясь, пока не упёрся в заросшую проволочным вьюном чугунную, на кирпичных столбах, ограду церкви.
- Далеко эта дрянь расползётся? – спросил Бич. Он задыхался после заполошного бега.
Друид шагнул вперёд, люди за его спиной жались к ограде - Егор краем глаза увидел Мехвода и Чекиста, на руках у которых висел совершенно обессиленный Виктор.
Трен концом посоха черту по земле. Егор на полном серьёзе ожидал, что она вспыхнет призрачным светом, порастёт колючим кустарником или ощетинится острыми металлическими жалами. Черта и черта, хорошо  заметная в пыли.
- Мертвый Лес простоит месяц-полтора..- на этот раз друид не вещал, не пророчествовал, не заклинал - говорил нормальным, мягким, вполне человеческим голосом. – Потом растения, кусты, трава - всё рассыплется и это место превратится в Чёрную плешь, а месяца через три-четыре  - зарастёт. Так будут стёрты следы Зла, которое тут поселилось. А пока – не подходите к нему, если не хотите лишиться того, что делает вас человеками!
- А те двое – они уже перестали ими быть?
Егерь, не снимая рюкзака, согнулся, уперев руки в колени – восстанавливал дыхание после заполошного бега.
- Вы их с собой заберёте, как Порченого?
На этот раз у голосе Трена звучала горечь.
- Чёрный Выброс выдул из них то, что вы, человеки, называете душой. Над тем, что заняло её место,  не властны ни мы, ни, тем более, они сами.
- И кто ж  тогда властен?
Егор поморщился. Он уже знал ответ.
- Лес.

Отредактировано Ромей (29-04-2020 17:20:52)