До такого даже я бы додумался. Но глючит только в одном конкретном вордовском документе. Теперь набираю текст в другом, копирую и переношу в основной.

Поэтому необходимо срочно отправить приказ Иессену в ближайшее время провести крейсерскую операцию в море Японском. Чтобы чувствовали сыны Страны Восходящего Солнца, что покоя им не будет нигде. И никогда. До той самой поры, пока они не сложат оружие и не признают своё поражение в этой войне.
       
      Глава 11.
       
       Особой религиозностью Степан никогда не отличался. Но уж если вляпался в начало двадцатого века да ещё в такой должности, будь любезен соответствовать эпохе. А по итогам последних событий на море, очередной благодарственный молебен - дело святое. Как в прямом, так и в переносном смысле.
       Когда коляска, запряжённая парой рыжих жеребцов, подвезла командующего флотом к Никольскому собору, народу возле храма собралось уже преизрядное количество. В основном, конечно, присутствовали морские офицеры, но и из сухопутных офицеров и генералов крепости тоже кое-кто прибыл. И первым поспешил поприветствовать Макарова именно генерал-майор Кондратенко.
      - Разрешите, Степан Осипович, поздравить вас с успехами нашего флота, - превосходительства пожали друг другу руки.
      - Спасибо, Роман Исидорович. Искреннее спасибо, за искренние поздравления...
      - А вот и Василий Фёдорович! - дипломатично ушёл от скользкой темы командир Седьмой Восточно-Сибирской дивизии. Он, как и сам Макаров прекрасно знал о трениях между командующими Тихоокеанским флотом и начальником Квантунского укрепрайона. И понимал, что Стессель ведёт себя заносчиво и глупо по отношению к морякам, но обсуждать своего непосредственного начальника с адмиралом избегал.
       Начальник артиллерии крепости прибыл как нельзя вовремя. Вовремя для того, чтобы помешать развитию беседы на неприятную для обоих тему.
       Чета Белых не замедлила подойти к Макарову и Кондратенко. Степан пожал руку генералу и приложился к ручке генеральши.
      - Совсем нас забыли, Степан Осипович, - слегка укоризненно заметила Белая. - Я ведь просила вас заходить запросто.
      - Помню, Мария Фоминична, помню, - снова поклонился женщине Макаров. - Но что поделаешь - служба. Война опять же... А радушие вашего дома я прекрасно помню. Как и кулинарное мастерство его хозяйки. Даю слово: как только появится возможность - нанесу вам визит безо всякого предупреждения.
      - Будем несказанно рады, - слегка поклонился, улыбаясь в свои роскошные усы артиллерист. Но его взгляд говорил о том, что генерал ждёт от командующего флотом совершенно другой информации...
      - Благодарю, Василий Фёдорович. Но вместе с тем вынужден вас разочаровать: наместник отклонил мою просьбу переправить в Артур пушки из Владивостокской крепости. Так что могу вам передать только пять десантных орудий, которые доставил 'Богатырь', десяток пулемётов, ну и, если пожелаете, шесть сорокасемимиллиметровых пушек с того же 'Богатыря'. Если они вам пригодятся, конечно, в качестве противоштурмовых на каком-нибудь из возводимых фортов.
      - Пригодится всё, Степан Осипович, спасибо и на этом, но, признаться, я рассчитывал на большее...
      - Я - тоже. Но имеем то, что имеем.
      - Стессель приехал, - прервал беседующих Кондратенко.
       Очередной экипаж остановился на площадке перед собором, и из него вышли начальник укрепрайона с супругой, генерал Никитин и полковник Рейс.
       Вера Алексеевна, презрев условности, не преминула первой подскочить к Макарову:
      - Поздравляю вас, дорогой Степан Осипович! - проворковала она, целуя адмирала в лоб - благо Степан успел снять с головы фуражку, увидев стремительный бросок генеральши в своём направлении.
      - Весьма польщён вашим вниманием к скромным успехам флота, любезная Вера Алексеевна, - поклонился Макаров первой даме крепости. - Премного благодарен!
       После этого состоялся обмен рукопожатиями с командующим укрепрайоном и его 'генерал-адъютантом'.
      - Приношу извинения за отсутствие генерала Фока, - Стессель всем своим видом пытался показать, что армия занята более серьёзными делами, чем флот, - но он, вместе со своей дивизией уже отбыл к Цинджоу. Предстоит оборонять Квантун от многократно превосходящих сил японцев. Я позволю себе надеяться, что и ваши корабли поучаствуют в этом сражении?
      - Разве я давал повод сомневаться, что флот всегда придёт на помощь своей сестре - армии, Анатолий Михайлович? - делано оскорбился Степан. - Можете не сомневаться - как только начнутся боевые действия на перешейке, четыре или пять канонерских лодок флота немедленно будут направлены в этот район для поддержки дивизии генерала Фока с фланга.
      - А броненосцы и крейсера? - немедленно поинтересовался Стессель.
      - Глубины в тех местах не позволяют использовать корабли со столь значительной осадкой...
       Звуки колокола со звонницы собора прервали слова адмирала.
      - Надеюсь вечером, в Морском собрании, продолжить наш разговор, уважаемый Анатолий Михайлович.
      - К сожалению, Степан Осипович, должен сказать, что не смогу присутствовать на вашем торжестве - сегодня вечером в моём штабе запланировано очень важное совещание по поводу постройки укреплений на ближайших подступах к Артуру. Генералы Кондратенко и Белый также будут на нём присутствовать.

- К сожалению, Степан Осипович, должен сказать, что не смогу присутствовать на вашем торжестве – сегодня вечером в моём штабе запланировано очень важное совещание по поводу постройки укреплений на ближайших подступах к Артуру. Генералы Кондратенко и Белый также должны на нём быть.
- Пора идти в храм, господа, - вставил своё слово Степан как только Стессель стал набирать воздуха в лёгкие для продолжения своей тирады. – А после молебна, уважаемый Анатолий Михайлович, я бы попросил всё-таки уделить несколько минут для беседы со мной.
- Хорошо, - обозначил полупоклон генерал, и все направились в храм.
Никольский собор не отличался большой площадью внутреннего пространства, офицерам, и даже адмиралам с генералами было там тесновато…
Вышел настоятель собора одетый в праздничную ризу, и началось…
- О еже милостивно нынешнее благодарение, и мольбу нас недостойных рабов своих в пренебесный свой жертвенник прияти: и благоутробно помиловати нас, Господу помолимся!..
И так далее.
Степан слабо понимал смысл того, что выводил своим пронзительным голосом святой отец, но чувствовал, что на остальных это действует неслабо. Но он сам думал исключительно о том, как переубедить Стесселя, чтобы он всё-таки посетил сегодня  Морское Собрание, или хотя бы отпустил туда Кондратенко и Белого.
Зря беспокоился. Всё решилось помимо его воли…
- И что это было, Анатоль? – Вера Алексеевна не стала откладывать разговор в долгий ящик, и занялась воспитанием мужа ещё по дороге к дверям собора.
- Ты о чём, Верунчик? – генерал по тону супруги понял, что сделал что-то не так, но с детской наивностью попытался оттянуть начало головомойки как можно дальше во времени. Но выиграл он не более нескольких секунд.
- Ты понял, о чём я, - непреклонно продолжила генеральша. – Что за срочное совещание сегодня вечером? Почему я о нём не знаю?
- Дорогая, - смущённо стал оправдываться Стессель, - ну ты же знаешь, что я терпеть не могу наших самотопов. Как представил, что придётся произносить  тосты за их победы…
- А ты представил, что там будут великие князья? Оба. Что они могут написать самому Государю, если увидят, что ты игнорируешь торжество посвященное победе флота?
- Не подумал. Извини, - смутился генерал.
- Ты о многом не подумал, - продолжала нажимать Вера Алексеевна. – Например, о том, что Макарова сюда назначил сам Император. И флот под началом этого самого Макарова добился победы, которой не было со времён Синопа. Как ты будешь оправдываться, если он напишет Государю или хотя бы наместнику, что сухопутное начальство в твоём лице упорно отказывается сотрудничать с флотом? А Кирилл и Борис Владимировичи подтвердят, что именно так всё и было. Ты, Анатоль, ведёшь себя как капризный ребёнок. В твоём возрасте пора бы стать уже и помудрей.
- Хорошо, - мрачно бросил Стессель, - после молебна я поговорю с Макаровым.
- Это даже не обсуждается. Ты не просто поговоришь, ты извинишься и… Впрочем, я сама при этом поприсутствую и найду подходящие слова. Владимир Николаевич, - обернулась генеральша к тактично поотставшему Никитину, - идёмте!
Молебен длился около сорока минут, а по его окончании, принимая от вестового отстёгнутый для посещения храма палаш, Макаров с удивлением увидел, что к нему снова направляется чета Стесселей.
- Прошу прощения, Степан Осипович, - слегка смущаясь начал генерал. – Я тут подумал… Фок ещё не прислал никаких сведений с перешейка, так что обсуждать нам пока особо нечего. И, если вы не передумали, то мы, командование укрепрайона и крепости, принимаем ваше приглашение на сегодняшний вечер.
- Очень рад, Анатолий Михайлович, что вы всё-таки приняли это решение. Разумеется, приглашение не отменяется. И я, и все моряки эскадры, будем очень польщены вашим визитом. Заодно будет время обсудить взаимодействие армии и флота при обороне Цинджоуских позиций.  Прошу также и вашу очаровательную супругу почтить своим визитом наше торжество.
- Очень благодарна за приглашение, любезный Степан Осипович, - проворковала генеральша, - но я воздержусь. У вас, мужчин, найдётся много общих тем для разговоров, а мне придётся скучать.
- «Баба с воза – кобыле легче» - подумал про себя Степан. Тем более, что в Морское Собрание женщины, как правило, не допускались. Только по особым пригласительным билетам. Обычно, на балы. Исключением являлись только вдовы и дочери погибших в бою морских офицеров…
- Очень жаль, Вера Алексеевна, - поклонился супруге генерала командующий флотом. – Мне было бы весьма приятно ваше общество.
- А тогда я прошу вас заходить запросто к нам, Степан Осипович, - разулыбалась первая дама Порт-Артура. – Всегда буду крайне рада вашему визиту.
- Почту за честь, - ещё раз обозначил поклон Макаров, - но в ближайшее время ничего обещать не могу – чрезвычайно много дел по службе. До встречи вечером, Анатолий Михайлович, - поклонился адмирал ещё раз, теперь уже самому генералу.
- До встречи, - ответил поклоном на поклон Стессель.
- Вот и верь после этого классикам, - подумал Степан, глядя на удаляющуюся супружескую чету.
Ведь сам Степанов в «Порт-Артуре» писал про Стессельшу что-то типа: «Моложавая, хоть и слегка полноватая, но весьма миловидная женщина…»
Агаж! «Слегка полноватая» - с виду центнер, не меньше. «Весьма миловидная» - натурально мужское лицо – генералу бы такое пошло. Походка и вообще движения… Слова «грация», «изящество» и «женственность» могут быть применимы только в качестве антонимов.