Продолжение.

- Кстати, а почему именно такой номер? – поинтересовался Гоша.
  - Потому что Штирлиц в шестом отделе работал. А вообще – мне как-то больше импонирует называть серьезные вещи несерьезными именами, и наоборот. Например, этажерка повышенной убогости называется «Святогор». Первый боевой самолет, который уже начал строиться – «Тузик». Самые серьзные люди в в СБ – «шестерки».
  - Не обидятся?
  - Дополнительный тест на профпригодность – если обидятся, там таких дураков не надо.
  - Меня вот что в этой связи интересует, - задумчиво произнес Гоша, - скоро эсеры начнут массовый отстрел высших и средних чиновников. Как-нибудь предотвращать мы это будем?
  От возмущения я чуть не промахнулся грибом мимо рта.
  - Чтобы предотвращать, нужно сначала понять, что происходит! Ты же сам видел, многие считают – этот процесс инспирирован охранкой. Вот и надо разобраться, кем именно. А то допредотвращаемя до того, что Каляев вместо дяди Сережи тебя бомбой приголубит. И вообще, я уже наелся, пить больше не хочу, так что спокойной ночи.
  Я не стал им говорить, что считаю внедрение своего человека в охранку важнейшей задачей СБ. И если окажется, что она таки замешана в грядущей свистопляске, то действовать придется мне. Причем не в семнадцатом году, а гораздо раньше, и не намеками, а прямыми приказами. Не забыть в инете про современные снайперские прицелы почитать, напомнил я себе. И насчет радиоактивных изотопов тоже надо уточнить, Валерка из Института Кристаллографии с ними еще работает или как. Да, и чем Ющенко травили, тоже интересно. Непочатый край работы, вздохнул я, опускаясь на диван в своем купе.
  Утром поезд подъехал к границе, и мы избавились от своих ноутбуков, сунув их в портал, а то мало ли, проникнет еще какой-нибудь любопытствующий куда не надо.
  Программа в Берлине была сокращенная, из-за того, что нам намекнули о нежелательности демонстрации гопожой Островской новых веяний женской моды. В отместку мы сократили время выступления до минимума.
   Только Гоша запустил мотор, как мне подади записку. Я сунул ее переводчику и с удивлением услышал:
  - Граф Цепеллин просит господина Найденова принять его в любое удобное ему время…
  - Что? Сам Цепеллин здесь?! Гоша, глуши мотор, бюргеры подождут. Что? Какой еще кайзер? Тут Цепеллина на аэродром не пускают! Пошли встречать.
  - Что случилось? – забеспокоился один из местных организаторов.
  - Вашего великого воздухоплавателя, графа Цепеллина, какие-то козлы не пускают на аэродром! Я просто не могу лететь, не извинившись перед графом за это. И его высочество тоже не может, вон, видите, вылезает из самолета.
  Через пять минут недоразумение благополучно разрешилось, и вскоре мы с высочеством имели честь лицезреть Фердинанда фон Цепеллина. Граф оказался подтянутым господином чуть постарше меня, с роскошными усами и не менее роскошной лысиной. Нормально, он совсем не запыхался, хотя по аэродрому практически бежал, - подумал я и протянул руку. – Приветствую вас, коллега. Позвольте представить вам Его Высочество принца Георгия. А я – Найденов.
  Рядом забубнил переводчик.
- Да, граф, вы случайно не говорите по английски? Замечательно! У меня к вам предложение. После полетов мы безусловно с вами пообщаемся, но сейчас публика ждет и скоро начнет волноваться. Не хотите составить мне компанию в воздухе? Мой аэроплан двухместный.
  С таким пассажиром я изменил нашим первоначальным планам – летать невысоко и недалеко, и сжег над Берлином почти полный бак. Кстати, я ожидал, что сверху немецкие пейзажи будут поражать строго прямоугольной геометрией – но фиг вам, картина с пятисот метров не сильно отличалась от российской.
  Вечером Гоша с Машей отправились на прием, а я остался беседовать с графом.
  - Я просто поражен управляемостью вашего аэроплана! – сразу сообщил он мне. Да, помню, я тоже поначалу был от нее в офигении, но сейчас уже привык.
  - Ну, от огромного корабля никто и не ждет такой вертлявости, как от маленькой лодки, - утешил его я. Еще бы, его первый дирижабль пару недель назад разбился именно по причине полной неуправляемости. – И мне кажется, что моторы вашего воздушного судна были слишком слабы. Если вы будете строить новое, позвольте подарить вам пару моторов от моих самолетов – сорок лошадиных сил при весе в сорок килограмм.
  - Подарить? – поразился граф.
  - Конечно! – подтвердил я. – И если будете организовывать акционерное общество для постройки дирижаблей, не откажетесь принять пайщиками нас с его высочеством?
  Моторы на такое святое дело, как развитие дирижаблестроения в Германии, мне было не жалко. Да и вражеские разведки что-то совсем мышей не ловят, мы уже три месяца летаем, а у нас до сих ни одного самого захудалого чертежа не сперли.

Отредактировано Avel (07-04-2009 17:10:34)

Начну "разбор полетов" фразой из одного "шпионского" произведения:"По-моему, мы с вами сегодня одинаково небрежны" (или близко к тексту) (с)

Серьезные? Да и одно "В" - лишнее.

Сударь, Вы - не немец. Вот что меня в связи с этим интересует. Не кажется, что это - более по-русски?

Да разрубите Вы это предложение пополам! И поставьте загогулину, что знаком вопроса именуется в конце. Или Вы не вопрошаете?

Госпожой? И подсократите количество запятых!

Ну вот печенкой чую, что "подали", а глаза видят другое!

Вот пра-ативный! Зачем он изменил с пассажиром?  . Или я ошибся и ГГ "изменил наши первоначальные планы"?

Отредактировано svtsar (07-04-2009 17:37:57)

Cогласен со всеми пунктами. Благодарю.

Сударь, позвольте с Вами не согласиться! (с)
Для тупого копирования они (к примеру - немцы) дозрели. А для развития (при условии, что пепелац изначально был задуман как технический "тупик") конструкции элементарно не хватит научной базы. Так что иезуитский план двух Г. должен сработать!