Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Бука
В каком году он вступил в комсомол?
Сентябрь 92-го. Тогда ещё принимали, хотя, скорее по инерции, потому что сами комсомольские организации кое-где продолжали функционировать.
Точно помню, потому что обсуждали этот вопрос с дочерью, которой как раз исполнилось 14.
Глава 7. Куда грести
- Сёма! Нужна твоя помощь, - голос Сени звучал встревоженно.
- А где нужна?
- Подходи к железнодорожному въезду в завод. Я встречу.
- Ага. Минут через десять буду, - положив трубку, Семён торопливо засобирался.
***
- Вот, смотри. Сняли лишних ноль восемь миллиметра, - на полу упаковочного цеха лежали хитрой формы отливки со следами механической обработки в отдельных местах.
- Для чего они? – почесал в затылке Сёма.
- А я: «А фиг его знает!», - развел руками Арсений. Это с одной германской верфи заказ. Знаешь, с каким трудом я его добился! У меня друг по переписке из Германии, так его отец как раз там работает. Считай, полгода я расписывал, какие возможности у нашего завода и какого высокого качества продукцию он выпускает. Ну и вот, наклюнулось. А фрезеровщик взял и запорол. И ведь только в последний момент обнаружили, что он с необработанной поверхности забазировался.
- Сделай так, чтобы мужики отошли – не могу же я у всех на виду месить металл, словно тесто! И где чертежи?
- Вот чертежи, - Сеня подал несколько замурзанных листков и пошел к рабочим, стоящим рядом со штабелем пустых упаковочных ящиков: - покурите, дяденьки. Минут пятнадцать у вас есть, пока мы проведём контрольные обмеры.
Когда лишние вышли, обнаружилось, что сестрица Арсения Анна Золотарёва стоит рядом и смотрит во все глаза. Видимо, ждёт чуда. Таиться от неё не стали, потому что по версии «подкидышей» она как раз и есть последний член их четвёрки.
Подправить эти непонятные штуковины удалось не сразу – уж очень заковыристой формы они были. Но с третьей попытки всё получилось. Парни перебрались в курилку, из которой как раз все только что ушли. Девчонка тоже устроилась на краю скамейки и поглядывала из-под нахмуренных бровей. Одета она было в очень деловом стиле – белоснежная блуза с чёрной классической юбкой, туфли-лодочки и строгая причёска делали её старше. К тому же здесь в рабочей курилке среди простых деревянных скамей, расставленных вокруг железной бочки с окурками, она смотрелась совершенно чужеродно.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что тут нет никого, кто мог бы подслушать, девушка заговорила, не дожидаясь вопросов:
- Напрасно ты опасаешься, что я не из вашего числа, - обратилась она к Сёме. – А Сенька – лопух. Нет, я не читаю мысли, и вообще, шёл бы ты, Арсюха, погулять.
Сеня встал и ушёл. А Сёма остался сидеть и слушать.
- Не то, чтобы я и впрямь читала мысли, - отвечая на незаданный вопрос, продолжила Аня. – Я как бы начинаю видеть чужими глазами и испытывать эмоции. Причем, не всех подряд, а того, кого захочу. За пару лет так натренировалась разбираться в чужих головах, что самой страшновато. Так что правильно ты сделал, что скрыл от Арсюхи про то, что мы приёмные.
- А сама-то ты давно знаешь?
- Пару лет, наверное. Сначала жутко бесилась, пока не поняла, что для папы с мамой это… тревожно, пожалуй. Тревожно, что мы узнаем и станем к ним относиться, как к чужим.
- Но про то, что нас было четверо подкидышей, ты пока не знаешь?
- Вот про это давай поподробней.
Сёма рассказал всю историю о том, как его дед во хмелю сболтнул лишнего, и как потом им подфартило с переноской больничного архива.
- То есть, твоя девушка всё знает про нас! – Аня непроизвольно поёжилась. - А парень нашей четвёртой, Натальи, ни о чём не догадывается?
- Трудно сказать, - пожал плечами Сёма. – С виду он довольно прост, хотя уже совсем взрослый. Я даже не знаю, насколько далеко у них с Наткой зашли отношения. Прямо ведь о таком не спросишь у девушки!
- И не надо, - снова нахмурилась Аня. – А обучить меня тому, что умеешь сам, ты сможешь?
- Не уверен, что всему, но элементарным вещам – запросто. И Наталья сможет кое-что показать. Травмы, например, залечивать. Переломы, растяжения, вывихи и раны – то есть то, что понятно. А разные хитрые болезни без понимания их природы не исцеляются. Как и невозможно починить электронное устройство, не зная принципов его работы. Кстати! А у Сени какие таланты? К чему он предрасположен?
- К языкам. Английский, французский и немецкий у него на уровне. Думаю, мог бы и другие освоить, но где в нашей глубинке найти нормального учителя!? Ещё он крепко интересуется ненужными науками вроде марксизма и фрейдизма. Короче, тратит время на всякую чушь.
***
Наталья пришла грустная – Филипп не прошел по конкурсу, хотя ни одного экзамена не завалил, что уже великое достижение. Впервые ребята собрались все вчетвером на даче у Семёна – он как раз поливал картошку, то есть перекладывал время от времени шланг из борозды в борозду. Так что был практически всё время свободен.
На соседних участках никого не было, поэтому можно было не опасаться чужих глаз или ушей. Зачем сошлись? Так учиться друг у друга всяким «чудесам». Особенно трудно было забираться друг другу в головы, тем более – девочки категорически возражали, чтобы мальчишки лезли к ним в мозги. Но начальные навыки освоили все. И ранку залечить, и железку «замесить» - это получалось уверенно.
А вот в голове своего нового товарища Сёма обнаружил огромную занозу. Или даже целый гвоздь. Этот пацан всерьёз размышлял о заводских проблемах:
- Понимаете, сейчас почти никто никому не платит, поэтому все требуют предоплаты. Но денег нет, и от этого на заводе нет работы. А, если накрывается завод, то и городу каюк. Оттого я и пытаюсь найти заказы в заграницах, что оттуда платят, пусть и не заранее, а потом, как у них принято. Но тот объём, на который удалось договориться, сущая мелочь. Чтобы всё вернулось в норму, требуются сотни тонн продукции каждый день, а не жалкая сотня килограммов, как в этот раз. И то, чуть всё не запороли. А каких трудов стоило вообще пропихнуть эту работу! Ты просто представить себе не можешь!
- Не могу, - кивнул Сёма. – На заводе нет заказов. А тут нате вам на блюдечке. Взяли и сделали.
- Ну да, ну да! – окрысился Арсений. – Так вот сразу взяли и сделали! А то, что основная продукция у завода отливки, поковки и мелкофасонный прокат. Разве что приливы могут сошлифовать, и никакой металлообработки. Мне пришлось фрезеровщика из ремонтного цеха отдельно уламывать и платить сверху и ему, и мастеру.
- Скажи спасибо, что до начальника цеха дело не дошло, - ухмыльнулась Анна. – Я ему глаза отвела. А то и он бы потребовал свою долю от твоего праздника капиталистического труда. Или запретил бы нафиг любые работы без прямого распоряжения директора.
- Так почему бы директору не распорядиться? – удивилась Натка. – тогда бы вообще не пришлось башлять.
- Так у директора такса в разы больше, чем у мастера и рабочего вместе взятых, - развёл руками Арсений. Или он просто пошлёт всех лесом, если речь не идёт о заказе хотя бы на тысячу тонн. У меня с одного французского завода есть предложение на сварные моторамы для легкомоторных самолётов, так я вообще не знаю, как с ними поступить. То есть накатать нужных профилей – без проблем, но остальное опять можно делать только в ремонтном цехе, где есть нужные станки. Но у начальника нет никакой заинтересованности, потому что, во-первых, не положено, а во-вторых, объём опять крошечный. Ну, в масштабах завода, конечно.
- Постой! – схватился за голову Сёма. – Какая-то ерунда получается. С одной стороны, завод страдает от нехватки оплачиваемых заказов, когда впору хвататься за любую возможность заработать, а с другой – воротит нос от этих самых возможностей. Где тут логика?
- Да никакой логики. Просто так у людей мозги повёрнуты, - вздохнула Аня.
- А ты не пыталась их правильно повернуть? Ну, когда залезала туда?
- Не пробовала. Могу немного отвлечь ненадолго, но внушить сложную мысль… не знаю. Кстати, Сень, ты такого рода заказов много можешь найти?
- Мелких? Ну, встречались запросы на всякие горшки и сковородки. Но все они требуют вполне серьёзной обработки на металлорежущих станках.
- То есть мы опять упираемся в начальника ремонтного цеха, - кивнул своим мыслям Семён. – Потолкую-ка я с дедом. Он всю жизнь проработал на этом заводе, знает там всех. Может, чего присоветует! Кстати, насколько ты свободен в своих действиях, - обратился он к Арсению.
- Отец сказал, что в пределах найденных мною заказов я волен делать всё, что хочу. Он только подписи будет ставить. Ему, понимаешь, тоже неохота связываться с мелочёвкой, потому что бумаг оформлять нужно много, а проку от них – чуть. То есть почти дармовая работа, с крошечной прибылью.
***
Не так-то просто подступиться к деду, особенно ради решения проблем Золотарёвых, к которым он относится как к жуликам. Так что Сёма подкатил с чертежами и вопросами, можно ли это сделать на заводе.
- Да хоть пулемёт можно изготовить – было бы желание. Тем более – такую раму сварить. На что она тебе?
- Это не мне, а есть такой запрос от одного заграничного предприятия. Но как организовать его исполнение – ума не приложу. В заводоуправлении брать не хотят, потому что не по профилю. Вот если бы через начальника ремонтного цеха… Не знаком ли ты с ним, случайно?
- Знаком. И вовсе не случайно – мы вместе на срочной были, в одной части служили. А в армии земляк, всё равно, что родственник. Хотя, потом попали на разные заставы. Но в техникуме снова оказались вместе. Так что у нас есть о чём поговорить. Особенно, о том, что когда полгорода осталось без работы, то не надо особо сильно перебирать харчами.
- Э-э-э… Деда! Тут такое дело – заказ этот Сенька Золотарёв нашёл. Ты ведь его отца не сильно жалуешь.
- Хм! То есть для этого жулика, получается, нужно постараться? – дед нахмурился, но собираться не перестал. – А чего это ты с его сыном связался? Каким это местом у вас вдруг разговор про это зашёл?
- Ну, дачи-то у нас друг от друга недалеко, вот и встретились. Он мне помогал шланги перетаскивать, и я ведь не могу себя вести, как скотина неблагодарная. Тем более, если у меня такой уважаемый дед! – поторопился Сёма подсластить пилюлю.
- Ладно, ладно. Вот если бы заводское оборудование резали и продавали на лом, тогда я был бы против. А, коли работу для людей нашли, то поговорю я с Борисом Аркадьевичем. А то не забронзовел ли он совсем на своём высоком посту?
***
Если плохое запросто может случиться в одночасье, то хорошее выходит только после приложения долгих и упорных усилий. Дела с заграничными заказами разворачивались тяжело и с огромными скрипами. Арсений часами не слезал с телефона, убалтывая кого-то на другом конце то по-немецки, то по-французски. Получал и отправлял бесконечные факсы, а потом уже по-русски лаялся с заводскими производственниками.
Сёма сначала зашёл ненадолго на семейную фирму Золотарёвых чтобы обслужить оргтехнику – начал глючить их единственный компьютер. Но так там и остался насовсем, помогая готовить бесконечные договоры и спецификации к ним. Он, конечно, ни немецкого, ни французского не знал, но вполне справлялся с английскими текстами, что оказалось очень кстати – несколько запросов пришло из Швеции и Голландии, а там часто использовали для общения с иностанными партнёрами именно этот язык.
В конце месяца, как раз перед началом занятий в школе, даже была зарплата. Пусть и небольшая, но по полной форме с ведомостью и подписью в получении. После первого сентября работать удавалось только после уроков, но это оказалось приемлемо, потому что на западе всегда меньше времени, чем на востоке. То есть делу такое запаздывание не особенно вредило. Ну а уроки… конечно, приходилось напрягаться. Зато уже в ноябре завод начал отзывать из неоплачиваемых отпусков работников основного производства – множество мелких партий разнородных «штукенций» составили заметную долю в объёмах производства. А тут и старший Золотарёв удачно заключил контракт на поставку болтов для железнодорожных путей. Это уже не мелочь, а вполне солидный кусок.
Даже автоматический станок купили для нарезки резьбы, правда назывался он накаточным и на самом деле не резал, а выдавливал профиль, но это уже мелочи.
С мелкофасонным прокатом тоже нашлось решение – стали изготавливать из него сборные стеллажи и продавать помаленьку прямиком через магазины. Завод начал медленно и неуверенно выкарабкиваться из финансовой ямы.
На фоне этих достижений события, развернувшиеся в столице, когда из танков обстреляли здание Верховного Совета, не слишком взбудоражили жителей глубинки. Значительно важнее оказалось прощание с Филиппом, Наткиным женихом. Парня призвали в армию.
Сергей_Калашн иков написал: "- Подходи к железнодорожному въезду (в завод). Я встречу" Я думаю, что правильнее будет ( на завод).
Вездеходчик
Вы правы. Однако, я пытаюсь передать особенности речи места, про которое повествую (изменив название, конечно)
Глава 8. Серьёзные проблемы.
- Ой, Сёма! Я засыпалась, - Наталья прибежала к Семёну прямо домой, вся из себя взбудораженная и трясущаяся.
- Что случилось? Да проходи, не стой в дверях. Давай, я тебя чаем напою, что ли.
- Давай скорее свой чай. А предки у тебя где?
- Мама в школе, отец в гараже, так что, говори без опаски.
- Мальчика машина сбила насмерть прямо у меня на глазах. Ну не могла же я пройти мимо!
- Оживила его?
- Ну да. То есть он мертвым и минуты не пробыл, потому что я сразу подбежала. Вернее, он как раз кончался, а я его не пустила. Хорошо, что мать его так и не вышла из шока, пока я возилась, представляешь, что она чувствовала! А потом, когда очнулась от ступора, да бросилась к своему сыночку, тот в слёзы: - Ой, мама, я больше никогда не буду от тебя убегать.
- Так, может, обойдётся? Вдруг никто не понял, что это ты мальца с того света вынула?
- Сразу-то, наверное, и не поняли, но обязательно разберутся. Одежда вся рваная, в крови, а на теле ни царапины – я его хорошо починила. И астму заодно убрала. Думаю, в скорой помощи сообразят, что дело нечисто.
- А тебя приметили? Узнали?
- Откуда мне знать? Я сразу убежала и по сторонам не оглядывалась – всё пыталась спрятать лицо.
- Ладно. Если что – ты у меня всё это время сидела – мы занимались физикой. То есть, как пришла после уроков, так и не уходила никуда. Вот такое алиби, - Сёма провел рукой, убирая с куртки подруги следы чужой крови. Подумал немного и «перекрасил» темно-синюю ткань в радикально жёлтый цвет. – Вот и примету изменим, заодно. А шапочку сама сделай, какую захочешь. И шарф тоже.
- Мама сразу заметит. А она ведь врач, то есть до неё слухи о «целительнице» в тёмно-синей куртке обязательно дойдут. И она сразу всё поймёт. Ферштейн?
- Ещё как ферштейн. Тогда, слушай, надо предков твоих ставить в известность обо всём, потому что без их помощи нам не отпинаться.
- Нам и с их помощью не отпинаться. Свидетелей, которые всё видели, было не меньше десятка.
- Ну… свидетели наверняка всё запутают. И потом у Оленьки папа работает в милиции.
- Знаю я, где он работает. Я ему печень вылечила и этот… холецистит. Но только это нам ничуть не поможет – ну не вводить же ещё и его в курс дела!
- Он сам в курс дела введётся, потому что хорошо соображает, - улыбнулся Сёма. – Нас Ольга познакомила ещё летом. Хотя, я думаю, он больше внимания обратит на водителя, сбившего мальчика.
- Вряд ли. Тот ведь не пытался скрыться. Да и вины его никакой нет – трудно что либо предпринять, когда тебе прямо под колёса бросаются, выбежав из-за стоящего на обочине грузовика.
- Постой, Наталья! Мне кажется, мы с тобой напрасно так паникуем. Что это за чушь лезет нам в головы? Это же просто не доказать, что ты не человек, а инопланетянка. То есть даже по результатам медосмотра не доказать – небось и кровь из пальца не один раз у нас брали, и флюорографию нам делали – и ничего особенного ни разу не нашли. Вот и тут скажешь, что ты не причём – просто подбежала и удивилась, что мальчишка остался жив, только вымазался весь. А отпираться от того, что ты там была, просто глупо – в нашем-то городе, где все если не знают друг друга по имени, то уж в лицо-то хоть раз да видели.
Ну-ка, вспомни, приметила ты там кого-нибудь знакомого?
- Да не помню я, потому что очень переживала за мальчишку. А потом и за то, что… ну, понятно, из-за того, что у всех на виду его вылечила.
- Ладно тебе расстраиваться. Всё равно ты иначе не могла. Так что и впредь никуда ты не денешься. Небось, лечишь направо и налево всех, кто к тебе прикасается?
- Ну да. В автобусе обычно, если толкучка. Это безопасно, потому что никто ничего не чувствует, кроме локтей соседей.
Так, разговаривая, Сёма потихоньку успокоил Наталью, а потом и домой проводил, потому что уже стемнело.
Неприятности начались на другой день.
***
- Сёма! Ты Натку сегодня не видел? – спросила Ольга, устраиваясь рядом – с начала этого года они стали сидеть за одной партой.
- Нет. Вы ведь обычно вместе в школу ходите.
- Я утром немного задержалась, и она ушла, не дождавшись меня. Видела её впереди, но далеко. Она нынче в новой жёлтой куртке и шапка на ней была незнакомая, но я всё равно узнала. И не смогла догнать. Когда она с Октябрьской повернула в переулок, то потом я её совсем потеряла из виду. Ума не приложу, куда она могла подеваться.
У Семёна ёкнуло под ложечкой и тоскливо засосало в животе. Он сконцентрировался и проник в сознание Натальи. То есть стал видеть её глазами и слышать её ушами.
Лес. Мужик стоит впереди и говорит:
- Так что, девушка, будешь лечить тех, кого я тебе укажу. А за это и сама останешься жива, и никто из твоих родных не пострадает. Я понятно объясняю?
- А не пойти ли тебе, дядя, туда, откуда ты на белый свет появился! – Натка сегодня необычайно сурова. Даже нагрубила старшему.
Вот в голову этого старшего Сёма и перебрался. Картинка, открывшаяся его взору с этой точки сразу стала совсем нехорошей – подругу держали под локти два крепких парня, а третий стоял за её спиной и готовился надеть на голову полиэтиленовый пакет.
«Так это же просто бандиты какие-то! - пришла в голову отчаянная мысль. – Убьют ведь! И не почешутся!»
Ни секунды не сомневаясь, Сёма остановил сердце парня с пакетом и обоих держальщиков. А потом «вернулся» в сознание Натальи и убил «говоруна» - тот полез рукой за пазуху к подмышечной кобуре, так что тянуть резину было некогда.
Осмотрелся глазами замершей на месте девушки – неподалеку стоит знакомая серебристая Королла.
- Повернись направо и уходи, - передал он Наталье мысль.
- Сёмка! Это ты их достал?
- Достал, достал. Отомри и топай быстрее.
- Букацинский! Ты случайно не заснул? – добрался до Сёминого сознания голос учительницы.
- Простите Клара Михайловна. Я что-то плохо себя чувствую. Можно, мне пойти домой? Наверно, это грипп. Как бы я всех не позаражал, если чихну.
- Ступай, конечно, и не забудь вызвать врача.
***
Наталью он встретил уже на окраине города – та как раз до неё добралась. Вид имела растерзанный и то колен была покрыта грязью. К счастью, она не забыла забрать из машины свою сумку, а то не хватало ещё оставить такую улику на месте смерти сразу четверых «братков». Впрочем, особого рвения от следственных органов Сёма не ожидал, хотя… кто сейчас поймёт, какими соображениями руководствуются блюстители порядка! Если в стране развал, то и в «органах» наверняка не всё в порядке.
В общем, проводил подругу до дому, зорко поглядывая по сторонам.
- Как думаешь, откуда они вызнали про тебя? – этот вопрос очень серьёзно мучил Сёму.
- Думаю, больше всех видел водитель машины, сбившей мальчика. Он сразу остановился, выскочил и очень переживал. И был очень близко от нас. Но я его совершенно не запомнила. Автомобиль был «Жигули» какого-то тёмного цвета, весь заляпанный грязью. Только не надо его убивать, - спохватилась Натка.
- Да я и не собираюсь. Вот типун бы ему на язык с удовольствием обеспечил бы, если бы знал, как его сделать.
***
Ольга позвонила вскоре после окончания занятий в школе. Сёма как раз трудился над очередным договором в МеталлоСнабе, поэтому к трубке его позвала Аня, выполняющая секретарские обязанности.
- Нашлась Наталья. Я к ней домой зашла по дороге из школы. Всё нормально, просто она почувствовала себя плохо, заглянула в аптеку и вернулась домой. Я только не поняла, почему она не смогла справиться со своей хворью. Ну… она же… ну…
- Вечером обсудим, - поторопился остановить этот поток слов Сёма. - Я к тебе зайду, чтобы взять задание на дом.
А вечером ему пришлось рассказать всю правду. Ольга очень чуткая, и память у неё хорошая. Так что врать рискованно.
- Как страшно, Сёмушка! – девушка приникла к нему всем телом. – А что будет, когда найдут тела? Может быть, их нужно спрятать?
- Не знаю. Как по мне, то лучше туда вообще не соваться. Пусть след остывает. Как раз дожди идут, так что даже с собакой по ним теперь не пройти. А чуть погодя вообще может снег выпасть. Опять же, грибы уже отошли, так что по лесу народ не шляется - до момента обнаружения трупов может пройти не одна неделя, а то и месяц. Разве зимой какой-то любитель свежих ёлок туда забредёт. А начнём прятать, так только следов наоставляем. Нет уж – не будем ничего трогать.
А на другой день, действительно, повалил снег. Может, само так получилось, а может, Наталья накликала – она говорила, что может предугадывать погоду. А вдруг, уже и управлять ею научилась. Ведь эти необычные навыки, если над ними работать, очень здорово развиваются. Сёма это на себе отметил, а как обстоят дела у остальных ребят из их четвёрки? Давно уже они не собирались, не делились успехами в этом деле.
Вот и тут скажешь, что ты не причём – просто подбежала и удивилась,
ни при чём
Вид имела растерзанный и то колен была покрыта грязью.
до
Сергей_Калашн иков написал: "сразу остановился, выскочил и (очень) переживал. И был (очень) близко от нас." МБ первое ( очень) заменить на "сильно" или "откровенно"? А может так: "сразу остановился, выскочил и, находясь в непосредственной близости, все бормотал свои извинения"
Вездеходчик
Спасибо, что приметили. Ух как я ни вычищаю эти "двойняшки", а всё они проскакивают.
Глава 9. Разговорная
- Ты когда заканчиваешь работу на фирме, - полюбопытствовала Оля на одной из перемен.
- Обычно в восемь уже дома.
- Вот и прекрасно. Приходи ко мне. Есть новая кассета. «Человек за бортом» называется. Наташка тоже будет у меня. Дождёмся тебя и посмотрим.
- Наверно, по моряков, - кивнул Сеня. – Обязательно приду. Может быть, даже пораньше сегодня управлюсь.
Олины родители тоже оказались дома и оба устроились перед телевизором вместе с молодёжью. Правда, наблюдая за тем, как Курт Рассел издевается над Голди Хоун, Сёма не переставал отмечать внимательные взгляды, что бросал в сторону Натальи отец семейства. А ведь он работает в милиции, правда непонятно на каком посту. Может быть, что и следователем.
Короче, пускать это дело на самотёк было нельзя. Поэтому через пару дней в выходной, выяснив у Ольги, что её папа сейчас остался дома один, он просто пришёл и позвонил в дверь.
- Здравствуй, Семён. А Ольги нет дома – они с матерью пошли по магазинам.
- Вот и хорошо, что их нет. Я к вам, Игорь Николаевич. С тяжелым мужским разговором.
- Что вы с Ольгой натворили?
- С Ольгой всё в порядке – ничего мы с ней не творили. Мне нужно у вас про Наталью выспросить.
- Замечательно. А я как раз подумывал у тебя про неё кое-что выведать. Проходи, устраивайся поудобнее. Поскольку, ты гость, тебе первым и спрашивать.
- Мне нужно знать, что вы на неё накопали. Ведь наверняка собрали кучу всяких сведений.
- Ты так уверенно это утверждаешь, как будто порылся у меня в голове.
- То есть не ответите?
- Ладно, но потом буду ждать ответной откровенности.
- Будет вам откровенность. Но с условием, что всё сказанное останется между нами, - Семён выжидательно посмотрел на мужчину. Тот явно колебался, но потом добыл из кармана диктофон и отключил его.
- Ты что, всё насквозь видишь, - спросил он озадаченно.
Но юноша на это ничего не ответил, а сделал заинтересованное лицо, намекая на то, что ждёт ответа.
- Ну ладно. Надеюсь, мои находки не расстроят твою детскую психику, - снова попытался потянуть с ответом хозяин. Но, не прочитав на лице парня никакого намёка на эмоции, вздохнул и сразу всё выложил: - Наталья, ты и брат с сестрой Золотарёвы – подкидыши. Вас доставил в родильный дом водитель автобуса, обнаруживший в салоне четыре мяукающих свёртка. Дело было поздно ночью на конечной остановке, когда все вышли. Вернее, их нашла кондуктор, но ей от этого стало плохо – бедную женщину отпаивали валерьянкой в том же роддоме.
Потом всех вас забрали приемные родители, это уже из дома малютки. То есть усыновили и удочерили по полной форме. Как тебе новость? Не сильно огорчился, узнав, что ты не родной?
Сеня в ответ промолчал и постарался «держать лицо».
- Слушай, а ведь я только что нарушил закон, - вдруг спохватился Ольгин отец.
- Вы мне не про закон, а про Наталью обещались рассказать.
- А больше ничего я наверняка не выяснил, потому что по делу о дорожном происшествии, по поводу наезда автомобиля на мальчика, ничего объективно не установлено, кроме отсутствия у потерпевшего телесных повреждений, что никак не совмещается с картиной событий.
- Хорошо. Теперь моя очередь, - кивнул Сёма. - Младенцев в родильный дом доставили в ночь с пятого на шестое июля семьдесят восьмого года, поэтому все записи в журнале датированы шестым, то есть, делались после полуночи. А перед этим, двадцать девятого июня от проходной завода наблюдали работу прожекторов за рекой. Направлены они были сверху вниз, но как бы ни на чём не держались. К настоящему моменту в том районе нет ничего, проливающего свет на причину этого явления – я это лично проверил.
Ну и, наконец, у Натальи возникли способности к исцелению, которые она всеми силами скрывает. Потому что они похожи на волшебство.
- Ага, ага. К исцелению. А у тебя к ремонту техники. У Арсения Золотарёва – к иностранным языкам, а чем одарена его сестра?
- Она очень глубоко чувствует, то есть сильно за всех переживает, - рассказывать про чтение мыслей нельзя ни в коем случае – это Сёме понятно.
- Тогда ясно, куда подевались мои старые болячки, - теперь кивнул уже Игорь Николаевич. – Но это не снимает вопроса о том, откуда вы появились.
- Так, не знаем, - пожал плечами юноша. – Мы были совсем крохами и ничего не помним. Может, нас с другой планеты завезли в материнских утробах. Но родились мы явно здесь и имеем все права на гражданство России. И вообще, мы законопослушные, хорошо учимся, и огласка нам будет большой помехой в жизни.
- Да ты же инопланетянин! Пришелец! Вот чего ты вертишься вокруг моей дочери?
- А вот в этом вопросе вы, Игорь Николаевич, не разобрались. Давайте, не станем сегодня затрагивать эту тему.
- Ладно. Проехали. Слушай, тебе же всего пятнадцать лет! Почему я, серьёзный взрослый человек, на равных разговариваю с таким сопляком? Ты на меня как-то влияешь?
- Не знаю. Специально точно не влияю. Даже не догадываюсь, возможно ли это, - снова покривил душой Сёма. Ну не мог он быть откровенным до конца, поэтому выдавал точно отмеренную порцию информации, причём такой, до которой могли докопаться и без его объяснений.
Разговор с капитаном Никитиным так и закончился ничем. То есть сознались друг другу в том, кто что знает, но ни выводов никаких не прозвучало, ни обещаний, ни угроз. Слышно было, как в голове у Олиного отца ворочается тяжелая мысль: «А вдруг вы опасны?» Даже искушение было «шепнуть» прямо в разум милиционера: «Конечно, опасны, да ещё как!» Но удержался от намерения продемонстрировать своё полное превосходство – для пользы дела этого совершенно не требовалось. Тем более, что от осознания собственного могущества у Сени стали появляться позывы ещё разок воспользоваться им. Просто для того, чтобы испытать удовольствие. А это уже нехороший симптом.
С другой стороны, понятно, что доказать их «инопланетянство» невозможно, если они сами не начнут его демонстрировать. Так что лучшая стратегия на настоящий момент – не высовываться.
Игорь Николаевич только сказал, что не станет включать в отчёт по делу о дорожно-транспортном происшествии никаких материалов, не касающихся событий, случившихся на улице их города. Ну, так это как бы и подразумевалось.
- Наверно, по моряков, - кивнул Сеня. – Обязательно приду.
про
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Архив Конкурса соискателей » Бука
|
|