— Хагалаз! — вытянутая в сторону толпы рука нарисовала незамысловатый жест и почти всё оружие в руках агрессивно настроенных людей моментально сломалось, да так, что использовать его стало очень проблематично.
— Кано! — поток огня облизнул первые ряды наступающих и под истошные крики заживо горящих людей толпа отхлынула.
— Ансуз! Райдо! — сильнейший ветер смахнул оставшихся.
Впрочем, ситуация оставалась неопределённой, горожан по-прежнему было много, а силы ведьмака не беспредельны, ведь он не полноценный маг, а слабосилок, обученный оперированию рунами и прошедший мутацию, в ходе которой стал сильнее обычного человека. Сильнее, быстрее, выносливее, однако же драться с целым городом — хоть и небольшим, это точно не про ведьмака. Свен уже почувствовал, как темнеет в глазах и накатывает дурнота и слабость приближающегося энергетического истощения. Но внешне никак этого не показал - оставалась надежда, что взбесившиеся бюргеры испугаются продемонстрированной магии, а посему уязвимость им показывать было нельзя, чтобы не думали, что у них есть шанс.
Но любое колдовство оставляет свой отпечаток и драка с применением волшебства в округе, где в принципе не может быть заклинателей, кроме ведьмака, взволновала дружинного мага. Им был Лёд Морозов. Именно он при первых отголосках битвы поднял воинов и указал направление. Успели вовремя. Когда колонна дружины Морозовых выплеснулась на дорогу к месту упокоения — местные преодолели свой страх перед колдовством и осторожно пошли вперёд… Но тут сзади на них напало настоящее войско и начало уничтожать неблагодарных. Толпа обывателей, хоть и мотивированная местным священником, но без оружия и против родовой дружины с Севера - это даже не смешно.
На самом деле убили не так много горожан. Большая часть сдалась и была обращена в трэлей. Всё же бюргер не может быть настоящим воином. Не то воспитание. Но жадность и глупость у них были всегда и, когда Мартин принёс весть в Мехелен, что упокаивать кладбище пришёл всего один воин, городской Совет решил, что платить такие деньги ему будет слишком много. В итоге решили поднять народ против язычника, осквернившего погост. Поднять граждан получилось — с остальным не удалось.
Торговцы солью были людьми состоятельными и содержать небольшой хорошо экипированный отряд наемной городской стражи им было несложно. Возможно, магистрат Мехелена решил, что этого хватит для решения любых проблем - северяне мотивацией местных не заморачивались и уточнять подробности не стали. Но наемники продемонстрировали свою натуру, поняв, как их подставили жадные дураки, и оперативно договорились со словенами, открыв тем ворота в обмен на беспрепятственный уход для себя и их семей. Любые крепости стоят, пока есть кому защищать их стены, но здесь не оказалось ни верной стражи, ни ополчения, полегшего ранее у кладбища.
Город сровняли с землёй, предварительно разграбив. Жителей, включая членов Совета — захватили в плен. Учитывая, что Мехелен относится к провинции Антверпен — то штраф за действия горожан был наложен на магистрат ее столицы. Впрочем, тот быстро перекинул вину на своего сеньора, маркграфа Антверпена. И что характерно, маркграфу пришлось платить, иначе он остался бы феодалом без земель, людей, семьи и жизни, ибо нарушения договоров не любят любые нурманны. Хоть славяне, хоть скандинавы.