Прода, завершающая первую часть. Далее скорее всего последует перерыв, во время которого вернусь к одному из предыдущих опусов

                          ***

  Поднявшийся от реки туман, прокрался меж деревьев и покрыл поляну невесомым одеялом, создав поистине сказочную атмосферу. Однако выбравшийся из палатки Ворон не проникся окружающей романтикой, лишь отметил принесенную туманом сырость и взялся за разведение костра.
Вскоре припасенные с вечера сухие дровишки весело затрещали, объятые жаркими языками пламени. Запарила вода в подвешенном над огнем котелке. Дожидаясь, пока она закипит, парень достал из сумки пакетики с сушеными травами.
Как только они с Мариной начали совершать регулярные прогулки по окрестным лесам, оборотень обнаружил некоторые виды знакомых полезных трав, произрастающих и в его землях. Он немало удивил девушку, когда с упорством бабки-знахарки принялся эти самые травки собирать и, связав в пучочки, сушить на балконе, тщательно укрыв от солнечных лучей. Когда же попробовала лесной напиток, заваренный на травяном сборе и завяленных листочках лесной земляники, искренне восхитилась, заявив, что никогда не пробовала такой чудесный чай. Ворон тогда только пожал плечами, удивляясь сравнению приготовленного на костре лесного напитка с варевом из горелых листьев, которое аборигены называют чаем.
- М-м-м, как вкусно пахнет! – восторженно протянула Марина, выползая на четвереньках из палатки, когда оборотень уже нарезал сыр и ветчину на бутерброды.
Парень внимательно посмотрел на любимую и, не заметив и тени от вечерней обиды на милом заспанном лице, улыбнулся.
Улыбнувшись в ответ, девушка потянулась словно кошка, поднялась и, подойдя, обвила руками шею оборотня.
- Воробышек, мне приснился такой чудесный, добрый сон! – произнесла она, прислонив голову к широкой мужской груди, - Будто мы сидим у костра на этой же поляне втроем – ты, я и между нами наш сын. Он такой чудесный мальчуган – ну вылитый папа.
- Наш сын? – изумленно переспросил Ворон.
- Наш сын, - подтвердила Марина и, подняв голову, взглянула в глаза парню, собираясь решиться рассказать про беременность. Но этого не потребовалось.
К оборотню, до сих пор мучавшемуся вопросом о странном раздвоении жизненного потока избранницы, после слов о сыне пришло мгновенное понимание. Он сильнее прижал к себе девушку и снова, как ночью, открылся, объединяя жизненные силы.
  Марина замерла с широко открытыми глазами, прислушиваясь к непонятным волнующим ощущениям. А парень внимательно обследовал еле трепещущий, тоненький росточек зарождающегося жизненного потока, робко протискивающегося между переплетения их сил.
На оборотня вдруг нахлынула волна нежности, счастья и всепоглощающего умиротворения. Он покрыл лицо любимой поцелуями, поднял ее на руки и закружил по поляне. Из-за скрытой туманом земли казалось, будто они парят в воздухе.
- Наш сын вырастет настоящим воином! – прокричал Ворон, благоразумно сдержавшись в последний момент, чтобы не добавить: «оборотнем».
- Сумасшедший, - Марина еще крепче обхватила шею Ворона, - Смотри не споткнись, а то грохнемся прямо в костер. И почему ты решил, что у нас будет именно сын?
- Я же вижу, - удивленно ответил парень, - Ты же сама сказала, что сын.
- Так то же был сон. Ой, Воробышек, у меня уже кружится голова.
- Глупая женщина, - смеясь, произнес оборотень, опуская девушку на землю, - Если мы во сне были настоящие, значит и сын тоже настоящий. Странно, что ты этого не чувствуешь.
В это время сквозь поредевшую осеннюю листву на поляну проникли первые солнечные лучи, и туман моментально истаял.
Не отдавая отчета в собственных действиях Ворон вдруг пошел навстречу лучам, на ходу сбрасывая с себя одежду. Его тело словно подернулось рябью и начало трансформироваться, перетекая в неправдоподобные формы. Одновременно кожа сплошь покрылась длинными серыми иглами. Вот серая пленка на иглах лопнула и осыпалась, давая распрямиться иссиня-черному оперению.
Остолбенев, Марина наблюдала, как на том месте, где только что находился ее любимый, распрямляла гигантские крылья огромная черная птица. Сделав несколько прыжков вдоль края поляны и глухо каркнув и подняв взмахом крыльев вихрь из опавшей листвы, птица взмыла вверх.
Наблюдая за этим фантастическим действом, девушка вспомнила необычайно реалистичный сон, подвигший ее на медицинское обследование, в результате которого она узнала о беременности. И сразу, как и в тот раз, заныла каждая косточка, неведомая сила скрутила каждый мускул. Не дожидаясь, когда пальцы перестанут слушаться, она споро сбросила курточку и, лишь на мгновение усомнившись, стянула футболку, которая уже цеплялась за вырастающие из тела иглы.
Пояс на джинсах Марина расстегивала, крепко зажмурив глаза, ибо боялась смотреть на происходящие с ней метаморфозы.

                                                        ***

Сегодня после ночной смены друзья решили отправиться за грибами. Потому Василий вчера приехал на работу не на трамвае, как обычно, а на своей новенькой «пятнашке». Теперь, крутя баранку, он неприветливо поглядывал на друга, втихомолку прихватившего с собой две двухлитровые баклажки с пивом.
- Вот и гадкий же ты человек, Серега.
Это почему это? – удивленно поднял тот рыжие брови.
- Потому что только гадкий человек способен хлебать пиво на глазах у товарища, которому пить нельзя.
- Тебе нельзя пить? – словно издеваясь, еще больше удивился Серега.
- Я за рулем ващета, - как можно более спокойно пояснил Василий.
- Ну и что? – продолжил недоумевать товарищ, - Я тоже прям щас хлебать не собираюсь. Вот приедем на место, тогда и утолим жажду. Я и рыбку вяленую купил – потасу называется.
- Ага. А назад кто рулить будет?
- Тю-ю… Вона ты про чо. Да я и после более серьезных напитков легко за руль садился. Сам знаешь.
- Ага, знаю. И где теперь твои права?
Так беззлобно переругиваясь приятели доехали до места.
Выйдя из машины, Василий потянулся, осматриваясь окрест, и спросил:
- - Грибы-то тут точно есть?
- Ого. Да ты знаешь, какие тут грузди растут?! – округлил глаза рыжий, - А опята? Раз присел и, не сходя с места, полное ведро! Вот только в энтом году врядли тут чо выросло.
- Чего? – теперь в вопросе Василия сквозило явное возмущение.
- Чего-чего, - передразнил Серега, - Оно хоть по времени и в самый раз, да сушь глянь какая стоит. Почти месяц ни единого дождика. И теплынь, опять же, как летом.
- Дык, за каким же мы тогда сюда приперлись? – окончательно опешил товарищ.
- Да ладно тебе, Васяка. Нужен тебе гриб для отчета перед Любаней, так отыщем какой-нибудь масленок . А ежели чего, так можно и мухомор ей подсунуть. А?
- Да пошел ты, клоун, блин.
- Нет, Васяк, я серьезно, - с блаженным видом продолжал Серега, откручивая пробку с первой баклажки. – Неужели тебе не хочется просто так душой отдохнуть на природе. Лично меня достало уже вотето вот однообразие – дом-работа, работа-дом. А тут глянь какая красота, - рыжий повел вокруг початой бутылкой. Второй рукой достал из нагрудного кармана сигарету, прикурил и, втянув носом табачный дым, продолжил восхищаться: - А какой воздух! А? Нет, Васяка, ты вдохни. Воздух-то какой!  А помнишь как раньше, всей бригадой после работы в лес. Снег на полянке притопчем, стаканы граненые достанем… Помнишь?
- Ну, тогда ж мы еще молодые были. Холостые все, опять же, - прочувствовавшийся Василий тоже потянулся за сигаретой. Однако прикурить не успел, заметив сквозь редкую листву, неки большой черный предмет, летящий в их сторону над самыми макушками деревьев. – Дельтаплан, что-ли?
- Где? – проследил за его взглядом Серега и в следующий миг выронил сигарету из непроизвольно открывшегося рта.
Над задравшими головы товарищами, глухо каркнув, пронеслась фантастически-огромная черная птица. Не успели они осознать увиденное, как над деревьями стремительно пролетела вторая. Она была ненамного меньше, но в противоположность первой сияла ослепительной неестественной белизной.
Открытая бутылка выскользнула из ослабшей пятерни рыжего и больно ударила донышком по носку кроссовка, выводя Серегу из ступора.
- Уй, мля! – запрыгал он на одной ноге.
- Пиво утекает! – кинулся к бутылке Василий и, подхватив ее, жадно припал к горлышку.
- А чо это было? – резко остановился рыжий.
Товарищ лишь пожал плечами, вытирая рукавом влажные губы.
Друзья вновь застыли, глядя в ту сторону, куда улетели невероятные птицы.
- А помнишь, что мы в мае ночью над цехом видели? Оно тогда тоже на ворону похоже было. – вспомнил Василий.
- Это не ворона, - покачал головой рыжий. - Такой орлиный хвост только у воронов бывает.
- Какая нафиг разница, ворон или ворона? Может, это вообще ангелы – белый и черный. Я где-то читал, что они вечно гоняются друг за другом и дерутся по чем зря. Правда там, кажись, белый и черный лебеди были. А оно вона как на самомделе… - Василий снова припал к баклажке, сделал несколько внушительных глотков, отчего бока пластиковой бутылки с хрустом втянулись внутрь, и, повернувшись к товарищу, спросил: - Серый, а мы не надышались пылью какого-нибудь сухого мухомора?

Забыл прояснить один момент)

                                                             ***

  Последняя скомканная бумажка, ударившись о стену, влетела точно в мусорную корзину. Довольный удачным броском Марат осмотрел стол в поисках материала для нового снаряда, но ничего подходящего не обнаружил. Досадливо крякнув, поднялся из-за стола, прошел к корзине и, прихватив ее, вернулся обратно.
Неожиданно дверь распахнулась и на пороге застыл, удивленно вытаращив глаза на вытряхивающего на стол содержимое мусорной корзины Сартыкова, опер Сашка Попов.
Застигнутый врасплох бесцеремонным Сашкиным вторжением участковый тоже застыл, держа перед собой перевернутую корзину.
Первым немую сцену нарушил опер:
- Ты чего это, Марат, вытворяешь?
- Я-а? – с искренним удивлением протянул участковый, но, взглянув на корзину в собственных руках, понял, что действительно он. – Я это, ну…
- Чего?
- Документик один выбросил по ошибке.
- Понятно, - удовлетворился объяснением Сашка, - Помочь поискать?
- Я сам, - резко отверг предложение Сартыков и принялся сгребать мусор обратно в корзину, - Ты зачем пришел-то?
- Я-то? А чего я зашел-то? – задумался опер, - А! Да вот, проходил мимо и вспомнил про тех бомжей, что под горой обосновались. Как у них дела с удобрениями продвигаются, а? Вы с Сидякиным их не сильно прессуете? Чего это ты посмурнел так, Маратик?
Было видно, что упоминание о бомжах действительно расстроило Сартыкова. Он отставил корзину, шлепнулся в кресло и забарабанил пальцами по столу.
- Вот скажи, Сань, почему человек - чем богаче, тем жаднее? Почему так, скажи? – обратился участковый к гостю после продолжительного молчания.
- Мне-то откуда знать, - пожал тот плечами. – Вот ты когда разбогатеешь, тогда и расскажешь, почему так. А чего случилось-то? Неужели Сидякин тебя кинул, и в одну харю бомжей окучивает?
- Во, видал? – ткнул дулю под нос Сашке Сартыков.
- Это мне? Недоуменно свел глаза на комбинации из пяти пальцев опер.
- Нет, Саня. Это Сидякину и мне. Понял? Бомжи, говоришь? Да никакие они не бомжи. Понял?
- Нет, - честно признался Попов.
- Москвичи это, Саня. Мос-кви-чи, - по слогам произнес участковый, - Понял? А ты думал, они уже все тут к рукам прибрали? Нет, Саня, не все. Теперь вот опавшую листву, сухую траву и речной ил прихватизировали. Ты понял? Даже из этого дерьма деньги делают. А оно у нас под носом валялось, гнило, прело и ваняло. А они его в деньги, понял?
- Так это ж хорошо, Маратик. Чего ты так разошелся-то?
- Хорошо, говоришь? Чего ж тут хорошего, когда в нашем городе какой-то московский жид по-тихому, без всякого спроса начинает наше личное дерьмо в деньги перерабатывать? А может, это наши стратегические запасы были? Может, я эту идею несколько лет обдумывал, берег для пенсии. Думал, выйду на пенсию, позову в компаньоны Саню Попова, и организуем мы предприятие по производству экологически чистых удобрений.
- Да ну? – в недоверчивом изумлении вскинул брови опер.
- Вот тебе и да ну. Я ж к ним пришел, объяснил все как положено – так, мол, и так. Они по-началу согласились, пообещали что, ну, что все оформят как положено… - Сартыков замолчал, зло прищурив глаза. Вероятно вспоминал что-то неприятное.
- Ну и? Оформили? – нетерпеливо поинтересовался Сашка, со скрипом раскачивая стул.
- Оформили. Через несколько дней в сопровождении бычары заявилась некая Николаева Мария Андреевна и ткнула в харю документики на предприятие. А после еще и сверху позвонили, - Марат ткнул пальцем в потолок, - И вставили пистон. Им, видите ли звонил сам мэр. Оказывается городская администрация заключила с этим предприятием договор по очистке парковых зон и водоемов находящихся в городской черте. Ты понял, Сань, чего это значит?
- Чего?
- А то, что им еще и платить из городской казны будут. Понял?
В это мгновение многострадальный стул под Сашкой не выдержал раскачиваний, последний раз жалобно скрипнул и развалился, роняя опера на пол.
- Йоперный мкртычан! – затейливо выругался тот, поднимаясь из обломков.
- Да что ж это такое-то?! – возмущенно стукнул кулаком по столу Сартыков.
- Короче, мне некогда, Маратик, - заспешил Попов, - Дел по горло. А ты это, если еще какая идея появится, так не жди пока москвичи перехватят. Сразу зови в компаньоны, понял?
- Я фигею с этих русских, - досадливо проговорил участковый, разглядывая обломки стула, когда Сашка вышел.
- Слышь, Маратик, - снова нарисовался в дверях неугомонный опер, - Видал, как тротуар у каждой лавочки оплеван? Буквально живого места нет.
- Ну и что? – не понял Марат.
- Если уж ты раньше москвичей придумал, как из дерьма удобрение делать, так может до пенсии придумаешь, как из плевков какую-нибудь целебную вытяжку собирать? А? Ты покумекай, - и Сашка, хохотнув, снова скрылся за дверью.