Глава 23. Чему я удивился

Не удивился я и тому, что отвезти домой нас вызвались англичане – думаю, наша сдача им во временное пользование была одобрена из Москвы – совместный труд на общее благо это подразумевает. Через океан мы летели до Монровии и дальше на юг до того самого Леопольдвиля, от которого есть несколько дорог в разные стороны. Потом был перелёт почти строго на восток до безымянного военного аэродрома на берегу Индийского океана и дальше уже на север до самого Тегерана. 
Самолёт был четырёхмоторный и очень напоминал старину Ил-18. К тому же дальность полёта у него оказалась, по нашим прикидкам, под четыре тысячи километров. А так – это Дуглас DC-4.
Почему мы не полетели через Аддис-Абебу?
- В этой дыре горючего не получить, - ответил второй пилот. Оказывается, я начал вполне нормально общаться на английском. Или он был американец? В лётной одежде не сразу и разберёшь, хотя я и в форме союзников разбираюсь не очень. Обычно по надписям на нашивках могу понять, из какой страны военный. Или по другой символике, сейчас скрытой от взгляда под тёплой кожаной курткой. Мы с Олей тоже летим в пальто и нам ни капельки не жарко. В салоне довольно много груза, но и пассажирских кресел хватает. Мы в команду вписались – варим кофе и подаём экипажу. А иначе скучно.
На аэродроме под Тегераном я с чувством глубокого удовлетворения отметил рядок «Аэрокобр» - истребителей с автомобильной дверцей. Это явно для наших подогнали. А для нас подогнали Ли-2. Или его ещё не переименовали из ПС-84? В общем, простились с союзническим экипажем и представились соотечественникам:
- Ваня.
- Оля.
А ребята почему-то вытянулись в коротком строю и в один голос ответили:
- Здравия желаем товарищи майоры госбезопасности.
- Разрешите взлёт? – поинтересовался второй пилот, когда мы заняли места в салоне, тоже, кстати, подгруженном мешками. И с чего бы я не разрешил?
По дороге разок присаживались в Саратове, а там дотянули и до Москвы, до Центрального Аэродрома, где к трапу была подана машина. Нас встречали два лейтенанта – один мужеска пола, а второй – женска. Представились сержантами и сказали, что они наши адъютанты. Еще спросили, на которую из квартир везти. Подумав с минуту, мы решили поехать в Олину – там наверняка пусто, а то вваливаться туда, где может оказаться кто-нибудь из моих совершенно незнакомых мне родителей было бы несколько опрометчиво.
По дороге мы уже по именам познакомились с адъютантами и выспросили их про то, отчего это вдруг столько почёта и услужливости. И вот тут точившийся в моём нутре от самого Ирана червячок сомнения наелся до отвала. От нас не скрыли, что звания в госбезопасности означают больше, чем звучат. То есть майоры – это уже высший комсостав, а не старший, как у нормальных военных. То есть – мы теперь как бы генералы. Самые младшие генералы – генерал-майоры, которых ещё совсем недавно называли комбригами.
В общем, из-за всех этих большевистских игр со словами под воздействием респекта и уважухи, проявленных союзниками, образовалась настоящая трагедия. Это я про нас. Ничего не знаем, ничего не умеем, ни на кого не выучились – и, на тебе - генералы.
- Ничего, милая, прорвёмся, - успокоил я любимую.
- Вот вечно я с тобой во всякие истории влипаю, - улыбнулась она мне. - А вы доложите, пожалуйста, что сейчас творится на фронте. Мы долго были в местах, где больше рассказывают про войну на Тихом океане.
- Наши от Воронежа ударили на юг по обоим берегам Дона. Обстановка характеризуется, как сложная, - сверкнула своими вишнями Леночка.
- Взять Сталино не удалось. Идут оборонительные бои под Лисками и Россошью, - добавил Игорь.
Почти все названия мне вообще незнакомы. Чтоб этим любителям переименований пусто было – придётся смотреть дома по карте.

Отредактировано Сергей_Калашников (15-01-2017 23:24:36)