Кавалерийский клич "Белая дама смотрит на вас" - откуда это взялось, как вы полагаете?
Ну холодное оружие называл "Белой дамой" а про такой клич я слышу в первый раз.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Бориса Батыршина » Крымская война. Попутчики-2
Кавалерийский клич "Белая дама смотрит на вас" - откуда это взялось, как вы полагаете?
Ну холодное оружие называл "Белой дамой" а про такой клич я слышу в первый раз.
Точно, да.
Лейб-гвардии Кавалергардский полк. Посмотрите 27 минуты по 30 минуту.
Отредактировано Генерал (13-01-2017 23:37:46)
Ромей я выше уточнения сделал посмотрите с 28 минуты примерно по 30 цатую.
Отредактировано Генерал (13-01-2017 23:52:04)
Здесь Фомченко сказал бы на шлюпке.
Барказ -- разновидность шлюпки. Ял (4-6 весел), катер (10-12 весел), барказ (от 14 весел).
Здесь Фомченко сказал бы на шлюпке.
Это от автора, так что пусть остается "барказ"
Отредактировано Ромей (14-01-2017 14:33:55)
III
Гидроплан М-5
Бортовой номер 37
27 сентября 1854 года
лейтенант Реймонд фон Эссен
- «Тридцать седьмой», я «первый», как слышно, прием?
До Альмы оставалось не более пяти минут полета, когда с Эссена вызвали с «Аметиста».
- Я «тридцать седьмой», слышу хорошо!
Петька-Патрик перестал вертеться и с интересом вслушивался. Он еще не настолько освоил русский язык, чтобы понимать речь, доносящуюся из загадочной коробочки, но сам факт радиопереговоров действовал на мальчишку завораживающе.
- «Тридцать седьмой», задача меняется. Первый удар наносите по колонне линейных кораблей на буксирах за пароходами. Ориентир - устье Альмы, цель на траверзе. Повторяю - по кораблям на буксирах! Как поняли, прием?
- Понял вас, первый, атаковать линейные корабли, буксируемые пароходами. - дисциплинированно отозвался Эссен. И после короткой паузы спросил: -В чем дело?
- Вообще-то «первый» (согласно плану кампании, сторожевик с его мощными системами связи, всевидящим оком радиолокатора и беспилотником играл роль штабного корабля) должен был право дать ответ в стиле «отставить вопросы, исполнять!». Так уже случалось, и не раз, но на этот раз оператор снизошел до разъяснений:
- Первая колонна напоролась на мины, два подрыва... нет, уже три. Вторая пытается встать между ними и берегом, к зюйду. Надо их пугнуть, чтобы кинулись врассыпную, авось попадут на вторую линию мин. Работайте бутылками и стрелами, атака по моей команде. Как поняли?
Как, удивился Эссен, стрелками-флешеттами - по кораблям? И тут же вспомнил палубы деревянных линкоров, кишащие, как муравейники, матросами и пушкарями. Да, пожалуй, это имеет смысл...
Лейтенант оглянулся на ведомых. Корнилович с Энгельмейером дисциплинированно шли справа в строю пеленга. Эссен повернулся в Патрику, ткнул большим пальцем правой руки вверх, потом, разжав кулак в кожаной перчатки, показал три пальца. Мальчишка обрадованно закивал. По коду, о котором условились заранее, это означало «дать зелёную ракету». Если бы Эссен показал один палец, ракета была бы белой, если бы два - красной. Зеленая же означала команду ведомым «делай, как я».
Юный ирдландец клацнул ракетницей, загнал в толстый ствол картонный бочонок патрона. Поднял громоздкий пистолет обеими руками, зажмурился и надавил на спуск. Зеленый комок огня улетел вверх и вперёд, и лейтенант, чуть выждав, дважды, с секундным интервалом, качнул плоскостями - сигнал ведомым выстраиваться для атаки.
Внизу мелькали саманные хижины татарской деревни, за ними, на Севастопольской дороге, пылили прямоугольники пехотных колонн, разворачивались орудийные запряжки, двигались массы кавалерии.
Ведомые один за другим пристроились в хвост. Лейтенант снова качнул крыльями и дал штурвал вправо. Аппарат послушно лёг на крыло, уходя в сторону моря.
Батареи, развернутые в море у самой кромки плато, то и дело выбрасывали в сторону кораблей столбы дыма. Они долго не расплывались, и ветер неспешно относил ватные облачка на юг, вдоль побережья. Крошечные всплески на местах падения ядер то и дело вставали возле бортов кораблей. Линкоры вяло огрызались одиночными выстрелами - ничего похожего на слитный грохот сотен орудий, которые представлял себе лейтенант. Лишь небольшой колесный пароход, вставший между линейной колонной и берегом, раз за разом ударял залпами.
Гидропланы сделали вираж над скалистым мысом, далеко выдававшимся в море. Эссен привычно направил звено вдоль неприятельской линии - как тогда, во время атаки на британский конвой. С высоты хорошо были видны облака мути, поднятые взрывами якорных мин. Видимо, подумал лейтенант, французы рискнули подойти к берегу как можно ближе, чтобы уменьшить дистанцию до обстреливаемых батарей. Вряд ли под килями у них сейчас больше сакраментальных семи футов. Вон, первый в линии завалился на борт но не погружается, лежит, выставив на обозрение борт и часть днища, обитого медными листами. Второй стоит на ровном киле, вода захлёстывает в открытые пушечные порты верхнего дека. Вокруг мельтешат шлюпки, море усыпано человеческими головами, обломками.
Три уцелевших отползают прочь. Трубы отчаянно дымят - машинные команды, наверное, выбиваются из сил, стараясь поднять давление в котлах до максимальных отметок.
- Тридцать седьмой, атакуйте корабли на буксире! Повторяю, на буксире! Как поняли, прием?
- Понял вас, первый, атакую!
Эссен ткнул пальцем вниз, указывая «бомбардиру» на горлышки «ромовых баб, торчащих из корзины. Но Патрик и сам все понял - он уже вскарабкался коленями на сиденье, сжимая в охапке три бутылки с зажигательной смесью. Длинные шнуры терочных запалов мальчишка намотал на указательный палец - чтобы все три сработали одновременно, как только бутылки полетят за борт. Все, как учили.
Гидропланы пронеслись над мачтами улепётывающих линкоров и один за другим нырнули к воде. Эссен заходил в лоб французской колонне на высоте пятидесяти метров. Впереди шлёпал плицами колёс маленький пароходик, за ним величественно ползла громада парусного линкора. Странно, успел подумать лейтенант, почему мачты такие низкие, и тут же сообразил - французы собирались встать на якоря и не спеша, со всеми удобствами бомбардировать берег. А стеньги спустили нарочно, чтобы поберечь в бою рангоут.
Сброс! Петька ящеркой нырнул к корзине, ухватил две бутылки, зажал зубами шнуры. Внизу мелькнул второй пароход с трехдечной махиной на буксире. Мальчишка успел швырнуть «ромовые бабы» в концевой линкор и Эссен увел аппарат в правый вираж с набором высоты.
Перед вылетом было условлено: при атаке на колонну кораблей, цели следует разбирать последовательно - ведущий работает по первому в ордере, первый ведомый, Корнилович - по следующему, мичман Энгельмейер - по третьему.
- Тридцать седьмой, повторить заход!
Ну да, сообразил лейтенант, наверняка где-то на высоте болтается беспилотный геликоптер с «Адаманта» и потомки видят картину боя на своих огромных экранах так же ясно как и те, кто сидит сейчас в кокпитах гидропланов. Эссен даже поискал аппаратик глазами, но, разумеется, ничего не увидел. Поди, разгляди эту белую фитбльку на фоне неба!
- Понял, Первый, выполняю.
Нос гидроплана опустился, и Петька-Патрик вывалил за борт новую порцию зажигалок. Увы, подумал лейтенант, результаты попаданий, даже если они и были, ещё не видны. А может и нет вовсе никаких результатов - не так уж долго затоптать, сбить кусками парусины огненное пятно, получившееся при падении на палубу бутылки с кустарной зажигательной смесью. Даже если им повезло, и в какой-то из линкоров угодило несколько «ромовых баб» - все равно, немедленного результата ждать не следует.
А вот паника - это другое дело. Головной пароход рыскнул вправо, утягивая за собой линкор. Нос многопушечной махины покатился в сторону моря, и тут мина взорвалась точно под бушпритом. Столб огня, пены, деревянных обломков взвился выше мачт, и Эссен инстинкривно завалился на левое крыло, влево, уводя аппарат к берегу. Короткий взгляд назад - оба ведомых на месте, целы.
На «Адаманте» все правильно рассчитали, порадовался Эссен, французы и впрямь запаниковали. Один из пароходов уже обрубил буксир и улепётывает; лишившийся способности маневрировать линкор беспомощно дрейфует в сторону берега, подгоняемый легким ветерком с веста.
Тридцать седьмой, отлично! Ещё заход, как поняли?
- Понял, первый! - ответил Эссен. - Выполняю.
Звено заложило широкий вираж, заходя для новой атаки - опять с хвоста колонны. Собственно, колонны уже нет, линейные корабли расползаются, кто вправо, кто влево, обходя «пострадавших». Подорванный линкор быстро садится носом, с бортов горохом сыплются в воду люди.
Лейтенант ткнул Патрика локтем, снова ткнул вверх большим пальцем, но на этот раз показал сначала один палец, потом, три. Белая и зеленая ракеты - «выбирать цели по способности».
Мальчишка-ирландец вывалил оставшиеся бутылки на корабль, описывающий циркуляцию в обход подорванного линкора, и лейтенант с удовлетворением отметил, что не все «ромовые бабы» пропали напрасно - на шкафуте парусного гиганта занимался пожар.
Выровняв аппарат, Эссен бросил взгляд на стеклянную трубку указателя уровня горючего. Еще один, много два захода - и пора домой. Сколько там у Петьки осталось бутылок - три, четыре? Что ж, пехотой придётся заняться в следующий раз...
Отредактировано Ромей (14-01-2017 15:23:12)
Короткий взгляд назад - оба ведомых не месте, целы.
на
Поднял громоздкий пистолет обеими руками, зажмурился и надавил на спуск.
По-моему психологически недостоверно. С чего бы Патрику жмуриться? С его жизненным и боевым опытом выстрел из ракетницы - удовольствие. Сомнительно также, что Эссен мог это увидеть - на авиаторах должны быть защитные очки, по бокам непрозрачные, так что если паренек смотрит не прямо в глаза лейтенанту, тому его глаз просто не увидеть.
Случайно минусанул. Исправился в других сообщениях. Извиняйте☺
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Бориса Батыршина » Крымская война. Попутчики-2