II
Из дневника Велесова С.Б.
"30 сентября. Кажется, в моей карьере наступает новый период. «Перешел на новый уровень» - как сказал бы один давний знакомый, сохранивший к полувековому юбилею страсть к многопользовательским РПГ. Но он остался в 21-м веке, а я - здесь, и жизнь моя готова сделать очередной крутой поворот.
Согласно решения «совета попаданцев», состоявшегося давеча на «Алмазе», меня ждет «дорога дальняя и казенный дом». А именно - путешествие в столицу Российской Империи город на Неве и пока еще не колыбель трех революций, а  там - встреча ни с кем нибудь, а с государем императором Николаем Павловичем. Или с Николаем Палкиным - кому как нравится. Я не отношу себя к числу тех, кто исповедует сугубо советский подход к истории, но тут поневоле вспомнишь старину Тарле:
***
«Что касается слабых его сторон как руководителя внешней политики империи, то одной из главных — была его глубокая, поистине непроходимая, всесторонняя, если можно так выразиться, невежественность.
Гнусная, истинно варварская жестокость, с которой он расправлялся со всеми, в ком подозревал наличие сколько-нибудь самостоятельной мысли, палочная дисциплина в армии и вне армии, режим истинно жандармского удушения литературы и науки — вот чем характеризовался его режим. Ни русской истории, ни России вообще он не знал.
(...)
Лесть, всю жизнь окружавшая Николая, к концу его царствования, т. е. как раз пред погубившей его финальной катастрофой, дошла поистине до совсем неслыханных размеров....»
***
Я знаком с трудами наших историков, придерживающихся.. скажем мягко, иного взгляда на личность Николая Павловича. Но согласитесь - одно дело это теоретизировать о делах давно минувших, сидя в зале Ленинки или же дома перед монитором, и совсем другое - собираться лично встретиться с этим безусловно неоднозначным персонажем! Как тут не допустить до себя мысль: «А вдруг прав все же Тарле, а не его ниспровергатели?»
Казалось бы - историки историками, а нам, оказавшимся в самой гуще событий, должно быть виднее. И пора бы уж сложить собственное мнение,а  не ворошить в очередной раз чужие теории, ища в них ответы на один из исконно русских интеллигентский вопросов?
Но это только так кажется. За месяц, проведенный в 19-м веке я, по сути, не общался с местными обитателями (несколько солдат в Каче и контр-адмирал Истомин не в счет). А хоть бы и общался - вряд ли за столь короткое время я смог бы добиться нужной степени доверительности, да еще и у достаточно большого количества самых разных людей. Потому как в таком деле полагаться можно лишь на сопоставление мнений представителей самых разных слоев общества...
Да и Тарле, прямо скажем, оказался не без греха. Кому не известен его знаменитый пассаж о безусловном превосходстве французской стрелковки над русской?
***
Прежде всего понимающих людей сильно беспокоило отсутствие усовершенствованных ружей в нашей армии.
В среднем на полк приходилось перед Крымской войной всего 72 «штуцерника». Остальные люди полка были вооружены гладкоствольными ружьями, доказавшими свою негодность уже в венгерскую войну 1849 г. (...) а по приходе в Петербург… преображенцы… опять принялись за свои гладкостволки, расстрелянные, разбитые, снаружи зачищенные кирпичом и внутри совершенно ржавые и негодные. (...)  в русской гвардии при стрельбе в цель, на двести шагов, из 200 выпущенных пуль лишь десятая часть попадает в мишень в одну сажень ширины и такой же высоты!»
***
И так далее, и тому подобное. Я специально расспросил прапорщика Лобанова-ростовского, единственного из разношерстой компании «попаданцев», побывавшего в самой гуще альминского дела. И что же? противостоявшая его пулеметчикам  французская пехота, как оказалось, привезла в Крым  с кремневые  ружья образца 1777 года, нарезные же имели только зуавы и егеря.  Так что миф о превосходстве французского оружия, похоже, нуждается в серьезном переосмыслении.
Как и многое другое, относящееся к Крымской кампании, что мы привыкли принимать за непреложную истину. Например, то, что поражение России, отнесенное во многом на счет ее отсталости в военной, технической и промышленной областях, толкнуло Империю на путь модернизации. А ну как этого поражения не будет? Вот вам еще один аспект нашего вмешательства, который только предстоит всерьез осмыслить.
И делать это мне придется в одиночку. С генералом Фомченко беседовать об этих материях смысла не имеет, да и не станет он тратить время на писателишку, не имеющего военного образования. Я для него интеллигент и историк, и он согласился на мое участие в «великом посольстве» вынужденно, под давлением остального «совета попаданцев». А в нем я, скажу без ложной скромности, имею некоторый вес. Особенно среди выходцев из 1916-го года, с которыми успел провести немало времени.
Вместе с нами в Санкт-Петербург отправляется непоседа Лобанов-Ростовский - малый симпатичный во многих отношениях, но мало подходящий на роль собеседника на тему альтернативной истории.  Прапор,   как мог, открещивался от этой поездки, но судьба оказалась  к нему жестока: «надо, Костя!» Единственный из всех на «Алмазе» носитель княжеского титула, он после Альминского дела приятельствует с Великим князем Николаем Николаевичем и даже вместе с ним пленил племянника нынешнего императора Франции, принца Наполеона. Так что хочешь-не хочешь, а ехать придется. Да прапор и сам это понимает,  только несколько нервничает по поводу грядущих встреч с ныне здравствующими представителями рода Лобановых-Ростовских. Уж где-где,а  в Питере ему этого никак не избежать.
Итак, я, как и полагается всякому уважающему себе персонажу попаданского романа, отправляюсь учить жизни высшее лицо государства Российского. Полный набор неизбежных в этом непростом деле  аксессуаров при мне: планшет, напичканный актуальной информацией ноутбук, солнечная батарея, еще одна, запасная. Кое-какая электроника сугубо специфического свойства,  пистолет, несколько бумажных книг изданных во 20-21-м столетиях, документы, купюры и монеты, имеющие хождение в Российской Федерации. И, разумеется, мой собственный гардероб и всякие необходимые современному человеку мелочи. Связи с Крымом не будет: мощные рации все на счету, не говоря уж о том, что совершенно немыслимо тащить с собой бензиновый генератор с запасом топлива. А потому рассчитывать придется только на себя.
Мы отправляемся в путь вместе с Великим князем; он взял на себя обязательство представить нас государю императору. Рана моя, слава Богу, почти зажила, и, надеюсь, в небыстром пути до берегов Невы  не потревожу ее сколько-нибудь сильно. А ежели все  же такая неприятность случится - адамантовский медикус собрал мне неплохую дорожную аптечку. И, разумеется, в нее включено все необходимое для борьбы с пневмонией.  Если ткань истории и вправду обладает упругостью (в чем мы уже не раз имели возможность убедиться), то следует подготовиться к тому, что и в этой реальности Николай Павлович подхватит роковой недуг.
Кстати, вот вопрос - а открывать ли Николаю Николаевичу то, что может ожидать его венценосного папашу? Что-то мне подсказывает, что первым об этом должен узнать сам император; а раз так - надо бы предупредить прапора, чтобы прикусил язык и придержал при себе впитанные в гимназии исторические сведения. Пусть о пулеметах что ли, с великим князем беседует. Или о бабах. О чем им, аристократам, полагается говорить во время долгого путешествия?
А оно и правда будет долгим. Железнодорожный транспорт здесь в зачаточном состоянии, даже до Курска рельсы казенной «чугунки»  дотянут лишь в 1864-м. Так что путь нам предстоит проделать по старинке, в экипаже, запряженном лошадьми - на Симферополь и далее, во внутренние губернии, через Курск, в Москву. А там, глядишь, и  проедемся знакомым всем со времен Радищева маршрутом, только в обратном направлении. Присутствие особы императорской фамилии дает надежду на некоторый комфорт, но... бог знает, что понимают под этим словом в середине 19-го века?

Здешние дела остаются на Дрона. Кременецкий занят "Адамантом" и только им. Рогачев по уши в науке, профессор, увы, до сих пор пребывает в своей загадочной коме. Так что Андрюха - единственный в черноморском регионе носитель исторической правды, способный соотнести ее со стремительно меняющейся реальностью. И что-то подсказывает мне, что изменения эти будут нарастать, как снежный ком..."

Отредактировано Ромей (22-01-2017 16:41:05)

Там льют всякую мелочь, а винт - изделие серьезное.