конец главы:

    Воронов появился на перроне Белорусского вокзала ранним вечером 9 ноября, за час до отъезда делегации. В кармане лежал дипломатический паспорт, а рядом маячили все четверо охранников, снабженные строжайшими и широчайшими полномочиями. Которые, как подозревал Андрей, заключались в обязанности влепить "клиенту" девять грамм в затылок при малейшем подозрении на потерю контроля за ситуацией. Что ему несколько портило настроение перед захватывающей поездкой, в которой представится редкая возможность лично увидеть морды главных фашистских бонз, в том числе и самого Бесноватого. В следующий раз Воронов надеялся увидеть их всех уже в гробу.
    Молотов еще не приехал, но на перроне уже собралось много провожающих из числа ответственных работников и сотрудников германского посольства. Среди них выделялся своей франтоватой черной формой военно – морской атташе фон Баумбах, оживленно разговаривавший о чем-то с адмиралом Кузнецовым. Андрей подошел к ним и поздоровался. Немец в ответ щелкнул каблуками, а нарком ВМФ просто подал руку. Покончив с церемониями, фон Баумбах продолжил прерванный появлением Воронова разговор, хвастаясь последними победами немецкого флота. Похвастаться действительно было чем, Кригсмарине недавно доставило англичанам немало неприятностей, хотя сам сияющий довольством атташе был к этим победам непричастен никаким боком. Обычная тыловая крыса, давно забывшая запах моря. Андрей, быстро устав от напыщенной речи фашиста, договорившегося уже чуть ли не до того, что якобы скоро доблестные немецкие подводники при поддержке не менее доблестных орлов Люфтваффе пустят на дно весь британский Гранд-Флит, не прощаясь улизнул, направившись на поиски своего места.
    Соседом по купе оказался заместитель начальника оперативного отдела генштаба генерал-майор Василевский, включенный в состав правительственной делегации в качестве военного эксперта. Как знал Андрей, после поездки Сталин собирался назначить его начальником оперативного отдела вместо Ватутина, поручив Василевскому всю подготовку оборонительного плана. Поэтому соседство было не случайным, Вождь предложил Воронову в неизбежных во время совместной поездки разговорах удостовериться в правильном понимании генералом предстоящих событий и подкорректировать его, если потребуется. Андрей сомневался, что может что-либо подсказать способному военному теоретику Шапошниковской школы, но и просто поговорить с ним будет интересно.
    Наконец на вокзал прибыл Молотов и после непродолжительной церемонии прощания все заняли свои места. Поезд тронулся и Андрей предложил Василевскому сходить поужинать в вагон-ресторан. Разговора там не получилось, так как соседями по столику оказались сопровождавшие Молотова сотрудники германского посольства, в том числе и сам посол граф Шулленбург. Немцы постоянно поднимали посты и требовали от русских присоединиться. Надо было держать ухо востро. Василевский после третьей рюмки решительно встал из-за стола и Андрей последовал нго примеру. Только в купе и удалось поговорить откровенно. Как Воронов и предполагал, генерал прекрасно представлял соотношение сил и подготовки Вермахта и РККА и четко понимал, что именно требуется от оборонительного плана на первый период войны.
- Но при всем этом я считаю, что крайне необходимо провести как минимум одну крупномасштабную наступательную операцию в первые три месяца конфликта, - заявил вдруг Василевский.
- Зачем? – удивился Андрей. – Стратегическую ситуацию это не изменит, а шансов потерять ударную группировку много.
- По двум причинам. Во-первых, попытаться перехватить инициативу, заставив противника уделить внимание и отвлечь силы на оборону. Пусть знают, что мы тоже можем кусаться. Это несколько остудит их наступательный порыв и переведет войну в более позиционное состояние, что выгодно для нас на первом этапе. А во вторых – надо же учить войска проводить масштабное наступление. Это даст нам необходимый практический опыт для следующего периода боевых действий.
- Но риск слишком велик! – возразил Воронов. – Разве у нас есть "лишние" войска, которые не жалко положить ради "тренировки"?
- Вы сгущаете краски! – не согласился с такой трактовкой генерал. – Я не предлагал принести их в жертву! Подготовка к операции должна будет учитывать все возможные варианты развития событий и включать резервы для устранения "неприятностей".
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Андрей. Доводы Василевского не показались ему достаточно убедительными.

Автору большой     за работу и интересное произведение. Прочитал на СИ, понравилось.
Рояли трогать не буду, их и без меня попинали. Я скорее вот о чем. Получается на мой взгляд не очень хорошая традиция в произведениях о попаданцах в конец 30-ых начало 40-ых, писать исключительно о ИВС и ЛБП. Конечно, есть "золотое правило попаданца: грохнуть Хрущева, изобрести АК, спеть Высоцкого и пр." Но это все смех, а если серьезно, то человек, работающих в этой системе должен взаимодействовать не только со Сталиным и Берией. А как же Микоян? А это наша международная торговля. Именно он должен наряду с НКИДом решать вопросы с САСШ. А Каганович? Фактически руководитель всей нашей промышленности? Я понимаю, что автору ближе авиация и он "играет в любимую игрушку", но система управления в СССР была намного сложнее, чем описывают многие авторы. Я сам наступил на эти грабли в "Третьем фронте" и теперь пытаюсь обратить внимание на расширение тандема ИВС-ЛБП. Да и заговор этот, с арестом девушки шит белыми нитками. Надо было бы, встретили ГГ на улице, перестреляли охрану, а его в машину и все. Вопрос решен. А тут они "чешут правое ухо левой ногой". Т.е. если произведение планируется как приключенчиский роман, а 40-ой год - энтураж, тогда вопросов нет. А если как попытка смоделировать возможные дальнейшие события, т.е. как история могла бы измениться, если бы было подобное вмешательство, то тут надо подходить гораздо серьезнее.

Тогда да, все вполне на уровне. Больше приставать с глупостями не буду. А проду почитаю с удовольствием.

Был. Некоторое время, пока не поругался с Мюллером.

А про встречу советской делегации я взял из его мемуаров.

Отредактировано barr (21-05-2010 00:06:02)