ГЛАВА ВТОРАЯ.
Очнулся я от теплого прикосновения к лицу. Что это было?  Открыв глаза, я понял,  что меня разбудило: солнечный зайчик,  отразившийся от стекла форточки.  Глянул вокруг:  какое-то помещение вроде сельского дома,   в комнате еще пяток кроватей, кроме моей . Пол чистый. А на кроватях спят трое. Ох, это явно больница, раз у вот этого парня на голове шапка бинтов, а у вон того из- под одеяла торчит гипсовый «сапожок». Значит, что- то с мной случилось. И правда,чувствую я себя отвратно, как тогда, когда у меня брюшной тиф был, и сейчас явно температура высокая. Как только глаза продрал, было все ничего, но прошла какая- то минута и вот, уже наваливается  жар и слабость. Стоп, вот вчера я плавал через бухту и промерз при этом, как цуцик, но это вот было со мной или не со мной или вообще приснилось?  Но тогда как же я попал в больницу- то , и больница явно сельского типа , вроде в Новороссийске такого уже нет, чтоб кровати были образца, что старше меня, да и таких хаток под больницу тоже не осталось. Вот в районе такое возможно. Но тогда как  же я попал в районную или сельскую больницу из поезда, что прибыл на станцию Новороссийск?  Пусть даже нечто со мной на станции случилось и отвезли меня куда, но не в какой то Глубокоболотский район?!  Даже мне плавание через бухту в болезненном бреду привиделось, то лежать я должен в городской больнице. Или меня уже в какую -то краевую больницу доставили?  Вот в КраснодЫре не лежал нигде. Может, это инфекционный барак какой- то или, не дай небеса, краевая больница для лиц со съехавшей крышей?  Там я не был и не хочу быть. И пить- то не пью так, чтоб эти места из- за этого пития посещать. Хотя когда   безумие придет, значит,  это судьба. Может, все же я  разумом подвинулся , оттого и в море полез, в нем плавал, и меня волна вынесла куда- то в Дивноморск или еще хуже, оттого вокруг и все такое ?
Я попытался встать и в этом не преуспел. Выжатый лимон- это сейчас про меня, .а выжатые лимоны лежат и ждут, когда их в мусор выкинут, ибо сами, как я сейчас, ничего не сделают. Вот я и могу только крутиться на месте. Может,.сейчас какая-то нянечка подойдет или как их сейчас называют младшая медсестра? И даже случиться это раньше , чем завтра? Не хватает персонала в больницах, а если это в глуши какой, то там, наверное, и еще хуже. Впрочем, этого сказать не могу, самая глубокорасположенная больница, куда я обращался,  была в Севске. Но Севск это хоть и небольшой город, но тысяч двадцать там народу живет. Не самый маленький город в  нашей губернии,  есть и менее культурно продвинутые. Но в их больницах я не бывал. Там, в Севске и кусанул меня чей-то пес за руку когда я там на монтаже трудился.Это было еще в фирме Юрки Полыхаева. И  ранка невеликая, будь она не от собачьего зуба, а от стамески или гвоздя, я даже бы и не перевязывал ее. Само пройдет. Но собака- и кто ее знает, вдруг еще и бешеная в довершение к  тому, что  дура . Пришлось тащиться в районную больницу. Или то была городская?  В общем, больница и больница. где мне эту,  с позволения сказать, рану  помазали йодом, а в плечо вкатили прививку от бешенства.  Хорошо хоть  прогресс дошел и до прививок от бешенства, теперь их не колют в живот,  и они не болючие до ужаса, да и всего надо привиться пять раз, а не десять. Я привился три раза. Прошло потом  двадцать дней, воду я пить не перестал, значит, следующие две прививки уже не нужны. Поскольку за четыре года с тех пор  не взбесился, то псипа была не с вирусом в мозгах. Или  это меня так с опозданием накрыло?
Впрочем , вскоре все разъяснилось. На мое шевеление и шуршание пришел ко мне сопалатник, которого мои попытки сдвинуться с места отвлекли от прочистки мундштука. 
--Очнулся, Андрюха ? Ну и славно, а то тут за тебя уж многие испереживались, и капитан из особого отдела, и ребята с твоей батареи, да и мы. Пить хочешь ?
--Ага,- еле выдавил из себя я .
Губы прямо посклеились. Э, значит, хорошо меня лихорадка трепала. К губам прикоснулась железная кружка. Ох,как это здорово, когда  водичка по всему, что пересохло, потечет.
--А где я?
--В лазарете, вестимо. Я тут сам семь дён, а ты еще до меня попал. Так и лежишь, в жару весь пылаешь и что- то бормочешь. Петька вон первое время прислушивался и удивлялся, что ты там такое говоришь. И что с него взять, молодой он ищщо, мало что видел. А я вон сам два раза тифом болел, так что нагляделся, как люди в тифу бредят. И сыпняк у меня был, и этот,как его , развратный, тьфу, попутал, возвратный тиф, во как. Тогда меня послушать- тоже бы всякую ересь нес, все сорок бочек арестантов.

Продолжая тему старого и нового лечения, могу сказать, чть теперь у меня был опыт лечения пневмонии в свое время и в это. Естественно, вывод будет не в пользу не моего, а Андреева времени. Не могу ничего плохого сказать про здешних медиков- но им бы хоть половину лекарств ,что были при мне. Когда меня продул ветерок в Керченском проливе, то лечили меня дома, не в больнице. Колоть ничего не кололи, давали только антибиотик в капсулах, а периодически я ездил в поликлинику па физпроцедуры . УВЧ, диатермия, еще что- то. Возможно, у меня  тогда была легкая форма, легче даже, чем сейчас, оттого и дома был и читал  собрание сочинений Константина  Симонова. Ну да, чувствовал я себя неплохо, и температура была очень небольшая.   Единственным серьезным беспокоящим моментом был эффект  от капсул с антибиотиком. Положено глотать их перед едой. Заглотаешь,капсула доходит до желудка  и сразу идет позыв в туалет по большому. Никогда на меня так лекарства не действовали, но  этот «незнаюкакцин»  я больше и не ел. Его подбирали по чувствительности бактерий, вот на кучу антибиотиков мои бактерии плевали, а на него уже нет. Так вот они и передохли и унеслись в Черное море. Сейчас же  антибиотиков мне не давали, ибо их и быть- то не должно было. Вроде как советский вариант пенициллина был только создан, а ,может, и еще не совсем готов . Порошки какие- то мне давали, и назывались они  «красный стрептоцид». Отчего его так обзывали- ей- ей, не знаю, Наверное,потому,что он,зараза ,мочу окрашивал в неприятно красный цвет, да еще и  горчил преизрядно. Еще меня регулярно терзали камфорой, горчичниками, банками . Когда температура круто лезла вверх, то растирали уксусом и завертывали в мокрую простыню. Проходило время, и лихорадка снижалась. И еще давали  тогда пирамидон. Я про него читал в книгах, но до моего времени он не дожил, по крайней мере, под этим названием. Удовольствие от всего этого был невелико. Пирамидон был просто невкусным, камфара болючей, банки и горчичники тоже нерадостными, лихорадке тоже радоваться сложно. Когда жар зашкаливал, я погружался в какое то полузабытье. Вроде был тут, но и не тут, лежишь себе, как пыльным мешком из- за угла ушибленный. Соседи по палате говорили, что, бывало, я тогда  и бредил. Но что я говорил под влиянием внутреннего жара  про то я не спрашивал. Незачем спрашивать,раз бредил.Слово говорит само за себя.
Раненые и больные  прибывали и убывали. Бывало, очнешься после очередного. пика лихорадки, а соседа уже нет. А где это он делся? Дальше  отправили. А Коля  из  Астрахани ?  Ответом станет неловкое молчание. А вроде вечером  был ничего, или это было уже не  вчера?  Не всегда мог понять, сколько провалялся вне времени и  места. Так длилось недели две, пока после  приступа жуткого жара, от которого я чуть не расплавился, температура  очень резко упала. У меня тогда чуть не зашкалило сердце, кололи камфару и еще что- то, кажется , кофеин, и т все же  откачали. С тех пор я пошел на поправку. Вечером температура повышалась всегда, а днем уже  редко, но сорокаградусного жара  уже совсем не было даже вечером. Конечно, и   тогда был не сладко, но вроде  не угрожал уже печальный конец.
       Я даже стал думать о будущем здесь. Пока мне было тяжко, я себя такими размышлениями  не терзал. Что толку думать о дальнейшей службе, когда не знаешь, сколько тебе еще удастся протянуть. А вот теперь пришла пора подумать о будущем. Выглядел я , конечно, не здорово,  был бледным, как простыня и наволочка, лицо аж прозрачным стало и другое тоже не радовало.  Но голова в основном работала хорошо. Оттого я и думал, как мне дальше быть в чужом времени и чужом теле. Про чужое тело я старался не думать. Что  сделалось  с душой  прежнего владельца его , я не ведал, поэтому успокаивал себя тем, что ,если  даже и душа второго Андрея пострадала, то я в этом не виноват. Я ничего лично от него  не просил, ничего специально не предпринимал, чтоб попасть в его тело и хуже для него не делал.  Теперь  это тело  по мере  возможности  буду беречь, ибо пользуюсь и я им, а представится случай  освободить квартиру от постоя- не буду упираться.  Конечно, сейчас я как бы имею возможность считаться своим, никто меня не сочтет психом (по крайней мере внешне)  есть документы,  но о здешней жизни у меня только самые общие представления.
Есть ли у Андрея здесь родители и или девушка, пишет ли он им, как я смогу узнавать его бывших сослуживцев, что за часть морской пехоты была моим следующим местом службы после батареи... Вот какие кучи вопросов я должен был решать каждый раз и каждый  следующий день они меня должны были  ставить в тупик. В госпитале-то  ладно, а вот как  выздоровею я-  как быть дальше? Отправляют меня обратно на ту батарею,  а где она  находится- я не знаю.    И дальше не лучше. Пусть как-то меня туда ноги сами  привели, пришел туда, а  мне навстречу идут  ребята, с которым мы вместе служили, а я их совсем не узнаю. И это тоже не все. Приду на свое место при пушке или при чем там еще, а как мне с ним обращаться?  Нет ответа. Только  думаю я, что судя по Андреевым мышцам, он явно работал с затвором тяжелого орудия, раз их так себе накачал.  Может, даже  он мышцы развивал при помощи тяжелых предметов,перенося их, а насколько тяжелые-думаю.что килограммов и до пятидесяти.
А вот теперь почувствуйте себя Шерлоком Холмсом и найдите самого себя дедуктивным способом.  Я хоть и не джентльмен с Бейкер- стрит, но мысль выводит на то,что если  с батареи люди ко мне приехали, значит, она неподалеку и никуда не делась. Если бы она была подвижная, то  с нее бы матросов в морскую пехоту не брали, она бы сама  их поддерживала постоянно. Значит, она стационарная. Тогда с нее на защиту Новороссийска людей  брать можно, поскольку она стрелять может не всегда. Мешает рельеф и прочие вещи.  Итого батарея  где-то неподалеку, стационарная, флотская, раз я в форменке,  на батарее я замковый на втором орудии, и мышцы накачал грузом до полусотни килограмм.
   Вот условия задачи, и вот дедуктивный ответ на нее:  батарея под Геленджиком возле Голубой бухты. Стотридцатки. Номер  семьсот четырнадцать. Трубят фанфары и меня провожают в Москву на «Что- где- когда» вручать стеклянную сову. На хрустальную еще не хватает интеллекта. А если я правильно  вспомнил, что ее командиром был капитан Челак, то «Хрустальная сова»  вплотную приближается  к моем организму. Ладно, сова или филин хрустальная или стеклянная,  но надо закинуть  удочку врачу, а вот, дескать,  с чем связано то, что я помню последние  события словно кусками, как Доцент после падения в вагоне:  тут  помню, а тут нет. И это я  сделал, спросив осторожно, не знает ли он, с чем связано вот такое, что  у меня в последнее время память  как- то  сильно  пострадала.  Вот  как в Бежице я на заводе работал,как в школе учился- я хорошо помню, как в Севастополе  после призыва обучался своему делу тоже хорошо, а вот дальше  как-то похуже.  Помню, как  командир батареи  нас встречал с пополнением, п вот  потом, как полоса  жизни выпала Ни как работал на своем орудии, ни как меня в морскую пехоту отправляли,ни как воевал. Снова  память начинается с переплывания бухты.   Может же так быть при воспалении легких или  нет?  Врач погладил бородку, подумал и ответил, что я, наверное,  в бою перед своим заплывом получил контузию.  Вот при ней бывает,что человек лишается памяти на некий промежуток времени.
Вот сейчас ударило его взрывной волной или кирпичом  из стены по голове,и у него пропадает память на предыдущие два часа. Это называется антероградная амнезия. Поэтому человек  помнит, что было  до этих двух часов, а потом полный мрак. Следующее его воспоминание уже  о том, как поднялся с  земли и понял,что   ему чем-то  по голове досталось. Может быть чуть иначе. Помнит все до удара, а потом ничего. А это уже ретроградная амнезия. Еще случается комбинация той и другой.  Тогда человек не помнит ничего ни до, ни после. Вышел утром из дому на работу, а очнулся в больнице  на следующее утро. Что было  между  этими  двумя утрами- укрывает туман неизвестности и беспамятства.  Но сутки  он  для примера назвал, а бывает и так, что человек многие годы  своей жизни не помнит. Жена к койке подходит, а он на нее глядит, как на постороннюю гражданку.