Глава 9
В которой герои вспоминают, размышляют, удивляются странностям и выясняют, что они и сами не без таковых
Небо сегодня бугрилось тучами. Несвойственная погода для этих мест и этого времени года. Середина лета – жаркая пора. Обычно солнце начинает припекать сразу, как только вылезает из-за гор, и лишь морской ветерок дарует местным жителям облегчение. Раскрасневшиеся, они снимают головные уборы и подставляют слипшиеся от пота волосы под прохладные дуновения. Этот же ветерок вечерами приносит настоящие бури и грозы, которые бушуют иногда практически до самого рассвета, озаряя город вспышками молний. Вода очищает стены домов от пыли и с веселым журчанием, будто играясь, носится по улицам, сливаясь время от времени в мощные потоки. За городом стихия оставляет после себя огромные, словно озера, лужи и размывает дороги так, что запоздавшему путнику остается только посочувствовать – редко кому удается добраться до дома, не вывалявшись как следует в грязи. Утро, однако, быстро стирает лишнее – летнее солнце, еще не набравшееся сил, но уже злое и безжалостное, заставляет землю проститься с остатками влаги и уже через несколько часов после рассвета от ночного потопа не остается следа.
- Солнца нет, а все равно жарко, - глубокомысленно заметил Бочка, шедший рядом с телегой, положив руку на борт. Телегу эту, доверху нагруженную разномастным вооружением, с трудом тянула низенькая лошадка игреневой масти. Длинная грива и хвост труженицы были светлыми, почти молочными, а туловище наоборот – коричневое, с небольшими темными пятнами на боках.
Ответа на замечание не последовало: четверо его спутников, среди которых были и наши герои, двигались несколько в сторонке – по траве, чтоб не месить ногами раскисшую после ночного дождя дорогу.
- А хорошо вчера было, ага? – не до конца выветрившийся после ночных возлияний хмель подталкивал Бочку к разговорам, и ни жара, ни духота не могли ему помешать. – Жалко только, что Рыжий помер. Ему бы понравилось…
- Молодой ведь совсем был, - согласился широкоплечий мужчина с вислыми усами по имени Терек, - да и Ахты еще мог пожить.
А вчера и вправду было хорошо. Вечером Уильям Эйлиш собрал всех участвовавших в ночной операции, и мужчины, предвкушающие немудреные плотские радости, направилась туда, где накануне веселился шевалье де Кри.
Хозяин заведения, вынужденно давший обещание не брать с гостей денег, встретил их без особой радости. А когда весь отряд, скинув верхнюю одежу, в одних длинных рубахах ввалился в общий зал, остальные посетители, справедливо рассудив, что такие молодцы после выпивки захотят почесать кулаки, решили покинуть купальню, чтоб не нарваться на неприятности. Разумеется, гостеприимства это владельцу не добавило. Недобро прищурив глаза, в окружении своих помощников, он наблюдал за тем, как люди господина Зиндекина с громким хохотом прыгали в бассейн и забирались в наполненные теплой водой деревянные ванны.
- Хозяин, тащи горячую воду! – крикнул кто-то.
- И пива! И вина! – раздались отовсюду разные голоса.
- И девки пусть идут! – проревел Бочка, вылезая из воды.
Уильям Эйлиш, на костлявом туловище которого рубаха висела мешком, заметив, что хозяин не торопится исполнять обещанное, коротко приказал Алексею и Ивану следовать за ним, а сам направился прямиком к владельцу заведения.
- Любезный, ты как будто нам не рад? – Уильям встал рядом с банщиком широко расставив ноги. Наши герои, тем временем, оттеснили в сторону прислугу.
- И люди его на нас как-то по злому смотрят, - добавил Алексей, а Иван подтвердил слова друга кивком.
- И люди твои нам не рады, - господин Эйлиш, поправил пятерней жидкие волосы, а после положил руку на плечо хозяина. – Почему так?
Банщик ничего не ответил, а только продолжил смотреть исподлобья, наливаясь какой-то нездоровой краснотой.
- Его сейчас удар хватит, господин, - произнес без особой жалости Алексей и добавил: - Надо бы его на свежий воздух вывести…
Однако у Уильяма Эйлиша были свои рецепты излечения внезапных припадков. Коротко выдохнув, он практически без замаха воткнул кулак в живот негостеприимного хозяина, а после, подбив ноги, повалил того на пол. Пол, как и стены, к слову, был покрыт плитами из светлого камня с каким-то серебристыми прожилками.
Кто-то из прислужников хотел было броситься на помощь своему господину, но был остановлен Алексеем, который только помотал головой из стороны в сторону и этого оказалось достаточно.
Подождав пока банщик поднимется на ноги, Уильям Эйлиш повторил процедуру и когда тот вновь оказался на полу, присел рядом. Терапевтическое действие столь нетрадиционных методов лечения проявилось быстро – лицо хозяина заведения утратило былую красноту и напротив начало бледнеть. Из глаз бедолаги покатились крупные молчаливые слезы.
- Жадность доведет тебя до беды, друг мой, - спокойно сообщил банщику начальник охраны господина Зиндекина. - Жадных никто не любит. Особенно тех, кто плодит грех и не платит в казну ни полпенса.
- Чё ты хочешь? – процедил сквозь сжатые губы хозяин.
- Сейчас твои люди принесут самый большой стол и поставят на него еду и выпивку. А еще добавят горячей воды в купальни. И пусть приведут всех девок, которые есть. Им мы заплатим, обещаю.
Когда владелец заведения, поморщившись, обреченно кивнул, Эйлиш протянул ему руку и помог подняться. Оказавшись на своих двоих тот вытер кровь с губ – разбил во время второго падения – и раздал распоряжения своим помощникам. Веселье стало набирать обороты.
Наши герои не спешили лезть в воду, а только оглядывались по сторонам и наблюдали за остальными. Иван, хотя и был здесь накануне, видел все как будто в первый раз – ночные события и смерть Рыжего произвели на него столь сильное впечатление, что для остального не осталось места.
Глубокие деревянные ванны, в которых можно было с комфортом разместиться двоим, выстроились рядком вдоль стены. Длинная и широкая доска была прокинута через них так, что получалось некое подобие стола и отдыхающие могли с удобством выпивать и закусывать.
Когда прислуга с усердием принялась таскать ведрами горячую воду, которую грели в огромных медных котлах где-то во дворе, помещение стало заполняться влажным паром, оседавшим невесомой пылью на каменных плитах пола.
- За удачу! – Уильям Эйлиш поднял кружку – или скорее даже небольшой глиняный кувшин – и произнес первый тост, когда все, наконец-то, разместились на длинных лавках у заполненного нехитрой снедью стола. – Второй был щедр к нам и, надеюсь, это останется неизменным.
Накануне ночью, а точнее ранним утром, господин Эйлиш повел поредевший отряд прямиком к дому шевалье. Сам де Кри, понукаемый конвоирами, несколько растерянно озирался по сторонам, потрясывая время от времени головой. Было заметно, что запястья стянуты веревкой слишком туго, однако молодой мужчина ослабить путы не просил и после непродолжительной прогулки на свежем воздухе почти полностью пришел в себя.
Когда в прозрачном предрассветном воздухе показалась красная крыша принадлежащего ему дома, шевалье уже ступал уверенно и твердо, горделиво расправив широкие плечи. Голову держал высоко, взгляд не отводил, но в разговоры не вступал хотя и благоразумно выполнял команды сопровождающих, не дожидаясь пока те применят силу.
- Стоять! – Уильям Эйлиш остановился и поднял вверх руку. Отряд замер на некотором удалении от дома. – Есть тут кто?
От угла отделилась темная фигура. Разведя в сторону руки, чтобы продемонстрировать мирные намерения, неизвестный приблизился, позвякивая доспехами.
- Это я, господин, Яма, - на лице подошедшего, как будто зеленоватом в утреннем свете, читалась усталость, а в глазах притаилась неуверенность и обреченность. – Не могём по лестнице подняться никак. Уже одного у нас кончили, - мужчина говорил, а сам поглядывал то на тело Рыжего, которое положили прямо посредине улицы, то на связанного шевалье. – Больше людей надо. Или огонь.
- Кого убили? – без эмоций спросил Эйлиш.
- Ахты. Арбалетом. Прям в грудь. Кольчуга не спасла, – обычно болтливый Яма говорил сейчас обрывистыми фразами, словно с трудом выдавливая из себя слова. – И еще Терека по шлему приголубило. Но не на смерть.
Господин Эйлиш кивнул и сказал:
- Рыжий мертв, - а затем, без паузы, добавил, кивнув в сторону Жиля де Кри: - С этим, надеюсь, дело пойдет на лад.
И дело пошло. Приблизившись ко входу, командир лезть в дом не стал, опасаясь выстрела, а только громко сообщил, что шевалье де Кри у него. Бочка, который так и не сумел продвинуться дальше первого этажа, после таких известий облегченно выдохнул и, перемежая речь бранью, предложил оборонявшимся сдаться.
- Почём мне знать, может твой тощий начальник врет? – со второго этажа послышался ответ Линека. – А может вы всех перережете, если сдадимся?
- Да нужны вы нам! – Бочка, обрадованный появлением Уильяма Эйлиша, казалось обрел второе дыхание. – Бородёнку твою плешивую повыдергаем, да отпустим!
- Линек, сложите оружие, - неожиданно громко и властно сказал де Кри, стоявший на улице рядом с Эйлишем. - Ничего они вам не сделают.
Уильям подтвердил эти слова, а люди шевалье, услышав приказ господина, быстро прекратили сопротивление. Путь на второй этаж был свободен…
Отредактировано U309-rabbit (03-12-2019 20:15:58)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
