Уникальное положение руководителя Департамента Особых Проектов в административной структуре Российской Империи позволяло ему многое. Вряд ли даже канцлер обладал большей степенью свободы –  барон Корф при необходимости мог делать всё, что ему заблагорассудится, отчитываясь только и исключительно перед Государем. Но такой отчёт приходилось давать потом, после того, как решения будут приняты и реализованы – а до тех пор практически все высшие чиновники Империи, должны были оказывать Д.О.П.у любое потребное содействие - причём делать это по первому требованию.  Однако, будучи человеком разумным, барон не злоупотреблял без крайней необходимости своими «чрезвычайными полномочиями»/ А потому, вместо того, чтобы потребовать откомандировать капитана первого ранга Никонова в распоряжение Департамента, он к вице-адмиралу Чихачёву, занимавшему хлопотную должность Морского министра, с этой просьбой, ради чего самолично приехал под шпиц – так флотские офицеры именовали здание Адмиралтейства.
Николай Матвеевич Чихачёв, принявший управление Морским ведомством Империи меньше года назад, немало успел претерпеть от Корфа и возглавляемого им департамента. Пришлось в пожарном порядке пересматривать двадцатилетнюю судостроительную программу, вводить в строй новые подразделения, включая сюда и заново создаваемые воздухоплавательные части. Но Николай Матвеевич был не в обиде на беспокойного барона – на его глазах флот, которому Чихачёв посвятил всю свою жизнь, обретал новое, невиданное доселе качество. Правда, теперь, когда война с Англией стала свершившимся фактом,  приходилось срочно перекраивать планы стратегического развёртывания балтийских эскадр, исходя из появившихся и толком ещё не опробованных в деле  технических новинок вроде мин новой системы, дирижаблей, радиосвязи. Но вице-адмирал был полон оптимизма: возможно, Балтийский флот не достиг пока пика своей боеготовности, но ему было чем удивить «владычицу морей» - и удивить весьма неприятно.  И когда Корф попросил – именно попросил, а не потребовал! – временно откомандировать в его распоряжение  капитана первого ранга Никонова, возражать Чихачёв не стал. Формирование «Особой минной дивизии» было завершено, личный состав занимался боевой подготовкой, ловя пригожие осенние деньки, и Морской министр вполне мог пойти навстречу барону – намекнув, что ждёт ответной любезности в виде  объяснений, зачем это, собственно, Корфу понадобилось.
Конечно, всесильный начальник Д.О.П.а мог отказать. Да, Чихачёв, как и он, допущен к высшим секретам Империи - но отчитываться перед ним барон не обязан. Тем не менее, он предпочёл намёк понять, и в течение примерно получаса излагал вице-адмиралу подробности предстоящей операции. Чем окончательно убедил собеседника пойти навстречу, тем более, в случае успеха задуманного, задача, стоящая перед флотом существенно упростится. А там, чем чёрт не шутит,  может и удастся сорвать отправку военной экспедиции на Балтику, или хотя бы получить новую  отсрочку?  Пусть тогда дипломаты стараются, тянут время,  а там весна следующего, 1890-го года перейдёт в лето - глядишь, и получится урегулировать этот идиотский конфликт, сведя дело к миру. Всё же лишние полгода подготовки лишними не будут - за это время наверняка войдут в состав флота два новых броненосца, «Гангут» и «Александр Второй», получится нарастить запасы якорных мин нового образца, ввести в строй новый быстроходный минный заградитель и эскадру дирижаблей нового, тяжёлого типа. Базироваться они будут не на борту судна, а на берегу, на одном из островов Моонзундского архипелага - там уже третий месяц в полнейшей тайне возводится воздухоплавательная станция с мастерскими, эллингами для воздушных кораблей, причальными мачтами и подземными бункерами, где будут храниться  запасы топлива и боеприпасов. Когда станция войдёт в строй, стартующие с неё воздушные корабли смогут держать под наблюдением всю Балтику. И не только наводить на обнаруженного противника ударные соединения Балтфлота, но и наносить удары с воздуха с помощью бомб и самодвижущихся мин новой конструкции, сбрасываемых с помощью парашютов – как раз сейчас специалисты Д.О.П.а заканчивают испытания этой удивительной новинки…
Дав согласие насчёт Никонова, Морской министр выполнил и другую просьбу барона - откомандировать вместе с ним лейтенанта Георгия Романов и ещё трёх воздухоплавателей из команды «Змея Горыныча».  Их места в гондолах дирижаблей займут запасные экипажи (надо ведь и им учиться!) а эта четвёрка действительно обладает боевым опытом, без которого в такой головоломной операции не обойтись. Чихачёв лишь осведомился, не возражает ли венценосный батюшка лейтенанта Романова против такого назначения и, получив заверения что нет, никаких возражений нет и в помине, успокоился. Цесаревич, конечно, знает своё дело и виртуозно управляет воздушным кораблём – но пусть уж лучше ответственность за его жизнь и безопасность ляжет на плечи этого лощёного кавалергарда.

Над крышами кварталов, примыкающих к реке, над бесчисленными лодками, баржами, катерами, пароходиками, облепившими оба берега, повисли два гудка – первый протяжный, хриплый, второй – короткий, отрывистый. Под кормовым свесом забурлил белопенный водоворот, в котором и мелькал мусор, комки водорослей и дохлые рыбёшки. Эльба, да ещё городской черте, где она на всём протяжении одета в набережные-пристани не может похвастаться чистотой своих вод…
Меленький буксир – чёрный, с жёлтой рубкой размером ненамного больше собачьей будки, и тонкой, с красной полосой посередине, трубой, из которой валила жирная угольная копоть – тоненько свистнул в ответ и отвалил от высокого борта. Пароход снова прогудел, на этот раз три раза подряд, коротко, отрывисто -  и двинулся по судоходному фарватеру в сторону устья Эльбы, мимо набережных, которых не видно было из-за пришвартованных разномастных посудин.
- Дядюшка Ганс, а что это за слово такое – «Слейпнир»? спросил палубный матрос. Он только что закончил смазывать стоящую на полубаке буксира ручную лебёдку и присел отдохнуть на бухту троса. Орудия своего труда – жестянку с перетопленным китовым жиром и жгут из ветоши – матрос аккуратно пристроил между ступней. Не приведи Бог, опрокинешь – шкипер не одобрит. Может и затрещину отвесить, за ним не заржавеет…
- Я сам толком не знаю. – признался шкипер.  – Моя младшая, она учится в женской гимназии, в пятом классе, говорила вроде, что-то про коня какого-то древнего то ли героя, то ли короля, только я не запомнил. Да и не всё ли равно? Вечно ты, Альберт, о всякой ерунде думаешь, чем делом заниматься!
«Слейпниром» назывался большой однотрубный грузопассажирский пароход, который их буксир только что оттащил от причальной стенки завода, принадлежавшего судостроительной компании «Howaldtswerke-Deutsche Werft». Здесь строили большие пассажирские и грузовые суда,  спускали га воду броненосцы, крейсера и  канонерки и для «Кайзерлихмарине», и по заказу других стран, от Бразилии до Китая - но «Слейпнир», насколько было известно шкиперу, подвергся на верфи лишь частичной модернизации. В тавернах поговаривали, что пароход перестроили по заказу флота Германской Империи - однако, сегодня на корме его развивался не военно-морской, а чёрно-бело-красный торговый флаг.
Шкиперу уже приходилось иметь дело с чем-то подобным– и тоже здесь, у достроечной стенки «Howaldtswerke-Deutsche Werft». В тот раз это было не грузопассажирское корыто, а быстроходный пассажирский лайнер-трансатлантик «Августа-Виктория», но изменения, которые внесли в его конструкцию гамбургские корабелы, были точь-в-точь как те, что производились недавно на «Слейпнире». Из двух мачт оставили одну, соорудили на корме нечто вроде разборного эллинга из фанерных щитов и парусины, а на месте срезанной мачты поставили нечто вроде длинной кран-балки. Вот, кстати, и ход у «Слейпнира тоже отличный – всего на пол-узла меньше, чем у «Августа-Виктории».
Шкипер и его приятели опорожнили немало кружек тёмного пива за спорами о том, зачем понадобились подобные нововведения – но так и не пришли к единому мнению. Зато они хорошо видели, как поднимали на «Слейпнир» длинные, тщательно закупоренные в просмолённую парусину ящики – и как пеклись об их сохранности сопровождающие груз мужчины люди, все до одного с выправкой, наводящей на мысль о военном флоте. Один из грузчиков уверял дядюшку Ганса, что когда они чуть не уронили ящик – сопровождающий, с виду, чистый боцман, обложил растяп отборными ругательствами на русском языке. Шкипер этому верил – из Гамбурга шёл непрерывный поток грузов в русские порты. Правда, он несколько иссяк за последние два-три месяца из-за войны между Россией и Британией. Война эта, хоть и была объявлена, но никак не могла толком начаться – а вот с морским сообщением их Гамбурга в Петербург, Ригу, Гельсингфорс и другие российские порты было покончено. Впрочем, гамбургские грузчики, имевшие с этого торгового оборота свою ежедневную кружку пива и пару сосисок с тушёной капустой не слишком-то огорчались – торговля по-прежнему шла, только не через русские, а через шведские порты, где грузы переваливали на русские и финские каботажные линии…
И всё же дядюшке Гансу не давал покоя груз «Слейпнира» и, главное, эти самые сопровождающие, слишком уж похожие на военных моряков. Помнится, и на «Августу-Викторию» поднимались такие же – только тогда это было объяснимо, поскольку судно приобретали именно русские для своего военного флота. И полиции сегодня в порту непривычно много  – в точности, как сегодня, когда поднимали на борт те загадочные ящики…
«Слейпнир» уже скрывался за поворотом реки – сейчас дядюшке Гансу была видна только корма с громоздким эллингом и низко нависшей грузовой стрелой. Шкипер прощально квакнул вслед гудком буксира, и выбросил все вопросы из головы. Возле угольного пирса  ждала своей очереди невзрачная, с облупленными в рыжих потёках, бортами баржа, доверху заваленная антрацитом. Дядюшка Ганс недовольно покачал головой и сплюнул за борт –   да, для того, чтобы дотащить это ржавое старое корыто до пункта назначения, их буксиру придётся основательно поднапрячь свои далеко не новые механизмы…

Отредактировано Ромей (14-01-2023 10:18:01)

- Слейпнир – это, кажется, из древнегерманских легенд? мифологии? – спросил Никонов. – Какое-то мифическое существо с головой лошади?
- Конь, только восьминогий. – старший помощник поправил воротник кителя. – Личное средство передвижения бога Одина, и порождение другого бога – коварного Локи. В-общем, до нашего Змея Горыныча не дотягивает – тот хоть оседлать себя никому не позволил…
Никонов спрятал усмешку. Острота старшего помощника была понятна – «Слейпнир» стал вторым судном-носителем дирижаблей в Российском Императорском Флоте вслед за «Змеем Горынычем». Построенный, как и его предшественник на гамбургской верфи, он подвергся переделке в соответствии с новыми задачами и уже в море был передан новой команде. Прежний капитан пожал Никонову руку, распил с офицерами бутылку «Мозеля» - и вместе со своими людьми перешёл на пароходик, сопровождавший «Слейпнира» в выходе в море. Сыграли большой сбор; на кормовом флагштоке взлетел и заполоскался Андреевский флаг, и новый дирижабленосец, именуемый с этого момента «Гамаюн» повернул форштевень на вест. Когда судно минует траверз маяка Борнриф, что стоит на островке Амаланд, входящем в гряду Фризских островов, оно повернёт немного к зюйду. К пункту назначения  в двадцати милях к осту от городка Маргит, что расположился в самой восточной точке графства Кент, на оконечности острова Танет. Там должна был начаться следующий, главный этап операции, которую в секретных документах Департамента Особых Проектов именовали «Ветер с Балтики».
В эллинге, установленном на палубе «Слейпнира» и в сопряжённом с ним трюмном помещении уже вовсю кипела работа. Матросы под руководством боцмана разбирали палубу; внизу уже извлекли из ящиков и собрали гондолу новенького, с иголочки лёгкого дирижабля. Техники и мотористы крепили тросами и сетками пока ещё пустую оболочку «блимпа», крепили на свои места двигатель, топливные баки и прочее оборудование. В дальнем углу трюма, отгороженном перегородкой из листов кровельного железа, шла работа с газодобывательной станцией – засыпали в специальные баки железные опилки, подсоединяли к штуцерам гибкие гуттаперчевые шланги, заливали содержимое баков вонючей кислотой. Вовсю гудели дополнительно установленные на верфи вытяжные вентиляторы – без них едкие пары быстро заполнили бы помещение и находиться там стало бы невозможно.
Матросы с уважением косились на лейтенанта, командующего авиагруппой «Гамаюна», распоряжавшегося этими деликатными и опасными работами:  хоть и цесаревич, наследник престола российского – а поди ж ты, не брезгует такой опасной и не самой престижной работой!
Георгий действительно не отходил от установки, намереваясь проконтролировать все этапы заполнения оболочки «блимпа» водородом. После этого дирижабль поднимут вверх, в эллинг, сдвинут секции разборной палубы и будут готовить к вылету, проверяя двигатели, устройства управления и бомбосбрасыватели. Техники же займутся подготовкой второго аппарата, носящего название «Свеаборг». По плану операции «Ветер с Балтики» оба дирижабля должны стартовать с корабля-матки, имея на борту положенный груз, пересечь береговую черту в районе Маргета, миновать графства Кент и Восточный Сассекс над сушей, после чего снова «замочить ноги» возле Гастингса. К Портсмуту, конечной точке этого авантюрного рейда, они подойдут с юга, со стороны Ла-Манша. Конечно, существовала вероятность – честно говоря, весьма высокая, - что «блимпы» будут замечены с земли. Однако ни Георгия, ни капитана первого ранга Никонова, отвечавшего за ход операции, это не слишком волновало. Согласно донесениям агентов  Корфа, в Гринвиче уже около месяца шли испытания двух дирижаблей, спешно построенных по заказу Королевского Флота, и жители сопредельных графств попривыкли к виду «колбас», болтающихся в небе. К тому же, над Ла-Маншем они окажутся уже в темноте, пойдут разумеется, с выключенными огнями – поди, отследи их в тёмном осеннем небе! «Гамаюн» же тем временем снова поднимет германский торговый флаг и повернёт к зюйду. Минует Па-де-Кале и будет ждать «блимпы» в Ла-Манше, в двадцати милях от острова Уайт. Это  была самый опасный, а пожалуй, что и рискованный этап операции – после него «Гамаюн» должен был на всех парах покинуть Ла-Манш и, обогнув с запада Ирландию, следовать в домой – мимо Фарерских островов и дальше, в Норвежское море, вдоль северных берегов Скандинавии, в русский порт Архангельск. Ни Корф, планировавший этот набег, ни Никонов не собирались рисковать ещё раз, прорываясь на Балтику через датские проливы, которые неусыпно стерегли крейсера Королевского Флота.

Отредактировано Ромей (14-01-2023 12:48:15)

- Всегда хотел пожить недельку-другую как герои викторианских романов. – сказал я.  – В небольшом коттедже,  чтобы была лестница на галерею второго этажа с дубовыми балясинами, спальня наверху, а внизу, на первом этаже обязательно  столовая с камином. И ещё чтобы домохозяйка – эдакая миссис Хадсон из фильмов о Шерлоке Холмсе. Ты ведь смотрел, помнишь?
Коттедж, который мы нашли по газетному объявлению, целиком соответствовал моим мечтаниям. И даже домохозяйка была в точности, как Рина Зелёная  - невысокая, сухонькая, в вечном чепце и по-английски пунктуальная. Узнав, что постояльцы никакие не лондонцы и даже не британцы,  а вовсе даже наоборот,  явились в Англию «из колоний» (так она назвала Североамериканские Штаты) миссис Бэббидж недовольно поджала губы. Но смолчала – готовность гостей платить наличными за неделю вперёд произвела на неё должное впечатление.
- Ну, недельку-другую - это вряд ли. – отозвался Яша, рассматривая морской пейзаж в вычурной золочёной рамке, висящий слева от камина. -  А вот пару дней я тебе гарантировать, пожалуй, могу. При условии, конечно, что ты не собираешься сидеть тут сиднем, не показывая нос на улицу.
Вопросов вроде «кто такая эта Рина Зелёная у моего спутника не возникло– он, как и другие мои здешние друзья, пересмотрел и эти фильмы, и многие другие на экранах ноутбуков. Что касается сыщика с Бейкер стрит, то первая повесть, где он упоминался, «Этюд в багровых тонах», вышла в свет два года назад и уже была переведена на русский.
- Да помню я, помню.  – буркнул я в ответ на подколку. - На мысу, не доходя до маяка, красный домик с черепичной крышей, его владелец сдаёт отдыхающим напрокат парусные лодки.
- Миссис Бэббидж говорила, что можно взять лодку на несколько дней, и тогда хозяин не станет сдавать её другим и будет поддерживать в постоянной готовности. Вдруг гостям вбредёт в голову прокатиться в неурочное время?
- Ещё как взбредёт. – подтвердил я. – Завтра с утречка добежим под парусом до Портсмута – тут недалеко, миль девять, только надо обогнуть остров Хейлинг. Тут никаких проблем не предвидится, не то, что с проникновением в гавань.
- А что, могут не пустить? – забеспокоился Яша. – Говорили, вроде, что никаких особых мер безопасности нет, даже иностранные суда, идущие в Портсмут, толком не досматривают.
- Так и есть. – подтвердил я. - Днём попасть в гавань вообще не проблема, а вот с темнотой могут и завернуть. Власти, видишь ли, беспокоятся, чтобы какой-нибудь рыбак или бестолковый турист вроде нас с тобой не угодил в темноте под форштевень большого судна – вот и закрывают гавань.
- И что же мы будем делать?
- Пройдём, пока ещё светло. Отыщем укромное местечко подальше от пирсов, и будем изображать двух идиотов, решивших порыбачить в миле от стоянки флота Её Величества королевы Виктории. Здесь к таким причудам относятся с пониманием. А завтра проделаем всё это без захода в гавань, только понаблюдаем издали.
Ясно. – кивнул мой спутник. - А пока, может, сказать миссис Бэббидж подать обед? – Я не сторонник здешней кухни, но с дороги закинул чего-нибудь в рот. К тому же, здесь, как я слышал, превосходно жарят треску, а я к ней  неравнодушен…
Все действия мы с Яшей спланировали заранее, ещё на той стороне Ла-Манша. Прибыв в Лондон, мы предоставили Алисе управляться с её модными делами, а сами потребовали в гостиничный номер газету с объявлениями о сдаче домов в наём. Понадобилось около часа, чтобы отыскать то, что нас устраивало – вот этот самый коттедж в городишке Уэст-Уиттеринг, в восьми милях к востоку от Портсмута. Затем последовал визит в контору, через которую было размешено объявление. Вежливый молодой клерк, словно сошедший со страниц Конана Дойля, не меньше получаса расписывал нам все прелести выбранной недвижимости. Если верить его словам, это было то самое описанное Джеромом «уединенное старосветское  местечко, вдали от шумной толпы, забытый  уголок,  спрятанный  феями  от  глаз суетного  света,  гнездо  орлиное,  что  взнесено  на Времени утес, куда еле доносится шум бурных волн девятнадцатого века…»
Поскольку мы, в отличие от Гарриса, не страдали по «Спортивному листку» и пачке табака, за которой придётся ходить до ближайшей станции миль десять, предложение нам подошло. Оставив задаток, мы обговорили с клерком кое-какие детали и получили заверения, что он сейчас же даст телеграмму хозяйке коттеджа, чтобы та ждала гостей. После чего, сделав кое-какие покупки и попросив портье заказать для нас два билета на утренний поезд, отправляющийся с вокзала «Виктория», вернулись в отель. Разложили в номере на кровати приобретённую в книжной лавке карту - и принялись ползать по ней пальцами, изучая Портсмутскую гавань, где отстаивалась в ожидании славных дел броненосная эскадра вице-адмирала Хорнби. 

Отредактировано Ромей (15-01-2023 15:21:50)