Совсем маленький рассказ.

Перед человеком,  который стоял на коленях, удерживаемый стоящими по бокам стражами, сидело трое, которым предстояло решить его судьбу. Несмотря на продуманную систему вентиляции в зале, украшенном золотыми колонами, чувствовался запах гари пропитавший всю Александрию. Огромная библиотека, собиравшаяся в течение многих веков, сгорела за одну ночь, и виновник этого ждал решения судей. Его надменно поднятая голова и весь вид говорили, что его не слишком волнует какое решение будет принято.
- Перед тем как вынести решение мы хотели бы понять мотивы твоего поступка – произнес седовласый, могучий, мужчина, сидящий в центре. – Очевидно, что ты совершал это злодеяние в здравости рассудка и нам нужно знать, что побудило тебя к этому. Говори!
Лицо мужчины скривилось в надменной усмешке. Он оглядел судей надменным взглядом и заговорил:
- Вы сидящие здесь и собирающиеся судить меня считаетесь великими, вам возносят похвалу и окружают почестями, вы внесены в исторические свитки и хроники. И я долго думал, что нужно совершить мне, чтобы не просто сравнятся с вашей славой, а превзойти её! Я не мог сравнится с вами, ни в воинской доблести, ни в искусстве разрешать споры, ни в искусстве управлять городом. Но наши глупые граждане не понимают того, что на деле ваши труды прах и тлен. Кто помнит того, кто первым использовал колесо того, кто первым собрал плот и пересек реку того, кто построил первый город?
Никто!
Но если нельзя остаться в памяти потомков как созидатель, то, как человек, сжегший Александрийскую Библиотеку я останусь известен вечно!!! – Его лицо исказила презрительная гримаса. – И неважно какой меня подвергнут казни, мое имя навсегда останется в истории, в отличие от ваших судьи!
Мужчина, который сидел слева,  повернулся к сидящему посредине.
- Теперь я понимаю, почему ты настоял на этом варианте ареста и суда.
- Ему хотелось гласности, причем это было настолько очевидно, что я счел необходимым понять причину этого.
- И что ты сможешь сделать с этим пониманием? – расхохотался судимый – поздно: я уже вошел в историю!
На лице судьи мелькнула улыбка заставившая умолкнуть смех. Когда Первый заговорил то его голос прозвучал в мертвой тишине:
- Я не могу сделать бывшее небывшим, но я могу сделать твое преступление напрасным. Ты не заметил что стражи держащие тебя немые? И ты не задумался, упиваясь триумфом, почему они держат тебя стоя так чтобы не видеть твоего лица и губ. Это сделано для того, чтобы никто кроме нас троих не знал о том, кто совершил поджог. Ничего, даже имени. Такие необычные меры приняты, потому, что мне сразу бросилась в глаза демонстративность поджога, и я захотел понять, не приведет ли огласка, на которую ты рассчитывал, к негативным последствиям. Даже арестовавшие тебя стражи сидят в темницах и никому не могут рассказать о том, что арестовали именно тебя. И о том, что это ты поджег библиотеку тоже. К настоящему времени они уже мертвы.
Закрытый суд будет проведен, но на нем будут судить не тебя, а человека по имени Герострат – слова падали в зал как камни. – Твое имя на суде не будет упоминаться, только имя Герострата и его приговорят к забвению. Разумеется, – Первый  улыбнулся – кто-то проговорится, как звали поджигателя, и имя Герострата станет нарицательным, твое же имя так и останется никому неизвестным.
Приговариваю тебя к забвению и смерти!
Тоскливый вой подсудимого взлетел под своды зала:
– Не-е-е-ет…