Всё фигня - нарисовалась серьёзная проблема:
Решил попробовать выяснить, где был Зарин в описываемое время. И вот вам здрасти: флаг-офицером у Фелькерзама... И что теперь делать?
Сделать вид, что не знаю?
Переписать начало? Причём тут тоже 2 варианта: 1) Лейтенант Зарин таинственно исчез с борта "Осляби". 2) Остался на месте, но встречаться Зариным категорически нельзя.
Что посоветуете?

- Более чем понимаю. И понимаю, что вам не до того - объясняться сейчас с Рожественским... Врагу не пожелаешь.
   - Ладно, чему быть, того не миновать...
- Прошу прощения, за то, что напоминаю, но вы сейчас офицер штаба Фелькерзама…
- Да помню я. Непонятно только хорошо это или плохо. Ладно, будем разбираться с ситуацией по мере возникновения проблем.
 
   ***
 
   Следуя на катере к борту 'Князя Суворова' Зарин пытался представить, что он скажет Рожественскому. Ни черта не складывалось. То есть вообще. Ни в одном мозгу такое поместиться не может - взорвётся мозг. А тут этот генерал-адъютант - психопат на грани нервного срыва...
   По шторм-трапу карабкаться не пришлось - с борта 'Суворова' свесили нормальный.
   - Здравия желаю! - подскочил к поднявшемуся на борт командиру 'Алмаза' молоденький офицер. - Вахтенный начальник мичман Флоров.
   - Здравия желаю! - козырнул в ответ Зарин. - Капитан второго ранга Зарин. Прибыл по вызову командующего. Проводите меня к нему, пожалуйста.
   - Мы ожидали капитана второго ранга Чагина, - слегка ошалел вахтенный.
   - Проводите меня к командующему, мичман. Все объяснения я дам ему.
   - Следуйте за мной, - кивнул Флоров, и повёл кавторанга на мостик 'Суворова'.
   На мостике броненосца находилось восемь офицеров, считая командующего и четверо матросов.
   - Командир крейсера 'Алмаз', капитан второго ранга Зарин, прибыл по приказу вашего превосходительства!
   Вице-адмирал мрачно посмотрел на офицера и грозно произнёс:
   - Как вы посмели, лейтенант, надеть погоны капитана второго ранга?  Где Чагин? Почему вы на борту «Алмаза»? И что у вас с лицом.
   - Только что имел честь представиться вашему превосходительству, - голос у Зарина слегка подрагивал, но решимость кавторанг потихоньку набирал непонятно откуда. – Чин капитана второго ранга мне присвоен государем в тысяча девятьсот двенадцатом году. Где сейчас находится капитан второго ранга Чагин, могу только догадываться: скорее всего он сейчас, вместе со своим крейсером 'Алмаз' на рейде Севастополя в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Но не уверен в этом.
   - Что вы несёте? - ошалел Рожественский. - Вы сошли с ума?
   - Даже если и так, ваше превосходительство, - слегка повеселел Зарин, - но ведь это не отменяет того, что вы видите меня перед собой, а мой 'Алмаз' сильно отличается от 'Алмаза', который вы привыкли видеть, не так-ли? Ну ведь не перекрасили же мы его за ночь.
   Этот аргумент, который Зарин подготовил ещё в катере, вроде бы подействовал.
   - Отличается. Поэтому я вас и вызвал, - вынужден был признать командующий. - И жду объяснений.
   - Я и прибыл сюда, чтобы их дать, Только, попрошу, чтобы при этом присутствовало минимальное количество людей.
   - Почему?
   - То, что я вам сообщу - слишком необычно и экстраординарно. И очень секретно, поверьте. И ещё, поверьте, если Господь и сделал это, то чтобы вы имели шанс победить в грядущем сражении.
   - Хорошо, хочется вам верить. Попрошу остаться флаг-капитана, командира корабля... И вас, Владимир Иванович, прошу остаться.
   - Всегда к вашим услугам, ваше превосходительство, - козырнул кавторанг Семёнов.
   - Остальных попрошу покинуть мостик.
   - И вахтенных? - робко спросил Игнациус.
   - Вахтенные матросы пусть остаются, - кивнул Рожественсий. - Но, чтобы не приближались.
   - Итак? - повернулся вице-адмирал к Зарину.
   - Итак, ваше превосходительство...
   - Как вас зовут, кстати? - перебил адмирал.
   - Алексей Сергеевич.
   - Продолжайте, Алексей Сергеевич.
   Добрый признак - подумал Зарин и продолжил:
   - Мой крейсер 'Алмаз' 'уснул' на рейде Севастополя пятнадцатого апреля тысяча девятьсот шестнадцатого года. А сейчас какое число, позвольте спросить?
   - Шестнадцатое апреля, - тут же ответил Клапье де Колонг. - Но как такое могло произойти? Это просто немыслимо!
   - Я перед вами, Константин Константинович, - немедленно отозвался Зарин. - Я ещё с ночи в состоянии полного обалдения. И оно не прошло. Но разум заставляет принять то, что случилось. Возможно Провидению было угодно изменить реальность и не допустить того ужаса, который произошёл...
   - А какой ужас произошёл? - чуть ли не хором вскрикнули офицеры и адмирал.
   - Об этом позже, господа, - холодно ответил Зарин. – Напоминаю, что на борту броненосца «Ослябя», при штабе контр-адмирала Фелькерзама, должен сейчас находится молодой лейтенант Зарин, то есть я. Я предлагаю снять у меня отпечатки пальцев, запереть в какой-нибудь каюте, срочно вызвать сюда «меня» с «Осляби» и попросить его тоже оставить свои отпечатки. Если они не совпадут, то я застрелюсь на ваших глазах.
- Если они не совпадут, то застрелиться мы вам не дадим, - усмехнулся Рожественский. – Ладно, допустим, что я вам поверил. Что дальше?
- Благодарю за доверие, ваше превосходительство Сейчас, я бы хотел продемонстрировать ту реальную помощь эскадре, которая находится на борту моего крейсера. Вы слышали об аэропланах?
   - Краем уха, но всерьёз не воспринимал, - буркнул Рожественский, - и что?
   - На борту моего крейсера их четыре, причём значительно более совершенных, чем те, о которых слышали вы. Кроме всего прочего взлетают с воды и садятся на воду. По-видимому, именно они и привлекли ваше внимание к 'Алмазу', не так ли?