***
Переход до Грачёвки, в иных условиях занявший бы не больше двух-трёх часов,  обернулся для пленников сущим адом. Под конец Лиска шагала, как автомат, не осознавая, что происходит вокруг, и не реагируя  на удары палок, которыми щедро осыпали их надсмотрщики.
Вопрос с «зеленушками» Блудояр решил по примеру африканских работорговцев:  велел вырубить длинные  тонкие брёвна и привязать к ним пленников. На одном из коротких привалов Лискин соратник – тот, с рукой на перевязи – сумел освободить руки и попытался бежать. Но далеко не ушёл - псы-зомби (конвоиры называли их «адскими гончими») догнали и разорвали беглеца. Одна из тварей приволокла  отгрызенную руку и положила её к ногам Блудояра - так домашняя собачонка кладёт к ногам хозяина мячик.
Из трёх раненых, которых несли  на носилках, бросили двоих.  Татуированный даже пристрелить  их не позволил - «пусть подыхают!» - и пинками погнал караван дальше.   Донесли только Ботаника - тому повезло с носильщиками, да и «слизни», наложенные на сквозную рану, сделали  своё дело.
Водворение в подвальную клетку Лиска восприняла почти с облегчением, особенно, когда служитель, мывший пол, сжалился над ней и принёс полное ведро воды. Сбросить  пропотевшие, грязные тряпки, омыть кожу чистой, прохладной влагой – какое же это было блаженство! К тому моменту она была так вымотана, что не обращала внимания на охранников, сбежавшихся поглазеть на бесплатный стриптиз. И даже не злилась на скабрёзные комментарии - особенно после того, как ей дали  кусок чёрного, пахнущего дёгтем мыла.
Вымывшись и наскоро прополоскав бельё, девушка почувствовала себя заново родившейся. Зрители к тому времени уже разошлись, и она решила осмотреть место, куда её забросила её судьба.
Смотреть, как выяснилось, было особо не на что. Обширный низкий подвал с  крошечными, под самым потолком, окошками, через которые скупо пробивался солнечный свет; в центре– вроде массивный каменный то ли саркофаг, то ли алтарь – девушке сразу пришло на ум слово «жертвенник».  Кирпичная кладка покрыта потёками плесени – в здешней сырости она, похоже, неистребима.
Перво-наперво надо было найти своих спутников. Лиску определили в одну из железных клеток, выстроившихся вдоль стены подвала. Клетки были отгорожены одна от другой дощатыми щитами, и когда девушка сделал попытку достучаться до соседей – ей ответили только завывания и гвалт «зеленушек».
«Расспросить, разве, сердобольного уборщика? Нет, не скажет – судя по «колхознику» Семёну Васильичу, запуганы грачёвцы крепко.
Или всё-таки попробовать? В конце концов, она ничего не теряет. В худшем случае, ей просто прикажут заткнуться. А в лучшем…»
В мечтах она уже видела, как очарованный, потерявший всякую осторожность служитель (недаром он облизывался на её обнажённые прелести!) сначала подробно описывает подвал, потом - здание, и наконец,  отпирает клетку. В том, что у него есть ключ, девушка почему-то не сомневалась.
От сладостных размышлений её отвлёк тихий скулёж. Сперва Лиска не обратила на него внимания, решив, что это «зеленушки» - но нет, звук шёл откуда-то снизу. Она наклонилась – и обнаружила источник.
- Ой, какой миленький!
На вид щенку было не больше трёх месяцев. Серый, в белых подпалинах, с куцым крючковатым хвостиком и толстыми лапами,  он просунул лобастую головёнку  между прутьев и изо всех сил  старался привлечь к себе внимание. Лиска улыбнулась подставила мокрому носу ладошку.
- Прости, нечем угостить. И откуда ты взялся,  такой лапочка,  в этом ужасном месте?
- Приблудился дня два назад. Мужики с облавы вернулись,  он с ними и пришкандыбарил.
Лиска вскочила, словно подброшенная пружиной. И как это она ухитрилась прозевать появление уборщика?
Долгожданный гость поставил на каменный пол ведро с тряпками и щётками, присел на корточки и потрепал щенка по спине. Тот повалился на спину и смешно задрал лапы, подставляя для ласки розовое брюшко.
- Тут, неподалёку, обитала стая бродячих собак. – продолжал уборщик. -  Когда они занадобились, чтобы адских гончих, значит, делать,  наши устроили облаву. Собак переловили, а кутёнок за ними увязался.
- Кому занадобились-то? – девушка изо всех сил старалась, чтобы голос её звучал как можно беззаботнее.
- Порче… то есть, Хозяину. - уборщик опасливо оглянулся на дверь. – Кому ж ещё? Он и  кутёнка хотел пустить на опыты, но передумал.
- Пожалел?
- Пожалеет такой… - мужчина невесело усмехнулся. - Плохо ты его знаешь, нелюдя!
- Да я его вовсе не знаю. Вот ты скажи: почему грачёвцы помогают этому гаду? Он вас что, запугал, заставил?
- Кого-то, конечно, запугал, не без того. – кивнул уборщик. – По правде говоря, тут его все боятся до судорог. Да и кто не испугается – друид! Но, главное, большая выгода через него пришла. Он, когда в Грачёвку пришёл,  то устроил лабораторию и стал варить из местных травок всякие хитрые настои и порошочки.
- Наркоту?
«…клюёт, клюёт! Теперь главное – не спугнуть!..»
- Её тоже. Ещё лекарства. На Речвокзале за них большие деньги дают.
«…воистину, болтун – находка для шпиона!
…впрочем, какой из неё шпион, в клетке-то?..»
- Деньги-то вам зачем? Или они желудями расплачиваются?
- Не, наличными. Золотом ещё, цепочками всякими и кольцами - наш староста привозил из Дружбы, показывал. Сам-то он на Речвокзал не суётся, сдаёт товар через дружбинских. Большую выгоду с того имеет…
В голосе уборщика явственно сквозила зависть.
«… а с тобой, видать, не поделились? Тогда -  вариант! Посулить денег, бранзулеток. Бич их сколько угодно добудет…  Только как сделать, чтобы этот поверил? Н-да, задачка…»
- Староста деньги  на Речвокзале тратит, или на Полянах? За МКАД-то особо не разгуляешься. Зов Леса, известное дело….
- Зачем на Полянах? – удивился словоохотливый уборщик.  – Там, если что, можно и порошочками расплатиться. Порче… Хозяин то есть, делает особое снадобье, против Зова Леса. Правда, действует оно недолго, часов пять-шесть, но он обещает это поправить. И тогда – езжай, куда хошь, хоть в Питер, хоть в Париж, хоть на Канары. С деньгами  везде хорошо!
- Враньё! – Лиска решительно рубанула рукой воздух.  Щенок от неожиданности вскочил и тоненько тявкнул. – Ну-ну, не пугайся, малыш…  Я говорю – враньё всё это! Нет такого снадобья, потому что не может быть никогда!
«…а  как же порошок, что всучил ей перед расставанием егерь?  Он, помнится, сказал, что это средство недавно появилось на Речвокзале. Может, это и есть продукция загадочного друида?»
- Вот и я полагаю, что враньё! – неожиданно легко согласился уборщик.  – Сдаётся, Хозяин наших мужиков за нос водит, а те и рады! Что жадность с людьми делает, а?
«... а сам-то? Вон, как глаза загорелись, когда заговорил о деньгах  Точно, завидует он старосте - и хорошо, и пусть…»
Сверху, с цокольного этажа долетел протяжный скрип -  кто-то натугой распахивал тяжёлую деревянную дверь.  Лискин собеседник вскочил, как встрёпанный, с грохотом опрокинув ведро. Перепуганный щенок кубарем кинулся прочь.
- Охти, беда… - руки его мелко дрожали, лицо покрылось бисеринками пота.  -  Припёрлись, ироды! Хозяин и холуй евонный, Блудояр. Что ж так рано, а?  Обыкновенно они по ночам свои злодейства творят…
Он нашарил ведро и стал суетливо складывать в него свои пожитки.
- Ты уж, эта… уж не болтай, о чём мы тут с тобой говорили, ладно? А я тебе потом лепёшек принесу, мясца вяленого, медку.  Ежели свезёт, тебя не сразу в грибные заделают - так хоть полакомишься напоследок. Договорились?

Отредактировано Ромей (10-04-2020 12:29:08)