Высокие окна дворца полыхнули солнечними бликами уходящего дня и поддёрнулись свинцовой матовостью вечера. Вот тебе и здрасте, а только три часа дня. Но ноябрь есть ноябрь...
  По залам запорхали лакеи, или как их там, расставляя подсвечники, меняя оплавившиеся огарки на новые, ровненькие, радующие глаз свечи. Удивительно, никто не замечает сумречную суету, во всяком случае обращаю внимание только я.
  А свечи-то восковые. Просто представить страшно в какую копеечку влетает освещение таких аппартаментов в сутки зимой.
  Наконец местный "Сусанин" довёл нас с доктором до дверей возле которых замерло в карауле двое гвардейцев. Казалось, что они даже не дышат - чисто экспонаты музея мадам Тюссо.
  Провожатый просочился за дверь и, через полминуты, распахнул дубовые створки:
  - Его Императорское Величество приглашает господ Бородкина и Демидова!
  Помещение оказалось кабинетом. Самодержец Всероссийский встретил нас стоя у стола.
  Довольно высок, строен, круглолиц и курнос в отца. Ярко выраженные залысины от лба, но зато почти непременные по тем временам бакенбарды.
  - Зравствуйте, господа, - приветливо начал Александр, - я сначала хотел, чтобы наша встреча произошла в более торжественной обстановке, но военный министр убедил меня не разводить излишней парадности. Прошу садиться.
  Мы послушно присели в расположенные напротив стола кресла и император продолжил:
  - Приношу вам обоим благодарность от всей России за тот научный подвиг, который вы совершили в её честь. Я искренне восхищён всем вами сделанным и надеюсь, что на этом вы не остановитесь, что принесёте ещё немало славы своей Родине.
  Нам оставалось только снова встать и поклониться. И зачем спрашивается нужно было перед этим в кресла садиться?
  - Ваши труды несомненно требуют награды, - продолжал государь. - Прошу подойти вас, господин Демидов.
  Я послушно приблизился и Александр собственноручно приколол к моему сюртуку тёмно-красный крестик.
  - Поздравляю вас кавалером ордена Святого Владимира, Вадим Фёдорович! - и царь пожал мне руку.
  Слов нет - одни слюни. Сразу "Владимира"? Я, честно говоря, на "Анну" расчитывал. Ведь понятно, что пригласил нас император не для того, чтобы на конюшне высечь, но так сразу...
  Пока я смущённо благодарил, Александр произвёл ту же операцию с полуобморочным Бородкиным. Тот пребывал в полном обалдении и едва держался на ногах.
  - "Польза. Честь. Слава." являются девизом ордена. Именно пользу, честь и славу вы принесли России. Ещё раз поздравляю, господа!
  Красиво сказал. Ещё его знаменитая бабка говорила: "Александр - любитель красивых телодвижений". Ну или что-то в этом роде.
  - Ваше величество, - собрался с духом я, - разрешите и нам сделать вам небольшой подарок?
  - Подарок? Мне? - в глазах императора зажглось любопытство. - Чрезвычайно интересно! Извольте.
  Вернувшись к креслу я взял принесённый с собой футляр, раскрыл и с поклоном протянул Александру Павловичу.
  На чёрном бархате сверкали десять алюминиевых пуговиц - моя бывшая фляжка.