Нам пишут из Басры
«…первым призом, взятым в Индийском океане после того, как «Крейсер» покинул воды Красного моря,  стал парусник «Исаак Ньютон», шедший из Рангуна с грузом ценной древесины. И это оказалось только начало – и нескольких часов не прошло, как нам попалась бригантина «Скорпион», шедшая из Манилы с грузом сигар, листового табака и копры. 
Табак и сигары стали для нас самой желанной добычей; впредь решено было выдавать вместо табака, запасенного еще во время ремонта в Североамериканских Штатах. Оба судна, признанные законными призами согласно военно-морскому праву, мы сожгли, предварительно сняв с них команды. 
После этого «Крейсер» повернул на север, и по пути нам все чаще стали попадаться грузовые суда, по большей части парусники. Почти все - идущие с британским фрахтом, так что копра, табак, сахар, чай, кофе, гуттаперча, тик, камфара и прочие весьма дорогостоящие грузы вместо лондонских и ливерпульских доков попадали в бездонные кладовые Нептуна. Думается мне, морской царь распорядится ими лучше, чем прежние владельцы.
Но одном из призов, великолепном чайном клипере, следовавшем из порта Вусунг, нашлись относительно свежие номера бомбейских, шанхайских и даже европейских газет. Из них мы и узнали, что план Адмиралтейства по развязыванию крейсерской войны на британских торговых путях увенчался по крайней мере частичным успехом. Не в последнюю очередь это произошло благодаря тому, что  британские боевые корабли, призванные защищать торговлю в Индийском океане, частично отозваны в Метрополию и на Средиземноморский театр, а оставшиеся заняты охранением идущих в Карачи транспортов с войсками и военными грузами. Оказывается, сразу после объявления войны,  Россия начала создавать на основе Закавказского корпуса армию для вторжения в Индию через афганские перевалы и хребты Гиндукуша. При всей кажущейся авантюрности этого начинания, оно до колик перепугало британский кабинет, да так, что в Лондоне немедленно завопили о том, чтобы удвоить, утроить численность войск  в Индии. Причем местные части, называемые сипаями ненадежны, о (ты, верно, помнишь описания жестоких восстаний этих самый сипаев, случившихся малое время спустя несчастной для нас Крымской кампании), то войска, хочешь – не хочешь, а  приходится тащить из Метрополии.
Подвиги наших рейдеров в Атлантике и здесь, в Индийском океане, произвели панику среди судовладельцев и фрахтовщиков. Газеты пишут о невиданном росте страховых премий; на Королевский флот со всех сторон сыплются обвинения неспособности защитить морскую торговлю, этот становой хребет Британской Империи. Стремясь поскорее пресечь учиненный нами разбой, англичане направили в Красное море и Персидский залив эскадру, базировавшуюся в Сингапуре; об этом тоже пишут газеты, особенно шанхайские. Вот и отлично, вот и спасибо господам репортерам - вместо того, чтобы  искать встречи с боевыми кораблями её Величества королевы Виктории, "Крейсер" отправится туда, откуда эти господа явились. А именно -  в восточные воды Индийского океана, где полно  непуганых британских торговцев и прочих заманчивых целей.
С удовольствием ознакомились мы с подробным описанием фиаско, что претерпела Средиземноморская эскадра англичан при попытке форсировать Босфор. В тот вечер в кают-компании все только и говорили, что об этой славной виктории; я (не сомневаюсь, как и ты, друг мой), искренне завидую нашему дорогому Венечке Остелецкому, которому посчастливилось оказаться в самом центре событий. Надеюсь, он жив и не понес иного ущерба в этой славной баталии...»
Сережа посмотрел на дату в конце баронова письма. Ну, разумеется – на «Крейсере» еще не знали о вторжении Эскадры Специальной Службы в Финский залив; да и о боевых действиях на Босфоре и Дарданеллах Греве и команда клипера узнали спустя много недель после этих событий.
Юноша повертел в руках конверт от письма. Отправлено в начале марта из турецкого порта Басра, что само по себе было удивительно:  Басра, как известно, важный порт багадского вилайета Османской империи, с которой Россия находится в состоянии войны. Впрочем, кроме замысловатого, с арабской вязью штампа, конверт украшали многочисленные  штемпели с надписями на французском, испанском и еще бог знает каких языках.  Бегло просмотрев письмо, Сережа понял, в чем тут дело: не желая обнаруживать свое присутствие заходом в порт,  «Крейсер» передал частную корреспонденцию на встреченный в море французский пакетбот, следовавший в Порт-Суэц с заходом в Басру. Из Порт-Суэца письма отправились почему-то в Аргентину, в Буэнос-Айрес, оттуда -  во Францию, в Тулон, потом в нейтральную Швецию и наконец,  в Санкт-Петербург. Сережа вздохнул, представив себе, какой огромный, в тысячи миль, путь описал этот конверт, прежде чем попасть к нему в руки.
«….на «Крейсере» набралось так много народу из числа команды и пассажиров призов, что необходимость избавиться от них сделалась самой насущной. Гражданских, по большей части пассажиров, а так же моряков тех наций, что не участвуют в этой войне,  мы сдаем на встреченные французские и голландские суда.  Офицеров же и матросов британского торговых флота, которые могли бы пополнить ряды Ройял Нэви, отпускать мы никак не могли.  Надо было срочно что-то предпринимать, поскольку планировался, ни много ни мало, дерзкий набег на Сингапур, и капитан не желал иметь на борту эдакую обузу.  И тут удача нам улыбнулась: к югу от Цейлона был взят очередной приз: парусно-паровой барк «Окленд», следовавший из Австралии в Европу с грузом австралийского угля, ценой древесины и эвкалиптового масла. Судно оказалось чудо, как хорошо; особенно новехонькая английская паровая машина тройного расширения, благодаря которой  барк на полных парах мог посостязаться скорости даже и с «Крейсером». Из такого ходока мог получиться отличный рейдер, а потому решено было не топить его, а, перегрузив на борт пленных-комбатантов, отправить во Владивосток, благо угля и прочих припасов на «Окленде» хватило бы на два таких перехода. Сказано-сделано; теперь трофей с новым экипажем из двух десятков наших матросов под командой  лейтенанта, второго штурманского офицера, следует в кильватере за «Крейсером». Наша цель, Сингапур, приближается с каждым оборотом винтов; скоро «Окленд покинет нас и  проследует Молуккским проливом, мимо Борнео и далее, на наш Дальний Восток. Нас же ждет лихое дело, и помоги нам Никола-угодник вырваться живыми из логова британского льва, куда мы собираемся влезть с головой, да еще и так, чтобы оставить у него на клыках поменьше клочьев наших собственных шкур…»
На этом письмо барона Греве заканчивалось. Видимо, корреспонденция была сдана на нейтральное судно до затеянного командиром крейсера дерзкого набега на одну из главных морских твердынь Британской Империи в тех далеких краях. Сереже остро захотелось узнать, чем же закончилось дерзкое предприятие.

Отредактировано Ромей (30-06-2018 02:25:32)