III
Авиатендер «Херсонес»
30 сентября 1854 г.
Реймонд фон Эссен
Такой авиаматки Реймонд фон Эссен еще не видел. Хотя повидал лейтенант немало - его стаж морского летчика превышал три года, он побывал на первых кораблях такого класса в Русском Императорском флоте. Послужил на всех черноморских авиаматках, проходил стажировку на балтийской «Орлице», беседовал с французскими морскими летчиками, летавшими с гидротранспорта «Ла Фудр» во время Дарданнельской операции. Но чтоб такое?!
Велесов, предложивший проект переоборудования колесного парохода «Херсонес» в авиатендер, рассказывал Эссену про опыты с речными авиатендерами, которые проводили в их истории. В общем-то ничего мудреного: взяли наливную баржу, из числа тех, что возили нефть с бакинских приисков вверх по Волге, срезали нефтеналивные трубы и мачты, добавили деревянные дощатые слипы и поворотные краны для подъема аппаратов. На одной из барж даже соорудили хитроумное приспособление, позволявшее подтапливать корму, чтобы упростить операции летающими лодками.
Эссена этот опыт заинтересовал, тем более, что на «гидробаржах» базировались те же самые летающие лодки конструкции Григоровича, что состояли в аваиотряде. Но уж очень не походил черноморский пароходофрегат на волжскую несамоходную лоханку!
Во-первых, колеса. Ровно посредине корпуса над палубой, по обоим бортам громоздились приплюснутые горбы кожухов, скрывавших громоздкие решетчатые конструкции из железных балок с деревянными плицами. Посредине, между кожухами, высилась тонкая труба и невысокий мостик. Во вторых - отданный на растерзание «Херсонес» нес парусное вооружение барка, так что мачты пришлось спилить в первую очередь, а по бортам установить деревянные поворотные кран-балки, предназначенные для спуска и подъема аппаратов.
И в-третьих, пароходофрегат, (аглицкая работа, систершип «Одессы», «Крыма» и «Бессарабии») имел довольно высокий надводный борт, не чета баржам, таскавшимся по Волге да в прибрежных водах Каспия. Имелось опасение, что «полетные палубы», которые Велесов собирался сооружать на корме и на носу несчастного пароходофрегата, изрядно попортят центровку.
Правда, гость из 21-го века утверждал, что легкие деревянные конструкции и уж тем более, невесомые «эмки» можно вообще не брать в расчет - лишившийся части артиллерии и высоченных мачт «Херсонес» даже выиграет в плане остойчивости. Севастопольские корабелы, прикинув и посчитав, согласились с ним. Однако, кроме палубных настилов пришлось сооружать еще и легкие ангары, иначе первый же шторм покончил бы с хрупкими аппаратами, открыто стоящими на палубе.
В итоге, пароходофрегат приобрел фантастически уродливую наружность. От колесных кожухов и оконечностей протянулись прямоугольные «полетные палубы», заканчивающиеся выдвижными слипами. Для того, чтобы вместить аппараты с их немаленьким размахом крыльев, палубы пришлось выводить за габариты В итоге, они нависали над опер-деком, полубаком и шканцами; для того, чтобы поддерживать эти нелепые платформы, пришлось соорудить мощные деревянные раскосы. Кроме того, на «полетных палубах», ближе к кожухам гребных колес, поставили похожие на сараи ангары для аппаратов. Поначалу их хотели сделать разборными, из досок и парусины, но вовремя отказались от этой затеи: крепкие черноморские ветра вмиг разнесли бы времянки вместе с их драгоценным содержимым.
После всех этих переделок «Херсонес» приобрел чудовищную парусность - становиться лагом к сколько-нибудь сильному ветру теперь не рекомендовалось категорически. Управляемость тоже испортилась, и весьма заметно - зато гидропланы оказались в сравнительно надежных укрытиях, стены ангаров, обшитые толстыми тиковыми досками (снятыми с палубного настила старого линейного корабля «Султан Махмуд») могли противостоять ударам штормовых волн. 
Из вооружения на «Херсонесе» оставили только две 24-х фунтовые карронады. Они оказались теперь под полетными палубами и играли роль скорее, сигнальных орудий - ни о каком серьезном бое даже с мелкими кораблями противника речи, конечно, идти не могло. К авиатендеру на постоянной основе приписали его бывшего близнеца, «Одессу» - единственной ее задачей в предстоящей операции станет оказание любой посильной помощи и, при необходимости, защита уникальной боевой единицы. Для этого на «Одессу» поставили дополнительно еще и один их снятых с «Заветного» пулеметов. Опыт погонь за французскими пароходофрегатами показал, что пулемет является вполне действенным оружием в морском бою: очереди «Максима» на тумбовой установке способны смести с открытой палубы неприятельского судна и орудийную прислугу и офицеров, не доводя дело до артиллерийской дуэли.
Остальное вооружение искалеченного миноносца переставили на «Владимир», и теперь флагман Бутакова, кроме собственного вооружения (два 10-дюймовых, три 68-фунтовых, четыре 24-фунтовых пушко-карронады, две 24-фунтовых карронады) нес еще две 75-ти миллиметровых пушки Канэ и пулемет. Работали «дараными темпами», как говорили гости из 21-го века - если бы не изх электрический инструмент, перенгосные сварочные аппараты и прочие хитрые приспособления, в разы облегчавшие работу, нипочем не удалось бы уложиться всего в два дня. Зато теперь «Максим стоял не на палубе, а на специально усиленном боевом марсе грот-мачты - оттуда его огонь гарантированно доставал даже верхние палубы высокобортных трехдечных линкоров.
Кроме пулемета, на марсы «Владимира» подняли прожектора с «Заветного» - отряд недаром готовилди к ночному бою.  Бутаков разделил свои корабли на две ударные группы: в первую вошел его «Владимир», «Громоносец» и «Крым», во вторую - «Морской бык», «Бессарабия» и «Вобан». Имея нарезные орудия, прожектора и надежную радиосвязь, капитан-лейтенант получал в свое распоряжение два могучих кулака, способных согласовано наносить удары, скорушающие любое сопротивление. Глазами же отряда служил «Херсонес» с его гидропланами.
Фон Эссен вспомнил долгие дискуссии по поводу корабельного состава крейсерского отряда. Корнилов настаивал на том, чтобы вместе с пароходофрегатами Бутакова к турецким берегам направился «Алмаз» или «Адамант» - вице-адмирал хотел иметь гарантированный козырь, способный побить любую ставку Королевского флота. Но Велесов, Зарин и генерал Фомченко твердо стояли на своем: «Адамант» нужен для связи и разведки, «Алмаз» же - это резерв, к которому следует прибегнуть лишь в самом крайнем случае. Да, франко-турецкая эскадра сильно ослаблена, но ведь и Черноморский флот понес потери. Неизвестно, какую шутку выкинет преемник адмирала Гамелена, граф Буа-Вильомэз, имеющий репутацию одного из лучших командиров французского флота, а «Алмаз» в одиночку способен переломить ход сражения.

Отредактировано Ромей (28-01-2017 18:42:33)