12, 5 кг. Я уже исправил))))))

Хорошо что я и так сидел… Мысль о том, что мы влегкую могли бы прощелкать килограммов десять-двенадцать золота и все чем это могло обернуться молнией пронеслось перед глазами, заставив передернуться всем телом. Немного придя в себя, я поднялся и толкнул речь, начинающуюся словами:
- Вашу маман!!!...
По-хорошему конечно, ругать надо только самого себя, но это было бы неинтересно да и глупо. А так – выговорился и сразу отпустило. Мужики к моим словесам отнеслись с пониманием и слушали внимательно, не перебивая, глядя на меня смеющимися глазами.
После облегчения души, я от греха подальше забрал драгоценный «сидор» у Змея и как раз в этот момент во двор торжественно въехал Гусев. Быстро поздоровавшись с попавшимся на пути Рыковым, Серега нашел меня глазами и подскочив принялся обнимать похлопывая по спине приговаривая:
- Ну Илья, ну молодец, ну порадовал! Я уже наверх – он ткнул пальцем куда-то в небо – доложил о твоей находке! Это же надо! И сколько там этого добра?
- Чуть больше тринадцати тонн, но не это главное…
Я хотел сказать про пленного, но не успел, так как Гусев продолжил говорить:
- Понимаю, там еще документация какая-то вам попалась, но с ней спецы разбираться будут! А вы – крутите дырочки! И от меня лично вам всем – благодарность!
Еще немного похлопав меня по плечам, Серега неожиданно став серьезным, понизив голос спросил:
- Я надеюсь, вы там ничего не «затрофеили»? Учти Илья, дело будет на таком контроле, что самая мелкая вдруг всплывшая цацка, может всем жизнь сломать…
- Нет, все ссыпали обратно. Я же понимаю. Единственно – вот - Мотнув вещмешком, я расстроено пожал плечами – это сразу не скинули, вот теперь таскаемся…
Гусев, молча посмотрел на «сидор», зачем-то одернул китель и издав горлом странный звук, ухватив меня за рукав поволок в сторону ближайшей казармы. Там, зайдя в расположение и убедившись в отсутствии посторонних ушей подозрительно ласково поинтересовался:
-Что у тебя в этом вещмешке?
- Я же говорю – один слиток, что мне ребята показывали, так и болтался с нами всю дорогу. Я о нем забыл, а потом вообще все резко завертелось, поэтому только сейчас и вспомнил про это золото. Но не это главное!
- Завертелось говоришь – прошипел Серега после чего стал густо краснеть и задыхаясь, расстегнул верхнюю пуговицу кителя – Не это главное говоришь?!
А потом командир стал реветь как атомоход в тумане. В этом реве было все: и то что он думает обо мне, и мысли о моей группе, и даже красочные описания нашего будущего, выданные исключительно в матерных и мрачных тонах. Я, помня себя десятью минутами раньше и отношение ребят к моему ору, спокойно стоял не возражая, лишь кивая в нужных местах.
Но Гусев распалялся все больше и в конце-концов, когда  мне это надоело, я начал орать в ответ. В запале даже пнул валяющийся мешок, ушиб себе палец, а  после этого мы оба как-то быстро успокоились. Командир пытался еще чего-то вякать, но уже без души, а я пообещав заслать его в пеший сексуальный маршрут окончательно убедил Гусева в отсутствии у меня мыслей прикарманить этот долбанный кусок аурума. Потом мы помолчали и командир в знак примирения протянувший мне свою коробку папирос, спросил:
- А что ты все время говорил, про «не главное»? Чего вы там еще нарыли?
Вытянув папиросу, я подняв палец ответил:
- Вот! Вот с этого и нужно было начинать, а не орать кастрированным бегемотом!
- Ладно, хватит! Просто все это очень серьезно… Поверь мне на слово – золото это такая сволочная вещь, которая не одну жизнь сломала. Вот я за вас и испугался… неужели поддались?
- Нет – тоже став серьезным, я покачал головой -  даже в мыслях не было. Честно скажу – будь там десяток монет, то на  сувениры бы их разобрали и все. Да еще и перед тобой похвастались такими прикольными трофеями. А здесь… здесь Серега масштабы совершенно иные. Государственные… Поэтому тот металл, нами как золото и не воспринимался даже…
Командир проникнувшись моими словами покивал, а потом ткнув кулаком в плечо выдал:
-Ты извини, что я так на тебя распалился.
- Проехали! А теперь про главное! Я докладывал что мы взяли «языка». Так вот пока ты ехал сюда, я его успел слегка расспросить. Знаешь, кем он оказался?
И я принялся рассказывать внимательно слушавшему Гусеву, результаты допроса штандартенфюрера СС Карла Вельдберга.