Глава двадцать восьмая

-  Ты уверен? – спросил Охрим.
- Уверен, и на том буду стоять, - ответил Олег. Кузнец задумчиво зажал бороду в  могучей длани.
-  Сколько тебя знаю, не перестаю дивиться. Куда ж нам податься, по-твоему?
Олег взял прутик и снова набросал карту. Крепость, лес, горы, овраг, реку. Речку, или, скорее, большой ручей за лесом.
-  Вот сюда, к излучине ручья.
-  А Крепость? Стену из твердого дерева заново строить придется?
Олег оглянулся, нет ли кого поблизости, придвинулся к собеседнику поближе, зашептал.
-   Крепость заново и дома новые,  другие.
-  Так всегда, сначала думаю, глупость, не пойдет это дело, а  начинаешь объяснять,  все на свои места становится, - озадаченно произнес кузнец, - сегодня же,  грузим все, что уцелело и отправляемся.
-  Тележек хватит?
-  Овощи за один раз не увезти.
-  Часть овощей оставим в хранилище, - сказал Олег.
-  Врагу руху оставлять? – Охрим вытаращился на него.
-  Так надо, потом объясню.
Кузнец поинтересовался, стоит ли сохранить наблюдательные вышки.
-  Перенесем подальше,  сюда и сюда. С них открывается отличный обзор, и мы всегда заранее будем знать о приближении неприятеля.
Как обычно, мужики на сходе пошумели, повозмущались, переезжать на новое место ни у кого желания не было.
-  Тихо! – кузнец поднял руку, посмотрел на толпу, взгляды  недоумевающие, недовольные.
-  Все знают, что произошло этой ночью, - сказал он, - страшного ворога побить удалось. Помните, что старики сказывали? Стена пришла, Жмыхицы и Пушинки вместе с людьми поглотила.
-  Помним, и что? – раздались нетерпеливые голоса.
-  В этот раз не получилось, в другой повторится. Хотите разделить судьбу тех двух  деревень?  Стройку все одно начинать надо заново, какой смысл возводить Крепость на пепелище, когда лучше сделать это дальше от опасного места?
-  А колодец как копать? – спросил водонос. Люди, чуявшие воду, встречались редко. Укажет такой человек место, где копать, и до воды обязательно доберутся.
-  Предлагаю поселиться у излучины ручья, стену возвести так, чтобы ручей через городище протекал. Ежели колодец не получится, из ручья воду брать будем, вода там чистая, ключевая.
-  Никогда прежде мы не возводили жилищ, - с сомнением произнес Урман плотник, - обычно находили рощу избушечную, в ней  и селились. Наша деревня в давние времена началась с  такой рощи. Не лучше ли найти место, где избы уже выросли и стоят  готовые? Одно такое я знаю, за оврагом,  день пути, дома давно людей ждут, может, туда переселимся? Где избы выросли, там всегда вода близко.
Охрим вспомнил карту, которую рисовал Олег.
-  От леса слишком далеко, - сказал он.  -  Стены из чего возводить будем?
-  Нужны стены-то? – в один голос загомонили мужики.
«Ясный пень, - сердито подумал Олег, - легче пузом кверху лежать на солнышке, чем Крепость строить! Приходили чужие, ничему мужиков не научили!».
-  Зато враг о нас не скоро прознает, - продолжал гнуть свое Урман, - в той стороне деревень отродясь не было. И от стены туманной пограничной далеко, она до нас  за три поколения не доберется.
Принялись обсуждать предложение мужики, явно склоняясь к простому варианту. Олег смотрел на бородатые недовольные  лица, и всюду видел нежелание  раздражающих перемен. Хотелось им жить, как прежде, по старинке.
«Не будет, по-вашему, - подумал с неприязнью, - тоже мне, дети природы, дальше своего носа ничего видеть не хотят. Сегодня хорошо, а завтра хоть потоп».   Охрим, неожиданно, привел весомый аргумент.
-  Не получится там жить, - сказал он, - питаясь одной рухой, захиреете. Не помните разве историю деревни Краток?
Олег эту историю слышал. Деревня располагалась в глухой горной долине. Все бы хорошо, но путь до ближайшей ореховой рощи занимал не менее двух дней. Без орехов болеть стали люди, дети  хилыми рождались, деревня, в конце концов, вымерла.
-  До реки оттудова не так далеко, - упорствовал Урман, - рыбу будем ловить.
Пока Охрим соображал, что ответить, в спор вступил Олег.
-  Урман, - обратился он к плотнику, - ты, прежде чем корыто вытесать из дерева,  колоду должен разметить, где отпилить, а где строгать надобно?
-  То ведомо, - приосанился плотник, - не разметив, можно заготовку испортить.
-  Откуда тогда тебе ведомо, поможет ли рыба выжить в дальней деревне? Всякую  мысль надо сначала проверить, разметить, как бы. Вдруг народец, все одно, без орехов болеть начнет? Не даром ведь в той стороне ни одной деревеньки  не было заселено, дома пустые стоят!
Задумался Урман, смутился. Сравнение с плотницкой работой вышло   убедительное, крыть ему было нечем. Не дал опомниться, и Охрим, который ковал железо, пока горячо.
-  Значит, решили, - подвел он итог, - ежели тележек не хватит, сегодня же  новые  смастерим, завтра выдвигаемся.
Сход закончился. Не сказать, чтобы мужики деревенские остались, сильно недовольны. Работать они умели, однако не прочь были и побездельничать, если  представлялась возможность. Кузнец такой возможности не дал,  пришлось  подчиниться, а куда было деться?
Стали мужики расходиться, к Охриму подошел горский кузнец Брагаль.
-  Правильно решили, - сказал, -  Крепость надо делать лучше прежней, есть у меня задумки.
-  Давай, выкладывай, - заинтересовался Охрим. Предлагал Брагаль построить  внутри Крепости каменный дом, если враги все же ворвутся внутрь,  можно будет  там укрыться.  Смысла городить донжон, по мнению Олега,  не было. Долго ли внутри просидишь без воды и пищи? Тогда уж нужно копать из донжона подземный ход к лесу, или оврагу. Пройдут столетия, придет развитое средневековье, со стенобитными машинами и прочей техникой, тогда другое дело, а сейчас это лишнее. В ближайшие годы ни один противник силой Крепость не возьмет, а предательства не допустим. Вторая задумка Брагаля касалась ворот. Предлагал горец соорудить за воротами квадратный дворик, причем внутренние ворота   сделать боковыми, чтобы в тесноте таранным бревном нельзя было размахнуться. А из надвратных башенок в этом дворике всегда можно захватчиков  пострелять. Идея Олегу понравилась,  Брагаль просиял и предложил самолично изготовить железные полосы, чтобы оббить  ворота.
-  У нас в горах стен вокруг деревень не ставят, - сказал он, - вместо того  башенки дозорные каменные стоят на дорогах. Если бы не такая башня, никто бы из нашей деревни не спасся, когда пришли воины брана Закрама.
-  Кто такой этот бран? – спросил Олег.
-  У него десять сотен воинов и дом в большой деревне по ту сторону гор. Давно грозится  перейти горы, прийти сюда, в долину и подчинить  всех.
-  Ну-ну, - хмыкнул Олег, - видали мы таких «подчинителей».
На следующий день началось «великое переселение народов». Олег, прежде всего, пожевал маковые зерна. Было бы обидно, попасться в такое время, когда они  не готовы к обороне. Кроме того, поручил ежедневно жевать зерна Шан, слушать чужие мысли. Он надеялся, что в случае тревоги они успеют подготовиться, или уйти и   пересидеть нашествие в глухом месте.
Вскоре у ручья, за ореховой рощей, застучали топоры. Мужики привычно разделились на бригады. Рубили твердое дерево тукар, срезали ветки, обтесывали бревна. Затупившиеся топоры и пилы тащили  к Охриму. Бестолковой суеты  на этот раз было меньше. То ли народ привык к дисциплине, то ли знали теперь, кому и чем заниматься.
Появились первые фрагменты стен, поставили две надвратные башенки. Стены сделали выше, не легко будет врагу забраться. Спать первое время приходилось под открытым небом, хотя плотники работали день и ночь, в две смены, и уже появились первые дома. Олегу и Охриму пришлось выдержать с ними целую битву, те хотели один в один скопировать прежние деревья-избы. Привыкли, видите ли, к неказистым, тесным жилищам! Олег начертил на земле устройство сруба, поясняя, как соединять венцы, хотя  самому далеко не все было известно. Плотники, все же, специалисты, разобрались после долгих криков и споров. Смастрячили, наконец, первый сруб, подивились удобству и простору. Понравилось, и пошла работа! Олег настоял, чтобы дома ставили в одну линию, а расстояние между ними было не менее пяти метров. Дерево твердое практически не горело, но все же, как говорят, береженого бог бережет.  Кора дерева тукар идеально подходила в качестве черепицы. Олег развел на пробу небольшой костер и попытался ее поджечь. Как же, легче было сжечь кирпич. Кстати, о кирпичах, это была одна из задач, которые непременно придется решать в недалеком будущем. Каменные печи, промазанные глиной, дымили и трескались.
Олег смотрел, как растет будущая Крепость, фронт работ казался неохватным. Хорошо хоть Охрим дал ему нескольких баб в помощь. Под руководством Шан они рвали травы, сушили, складывали в железные горшки. Шан угольком на каждом горшочке записывала, какая трава там находилась. Неоценимая у него оказалась  помощница! Благодаря ей вскоре они восстановили картотеку на дощечках. А когда у Олега с Утаной появилась добротная просторная изба, отловили несколько мышей и продолжили  опыты.
Благодаря маковым зернам, узнали, что снова зашевелился вдалеке враг.  Оказалось, владыка горный бран Закрам женат был на дочери вождя объединенных деревень Банты. Алтия была его любимой женой, впрочем, не единственной, одной из многих. Олег так и не разобрался, в тонкостях местного многоженства. Или не жены у него были, а наложницы? Впрочем, вопрос этот его не сильно интересовал. Объединенные родственными узами, вожди собирали огромное войско для наказания непослушной Крепости.
Прикинул Олег, сколько времени им понадобится на подготовку, и решил, что до прихода врага Крепость  будет готова. Работа спорилась, поднимались стены,    строились  избы. С внутренней стороны  начали сооружать галерею, куда можно было подниматься по деревянным лестницам.
Охрим иногда, приходил к Олегу, разглядывал сруб, который, по приказу кузнеца, возвели одним из первых, вторым была кузница. Цокал языком, качал головой.
-  Как назвать-то сие жилище? – спрашивал. – Просторно! Избушка, не избушка, пещера, не пещера.
Дом отличался от прежних, прежде всего, оконными проемами. Стекла здесь не знали, поэтому окна выполнили в виде узких бойниц. В случае чего, в такой избе можно будет некоторое время держать оборону.
Неожиданно прибыла еще одна группа беженцев. Рассказывали страшные истории. Бран Закрам ввел в своих деревнях жесточайшие порядки. Всех мужиков, кроме детей малых и древних стариков загнал в ополчение. Кузнецы не успевали изготавливать доспехи, бронзовые мечи, наконечники стрел и копий. Тех, кто не подчинялся, казнили. Земли остались без посевов, кое-где трудились на полях женщины, однако местного картофеля катастрофически не хватало. Рощи ореховые бран объявил своей собственностью, питались орехами только он сам, его семья и приближенные «к трону». Жители подвластных деревень голодали, спасаясь рыбной ловлей, но этого явно было недостаточно. Решить внутренние проблемы предстояло  единственным способом, успешным завоевательным походом.
Беглецы рассказывали, что в войске Армана, вождя Банты, построили башню на колесах. Башню затем разобрали, детали уложили на телеги. Олег решил, что, скорее всего, это осадная башня, с которой воины смогут перебраться на стены. Если ее смастерили  из негорючего дерева, придется подумать, как с такими башнями бороться. Впрочем, самым подходящим оружием являлись пороховые бомбы, корпуса которых изготавливал, Охрим, а  Олег занимался начинкой. Не забывал и о наркотике. Удалив из избы Утану и Шан, кипятил и выпаривал сложный раствор, получая очередную микроскопическую дозу яда. В плотной железной банке хранились уже около ста граммов этого опаснейшего вещества.
«Такого количества, по-моему, хватило бы, чтобы свести с ума небольшой город» - думал Олег. Он решил накапливать яд до тех пор, пока  будет возможность.
А беглецы прибывали. Люди бежали от голода и жестокого обращения. Олег и Шан прослушивали мысли новоприбывших. Доглядчиков  среди них больше не попадалось. По всей видимости, вождь Банты сделал ставку  исключительно на военную силу. Его воины тренировались на специально изготовленной высокой стене, ставили башню, перебирались на стену, поджигали, используя пучки горючей травы.
«Быстро учатся, - думал Олег, - но и мы не лаптем щи хлебаем». Вспомнил он неожиданно грека Архимеда. Почему бы не позаимствовать у гения кое-какие идеи? Интересные механизмы изготовил Архимед при обороне Сиракуз!  Они с Охримом  посидели, покумекали. В  результате в стене под зубцами были оставлены горизонтальные бойницы, куда на железных осях установили бревна, которыми можно было легко смахивать осадные лестницы. Бревна представляли собой рычаг, о котором древний грек высказался следующим образом: «Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир!». Мир переворачивать необходимости не было. Олег с мужиками на  пробу прислонили к стене лестницу, махнули бревнышком. Находись кто на лестнице,  руки и ноги  бы поломали. Оставалось обучить защитников Крепости пользоваться новинкой, чем и занялся Гарак.

Отредактировано VICTOR (11-05-2015 18:22:13)

Глава тридцатая 

-  А если взорвать заряды сейчас? – прошептал Урман. Они затаились в кустах на взгорке, наблюдая за чужаками в  бывшей Крепости.
-  Рано, с этими справимся, - ответил Олег, -  но другие придут, посерьезнее.
-  Это, какие, другие?
-   Те, которые из-за стены.
Дошло до плотника, замолчал, впрочем, ненадолго.
-  На скорую руку, плохо делают, - сказал, наблюдая, как    восстанавливают стены. -  Дерево мягкое, пожечь можно, да и гнить начнет.
Крепость, выстроенная у ручья, была главным предметом гордости Урмана.
-  Пусть хоть из камня строят, - проворчал, Охрим, - все равно побьем.
Олег подумал, если двигуны в ближайшее время не придут, придется  взорвать один из двух зарядов и потравить захватчиков. Ожидая более удобного момента, не хотелось торопиться. Слишком много времени ушло на то, чтобы приготовить отраву.
А гости незваные уже заканчивали восстанавливать стену, и занялись строительством домиков, точных копий прежних, неудобных, тесных, низких. Ничего не поделаешь, инерция мышления!
-  Уходим, - сказал Олег и принялся отползать назад, к кустам.
-  Ты проверил шнуры? – спросил он плотника. Шнуры они изготовили из длинного растения, похожего на лианы, а затем обернули несколькими слоями масляных листьев. Оба шнура, прикопанные в земле,   заканчивались здесь же, рядом с кустами, Урман соорудил для них  из дерева коробки, похожие на обычные камни, которыми и замаскировали их концы.
-  Будут гореть, за милую душу, - ответил Урман и пополз следом. Замыкающим был Охрим. Перед тем, как уйти, кузнец  бросил ненавидящий взгляд на  город, пообещав себе, что в скором времени он сюда  вернется. В городе уже приступили к сооружению центральной башни, донжона, резиденции вождя Армана. Донжон строили из того же  мягкого, горючего дерева. Олег подумал, что двигунам будет без разницы, мягкое оно, или жесткое, горит, или нет.  Прогрызут, труху оставят.
Дома  Утана его «обрадовала».
-  Чужаки на поле урожай копают, наши овощи собирают, - сказала она. Шан, сидевшая на лежанке, посмотрела на него с надеждой  и болью.
-  Дядя Олег, разве ничего нельзя сделать?
-  Погоди девочка, каждому овощу свое время.
Она пословицу не знала, задумалась,  какие овощи он имел в виду, не те ли, которые враги выкапывают?
В дом заглянул Понк.
-   Тебя Охрим зовет.
-  Что случилось? Мы только что с ним виделись!
-  Переговорщик от Армана  к воротам пришел.
-  Чего хочет?
-  Мужики опять бузят, Арман  предлагает сдать Крепость, обещает на равных присоединить нас к своим деревням, в войско зовет, говорит, пойдем вместе южные земли воевать.
Олега посетило острое чувство дежавю. Недавно Тимаха подбивал народ на сдачу деревни. Теперь эти дуралеи готовы поддаться на ту же удочку? Схватил несколько маковых зерен, запихнул в рот, буркнул женщинам: «Скоро вернусь» и вышел вслед за лесорубом. Злость его распирала. Кол мужикам на голове теши, рот раззявят, уши развесят и слушают, словно показали им небо в алмазах! Пока к  воротам добрался, мысли чужие в голове зашевелились. Удивительно, но в этот раз посланник вроде бы говорил правду. Обещал взять деревню в объединенную Банту, людей не обижать, мужиков привлечь к воинской службе. Слушал Олег, как переговорщик распинается, какие в Крепости люди смелые и воины справные, и никак не мог понять, где «собака зарыта». Оглянулся на Охрима, тот набычился, того и гляди мужикам юшку пустит. А те столпились у ворот, слушают, крякают от удовольствия, улыбаются, перемигиваются. Вот, мол, мы, какие крутые, сам вождь большой Арман, с нами дружбу водить хочет! Того и гляди, какой-нибудь дуралей вроде Тимахи-солнцепоклонника полезет ворота открывать.
Дошло до него, наконец, в чем хитрость, когда прислушался к мыслям самого вождя, который  обустраивался в  старой Крепости. Посланник уверен был, что говорит правду, да только вождь его обманул, чтобы мужикам мозги запудрить. Прежние злобные, жестокие мысли в голове вождя Армана гнездились, словно клубок ядовитых змей.
Когда толпа придвинулась, а мозолистые руки требовательно потянулись к воротам, Олег обратился к мужикам.
-  Сдохнуть хотите? – громко спросил, и так это было неожиданно, что мгновенно наступила тишина.
-  Кто там глупости говорит? – раздался из-за ворот голос посланника.
-  Возвращайся к  вождю, - отвечал Олег, - скажи,  я знаю все, что он задумал. – Повернулся к мужикам. -  Из вашей кожи барабанов Арман собирается наделать, женок ваших отдать своим воинам. Детишек в рабство забрать, на тяжелые работы, там у него долго не живут, камни заставит таскать для стен. Хотите такую судьбу, мужики? Вы Крепость построили, гордиться должны, любо-дорого посмотреть, ни Арману, ни брану Закраму, горскому вождю она не по зубам. Взять ее можно только хитростью, предательством, что и собирается проделать вождь Банты. Половину деревень он покорил, таким образом, обещая еды вдоволь и успешные походы на соседей. Кровью и безымянными могилами путь его отмечен. Ворота откроете, мертвым завидовать будете. Теперь решайте, надоело мне вас, дураков, остолопов недалеких, уговаривать.
Отвернулся и ушел, сколько можно повторять одно и то же?  Жаль, недоставало ораторского таланта кузнецу. Здоровенный был, силушкой физической не обделен, а на речи слабоват.
«Закон нужен, - подумал Олег, - чтобы под страхом смерти подчинялись вождю, иначе придет однажды чужой уговорщик, а нас с кузнецом поблизости не окажется, откроет дурачье ворота, и пиши, пропало. И ведь сами не понимают, какое чудо на зависть неприятелю построили. Слабоваты здешние мужички умишком. Может, Охрима царем провозгласить? Попробуй тогда,  возрази царю батюшке!». Пришел он домой мрачный, девушки, видя его настроение, с расспросами не лезли.
Прилег отдохнуть, сон не шел, да и рано было спать.  Утана у печи хлопотала, что-то вкусное собиралась приготовить. Оказалось, жмуков хотела запечь, вечером Охрим зайти обещал.
Смутная мысль не давала Олегу покоя. Что-то связанное с недавним вторжением двигунов. Стал он вспоминать по порядку, как все было. Тем вечером они с Охримом видели гармий, позже из темноты  Милия  раненная  появилась, предупредила о готовящейся акции.
Что-то здесь важное было, он снова принялся рассуждать.  Стена тумана обычно светлая, даже самой темной беззвездной ночью, белесая, словно подсвеченная с другой стороны. В тот раз она погасла, туман, словно темным пологом укрылся. Вывод очевиден, в земле тридевятой наступила ночь перемен! И следующее нашествие нужно ждать именно в такую ночь. Олег почувствовал, что ухватил удачу за хвост.
Вскоре пришел Охрим, уселся, молча, за стол, Утана подала хмельные орехи и жмуков, и вместе с Шан ушла к соседям. Олег приступил к трапезе, впившись зубами в сочное мясо. Мясо жмуков   по вкусу почти не отличалось от куриного.
-  Ты ушел, дурачье наше в спор полезло, - сообщил Охрим.
-  Как ты их сумел переспорить?
-  Переспорил я Баркта птичника, не знаю,  выживет ли теперь.
Олег Баркта почти не знал. В ополчении тот не состоял, хотя на вид был мужик крепкий. Разводил «курей» у  северной стены.
-  Он через ворота успел с переговорщиком пообщаться, мужиков стал на предательство подбивать. Приложил я его, как следует, теперь жалею, помрет, пожалуй.
Охрим задумчиво посмотрел на свой кулак.
-  Туда ему и дорога, - сказал Олег, - предатели нам не нужны.
Ужин закончили в полном молчании, настроение  было невеселое.
-  Надо закон огласить, - сказал Олег. Чего тянуть, еще немного, кто-нибудь сдаст их врагу с потрохами!
-  Какой такой закон? – не понял кузнец. Олег пояснил, что речь идет о непререкаемой власти. Вождю обязаны не только беспрекословно подчиняться, он должен иметь единоличное право казнить и миловать. Царские, или, может быть, диктаторские  полномочия? Как иначе общине выжить в  тяжелое, военное время?  Охрим задумался.
-  Не поймут меня, - сказал, наконец, - эдак деревенскую правду порушим.
-   Правда у нас теперь городская, по ней и жить придется.
-  С Бантой разберемся, тогда вопрос подниму, - хмуро сказал кузнец. Не по нраву ему была идея, однако понимал, что иного выхода нет. Без сильной власти с таким народишком пропасть легче, чем раз плюнуть.
-  И еще, пока не забыл, -  Олег рассказал кузнецу о том, что нападение с той стороны, скорее всего, ждать нужно в ночь перемен.

Отредактировано VICTOR (13-05-2015 14:54:05)

Это конец первой книги.