Заменил в сюжете "Память Азова" на "Владимира Мономаха".
"Корнилова" оставил  - предполагается, что французы сдали его раньше срока, и крейсер включили в состав отряда для первого, испытательного похода.

V
Франция,
департамент Арьеж.
Скала Монсегюр
- Начали! – прохрипел Яшин голос в наушнике и Олег Иванович  высунулся из-за камня и открыл торопливую пальбу в сторону ворот. Целей он не видел – охранники Уэскотта, надо думать, попрятались по щелям, и высунуться боялись на свет божий. Здесь не привыкли к таким понятиям, как «поддержка с воздуха». И пусть над головами у  новых защитников Монсегюра висит не бронированный ударно-транспортный «крокодил», и даже не «Хьюи» с шестистволкой в одной из боковых дверей, а всего лишь лёгкий дирижабль, в фанерной гондоле которого установлен один-единственный пулемёт  - легче им это этого не становится. Ураган свинца с небес, от которого не спрячешься, не увернёшься – это и для привычного-то человека страшновато, а уж по первому-то разу…
Рядом с Семёновым торопливо опустошал магазин своего «тапка» Николка. Автоматический пистолет, копия старого доброго ТТ, недавно освоенная тульскими оружейниками… Рядом – двое оперативников Д.О.П.а с американскими магазинными карабинами Спенсера – зарядные скобы лязгают, выбрасывая прочь блестящие цилиндрики гильз, плечи содрогаются от выстрелов… До ворот шагов пятьдесят, и видно, как пули высекают фонтанчики пыли из камней, пробивают щелястые доски. Проку от их огня никакого, но это и не важно – заглушая торопливый перестук винтовочных и пистолетных выстрелов грохочет взахлёб, на полную ленту, ТПУ – тем, кто рискнёт сейчас высунуться из укрытий на двор замка и узкие дощатые подмостки, сооружённые по внутренней стороне полуразрушенной стены, придётся ох, как несладко.
- Десант пошёл! – ожил наушник. – Вперёд, вперёд, вперёд!
Олег Иванович увидел, как от гондолы зависшего над внутренним двором дирижабля отделились одна за другой две маленькие фигурки и заскользили на тросах вниз. Он вскочил и замахал рукой  - кондуктор со «Змея Горыныча» уже бежал по тропе вдоль скального гребня, прижимая к груди сумку с подрывным зарядом. За спиной сухо щёлкнул «Лебель», и со стены вниз обрушилась фигура, вслед за ней полетела винтовка – Марина Овчинникова начеку, прикрывает штурмовую группу снайперским огнём.
Что, больше желающих высунуться и пострелять нет? Вот и хорошо… Кондуктор уже до ворот – пристраивает свой груз на земле, возле створок, разматывает огнепроводный шнур. Набежавший матрос торопливо чиркнул спичками, шнур задымился голубой струйкой и оба шустро кинулись вбок, под защиту скального выступа. «Двадцать один, двадцать два, двадцать три…» - привычно принялся считать Семёнов. На счёте «двадцать восемь» грохнуло, ворота разлетелись в клубах пыли и каменного крошева, и он кинулся туда следом за опередившими его Николкой и Д.О.П.овскими оперативниками. Пулемёт уже замолчал, лишь неслись из внутреннего двора одиночные выстрелы – судя по звуку, вперемешку «тапки» и револьверы. Олег Иванович перескочил, едва не споткнувшись, груду деревянного хлама на месте ворот, едва не наступил на труп охранника, а Иван уже выводил навстречу из дверей дощатой подсобки высокого, худощавого человека. Руки пленника вскинуты над головой, и Иван подгонял его тычками ствола в спину – «шагайте, господин хороший, шагайте…». В другой руки он сжимал абордажный палаш, с кончика которого в дворовую пыль срывались тяжёлые красные капли. Олега Ивановича при виде этого передёрнуло, и он с немалым усилием удержался от вопроса. Мальчик становится мужчиной – в том числе, и через пролитие крови. Пока, к счастью, чужой…
«Да это же Уэскотт! « - запоздало сообразил Олег Иванович, видевший основателя «Золотой зари только на фотокарточках в кабинете Корфа. Лицо английского магистра эзотерики было перемазано пылью, правую щёку украшала глубокая, сочащаяся кровью царапина белая парусиновая пара, надетая по случаю жары, безнадёжно изгваздана, измята, изодрана.
- Второй, который МакГрегор, сбежал вниз, в пещеры! – весело сообщил Иван. – Я его слегка зацепил– вздумал, понимаешь, отмахиваться какой-то ритуальной железякой… Пошли, что ли, догоним?
Видно было, что ему не терпится лезть в подземелье вслед за беглым злодеем.
- Не беги впереди паровоза. - Семёнов отвёл глаза от окровавленного клинка.– Не хватало ещё на засаду там нарваться, или на фугас, как в Александрии. И, вот ещё что…
Он  повернулся к англичанину.
- Где ваши пленники - немец, профессор Бурхардт, и русский анархист? Предупреждаю сразу: молчать бессмысленно, мы тут иллюзиями на тему гуманизма и прав человека не страдаем. Будете отвечать – обещаю, останетесь живы.
- Они оба там, внизу. – торопливо ответил Уэскотт.  - С утра работают, даже позавтракать забыли. Я как раз собирался спуститься, когда появилось это…
Он ткнул пальцем в зависшую на высоте около сотни футов над двором «Тавриду».
- Статуя четырёхпалого в крипте?
Кивок.
- Сколько у вас было охранников?
- Семь человек. Ещё двое погибли в перестрелке, которую устроила эта стерва Берта во время своего побега.
- Не забывайте, вы говорите о даме! – деланно возмутился Семёнов. Возбуждение и радость пузырились в каждой клетке его тела, словно в бокале с шампанским – Я  в вас разочарован, мистер Уэскотт. И это – хвалёная британская вежливость?
Англичанин хотел ответить что-то, но передумал.
- Мы насчитали во дворе четыре «двухсотых». – сообщил подошедший Ярослав. В руках у него курился пороховым дымком автоматический пистолет.  – Ещё одного подстрелила Маринка у ворот и двоих мы взяли, ранеными. Вроде, сходится.
- А у нас как? Раненые, убитые?
- Слава Богу, все живы и даже не задет никто. Одному из матросиков прилетело в плечо булыжником, когда ворота взорвались - но, вроде, несильно. Им уже занимаются.
- Значит, внизу один МакГрегор, не считая тех двух горе-исследователей. - подвёл итог Олег Иванович.   - И, кстати, мистер Уэскотт…
Он повернулся к англичанину.
- Если внизу какие-нибудь ловушки, мины – сейчас самое время вспомнить.  Вы пойдёте с нами, если что – первым и погибнете.
Уэскотт пожал плечами.
- Я такого приказа не отдавал. Может, Стрейкер? Он любит такие штучки…
- Где он? – насторожился Семёнов. О бельгийце он забыл.
- Не знаю, не видел с начала нападения.
- Значит, ещё и Стрейкер… - Ярослав выругался. – Судя по тому, что я о нём слышал – тот ещё волчара, не чета этому умнику!
И ткнул стволом «тапка» в сторону Уэскотта. Англичанин испуганно дёрнулся.
- Да, это противник серьёзный. – согласился Семёнов. – Вот, помнится, в Конго…
Но рассказать, что именно было в Конго, он не успел. Над головой громко, по мотоциклетному затарахтело: «Таврида» запустила движок, развернулась по широкой дуге и поплыла на северо-запад, в сторону базы-фермы.
«Жаль, крыльев нет, а то наверняка Георгий не удержался и покачал бы нам …» - мелькнула мысль. И словно в ответ от гондолы оторвалась и повисла над замком красная ракета. Бойцы штурмовой группы разразились приветственными криками, кто-то принялся стрелять в воздух. Ярослав кинулся наводить порядок.
«..правильно, ещё ничего не закончилось. Зачистить голый, как коленка, двор замка – невелика хитрость, а вот догнать беглецов в подземных коридорах, в которых они, в отличие от преследователей, вполне прилично ориентируются – это, как говорят в одном южном приморском городе, две большие разницы…»
- А вот и мы! – раздался весёлый девичий голос. В ворота входили Варя с Мариной; за ним с мрачным видом ковылял на костылях Яша. Николкина напарница по группе «Зайн» несла на плече снайперскую винтовку, и солнце французского Юга весело посверкивало на стёклах оптического прицела.
Иван встрепенулся и дёрнулся, было, навстречу, но вовремя сдержался и остался на месте. Олег Иванович, от чьего взгляда не укрылась эта крошечная пантомима, торопливо спрятал улыбку.
«…эх, молодость, молодость! Простые чувства, простые побуждения…»
- Ладно, друзья, идти в крипту всё-таки придётся. Иван, Ярослав – давайте обсудим, как действовать. Остальным – пять минут перевести дух, и спускаемся! Надо не дать им удрать, а то здесь вполне могут найтись какие-нибудь сквозные ходы, выводящие к подножию скалы. Бегай потом за ними по всему Лангедоку…
***
Из дневника гардемарина
Ивана Семёнова.
«…пистолет с навёрнутым на ствол длинным глушителем - в руке,  ещё один за поясом; на нагрудных ремнях портупеи – кармашки-подсумки с запасными магазинами, по три на каждый. Абордажный палаш в чёрных жестяных ножнах я пристроил за спину в стиле незабвенного Дункана Маклауда – полдюжины таких привезли по Яшиной просьбе с собой никоновские матросики со «Змея Горыныча», и мы с Ярославом, готовясь к «десанту», решили, что в тесном дворике Монсегюра ухватистый, не слишком длинный клинок вполне может пригодиться. Пока не понадобились - но, как говорится, ещё не вечер.
Мы с Ярославом стоим на крыше сараюшки, приткнувшейся к полуразваленной стене крепости. Двое охранников забились в узкую щель между камнями напротив нас, и я время от времени постреливаю в их сторону из «тапка». Напрасный перевод боекомплекта – с зависшей над нами «Тавриды» грохочет пулемёт, не давая громилам и носа высунуть. А их подельник рискнул – и проиграл. Так и валяется в паре шагов от спасительного укрытия,  срезанный меткой очередью, и ярко-красная лужа расплывается вокруг подёргивающегося тела. Ещё два трупа валяются посреди двора – тоже работа пулемётчика – и один привалился к стене сараюшки. Этого достали мы – когда мы спускались на рулетках ,мерзавец успел пальнуть из обреза охотничьей двустволки, но, слава Богу, промазал. А вот перезарядиться не успел, словив в разные части тела по половине обоймы от каждого.
В наушнике зашипело, прорезался голос: «клиенты выкинули белый флаг, прекращаю огонь. Это Георгий, ему сверху виднее… Пулемёт замолкает, ватная тишина наваливается, словно прелая перина. Я щурюсь – дым  щиплет глаза. Дело в том, что перед тем, как прыгать вниз на рулетках мы с Ярославом швырнули вниз парочку дымовых шашек, и тут же об этом пожалели – дымовая завеса больше мешала нам, чем помогала, охранники Уэскотта, считай, не отстреливались, ограничившись несколькими револьверными выстрелами наугад…
Ага, вон он, белый флаг – обломок доски, торчащий из-за груды камней, к концу привязана белая тряпка.
- Прыгаю, прикрой! – кричит Ярослав. Он мягко спрыгнул с крыши, перекатом ушёл вбок – и вот уже стоит на одном колене, поводя стволом из стороны в сторону. Я следую за ним, приземляюсь прямо напротив двери в подсобку – и нос к носу сталкиваюсь с человеком – высокий, худощавый, поразительно похожий на голливудского актёра Шона Коннери. Но сейчас не до киношных ассоциаций:  в руке у незнакомца сверкнула сталь, и я едва успеваю нырком уйти от рубящего удара в шею. Пистолет дребезжит по булыжнику, а я, вскакивая на ноги, каким-то невообразимым образом ухитряюсь выхватить из-за спины палаш и встаю в боевую стойку. В глазах «Шона Коннери» вспыхивает недоумение, но он справляется с секундным порывом и бросается на меня, вскинув над головой меч. Это именно меч – длинный прямой клинок с вычурным, позолоченным эфесом в виде полумесяца, развёрнутого рогами вниз, к рукоятке. Ритуальная игрушка, вроде тех, которыми пользуются на своих посвящениях масоны? Проверять что-то не тянет – кромка лезвия сверкает, как бритва, и навострено, надо полагать, не хуже.
Удар, ещё удар. Чужак пытается достать меня длинным колющим выпадом, но не преуспевает – кто бы ни учил его благородному искусству фехтования, он явно уступает барону Корфу. Блокирую укол защитой влево-вниз, выполняю пируэт на носке правой ноги – и накоротке втыкаю острие палаша на ладонь выше локтя своего визави. Болезненный вскрик, понтовая железяка улетает куда-то вбок, а «Шон Коннери» пятится, потом поворачивается и исчезает внутри. Я же  выдёргиваю из-за пояса запасной «тапок» и, передёрнув затвор, кидаюсь следом. И – немедленно вижу цену этой секундной задержки: посредине комнаты широкий квадратный, полтора на полтора метра люк, дощатая крышка сдвинута в сторону, и снизу доносится стихающий топот – мой противник поспешно делает ноги…
На улице грохнуло, заполошно затрещали выстрелы. Штурмовая группа ворвалась во двор замка, а я тут стою, сопли жую…
На мой локоть ложится чья-то твёрдая ладонь. Ярослав.
- Стоять, гардемарин. Не лезьте на рожон - дождёмся начальства, тогда и решим, что делать дальше. Никуда он не денется, догоним...
Он сплюнул и засунул «тапок» за пояс.
- Да,  тут в соседней комнате ещё один – забился, сволочь, за шкаф и вопит, чтобы не стреляли. Выводите-ка его наружу, и пусть ваш отец хорошенько его расспросит. Сдаётся мне, непростая это птица...»

Отредактировано Ромей (25-06-2022 22:02:27)

VI
Франция,
департамент Арьеж.
Подземелья замка Монсегюр.
Поворот, ещё поворот, короткая, в полдюжины лестница вниз. За ней – длинный коридор, на полу редкая цепочка кровавых пятен, след раненого Ванькиным палашом МакГрегора... Что ж, значит они идут правильно, подумал Семёнов, и на то ли трёх, то ли четырёх встреченных развилках повернули, куда нужно. Впрочем, выбор сделать было несложно – следы в толстом, вековом  слое пыли, покрывавшей серые доломитовые плиты, служили самыми надёжными указателями.
МакГрегор далеко не ушёл – спустившись на третий уровень, мы наткнулись на него. Шотландец сидел, бессильно привалившись к стене, и зажимал рану ладонью, из под которой обильно сочилось красное. Увидев преследователей, он что-то безвольно промычал и повалился на бок без чувств.  Олег Иванович велел Николке и Марине Овчинниковой (девчонки не удержались, и полезли в подземелье вслед за нами) подобрать раненого и доставить его наверх. Уэскотт скривился при виде «коллеги» - похоже, он рассчитывал застать его уже мёртвым и неспособным отвечать на неудобные вопросы.
«…Что ж, тем лучше, тем лучше…»
- Сколько ещё до этой вашей крипты? – Семёнов обернулся к Уэскотту.
- Ещё один уровень вниз. Там будет длинный коридор без ответвлений, в конце дубовая дверь. Крипта за ней. Обычно дверь мы держали открытой, но если подпереть её чем-нибудь изнутри – войти будет непросто.
- Ничего, как-нибудь… - буркнул Семёнов.  - Ярослав, подрывной заряд найдётся?
- Пироксилиновый, сто пятьдесят граммов. – отозвался командир оперативников.  – Я заранее заготовил несколько штук, пока готовились к штурму. Так и знал, что понадобятся!
- Вот и понадобились. – кивнул Олег Иванович. – И гляди, поосторожнее,  а то мне что-то неохота выкапываться из-под завалов.
Ярослав критически оглядел стены.
- Вроде, кладка крепкая. – вынес он вердикт. – Должна устоять.
Дверь оказалась именно такой, какой и полагалось быть в подобном подземелье. Толстенные, изборождённые глубокими трещинами дубовые доски стягивали массивные, зелёные от патины,  бронзовые полосы, усиленные клёпками с крупными гранёными головками.
- Да, такую даже из РПГ не прошибёшь… - присвистнул Ярослав. - Пожалуй, придётся два заряда ставить.
- Этой двери не меньше восьмисот лет. – сообщил Уэскотт. – Нет сомнений, что она тут ещё со времён прежних хозяев подземелья, катаров.
- Ну, конечно же, мы варвары, разоряющие памятники старины. – Семёнов и не собирался скрывать насмешки.  – Чего ещё ждать от русских? Давай, действуй, что нам, околевать тут?
Ярослав завозился возле двери. Раздался пронзительный скрип.
- Опаньки.. – он выпрямился с озадаченным выражением на перемазанной пылью физиономии. - Олег Иваныч, а она, оказывается, не заперта! Так, прикрыта, и всё.
В руке Ярослава ходил ходуном «тапок». Сзади залязгали затворы – остальные бойцы штурмовой группы проверяли оружие перед вероятной стычкой.
- Что ж, тем лучше. Значит, обойдёмся без порчи предметов старины.
- Как входить-то будем? – поинтересовался Иван. Он бесцеремонно оттеснил в сторону отца вместе с Уэскоттом, и теперь стоял рядом с Ярославом. Тот задумался, но ненадолго.
- «Зарю» бы туда… но чего нет, того нет. Давайте так: вы с Олегом Иванычем страхуете дверной проём, я распахиваю дверь и занимаю позицию справа - там, судя по картинке, которую нарисовала Берта, должна быть колонна… Ты – за мной, но влево, за вторую колонну -  и берём под контроль подходы к двери. Палить пока погодим, но если какая сволочь будет размахивать стволом – валим без второго слова. Пойдёт?
- Эй, погодите! – Олег Иванович понял, что пора вмешаться. – Там Виктор и Бурхардт, они не должны пострадать! Особенно Бурхардт. И ещё – не вздумайте попасть в статую! Со Стрейкером, если он тоже окажется там,  можете не церемониться. Хотя, если возьмёте живым - барон наверняка будет раз возможности с ним побеседовать.
- Я же говорю, палить без разбора не будем. – успокоил его Ярослав. - Ничего с ними не сделается, и со статуей вашей драгоценной тоже, отвечаю. Ну что, Вань, готов?
Иван кивнул.
- Тогда – работаем!
***
Из дневника гардемарина
Ивана Семёнова.
«…я ушёл перекатом влево, за колонну и, встав на колено, вскинул «тапок». И – едва не нажал на спуск, при виде полотнища голограммы, висящего посреди крипты, перед сияющей в её отсветах прозрачно-фиолетовой статуи с раскинутыми четырёхпалыми руками.
Потрясение от этого зрелища было так велико, что я даже не сразу заметил стоящего перед голограммой человека – чёрно-угольный силуэт, словно вырезанный в изрезанном цветными сполохами экране. Мгновение спустя сознание зафиксировало, что картинка эта не имеет ничего общего с изображением спиральной галактики, про которые рассказывали отец и Берта. Разобрать, что там переливается в спутанных  клубках светящихся лент, было решительно невозможно, и я только видел, как человек поднял перед собой руки – в них было что-то ажурное, всё в тонких переплетениях чёрных то ли нитей, то ли проволок…
- Стоять, не двигаясь, стреляю! – каркнул из-за своей колонны Ярослав, но стоящий никак на это не отреагировал - замер в неестественной позе, сильно откинувшись назад, словно со спины его поддерживало что-то невидимое – а может, и наоборот тянуло за руки к светящемуся хаосу посреди крипты, не давая повалиться навзничь.
- Не стрелять!
Я скосил глаза вправо – отец входил в дверь, выставив руки перед собой, пустыми ладонями вперёд. За спиной у него маячил один из оперативников и Варька с Маринкиным «Лебелем» наперевес.
- Спокойно, ребята, спокойно, не делаем резких движений… - отец осторожно, шаг за шагом, приближался к незнакомцу. Тот словно его не замечал, как не заметил секундой раньше грозного окрика Ярослава. Висящая перед ним голограмма запульсировала, в такт этой пульсации вспыхнуло яркими лиловыми точками загадочное приспособление в его руках. В центре светящегося полотна возникла ослепительная точка, расползлась в фиолетовую кляксу с непроницаемо-чёрной, словно дырка в преисподнюю, серединой – и стала расти. Чёрная блямба ширилась, фиолетовый контур по её краям дрожал, расползался, на глазах поглощая голограмму.
«Да это же процесс открытия портала! – меня словно ударило. – Ну конечно – нечто неотличимо похожее, только без фона в виде голограммы, мне уже приходилось наблюдать – например, в московской клоаке, где мы с Николкой неосторожно открыли «червоточину», ведущую в будущее. Тогда ясно, что этот тип держит перед собой – нечто, наподобие нашей искалки, объёмная конструкция из медных проволочек, в узлах которой закреплены бусины…
- Не стрелять! – повторил отец, но уже тоном ниже. – Послушайте, друг мой, давайте вы сейчас прекратите то, что вы делаете, и мы всё спокойно обсудим. Даю слово: никакого вреда вам не причинят, ни сейчас, ни потом.
Незнакомец опять не отреагировал. Светящийся контур поглотил, наконец, всю голограмму, и теперь портал висел на её месте, не дотягиваясь нижним своим краем до каменных плит пола примерно фута полтора. «Чтобы шагнуть в червоточину – мелькнул у меня в голове – придётся либо прыгать, либо задирать колени по журавлиному, и отцу с его застарелым артритом это может оказаться непросто. Впрочем, в последнее время он, вроде, не вспоминает о своих болячках, кочевая, полная приключений жизнь подействовала на его организм неожиданно благотворно…»
- Послушайте, любезный… - продолжал тем временем отец. – Вы же разумный человек – так мне, по крайней мере, всегда представлялось. И если вы не собираетесь прямо сейчас прыгать туда – вам, так или иначе, придётся с нами поговорить. Так стоит ли терять время?
А сам, шажок за шажком, приближался к незнакомцу. Я затаил дыхание – ещё пара метров, и он сможет в броске дотянуться, выбить «искалку», или что у него там, из рук.
«…вопрос только: стоит ли?..»
Возле двери раздалось копошение, болезненный вскрик. Что-то загрохотало по камню,  громко, испуганно вскрикнула женщина… Варенька? Я крутанулся на колене, ловя стволом новую угрозу – и замер. На пороге корчился оперативник Д.О.П.а - в правом боку у него торчала рукоять большого складного ножа. А над ним, прижав мою напарницу к себе левой рукой, стоял Стрейкер.  Правой же он упирал ей в подбородок  ствол чешского «Скорпиона» с навинченным глушителем. Девушка громко всхлипывала – то ли от страха, то ли от потрясения.
В навалившейся тишине я услышал, как длинно, матерно выругался за своей колонной Ярослав…»
***
Франция,
департамент Арьеж.
Подземелья замка Монсегюр.
- Бросайте оружие, или я стреляю. – негромко сказал Стрейкер.  По-русски сказал, почти без акцента, машинально отметил Семёнов. Сволочь, какая же сволочь! Только истории с заложницей им сейчас не хватало… Лишь бы у Ваньки нервы не сдали, и не начал палить. Бельгийца он достанет, конечно, дистанция пустяшная, шагов пять - но ведь и умирающий может напоследок надавить на спуск…
- Не сходите с ума, мсье. – Олег Иванович поднял руки перед собой. Пистолет он держал на указательном пальце, продев его в спусковую скобу.  - Давайте успокоимся, и тогда никто не пострадает. Что вы хотите, чтобы вас выпустили? Не вопрос, выпустим, и даже повозку дадим с лошадьми, а вы освободите девушку…
- Заговариваете зубы, герр Семёнофф? – ухмылка авантюриста походила на оскал. – Не выйдет, не старайтесь. Учтите, я смотрел ваши фильмы про полицейских и террористов с заложниками… Сейчас вы все – все, ясно? – кладёте оружие и выстраиваетесь вдоль стены. Потом этот олух – ствол качнулся в сторону Виктора, заледеневшего перед порталом, - отдаёт мне то, что держит в руке, и мы расстаёмся ко всеобщему удовлетворению. И помните: одно движение, и я…
- Хорошо-хорошо, как вам будет угодно, мсье… - Олег Иванович наклонился и положил пистолет на камень. - Господа, отойдите к дальней стенке и сложите оружие  – только умоляю, без резких движений! Иван, к тебе это особенно относится!
Стрейкер боком, скрючившись, выставив перед собой Вареньку – Семёнов видел, что по её белому, как мел, лицу, бежит,  посверкивая в отсветах портала слезинка – приблизился к Виктору. Тот испуганно попятился и сделал попытку спрятать «искалку» за спину. Стрейкер выругался по-немецки и на миг оторвал глушитель от подбородка пленницы, чтобы угрожающе ткнуть им в сторону айтишника. И это самое мгновение поймал Ярослав – выкатился из-за колонны и захлопал частыми двойками: Та-тдах!  Та-тдах! Та-тдах! Ему немедленно ответил «тапок» Ивана – пистолеты в  замкнутом, низком пространстве крипты грохотали так, что у Олега Ивановича сразу заложило уши.
Пули высекали фонтанчики осколков камня из колонны, пели рикошетами, одна чувствительно рванула руку Семёнова выше локтя. Но, должно быть,  все трое стрелков слишком боялись задеть девушку, а потому мазали, мазали, мазали, рассчитывая, должно быть, на то, что Стрейкер запаникует, высунется на миг из-за своего живого щита.
Бельгиец не запаниковал. «Скорпион» кашлянул короткой очередью в грудь Виктору. Глушитель описал дугу, нашаривая новую жертву, и Семёнов едва успел нырнуть  за колонну - над самой головой противно взвизгнуло, за шиворот посыпалось колючее крошево от выщербленных девятимиллиметровыми пулями древних камней. Иван с Ярославом последовали его примеру, не забывая беспорядочно стрелять поверх головы бельгийца и его пленницы – только бы не задеть, только бы рука не дрогнула! Это дало авантюристу так нужные ему секунды -  не больше полутора – двух, но хватило и того. Он   выхватил «искалку» из руки оседающего тела и снова вскинул «Скорпион». Олег Иванович увидел, куда смотрит ствол и вдруг отчётливо, со всей ясностью, понял, шестым каким-то чувством угадал, что сейчас произойдёт.
- Не надо! – отчаянно крикнул он, понимая, что уже опоздал. Две короткие, на три патрона, очереди сначала разнесли на мелкие сверкающие осколки чашу в левой руке статуи, потом издырявили и выбили прочь зажатый в правой планшет – он с жестяным стуком отлетел шагов на десять, к подножию одного из саркофагов.  Стрейкер умело сменил магазин, веером выпустил его наугад, не давая противникам поднять головы – и когда те прекратили пальбу, прячась от пуль,  он попятился и, спиной вперёд, не отпуская Вареньку, шагнул в червоточину.  Контур портала ослепительно вспыхнул, запульсировал – и прежде, чем Олег Иванович успел шевельнуться, стянулся в ослепительную фиолетовую точку и погас. Крипту охватила непроницаемая, первобытная тьма.

Отредактировано Ромей (26-06-2022 17:01:48)

а кто бы их не пустил? Всё начальство вниз пошло, а оперативники трупы таскают и ворота караулят
И потом - члены боевых групп, в своём праве.

- …а потом он обхватил Варю рукой и шагнул вместе с ней в «червоточину». Я хотел прыгнуть за ним, но  портал уже стянулся в точку и схлопнулся. – закончил рассказ Иван. – Опоздал секунды на полторы, не больше… И вообще – кто пустил в подземелье девчонок?
Олег Иванович слушал сына, не перебивая. Он мог, конечно, возразить, что Иван и не пытался последовать за Стрейкером – он, как и все остальные, впал от неожиданности в ступор и попросту не реагировал на происходящее. Что до «кто их туда пустил?..» - поди, не пусти официальных членов боевых групп «Алеф и Зайн»! Всё боеспособное начальство в лице его самого и Ярослава само полезло в подземелье, Яша со сломанной ногой был далеко и повлиять на происходящее никак не мог. Что до оперативников – то они во-первых, были заняты сбором убитых и организацией охраны, а во вторых ушлые девицы и не подумали бы их слушаться…

Отредактировано Ромей (27-06-2022 13:02:59)