Улыбка, что гуляла по лицу Мелкой, стала приобретать все более шкодливый оттенок.
– Названная, – пояснил я Томе и повернулся к Мелкой: – шуруй домой, мама скоро из клиники будет звонить, запоминай, что скажет. Обедай без меня. И ужинайте тоже… Я часам к восьми буду, – и, отвечая на немой вопрос, объяснил, вздыхая: – по магазинам тогда в субботу после школы пойдем.
Мелкая кивнула Томе на прощанье и удалилась.
Я повернулся к своей девушке. Вид у нее был все такой же обалделый, но в зелени глаз уже начали роиться пункты из допросного списка.
– Физику, по такому случаю, мы торжественно прогуляем, – объявил я, перехватывая ее портфель, – пошли, побродим по улица, поговорим. У меня где-то часа полтора есть, а потом в логово Чернобурки ехать.
– Ох, – выдохнула Тома, – нехорошо так с девушками поступать... Я ж теперь не знаю, с какого вопроса начинать!
– А ты и не начинай, – посоветовал я, – давай, лучше, я расскажу тебе для начала одну историю…
Следующий час был похож на исповедь, но только внешне: я тщательно срезал углы и беззастенчиво играл словами. Стыдно мне уже не было – ради того, чтобы сохранить их обеих я был готов и на большее, намного большее.
Я впервые увидел Тому сначала гневной, потом серьезно испуганной, и, следом, задумчиво-молчаливой. Но удивила она меня не этим.
– Зачем? – мы стояли на тихой лестнице у нашего излюбленного окна. Я держал Томку за талию, она же, чуть отстранившись, неотрывно смотрела мне в глаза, – зачем тебе столько денег? И, вообще, зачем тебе это все?
– Зачем? – задумался я. – Ну, с деньгами все понятно: это инструмент для добывания свободы. Ты же любишь Ремарка? А он считал, что свобода выкована из золота.
– Ты, – она постучала согнутым пальчиком мне по груди, – и так свободен. Свобода сидит внутри человека. Разве нет?
– Я чувствую сейчас себя немного странно, – признался я, – выступаю сейчас адвокатом дьявола. Но… Нет, пока у меня есть близкие мне люди, я обязан им помогать. А чем может помочь человек другим, если он не способен обеспечить даже самого себя?
Томка досадливо прикусила губу:
– Но как же остальные ребята? Паша, Сема, Ара? Почему ты должен так сильно отличаться от них? Нет, – прервала она мою попытку заговорить, – пойми, мне очень приятно получать от тебя и духи и все прочее… Но ведь ты рискуешь! Ты сам признался, что кое-что нарушаешь. Зачем?! Обойдусь я и без духов! Ты ведь можешь сломать себе – и нам – жизнь!
Я помолчал, раздумывая. Она смотрела на меня требовательно, ожидая ответа.
– Понимаешь, – тон мой был печален, – я – нестандарт. С этим ничего не поделать. Ну, так получилось. Я уже не могу влезть назад в эти мерки. Поэтому со мной в итоге будет или очень хорошо, или очень плохо…
Она молча прижалась ко мне, и мою шею обожгло горячим дыханием. Потом я понял, что она тихо-тихо плачет.
Отредактировано Oxygen (02-10-2016 13:12:27)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
- сам шью с начала 80х. В конце 80-начале 90х приходилось обшивать всю семью. Ну и начерталку преподавать 
