Добро пожаловать на литературный форум "В вихре времен"!

Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Для начинающих писателей, желающих показать свое произведение критикам и рецензентам, открыт раздел "Конкурс соискателей".
Если Вы хотите стать автором, а не только читателем, обязательно ознакомьтесь с Правилами.
Это поможет вам лучше понять происходящее на форуме и позволит не попадать на первых порах в неловкие ситуации.

В ВИХРЕ ВРЕМЕН

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Лауреаты Конкурса Соискателей » Горячее лето 42-го


Горячее лето 42-го

Сообщений 61 страница 70 из 580

61

Уважаемый Вездеходчик! С запятыми разобрался, спасибо! А насчет женитьбы, в полевых условиях, думаю, пока рановато говорить.

+1

62

Уважаемый AD! Спасибо за комментарий! Сбили меня с толку эти миски алюминиевые. С утра провентилировал вопрос через Google, так много интересного узнал по интересующему вопросу. И про "Красный Выборжец" в том числе, начиная от истории возникновения производства, его судьбе,  после революции, а также, о динамике развития и ассортименте выпускаемой продукции в дореволюционные и советские времена. В принципе, кому интересно, все можно легко найти. А вообще, это вопрос для отдельной заклепочной темы.

0

63

Althoff написал(а): "А насчет женитьбы, в полевых условиях, думаю, пока рановато говорить."      Уважаемый Автор,женщины непредсказуемы!Они способны даже выйти из под воли автора и изменить сюжет под себя-любимых.Они такие!

+1

64

– Что вы! Она совершенно не такая! Просто в последнее время, стала срываться часто. Нервы, наверное. У нее, понимаете, муж без вести пропал, весной под Харьковом. Ни слуху, ни духу – как в воду канул. Вот она и переживает, плачет по ночам. Мы уж ее
успокаиваем, как можем, да только, пока все без толку.
     Она говорила, стоя ко мне вполоборота, а я смотрел на нее и слушал ее голос как зачарованный. Теперь я смог разглядеть Анну получше. И не сказать, чтобы какая-то особенная красота в ней присутствовала, но
она, всем своим существом, излучала необыкновенный свет. Ведь я не обратил внимания ни на кого, кроме нее.
       Скорее всего, нам просто было предопределено
встретится. Судьбой ли, или случаем счастливым, а может – самим Творцом Вселенной. Хотя, после всего того, что произошло со мной и моими товарищами по
несчастью, я уже почти ничему не удивляюсь. Нам для чего-то, нужно было встретится, и мы встретились. Знать бы еще для чего?
     А она, говорила что-то про бедную Лидию Ивановну, но я, вдруг подумал, что вот, мы сейчас уйдем, и может, никогда больше не увидимся и мне стало до того, невыносимо больно сознавать это, что я
перебил ее и выпалил на одном дыхании:
     – Извините, меня Андрей зовут. А вас?
     – А меня Аня, то есть – Анна, – она хоть и находилась в великом смущении, но все-таки нашла в себе смелость посмотреть на меня и даже протянула мне свою руку, чтобы скрепить знакомство рукопожатием. Я тут же ухватился за ее руку, тряс ее и с дурацкой улыбкой повторял как заводной:
     – Очень приятно! Очень-очень приятно! Рад с вами познакомиться! Очень-очень рад!
     – Андрей! А, правда, что вы разведчики и вчера, на том берегу, приняли бой? И раненого товарища спасли?
Теперь пришла пора смутиться мне:
     – Да нет, что вы! Никакие мы не разведчики, хотя и были, вчера на том берегу и вывезли, на лодке, одного нашего бойца раненого. Мы - просто призывники. Нашу колонну немцы разбомбили, вот мы и пробирались к своим. По пути ночью, на берегу Дона, подобрали связиста раненого, вот и все наши подвиги. Сейчас за нами придут и отведут к командиру батальона, а там уж, начальству решать – что с нами делать. Документы-то наши сгорели, так что, мы теперь не знаем, как с нами
дальше поступят.
     – А может вас здесь оставят, при батальоне? – в голосе Анны послышалась робкая надежда.
     – Не могу сказать точно. Хорошо, если бы оставили. Мы, в принципе, не против. Какая разница – где воевать. Хотя, нам еще присягу нужно принять, обучение какое-то первоначальное пройти. Но, опять же, все зависит от командования, как они решат, так и будет. Аня, а вы местная?
     – Да. Мы, здесь недалеко - пятнадцать километров, на хуторе живем. Вот, решили с девочками помогать, чем сможем, Красной Армии. Товарищ Ухватов разрешил. Вот и помогаем, в основном на кухне. Но, мы
просили у майора Харина, чтобы он нас в разведку послал, а он сказал, что такие люди как мы, в тылу нужнее. Ему, конечно, виднее, но так хочется сражаться с фашистскими захватчиками, вы не думайте, я и стрелять умею! – она говорила все это с таким
искренним порывом, что я невольно улыбнулся, – ну вот, и вам смешно!
     – Аня! Вам никто не говорил, что вы, удивительно красивы?
     – И вы туда же! Война идет, и мы с подругами дали слово – не влюбляться, пока она не закончится! Мы – комсомолки и хотим принести пользу своей Родине! Мы желаем с оружием в руках, бить немецких оккупантов!
     – Простите! Я не хотел вас обидеть, просто, мне еще не встречались, такие девушки как вы…
     – Какие – такие?
     – Ну, такие боевые, что ли. И на Харина не сердитесь, он все правильно вам сказал. Не женское это дело, в разведку ходить. То, чем вы с подругами занимаетесь, не менее важно, чем ходить в разведку. Без пищи, – какие из нас вояки? Да никакие. Вот и получается, что
здесь, тоже фронт проходит и бросить его для вас, сейчас, равносильно, как если бы солдат, покинул поле боя без приказа.
     – Скажете, тоже – фронт! – она посмотрела на меня с недоверием.
     – Послушайте, Аня, что это мы с вами все на вы, зовите меня просто – Андрей, а то, я чувствую себя стариком каким-то.
     – Хорошо! – она задорно улыбнулась, и в глазах ее, засверкали изумрудные искорки. Я тоже, улыбнулся ей в ответ и, мне почудилось, будто между нами, были долгие годы разлуки и вот наконец-то, мы встретились, не смотря ни на что. Драгоценные секунды улетали в
бесконечность, а мы стояли, неотрывно глядели друг на друга и улыбались, позабыв о войне, о неизвестности нашей дальнейшей судьбы, обо всем на белом свете. Блин, товарищи! Я кажись, влюбился!
     Но, наша идиллия, была внезапно нарушена, причем, самым что ни на есть, неожиданным образом.
     – Анна! Хватит там болтовней заниматься! Кто будет обед готовить? – недовольно проворчала Лидия Ивановна.
     Давно ее не было! И как всегда – на самом интересном месте!

Отредактировано Althoff (22-12-2014 18:11:27)

+9

65

Althoff написал(а): "Теперь(,-лишняя) я смог разглядеть Анну получше".   "моими товарищами по
несчастью, я(,-лишняя) уже почти ничему не удивляюсь".   "Знать бы (еще) для чего?
Она, (еще) говорила что-то(,-лишняя) про бедную Лидию".    Близкий повтор.Наверное второе (еще) можно убрать либо заменить.

+1

66

Althoff написал(а): "Кто будет обед готовить? – грозным голосом проворчала Лидия Ивановна."     Уважаемый Автор,я долго думал,что меня здесь смущает?Наверное сочетание "грозно проворчать". "Грозно рыкнуть,рявкнуть, и т.д."- т.е. громко,а проворчать можно раздраженно,рассерженно,недовольно.Но это мое личное мнение.

+1

67

Простите великодушно. Я сейчас на работе. Меня эта фраза самого смущает. Восемь раз ее переделывал, и все не то получается. Вечером постараюсь все поправить и еще кусочек или два выложу.

0

68

– Сейчас я подойду! Девочки уже начали щи         варить, я тоже им помогать буду, – Анна смутилась немного, но быстро взяла себя в руки.
     – Смотри, девка! С огнем играешь! А то – сейчас! Через пять минут, чтоб не было тут этих – «командировочных», – и она недвусмысленно посмотрела в мою сторону. На щеках у бедной девушки вспыхнул румянец, и мне ее стало вдруг так жалко…
     – Уважаемая Лидия Ивановна! С вашими подчиненными все будет в полном порядке, не переживайте вы так, мы уже уходим.
     Но, тетю Лиду, было не так-то просто обвести вокруг пальца. Что-то пробурчав себе под нос, она тем не менее, ответила на мои слова более миролюбивым тоном:
     – Все нам известно, про ваши порядки – «по морям – по волнам, нынче здесь – завтра там…». Давайте быстрее, тут это, прощайтесь.
     Она, видимо, еще что-то хотела сказать, но лишь махнула рукой, развернулась и пошла туда, где девчонки собирались варить щи.
     – Если вас оставят здесь, Андрей, мы тут недалеко живем, в лесочке, вон в том, – она указала рукой, на видневшиеся поблизости деревья, – там шалаши остались после сенокоса, вот в них мы и проживаем, пока. Только не попадайтесь Ухватову, он непрошеных гостей не любит, быстро комбату пожалуется. Если захочешь меня увидеть, то лучше повара попроси, он мне сообщит что ты пришел. Мы ведь встретимся еще? Правда, Андрей?
     Кажется, меня на свидание приглашают. Да, такого поворота я, признаться, не ожидал. Хотя зачем же
кривить душой и самого себя обманывать? Мне тоже, очень хотелось увидеться с Аней еще раз. Я взял ее за руку, и не обращая внимания на подходивших подруг, сказал то, что хотел, глядя прямо в бездонный омут
зеленых глаз:
     – Анечка! Мы обязательно с тобой встретимся еще! Обязательно! Я обещаю тебе!
     – Я буду ждать тебя, Андрей! До свидания! – глаза ее наполнились непрошеной влагой, того гляди – заплачет.
      – До свидания, Аня! Не плачь, пожалуйста, обещаю – я вернусь!
     Подхватив, из рук подошедших девчат, котелок с компотом, я развернулся и не оглядываясь, зашагал к своим товарищам. И вдруг, услышал за спиной, буквально крик души:
     – Андрей! Подожди!
     Аня подбежала ко мне, взяла за плечи и прошептала еле слышно:
     – Я обязательно тебя дождусь! Только ты возвращайся, Андрюша, милый! – и чмокнула меня в щеку, развернулась и так же, бегом, пронеслась мимо своих обалдевших подруг. Я чуть котелок с компотом не уронил от неожиданности, посмотрел вслед убегавшей
Ане, вздохнул глубоко и поплелся к моим, тоже слегка обалдевшим друзьям.
     – Что это было, брат?
     Теперь начнут прикалываться, особенно Колян, не
отбрешешься от них. Начнешь оправдываться - еще хуже будет. Поэтому, сунув брату компот, я отошел в сторону и молча присел, привалившись к колесу
полевой кухни.
     – А ты, я гляжу, того, парень не промах! – это повар решил высказаться, – быстро ты ее охмурил. Вроде за компотом пошел, а сам - того! Время даром не теряешь!
     – Ты же сам сказал – приглядись, вот я и пригляделся.

Отредактировано Althoff (23-12-2014 18:54:49)

+9

69

Мы еще плохо ориентировались на местности,поэтому лучше всего было дождаться сержанта Зиновьева, который должен был доставить нас к комбату.
     До берега Дона, отсюда, было два с половиной – три
километра и до нашего слуха долетали, отдаленные расстоянием пулеметные очереди и хлопки разрывов, чем-то напоминающие ночные взрывы на берегу, когда мы нашли Свистунова.
     – Из минометов кроет, гад! – сказал повар, сворачивая самокрутку. Колян не выдержал и обратился к нему:
     – Табачком не угостишь, дядя?
     – Закуривай, на доброе здоровье. Для хорошего человека - ничего не жалко! – он оторвал кусочек газеты и отсыпал из кисета в ладонь Николая горсть табака. Повару видать, жуть как хотелось поболтать, хоть с кем-нибудь. А тут мы подвернулись, просто подарок судьбы.
     – Вы, говорят, с того берега вчера приплыли? – ненавязчиво затевал разговор словоохотливый повар.
     – Я смотрю, солдатское радио у вас, работает просто отлично! – Витька от голодной смерти был спасен и ему, видно тоже, хотелось с кем-нибудь «язык почесать».
     – А как же! Оно, это радио, как ты говоришь, завсегда все новости узнает первое и передает хорошо, без помех. Ну, так что-же? – не унимался повар.
     – Что-же? Не было такого, дядька, люди брешут, а ты и уши развесил! Нельзя слухам разным, непроверенным, доверять-то! Вот, в сорок первом, как было? Немцы уже по всему миру раззвонили – мол, Москву уже взяли. А вышло что?
     – Что?
     – Вот только прикидываться не надо, как будто не знаешь, что под Москвой случилось. Надавала наша Красная Армия фашистам хорошенько и погнала их на Запад. Не совсем далеко, конечно, отогнала, но все-таки – факт. Повар с удивлением посмотрел на Витьку и о чем-то задумался.
     – Сыпни и мне табачку, если не жалко для хороших-то людей, – не выдержал я. После еды так и тянуло закурить.
     – Не жалко! – повар насыпал и мне табака и дал клочок газеты на закрутку. Пока я сворачивал козью ножку и прикуривал от самокрутки брата, Витек пристроился в теньке и похоже, решил вздремнуть слегка.
      Ну точно, все как в армии - до обеда солдат борется с голодом, а после обеда - со сном. Наш друг, в борьбе со сном, явно проигрывал. Не успел он закрыть глаза, как через мгновение, уже мирно «сопел в две дырки».
Брат видно, сильно затянулся и не выдержав, поперхнулся и закашлял, аж слезы на глазах показались:
     – А крепкий у тебя табачок, дядя! – откашлявшись и вытерев рукавом гимнастерки глаза, весело констатировал Николай.
     – Что есть – то есть! Крепкий, зараза! Да я привык уже. А зовут меня – Степанов Кузьма, – тихо засмеялся повар, – а то все дядя, дядя. Какой я тебе дядя? Мне двадцать восемь всего!
     – Давно воюешь? – поинтересовался я.
     – Давно! Считай полгода уже.
     – Где ж побывать довелось? Небось, не одного фашиста своей поварешкой ухайдокал? – все также весело спросил Николай.
     Улыбка слетела с лица Кузьмы, и он ответил брату вполне серьезно:
      – Да много где, побывать удалось. Из под Харькова вот, еле ноги унесли. И кухня моя, где-то там осталась, – он махнул рукой в сторону Дона и тяжело вздохнул, – да что там кухня! Кухню-то мне, видишь, новую дали, а ребят, что там остались, уже не вернешь. Немного помолчав, сильно затянулся и, выпустив дым, добавил:
     – Крепко они нас, гады, жиманули. Ничего не
скажешь.
     И опять вздохнул тяжело. Он сидел с нами под деревом, самокрутка его почти догорела, а он все смотрел невидящим взглядом, куда-то вдаль, словно видел наяву весь тяжелый путь отступления и тех друзей-товарищей, что остались навеки лежать, по всему этому скорбному пути. Тех, что никогда уже не
встанут в строй.

Отредактировано Althoff (23-12-2014 19:34:58)

+9

70

Да, елки-палки! Затронули за живое человека. Хотя, он пока не знает, а может и никогда не узнает, какой ценой достанется всем нам Победа. Какую кровавую жатву соберет эта Война. Сколько миллионов жизней советских граждан мы не досчитаемся 9 мая 1945 года?
      А умершие от ран уже после войны, а не родившиеся дети, которые могли появиться на свет, но теперь уже не появятся никогда потому, что их потенциальных родителей просто сожрала эта страшная штука – Война?
      Потому-то, до сих пор, приезжая по работе в небольшие селения своей малой Родины, бывшей
Сталинградской, а теперь – Волгоградской области, почти везде на центральной площади, даже самого малого, совсем захудалого хутора, видишь памятники и
обелиски тем, кто не вернулся с войны. На них фамилии павших в боях за Родину и часто, одна фамилия повторяется подряд несколько раз. Кто это? Однофамильцы? Нет, это не однофамильцы, это отцы и сыновья, братья и племянники. Родственники, одним
словом. И хорошо, если успел пожить человек до войны, женился, хоть одного ребенка родил. Оставил после себя след на земле, потомство, то есть.
      А сколько таких, кто ничего не успел, просто кончил десять классов 22 июня 1941 года. И все. И может, даже подвига никакого совершить не успел, да что там – подвига! Фашиста ни одного в глаза не видал, не то,что бы выстрелить по врагу из знаменитой винтовки Мосина. Он просто попал под бомбежку на марше к
фронту, и в лучшем случае, был зарыт добрыми людьми в ближайшей воронке. А в худшем…
     – Ничего, не журись, Кузьма Степанов! Будет и на нашей улице праздник! Скоро мы их жиманем, – решил я поддержать его, – так жиманем, что побегут паразиты без оглядки. До самого Берлина погоним это проклятое
племя!
     – Дык, ведь какая силища прёт!
     – Так и что, по-твоему, забиться в угол и лапки сложить? Они ведь тоже, живые пока люди хотя людьми называться права не имеют, за все то, что сотворили на нашей земле. А значит как люди -
смертны, как и любой из нас! Да если бы каждый наш боец по одному фрицу уничтожил, войне бы давно конец настал.
     – Чего это ты меня агитируешь? Тебе бы в политруки, вся статья, уж больно складно излагаешь, прямо как на политинформации, – проворчал Кузьма и, обжегши пальцы, бросил на землю окурок придавив его
каблуком.
     – Каким еще политруком? Мы ж призывники, присягу еще даже не приняли, – отозвался Николай, – так что ты, дядя Кузя, не серчай на брательника моего, он у нас с детства любит красиво выражаться.
     – Оно и видно, что пороха еще не нюхали, – более дружелюбным голосом произнес повар.
     – У нас еще все впереди, – ответил я.
     – Так! Кончай перекур! – к нам неслышно, из-за полевой кухни, подошел широкоплечий детина, с треугольниками сержанта в петлицах, – Я их ищу, с ног сбился, а они пристроились возле кухни и в теньке
прохлаждаются!
     Мы с братом поднялись с травы, а Витька вскочил как ошпаренный. Он хоть и был сержантом в армии, но дисциплину весьма уважал.
     – Мы это, как пионеры, всегда готовы и к труду и к обороне, а так же к культурному отдыху, – бодро отчеканил он.
     – Вот и хорошо, что готовы, – вполне серьезным тоном сказал детина, – заканчивайте свой культурный отдых. Я сержант Зиновьев и мне приказано, сопроводить вас в штаб батальона.

Отредактировано Althoff (23-12-2014 19:45:36)

+8


Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Лауреаты Конкурса Соискателей » Горячее лето 42-го