Глава 6

Шаги приближались. Свет факелов отбрасывал неровные тени уже на стены залы, испещрённые надписями. Сталь клинков явственно позвякивала, показывая недобрые намерения их владельцев. Виктор Соколов, прижавшись к холодному камню, чувствовал, как сердце колотится в груди, словно молот. Пульт Уилсона в его кармане продолжал слабо вибрировать, будто предчувствуя приближение опасности. Рядом Артём Лебедев затаил дыхание, его глаза блестели от страха, а Дмитрий Ковалёв, напряжённый, как пружина, внимательно следил за тенями, готовый к любому развитию событий.

Воздух в подземелье стал ещё более густым и влажным. Запах горящих факелов смешивался с затхлостью веков, создавая удушающую атмосферу. Виктор чувствовал, как пот выступает на лбу, несмотря на холод каменных стен. Каждая капля воды, падающая где-то в темноте, отдавалась эхом, усиливая напряжение.

Соколову стали слышны их разговоры. Голоса приближались, и слова становились всё отчётливее. Виктор напряг слух, пытаясь разобрать их речь.

"Oïez-vous ce bruit estrange? Il vient des souterrains!" - произнёс повелительный голос.

Виктор быстро перевёл про себя: "Слышите ли вы этот странный шум? Он доносится из подземелий!"

"Messire, ce n'est point naturel. Pourroit estre sorcellerie ou larrons!" - отвечал ему другой, с хрипотцой, но угодливо.

"Господин, это неестественно. Может быть, колдовство или разбойники!" - мысленно перевёл Виктор, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

Третий голос, помоложе, произнёс с дрожью: "Faut-il descendre, mon père? Les ombres là-bas sont maudites!"

"Нужно ли спускаться, отец мой? Тени там внизу прокляты!" - понял Виктор.

Но повелительный голос ответил решительно: "Dieu nous garde! Prenons les torches et veillons. Nul démon ne troublera ce saint lieu!"

"Да хранит нас Бог! Возьмём факелы и будем бдительны. Никакой демон не потревожит это святое место!"

"Sire, j'ay oï des voix! Ce ne sont point paroles de nostre langue!" - произнёс голос с хрипотцой.

"Господин, я слышал голоса! Это не слова нашего языка!"

Тут Виктора словно окатило ледяной водой. "Это же французский!" - подумал он. "Но они строят фразы не как французы XXI века, тут похоже более архаичная лексика. Значит всё-таки Средневековье, но во Франции".

Он бросил взгляд на Артёма и Дмитрия, которые, судя по их растерянным лицам, ничего не понимали. Артём нервно кусал губу, а его руки дрожали. Дмитрий сжимал кулаки, готовясь к схватке, но понимая, что против вооружённых людей в незнакомой местности у них мало шансов.

Артём шепнул еле слышно:

- Виктор Иваныч, о чём они? Это что, французский?

- Да, - тихо ответил Виктор, не отводя взгляда от приближающихся теней. - Старофранцузский. Похоже, мы в Средневековье. Во Франции.

- Чёрт, серьёзно? - Артём побледнел ещё сильнее. - И что они говорят?

- Они слышали нас, - прошептал Виктор. - Думают, что мы демоны или разбойники. Готовьтесь, сейчас будет жарко.

Дмитрий, не говоря ни слова, слегка наклонился вперёд, его глаза сузились, оценивая расстояние до входа в залу. Свет факелов стал ярче, и три фигуры наконец появились в проёме.

Впереди шёл высокий мужчина в чёрной сутане, с тяжёлым крестом на груди - явно аббат. Его лицо, освещённое дрожащим светом факела, было суровым, изборождённым глубокими морщинами. Седые волосы выбивались из-под капюшона, а глаза, глубоко посаженные, горели фанатичным огнём. В них читался страх, смешанный с решимостью человека, привыкшего сражаться с силами зла.

За ним следовали два стражника: один постарше, с сединой в бороде и хриплым голосом, который они уже слышали. Его кольчуга была потёртой, но хорошо ухоженной, а на поясе висел длинный меч. Второй - молодой, нервно сжимавший рукоять короткого меча. Его лицо было бледным, а глаза метались по сторонам, выдавая страх перед неизвестным.

Их доспехи скрипели при каждом шаге, а факелы отбрасывали длинные тени, похожие на призраков, танцующих на стенах древней залы. Запах металла, кожи и пота смешивался с ароматом горящего дерева.

Аббат остановился в центре залы, подняв факел выше. Его взгляд упал на светящийся куб, и на его лице отразилось благоговение, смешанное с тревогой.

"Кто осмеливается нарушить покой этого святого места?" - воскликнул он, его голос гулко разнёсся по сводам. "Покажитесь, кто бы вы ни были!"

Старший стражник добавил хрипло: "Отец мой, тени движутся там. Там кто-то есть."

Молодой стражник, дрожащим голосом: "Это демоны, отец? Или воры?"

Виктор понял, что медлить больше нельзя. Он хотел ответить, но Дмитрий внезапно рванулся вперёд. Его движения были молниеносными, как у хищника. В два прыжка он оказался рядом с молодым стражником, который даже не успел поднять меч. Одним резким движением Дмитрий вырвал клинок из его рук, а другим - схватил аббата за ворот сутаны, приставив лезвие к его горлу.

Старший стражник выругался: "Будь ты проклят! Отпусти нашего отца!"

Он потянулся за оружием, но замер, увидев, что аббат в заложниках.

- Спокойно! - рявкнул Дмитрий, его голос был холодным, как сталь. - Один шаг, и ваш святой отец отправится к своему Богу!

Виктор и Артём выскочили из укрытия, их сердца колотились. Виктор поднял руки, показывая, что не вооружён, и шагнул вперёд.

- Мы не враги! - сказал он на старофранцузском, стараясь вспомнить архаичные слова, которые изучал в манускриптах. - Nous ne sommes point ennemis! Nous sommes… voyageurs! Perdus! Ne voulons mal!

Его французский был неуклюжим, смесью современных слов и старых конструкций, но аббат, несмотря на лезвие у горла, внимательно посмотрел на него.

- Виктор Иваныч, о чём он? - шепнул Артём, нервно оглядываясь на стражников. - Что вы сказали им?

- Я сказал, что мы путники, - ответил Виктор, не отводя глаз от аббата. - И что мы не враги. Артём, молчи, дай мне говорить.

Аббат изучал их странную одежду, их лица, не тронутые грязью или болезнями, обычными для его времени. Его глаза сузились.

"Кто вы?" - спросил он, стараясь сохранить достоинство. "Откуда пришли? Ваша речь странна, как и ваша одежда."

Затем аббат добавил более строго: "И прикажите своему человеку отпустить меня, или вы все погибнете!"

Виктор сделал глубокий вдох, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он понимал, что их жизни висят на волоске, и от его слов зависит, выживут они или нет.

- Mon nom est Victor… Sokolov, - сказал он, запинаясь, подбирая слова. - Ceux-ci sont mes compagnons, Artème et Dmitri. Nous venons… de très loin. Très loin. Nous ne savons comment nous sommes arrivés ici. Où sommes-nous?

"Меня зовут Виктор Соколов. Это мои спутники, Артём и Дмитрий. Мы пришли издалека. Очень издалека. Мы не знаем, как оказались здесь. Где мы?"

Артём дёрнул его за рукав: - О чём вы с ним говорите? Переводите!

- Я представился, - быстро ответил Виктор. - Сказал, что мы путники издалека и не знаем, как сюда попали.

Аббат прищурился, его взгляд скользнул по их одежде, по странным ботинкам, по лицам.

"Vous êtes à Paris," - сказал он медленно. "Dans les souterrains de Notre-Dame-de-Paris. Ce lieu est sacré, et vous le profanez par votre présence! Qui êtes-vous? Sorciers? Hérétiques?"

Виктор почувствовал, как кровь стынет в жилах. Он быстро перевёл товарищам:

- Он говорит, что мы в Париже. В подземельях Нотр-Дам-де-Пари. Спрашивает, не колдуны ли мы или еретики.

- Нотр-Дам? - переспросил Артём, чувствуя, как мир вокруг него становится ещё более нереальным. - Это же… это же собор! Мы под собором Парижской Богоматери?

- Похоже на то, - мрачно ответил Виктор.

Он повернулся к аббату: - Quelle année? - спросил он. - Какой год?

Аббат нахмурился: "Год? Ты смеешь спрашивать? Год, милостью Господа, тысяча четыреста девяносто восьмой от Рождества Христова!"

Артём, услышав перевод Виктора, тихо выругался.

- 1498? - прошептал он. - Виктор Иваныч, это серьёзно? Мы в Средневековье?

- Да, - коротко ответил Виктор, не отводя глаз от аббата. - Дмитрий, ослабь хватку. Нам нужно говорить, а не угрожать.

Дмитрий нехотя опустил меч, но продолжал держать аббата за ворот, готовый в любой момент вернуть клинок к его горлу. Старший стражник, видя это, слегка расслабился, но его рука осталась на рукояти.

- Мы не колдуны., - продолжил Виктор, стараясь говорить чётче. - Мы учёные. Мы ищем…

Он запнулся, не зная, как объяснить. Его рука невольно скользнула в карман, где лежал пульт Уилсона. Он вытащил устройство, и его экран внезапно вспыхнул, отражая голубое свечение куба на постаменте.

Аббат замер, его глаза расширились. Он смотрел на пульт, затем на куб, и в его взгляде мелькнуло что-то новое - не страх, а узнавание.

"Ceci…" - прошептал он. "Ceci est un signe. Vous… vous êtes liés au sanctuaire."

"Это… Это знак. Вы… вы связаны со святыней."

Виктор быстро перевёл: - Он говорит, что это знак. Что мы связаны со святыней.

- Какой ещё святыней? - спросил Дмитрий, его голос был резким. - Виктор, о чём он?

- Он говорит про этот куб, - тихо ответил Виктор, не отводя глаз от аббата. - Он думает, что мы связаны с ним.

- Какой куб? Это что, их реликвия? - Артём выглянул из-за плеча Виктора, его глаза блестели от любопытства.

- Молчи, Артём, - отрезал Виктор. Он повернулся к аббату: - Что это за святыня? Почему она здесь?

Аббат глубоко вдохнул, его голос стал тише, почти благоговейным.

"C'est un don des cieux," - сказал он. "Seuls les élus le connaissent. Il se transmet de génération en génération depuis des siècles. Maintenant il est avec nous, en la cathédrale. Je… je suis l'un d'eux. Vous… vous ne pouvez être des visiteurs fortuits. Qui êtes-vous vraiment?"

Виктор перевёл товарищам: - Он говорит, что это дар небес. Только избранные знают о нём. Передаётся из поколения в поколение веками. Сейчас он в соборе. Он один из них. Мы не можем быть случайными гостями. Кто мы на самом деле?

Виктор почувствовал, как пульт в его руке нагрелся сильнее. Он понял, что аббат - не просто священник. Его слова, его реакция на пульт… Этот человек знал больше, чем говорил.

- Мы не враги., - повторил Виктор. - Мы потерялись. Нам нужна помощь. Мы не хотим осквернять ваше святое место...

Аббат молчал, изучая их. Наконец он кивнул.

"Отпустите меня," - сказал он Дмитрию. "Я не причиню вам вреда. Вы… возможно, посланцы."

Виктор объяснил Дмитрию, что надо делать, и Ковалёв медленно отпустил аббата, но меч держал наготове.

- Хорошо, - сказал аббат, поправляя сутану. - Я отведу вас наверх. Но вы должны следовать за мной и не пытаться бежать. Это место… оно под защитой тех, кто хранит тайны.

- Он говорит, что отведёт нас наверх, - перевёл Виктор. - Но мы должны идти за ним и не пытаться убежать. Место под защитой тех, кто хранит тайны.

Какие тайны? - спросил Виктор, его голос стал жёстче. - Что это за куб? Почему он светится??

Аббат покачал головой.

"Не здесь," - сказал он. "Наверху. Следуйте за мной."

Он повернулся и сделал знак стражникам. Молодой, всё ещё дрожа, подобрал факел, который уронил во время нападения Дмитрия. Старший бросил на Ковалёва злобный взгляд, но подчинился.

Виктор, Артём и Дмитрий двинулись следом, держась настороже. Пульт в руке Виктора продолжал слабо светиться, и он чувствовал, что куб в зале остался позади, но его присутствие всё ещё ощущалось, словно невидимая нить связывала их.

- Виктор Иваныч, о чём он говорил? - шепнул Артём, когда они начали подниматься по узкой каменной лестнице. - Что за святыня?

- Не знаю, - честно ответил Виктор. - Но этот куб… он не из этого времени. И пульт как-то с ним связан. Этот аббат знает больше, чем говорит.

- А кто такие эти «избранные»? - вмешался Дмитрий, его голос был тихим, но твёрдым. - Он что, из какой-то секты?

- Возможно, - сказал Виктор. - Но мы пока не можем ему доверять. Будьте начеку.

Лестница была узкой и крутой, вырубленной прямо в скале. Стены были влажными, покрытыми мхом, и каждый шаг отдавался эхом. Воздух постепенно становился свежее, и Виктор почувствовал слабое движение - где-то наверху был выход.

Аббат шёл впереди, его сутана шуршала по каменным ступеням. Стражники держались по бокам, бросая на чужаков подозрительные взгляды. Время от времени старший стражник что-то шептал молодому, и тот кивал, не сводя глаз с Дмитрия.

Наконец лестница вывела их в тёмный коридор, который, судя по запаху ладана и звукам далёкого пения, вёл к собору. Стены здесь были обработаны лучше, украшены резьбой и барельефами. Слабый свет проникал через узкие окна, и Виктор понял, что на улице уже рассвет.

Аббат шёл впереди, его шаги были медленными, почти торжественными. Он время от времени оборачивался, проверяя, идут ли за ним чужаки. Его лицо было задумчивым, словно он обдумывал что-то важное.

Наконец они вышли в небольшой зал, освещённый свечами. Высокие готические арки и витражи, едва видимые в полумраке, подтверждали, что они действительно в Нотр-Дам-де-Пари. Воздух был наполнен ароматом ладана и воска, а где-то вдалеке слышалось тихое пение монахов.

- Это собор, - прошептал Артём, его глаза округлились. - Виктор Иваныч, мы реально в Нотр-Дам?

- Да, - ответил Виктор, чувствуя, как реальность этого места давит на него. - 1498 год. Париж.

Аббат остановился и повернулся к ним. В свете свечей его лицо казалось ещё более суровым.

"Vous ne pouvez demeurer ici," - сказал он. "C'est un lieu saint, et votre présence attirera l'attention. Je vous mènerai en une taverne proche. Là vous pourrez vous abriter pour la nuit. Demain je ferai savoir… à ceux qui doivent savoir."

Виктор перевёл: - Он говорит, что мы не можем оставаться здесь. Это святое место, и наше присутствие привлечёт внимание. Он отведёт нас в таверну поблизости. Там мы сможем укрыться на ночь. Завтра он сообщит тем, кто должен знать.

À qui? - спросил Виктор, его голос был полон подозрения. - Кому?À l'Ancien, - ответил аббат уклончиво. - Il décidera ce qu'il faut faire de vous.

"Старейшине. Он решит, что с вами делать."

- Что он говорит? - переспросил Дмитрий.

- Он говорит, что сообщит о нас какому-то Старейшине, - перевёл Виктор. - Похоже, он часть какой-то организации.

- Кроме того, что он католический священник? - шепнул Артём, его голос дрожал. - Это попахивает какими-то тайными орденами, вроде тамплиеров?

- Тамплиеры к этому времени уже давно распущены, - ответил Виктор. - Но мы пока ничего не знаем. Надо быть осторожнее.

Аббат повёл их через боковой выход из собора. Ночной Париж встретил их холодным ветром и запахом сырости. Узкие улочки, освещённые лишь редкими факелами, были полны теней. Виктор заметил, как люди в плащах торопливо проходили мимо, избегая смотреть на них.

Город был совсем не похож на современный Париж. Улицы были узкими, мощёными неровным камнем. Дома лепились друг к другу, их верхние этажи нависали над нижними. Воздух был тяжёлым от запахов - дыма, нечистот, готовящейся пищи. Где-то вдалеке слышался лай собак и пьяные крики.

Аббат вёл их молча, пока не остановился у низкой деревянной двери с вывеской, изображавшей кабана. Над дверью висела потёртая доска с надписью готическими буквами.

Здесь, - сказал он. - Таверна 'Чёрный кабан'. Хозяин знает меня. Вы останетесь здесь до утра.

Виктор перевёл товарищам, и они с облегчением поняли, что наконец-то смогут отдохнуть и попытаться осмыслить происходящее.

Аббат постучал, и дверь открылась. Хозяин, коренастый мужчина с густой бородой и добродушным, но усталым лицом, молча кивнул аббату и провёл их внутрь. Таверна была тёмной, пропахшей луком, скисшим элем и жареным мясом. Несколько посетителей, сидевших за грубыми деревянными столами, бросили на них любопытные взгляды, но быстро отвернулись, не желая привлекать внимание к себе.

Аббат обменялся несколькими словами с хозяином на быстром французском, который Виктор едва мог разобрать. Хозяин несколько раз кивнул и указал на лестницу в углу.

"Ваша комната наверху," - сказал аббат. "Отдыхайте. Завтра я вернусь."

Он повернулся, чтобы уйти, но Виктор остановил его.

Подождите, - сказал он. - Кто вы? Почему вы нам помогаете?

Аббат посмотрел на него, его глаза блеснули в свете свечей.

"Меня зовут Жак Леклерк," - сказал он. "Я аббат Нотр-Дам. И я помогаю вам, потому что… вы можете быть частью чего-то большего. Но это решит Старейшина."

С этими словами он ушёл, оставив их с хозяином. Тот провёл их в маленькую комнату с тремя соломенными матрасами и грубым деревянным столом. Окно, закрытое ставнями, пропускало лишь тонкую полоску лунного света.

Когда дверь за хозяином закрылась, Виктор рухнул на матрас, чувствуя, как усталость накатывает волной. Артём сел на пол, обхватив голову руками, а Дмитрий остался стоять, осматривая комнату, словно ожидая нападения.

- Ну и что теперь? - спросил Артём, его голос был хриплым. - Мы в 1498 году, в Париже, в какой-то таверне. И этот аббат явно что-то скрывает. Что за «святыня»? Что за «Старейшина»?

- Не знаю, - признался Виктор, глядя на пульт, который всё ещё слабо светился. - Но этот куб… он не из этого времени. И пульт как-то с ним связан. Возможно, это ключ к нашему возвращению.

- А если этот Старейшина решит, что мы еретики? - спросил Дмитрий, его голос был холодным. - Я не собираюсь сидеть и ждать, пока нас сожгут на костре.

- Мы не дадим этому случиться, - сказал Виктор, стараясь звучать уверенно. - Завтра мы узнаем больше. Аббат знает что-то о кубе, и мы должны выяснить, что именно.

- Тайный орден, - прошептал Артём. - Это ведь может быть оно, да? Что там было о них в ваших манускриптах?

- Возможно, - ответил Виктор. - Но пока мы не знаем ничего. Нам нужно выспаться и быть готовыми к завтрашнему дню.

Он лёг на матрас, но сон не шёл. Мысли кружились в голове: куб, пульт, аббат, тайный орден. Что-то подсказывало ему, что они втянуты в игру, начавшуюся задолго до их рождения. И эта ночь в таверне «Чёрный кабан» была лишь началом.

- Виктор Иваныч, - вдруг заговорил Артём, его голос был едва слышен. - А если мы не вернёмся? Если мы застрянем здесь навсегда?

Виктор повернулся к нему, его взгляд смягчился.

- Мы вернёмся, - сказал он твёрдо. - Я обещаю. Мы найдём способ.

Артём кивнул, но его глаза всё ещё были полны страха. Дмитрий, стоя у окна, тихо добавил:

- Лучше бы вам сдержать обещание, профессор. Потому что я не собираюсь умирать в этом вонючем Средневековье.

Виктор не ответил. Он смотрел на пульт в своей руке, чувствуя, как его тепло пульсирует в такт его сердцу. Где-то там, в этом времени, был ответ. И он найдёт его, чего бы это ни стоило.