Китай, район реки Ялу-Тюренчен, июль 1902 г.
Работа на позициях кипела вовсю, словно противник ожидался уже завтра. Неработающие на окопах солдаты не просто отдыхали, а лежали ниже по берегу редкой цепью, готовые в любой момент открыть огонь. Генерал-майор Генгросс, одобрительно посмотрев на вытянувшегося во фрунт поручика, подбежавшего с докладом, ответил на его приветствие, но выслушивать не стал, прервав речь офицера взмахом руки.
- Без доклада, господин поручик. Мы прекрасно видим сами, что у вас дела идут. Как справляются запасные? Что мешает работам? И почему не возводите редут?
- Ваше высокопревосходительство, запасные старших возрастов за время пешего перехода в службу втянулись и сейчас не требуют специального надзора, за исключением обучения на трехлинейную винтовку, кою не знают совершенно. Посему мною, с разрешения ротного командира организованы занятия по изучению сего оружия с одновременным выполнением задач боевого охранения и отдыха от земляных работ. Касательно же помех выполнению работ докладываю вашему превосходительству, что основным препятствием является недостаточное число шанцевого инструмента и строевого леса. Посему командиром роты капитаном Нетребко совместно с командиром батальона принято решение в первую очередь оборудовать окопы, а по получении помощи от саперной роты – и остальные намеченные укрепления.
- Хорошо, господин поручик. Выражаю вам благодарность за образцовую организацию. – Генгросс выслушал уставной ответ поручика, милостиво кивнул и попрощавшись, двинулся вперед. За ним неторопливо тронулась и его свита.
- Иван Константинович, - обернулся на ходу генерал к скачущему неподалеку адъютанту, штабс-капитану Скордулли. – Запиши для памяти фамилии поручика, его ротного и батальонного. По возвращении в штаб – отправь им депеши с моей благодарностью. И проследи, чтобы внесли в формуляры. Кабы все так службу несли…
- Слушаюсь, - ответил адъютант и слегка приотстав, отъехал чуть в сторону от эскорта. Приостановился, записал в американский патентованный блокнот указание и, пришпорив коня, начал догонять уехавших вперед сослуживцев.
Надо признать, что после увиденного на позициях настроение командующего Первым Сибирским корпусом слегка поднялось. Как и то, что поводов пребывать в английском сплине было более чем достаточно. Недавно развернутый корпус имел не как все нормальные корпуса две дивизии или тридцать два батальона, а всего три бригады, каждая по два трехбатальонных полка или всего восемнадцать батальонов. Развернуть более не получалось, ввиду нехватки личного состава и вооружения. По планам военного ведомства накопление таких запасов могло быть завершено лишь к началу девятьсот четвертого года. Но война началась более чем на год раньше. Надо признать, что слабость корпуса, который должен был контролировать почти девяносто верст берега реки Ялу командование осознавало и усилило его. В том числе новейшими пулеметными частями, придав каждой бригаде по полевой пулеметной роте, и даже артиллерией, присоединив к корпусу отдельную артиллерийскую бригаду. Не совсем полного штата, всего тридцать два орудия - скорострельных трехдюймовых, а также легких и батарейных, но и это было немало. Теперь в распоряжении начальника артиллерии корпуса вместе с орудиями стрелковых бригад, было аж восемьдесят орудий, правда, в основном устаревших систем – восемь новейших семидесятишестимиллиметровых, пятьдесят шесть легких, калибром в восемьдесят семь миллиметров, и шестнадцать батарейных в сто семь миллиметров (по старым штатам дивизионной артбригады). А по донесениям разведки, в Чемульпо японцы готовились высадить не менее трех… четырех дивизий с их артиллерией, кавалерию и тяжелые орудия. То есть как минимум в два…три раза больше, чем в распоряжении Александра Алексеевича. Даже если учесть, что Забайкальская казачья бригада, сейчас выдвинутая несколькими отрядами для рекогносцировки в Корею, тоже подчинялась Генгроссу.
Впрочем, командующий не унывал – не такой был характер у этого генерала (в нашей истории трижды отличился в русско-японской войне, активно атакуя противника. Награжден золотым оружием «За храбрость» и получил досрочно звание генерала от инфантерии «за отличие». Наоборот, он радовался тому, что удалось вырваться из штаба Заамурского округа пограничной стражи в армию. Конечно, он признавал важность и необходимость пограничников и охраны территории Империи. Но полагал, что его призвание – прямой бой с противником, а не погони за контрабандистами и хунгузами. Время у его войск еще было. Японцы, которые высадились в Чемульпо и захватили Сеул, выдвинулись несколько вперед, потеснив передовые отряды забайкальцев. И остановились, очевидно опасаясь оторваться от базы снабжения. Да и действия русского флота не только препятствовали дальнейшим высадкам, но и угрожали в любой момент прервать сообщение высадившихся войск с метрополией.
Так что используя скудные местные ресурсы и наличные силы, Александр Алексеевич готовился дать отпор попыткам японцев вторгнуться в Маньчжурию. И смотрел в будущее с оптимизмом. Пока японцы не разобьют флот, решительного наступления их армии можно не ждать. А тем временем удастся наладить снабжение корпуса и создать оборону о которую «узкоглазые» обломят все свои зубы.
Отредактировано Логинов (05-06-2019 12:47:41)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
