- Гаштет! – так определил это заведение Филипп.
Просторный зал, уставленные столиками на четыре персоны, длинная стойка у внутренней стены. Бутылки на зеркальных стеллажах, краны, точащие прямо из прилавка и широкие окна, впускающие свет с улицы. Местное светило уже заходило, но его лучи красиво отражались от редких облаков, создавая уютное вечернее настроение.
Двое мужиков в углу потягивали янтарную жидкость из высоких кружек толстого стекла, бармен приветливо махнул рукой и заторопился навстречу в своём белом переднике, похожем на полотенце.
- Вы впервые у нас, - одарил он ребят лучезарной улыбкой. – Устраивайтесь, где вам удобней. По кружечке? Как новичкам, по одной за счёт заведения. Какое предпочитаете?
- Такое, которое предпочитает большинство, - ухмыльнулся Фил. – И только одну кружку. А этим малолеткам налейте чего-нибудь безвредного.
Сёма и не подумал спорить, он отодвинул стул для Ани, помогая ей устраиваться за столиком.
- Почему гаштет? Было же написано, что бар? – спросила Аня.
- Сослуживец мой так называл подобные заведения. Он из Германии родом – там у них это слово в ходу.
- Немец, что ли?
- Нет. Русский. У него отец в ГСВГ служил. В группе советских войск в Германии.
- А-а, - Сёма чуть отодвинул корпус от стола, позволяя бармену поставить перед ним бокал жёлтой газировки, пахнущей чем-то цитрусовым.

- Этот друган мой забавную историю рассказывал, - продолжил Фил, отхлебнув хороший глоток. – Они-то жили в военном городке, где все разговаривают по-русски, а вокруг же Германия была со всех сторон. Так что приходилось им кое-что и по-немецки знать. И вот, как-то раз торопится он на станцию, сжимает в кулаке купюру и про себя репетирует фразу, которую скажет. Прибёг и говорит: «Цвай картен нах Берлин», - и подаёт бумажку в пятьдесят марок. А кассирше глянула на это и на чистом русском, да ещё и нормальным магазинским выражением, отвечает: «Ой! А у меня сдачи нет».
- Это ты к чему? – скосила на него глаз Аня.
- Ну-у, так. Прикольно.
- А я думала, намекаешь, что немцы-то не ленились учить язык своих клиентов, а товарищ твой только, когда прижало, об этом вспомнил.
- Не, он больше всего радовался такому родному выражению лица этой немки. Говорит – точь в точь как у них на псковщине. И не подзуживай – я уже вполне освоился с местной речью.
Так за разговорами допили то, что принёс бармен и попросили ещё. Но сами напитки выбрали другие.
- А что?! – ответил Филипп на укоризненный взгляд Анны. – Мне же велено не больше, чем по одной кружке. Так я и не больше, чем по одной каждого сорта. Это вот Угэйрское, а то Кострашковское было.
Тем временем народу в зале прибавилось – подтянулись местные жители обоего пола, многие заказывали и полный ужин, а не только выпивку. Чуть погодя появились и люди в форме – и свободных мест почти не осталось.
- Вы позволите к вам присоединиться, - один из военных с палочкой в левой руке спросил разрешения занять четвёртый стул рядом с их столиком.
- Да, пожалуйста, - кивнул Сёма.
Подошедшая официантка сноровисто поставила перед незнакомцем глубокую тарелку с чем-то похожим на плов, бутылку вина и фужер.
- А вы не из нашего корпуса, - заметил этот мужчина и принялся за еду.
- Э-э… Да. Наверное, - кивнул Фил. – Мы вообще не из корпуса. Отдельная рота.
- Простите, я имел в виду лечебный корпус реабилитационного центра.
- Так вы что, сбежали из больницы после отбоя? – сообразила Аня.
- Ну да. В это заведение ходят, в основном, местные работники сферы обслуживания, а персонал больницы сюда не заглядывает. Они предпочитают кафе поближе к госпиталю. Ну а нам, истомлённым бесконечными процедурами и лечебной диетой, приходится оттягиваться тут. Вы разве не такие же?
- Мы не на излечении. Служим Его Величеству и пребываем в добром здравии, - Сёма решил сразу внести полную ясность.
- Ха! Поговаривали, будто здесь, на Лазурной Лагуне восстановлена монархия, - воскликнул незнакомец. – Вы, сударыня, - обратился он к Ане, - тоже причастны к этому?
- Причастна, - созналась девушка и наморщила носик – тема явно показалась ей неудачной. – А вас где ранили?
- Под Ментиной. Наши позиции накрыли ракетным ударом. Знаете, это было чистым безумием надеяться остановить напичканные боевой техникой войска, сидя в окопах с одним только стрелковым оружием.
В этот момент Аня вздрогнула и непроизвольно схватила мужчину за руку.
«Проникла к нему в сознание и уловила воспоминание о том бое» - понял Сёма.
- Знаете, - положил он руку на плечо мужчины, - идите-ка, потанцуйте с девушкой.
- Боюсь, моя нога не позволит мне сделать это.
- Чепуха, у вас всё давным-давно прошло, - Анька уже всё сообразила, встала и потянула хромого в сторону пятачка, где под музыку выплясывали несколько молодых людей. – Филя, отними у него палку.

***

Уже через несколько минут по заведению распространилось «знание» - эта девчонка в форме со знаками различия рядового – настоящая принцесса. И не стало отбою от самых галантных кавалеров, желающих… ну, в одно касание, как Натка, Аня лечить не могла. Но за минутку-другую справлялась с последствиями даже самых серьёзных боевых ранений. И ещё, она наполняла души своих партнёров мягким уверенным оптимизмом – уж ментальными-то техникам лучше неё никто не владел.
Почти полсотни людей, посетивших в этот вечер чистенькую непритязательную пивную, вышли из неё вполне себе монархистами. Причем, здоровыми монархистами. Даже женщины стали стремиться подсесть, хоть ненадолго за столик, где оставались Сёма с Филиппом, и обязательно увлечь одного из них на танцпол. В общем, рубашка у Семёна оказалась вся вымазана в помаде, а Фил обзавёлся фингалом. Впрочем, следы «загула» были бесследно удалены ещё до прибытия пред ясные оченьки благоверных – никому не нужно было скандала.

Глава 24.

- В общем, такие дела, ребятки, - Арсений вывел на стену карту бывшей республики, а теперь – провинции Анторин. – Как вы видите, под управление империи попала территория, разместившаяся по берегам одного из внутренних морей. Размером оно примерно с земное Эгейское и точно также напичкано островами. Яркое солнце, шелковистый песок и лазурное море – главные богатства. Соответственно и вся жизнь этой страны подчинена приёму отдыхающих. Тому, чтобы создать комфорт, накормить, напоить и снабдить красивыми сувенирами. Естественно, трудности последних месяцев не обошли стороной и наших новых подданных. Единственный плюс – они, всё-таки, не голодали и не мёрзли.
Мелты тоже отмечались в этих краях и не вызвали у людей ни малейших симпатий – имели место грабежи и насильственное выселение из некоторых зданий. Это, разумеется, привело к отдельным проявлениям протеста – были убитые и раненые с обеих сторон. Хотя именно здесь большого кровопролития или глобальных разрушений не произошло. А вот в других будущих провинциях нашей Империи потери более существенные.
Так, примерно, выглядит общая картинка. А теперь о наших ближайших задачах. Нам нужна самая широкая поддержка всех слоёв населения и стремительные успехи в восстановлении деловой активности на подчинённой территории. Для это необходимо привлечь отдыхающих в огромных количествах. Особым бонусом является то, что курортно-восстановительное лечение – сильная сторона Анторинской медицины. Тут есть целебные грязи, минеральные источники, лечебная нефть. Кроме того к услугам страждущих огромное количество самых разных физиотерапевтических процедур. Провизия зреет на ветках, мычит на пастбищах и плавает в море. А вчера ко мне заглянул… как бы это сказать… выборный посол от нескольких банков, оперирующих в Анторине. Словом – кредиты будут.
Теперь – по персоналиям. Сёма, понадобится несколько тонн платины в монетах. Эскизы новой валюты – империала – наш новый партнёр подгонит к вечеру.
Наташа! Ты как, в силах заняться посещением выздоравливающих?
Натка погладила свой довольно заметный уже животик и кивнула: - Я в хорошей форме, Сеня.
- Тогда уже послезавтра подгонят яхту с вышколенной прислугой. Филя подготовит подразделение для твоего эскортирования, и в путь – реабилитационные центры есть не только на нашем острове.
Аня! А ты можешь хоть что-то исцелять?
- Если у кого мозги переклинило, то справляюсь. Ну и последствия большинства травм.
- Ладно. Будет две яхты. Филя, хватит нам людей на вторую группу сопровождения?
- Наберу ещё восьмерых – четыре парных наряда.
- А ты, Оля, как я понял, пока ещё не очень здорово волшебничаешь?
- Ну, не дотягиваю, конечно, до ваших кондиций. Я собираюсь полазить по новостям со здешнего политического Олимпа, позаглядывать в души к лидерам разных стран, разобраться, кто чем дышит.
- Как раз об этом я и хотел тебя попросить. Но с утра на приём записался человек, отрекомендовавшийся бывшим работникам министерства двора – он из числа тех, кого тут зовут Хранителями. Пообщаешься с ним?
- Ой! Тут же может потребоваться принимать решения, - неуверенно протянула девушка.
- Так принимай. Ты не глупее любого из нас и не хуже обо всём осведомлена. Говори от имени империи, и ничего не бойся. Ну, и Сёма, если что, подскажет. Он же никуда не уезжает.
- Он подскажет даже если уедет, - улыбнулась Оля. – И ты подскажешь. Связью-то я неплохо овладела, даже в пределах всей звёздной системы. Ладно, Сень, задачу поняла. Приму гостя в малой гостиной.

- Вот ведь как всё непросто! – ворчал Арсений, просмотрев очередную подборку новостей. – Чёртова пропаганда! Как же она, всё-таки поставлена в этих гадких республиках! Ведь все факты указывают на то, что в Анторине население живёт лучше, чем в других местах. Твёрдая валюта, обеспеченная драгметаллами, работа есть у всех, цены устойчивые – никакой инфляции. А отовсюду слышатся вопли о злобной деспотии самодура-императора. О дикости нравов, царящей под рукой жестокого тирана. Представляете? Даже среди наших подданных не редки подобные высказывания, ведь невозможно же отсечь нашу единственную провинцию от остальной планеты по всем каналам связи.
- Не всё так плохо, Сеня, - попыталась успокоить его Анна. – Поток отдыхающих продолжает нарастать. И эти люди, возвращаясь домой, свидетельствуют не в пользу завиральных корреспондентов и комментаторов.
- Они – капля в море этой наглой лжи. Их голоса просто тонут в потоке клеветы и… всякой… дезинформации, - вздохнул Арсений.
- Знаете, что я тут накопал? – вмешался Филипп. – По всей планете, если считать в среднем, меньше, чем один человек из пяти занят чем-то действительно полезным. Это, среди тех, кто не стар, не мал и не инвалид. Ну, и не мать, воспитывающая ребёнка. Остальные - или безработные, или люди искусства. Ну, там – артисты, писатели, публицисты или журналисты. А-а! Еще тьма тьмущая юристов всех мастей – стряпчие, поверенные, адвокаты… хотя я не знаю, чем они друг от друга отличаются. Короче – почти весь котёл наполнен пеной, а в производственной сфере и на транспорте занято четырнадцать процентов трудоспособного населения. Ещё около двух процентов в торговле.
- Логично, - Кивнул Семён. – При здешней механизации, автоматизации и роботизации даже этого много. Нам в этом плане крепко повезло с провинцией – она сильно отсталая в техническом отношении. Ну и обслуживание предполагает много чисто ручного труда. То есть большинство людей занято делом, а не просиживает перед экранами, переключаясь с сериалов на шоу. На работе-то всяко, общаешься с коллегами – от этого в мозгах делается как-то разнообразней, чем если тебе раз за разом что-нибудь одно и то же вдалбливают.
- То есть, получается, нам не справиться с формирование общественного мнения в свою пользу, пока мы не найдём, чем бы таким занять население? – нахмурился Арсений.
- Полезным для здоровья, - добавила Натка. – Подвижным, и на свежем воздухе. А то у трети людей налицо все признаки ожирения во всех мыслимых формах.
- Спорт, культ здоровья, - предложила Анечка. А Арсений отбарабанил это предложение на наборной доске.
- Неплохо. Но за занятия спортом платить грешно, - остудил друзей Семён. - Иначе это будет просто шоу-бизнес, наподобие «Песни года» или нашего большого спорта. Только с чуть иными критериями отбора. А вот если бы какая-то служба…