Когда снаряды рвутся днем и ночью

Уми юкаба —
Мидзуку кабанэ,
Яма юкаба —
Куса мусу кабанэ.

Желтое море, конец июля 1902 г.

Хитрость русских, спровоцировавших войну, когда японский флот еще не успел подготовиться, внутренне бесила Того. Он отлично понимал, что при сложившемся соотношении сил гарантировать беспрепятственные перевозки армии на континент просто невозможно. Ведь в его распоряжении сейчас всего шесть броненосцев и три броненосных крейсера против пяти броненосцев и пяти броненосных крейсеров русских. Да, два из которых – устаревшие, что не мешает русским использовать их в бою. И такое положение дел сохранится еще как минимум месяц, пока не введут в строй «Якумо». Остальные крейсера вообще придется ждать еще пару месяцев, как и отряд адмирала Идзюина. Так что любая перевозка по морю в такой ситуации – риск. А рисковать Хэйхатиро очень не любил.
Но ситуация складывалась так, что надо было рисковать, ввязавшись в бой с порт-артурской эскадрой. Оставалось надеяться, что сообщения агентуры из Владивостока правдивы, и что Небогатов не станет выходить в море, пока не исправят машины на «Варяге» и «Рюрике». А это значит, что весь флот сейчас можно задействовать в Желтом море, не опасаясь обстрелов берега или крейсерских операций русских. И не только можно – необходимо. Потому что иначе войну можно сразу прекращать и отдавать Корею русским. Они, надо признать, пока не спешат вторгнуться в ее пределы. Но и высадившиеся войска Оку тоже далеко не продвинулись из-за невозможности регулярного снабжения. А если русские казаки активизируются или русские снова атакуют транспорты, только теперь у берегов Кореи? Кроме того, вторая эскадра русских, чтоб ее утопили морские демоны, медленно, но верно ползет с запада. Если же обе эскадры соединятся, у русских будет подавляющее превосходство.
Поэтому сейчас из портов выходили все суда, которые удалось зафрахтовать, с нагруженные по самую марку не успевшими отправится на континент частями армии Оку, а также снарядами, патронами, фуражом, продуктами и еще сотнями вещей, необходимых на войне. Для сопровождения караванов привлекли корабли «домашнего флота», более старые, чем в основной эскадре. Считалось, тем не менее, для того, чтобы в крайнем случае отбиться от пары-тройки бронепалубных крейсеров их должно было хватить. Тем более, что, если все пойдет по плану, никаких русских крейсеров они встретить не должны.
Потому что чуть позже транспортных конвоев в море вышли основные силы Постоянного флота. А с ними – еще один конвой, из вспомогательных судов, на которые погрузили все необходимое для создания передовой базы на Эллиотах. Планировалось, что после прибытия первого же конвоя в Корее, русские выйдут в море, как и в прошлый раз, всей эскадрой. Но теперь за ними следят все быстроходные легкие крейсера, которые и наведут эскадру адмирала Того на русских. Девятка новых броненосных кораблей, команды которых тренируются до самозабвения, против семерки более старых русских… Как отметил Того в разговоре с флаг-офицером.
- Очень хорошие шансы на победу. Главное – перехватить в море и не дать уйти под защиту береговых батарей.
На что скептически настроенный начальник штаба Хаяо Симамура ответил.
- Похоже на попытку срубить три головы одним ударом меча.
- Если меч острый, а рука умела и сильна…, - парировал Того.
Поскольку других предложений не было, решили действовать по этому плану. Оттесняя вездесущие разъезды казаков, японские колонны тронулись вперед, очищая место для высадки новых войск и создания магазинов снабжения ближе к границе. Почти одновременно к первой точке подошел конвой и начал выгрузку с кораблей, к Эллиотам подошел караван судов, а эскадра Объединенного флота выдвинулась на траверс Порт-Артура
Наконец, до дрейфующей «Микасы» долетел сигнал «искрой» с крейсеров-разведчиков о выходе русских броненосцев в море…
За несколько дней до описываемого выше в Порт-Артуре тоже состоялось совещание. На флагманском броненосце «Петропавловск», кроме чинов штаба адмирала Гильтебранда, присутствовал и Николай. На совещании старший флаг-офицер Свенторжецкий и только что прибывший из Кореи Эбергард, назначенный начальником штаба, одинаково предсказали, что японцы, скорее всего, в ближайшие дни постараются выманить Первую эскадру на бой.
- Пока силы Крейсерской эскадры уменьшены неисправностями, о чем наш противник, полагаю, уже оповещен своими шпионами, - спокойно, словно защищая перед высоким собранием доклад на академическую тему, говорил Андрей Августович, - у японцев есть шанс прийти к нам всем флотом и нанести поражение в бою.
- Либо ослабить так, что мы уже не сможем помочь второй эскадре, - подхватил с пылом Свенторжецкий. – Посему предложил бы предусмотреть передовой дозор из нашего быстроходного истребителя у Эллиотов, на которые неприятель, по моему разумению, обязательно будет базироваться.
- Не только дозор, - предложил вдруг царь, рассматривавший карту островов. – Заминировать внутренние воды, куда японцы зайдут, ежели там обосноваться решат. Им досада, да и потеряют на минах что-нибудь. И время выиграем…
- Но как же, Государь… нейтральные воды…, - пытался возразить Гильтебранд.
- А японцев нейтралитет Кореи или Китая остановил? Нет? Ну и нечего нам робеть. Ноту от начала войны, о том, что раз противник не соблюдает права нейтральных наций, то мы будем вынуждены, отвечая ему так же нарушать сии, все помнят? – рассерженно ответил Николай.
После небольшого совещания и внесения нескольких уточнений получился неплохой план. Два минных транспорта, «Амур» и «Енисей», воспользовавшись выходом в море крейсеров, отогнавших японские собачки в море, сходили к Эллиотам и ночью осторожно вернулись назад. Кораблей же в дозор решили не посылать, опасаясь, что от японцев им не ускользнуть…
Адмирал Того, уверенный, что ему удастся отрезать русских от гавани, повел свой флот к Порт-Артуру. Его не остановили даже следующие две радиограммы, сообщавшие, что подошедшие к Эллиотам силы потеряли один транспорт от мин, и что русские, выслав вперед крейсера, пустившиеся в погоню за разведчиками, не спешат уйти подальше от берегов. Встреча произошла раньше, чем ожидали и Того, и Гильтебранд. Так как по совершенно житейской случайности оба флота шли примерно одним курсом навстречу друг другу.
Едва впередсмотрящий доложил о дымах прямо по курсу, Гильтебранд приказал увеличить скорость до двенадцати узлов и быть готовым всей эскадре дать ход в пятнадцать узлов. Пятерка броненосцев и два стареньких броненосных крейсера шли прямо на противника. Однако японцы вовсе не собирались драться близко к гавани, стали разворачиваться последовательно, увеличивая скорость хода. На «Петропавловске» внимательно наблюдали за маневрами вражеских кораблей.
- А вам не кажется, господа, что они нас заманивают, - проговорил Свенторжецкий.
- Возможно, - ответил ему Гильтебранд, - но пока есть возможность обстрелять концевые крейсера, а потом уйти. Впрочем, - обратился он к капитану первого ранга Яковлеву, -  прикажите взять два румба влево.
Эскадра послушно повторила маневр флагманга, сворачивая в сторону от предудыщего курса и открывая углы обстрела всей колонне русских броненосцев.
- Но расстояние пока слишком велико, - возразил Свенторжецкий. И в это время не выдержали нервы у кого-то из артиллеристов идущего мателотом «Севастополя». Раздался грохот залпа и рядом с очередным проходящим точку поворота японским кораблем выросли ясно различимые столбы воды.
- А ведь накрытие, - восхитился Гильтебранд. – Евгений Владимирович, ка считаете, попробуем?
- Если вы не против, Яков Апполонович, потерять некоторое количество снарядов, - согласился Свенторжецкий. – Только я бы посоветовал бить фугасами, на такой дистанции бронебойные неэффективны.
Через несколько минут поднятые на головном корабле флаги были отрепетованы по всей русской колонне. Одновременно ответный огонь попытались открыть и японцы, но им приходилось сложнее, так как они вынуждены были делать второй разворот, в обратную сторону. Поэтому кильватерная колонна эскадры Объединенного флота напоминала сейчас изогнувшуюся гусеницу.
Русские же, первым же залпом главного калибра броненосцев сумели попасть в идущий концевым крейсер. После чего сделали второй залп и, увеличив скорость до пятнадцати узлов, развернулись «все вдруг» к берегу. При этом шедшие концевыми броненосные крейсера оказались в голове колонны. Адмирал Гильтебранд решил пойти на столь сложный маневр, опасаясь, что старые «полуброненосные фрегаты» не выдержат огня японцев.
Впрочем, ответный огонь Японцев оказался не столь уж и силен. Словил один восьмидюймовый снаряд в кормовую часть верхнего каземата «Петропавловск». Снаряд разорвался, оставив в броне небольшое углубление, от которого в обе стороны пошла продольная сквозная трещина.
Японская эскадра, к удивлению русских, преследовать уходящую к Артуру русскую кильватерную колонну не стала, а развернувшись третий раз, пошла мористее, курсом примерно на Эллиоты. Впоследствии один из наблюдателей уверял, что концевой японский корабль шел стьарнными зигзагами, словно потеряв управление.
Бронепалубные крейсера, также обменялись несколькими залпами с соперниками, уже поджидали возвращающуюся эскадру у берегов. На этом короткое столкновение флотов и закончилось.
Однако, как выяснилось, вновь отличились владивостокские крейсера. На этот раз всего три корабля, из которых один слабовооруженный и один угольщик, прошли через Корейский пролив и атаковали один из конвоев. Защищающие его старые крейсера, один типа «Мацусима» и «Сайен» против двух броненосных крейсеров продержались недолго. Тем временем «Светлана» потопила артиллерией и торпедами три судна с армейскими частями. Еще одно, перевозившее боеприпасы, сумел затопить огнем восьмидюймовок «Горомобой». Взрыв был виден за несколько миль.
Так что это раунд, несмотря на получение японцами на континенте подкреплений, русские, по признанию мировой прессы, выиграли.