19 глава (окончание)

Июнь 2011 года. Чехия, Прага.
Впервые за прошедшую неделю Агате не пришлось ночью бдеть, и она отлично выспалась. Сквозь задёрнутые гардины просвечивало яркое солнце, сулившее жаркий летний день. Из кухни доносились приглушённые голоса и аромат свежемолотого кофе. Часы на стене показывали три четверти девятого. Не дожидаясь приглашения к столу, Агата сладко потянулась, встала и, накинув халатик, отправилась на кухню.

Там царила семейная идиллия: Ярослав, успевший умыться, побриться и переодеться в домашние шорты и футболку, варил в турке кофе, а растрёпанная Луция в пижаме жарила оладушки. Заметив маму, дочь тут же с превеликим удовольствием уступила ей место у плиты, а сама ускакала в ванную комнату. Чмокнув жену в щёку, Ярослав пожелал ей доброго утра и тут же перешёл на заговорческий шёпот, интересуясь делами в Карибском море. Верная своему обещанию, Агата старалась не прислушиваться к тому, что происходит у Анри. Конечно, держать слово помогало прежде всего то, что у сотельника была глубокая ночь и он крепко спал. Агата уведомила об этом мужа, но, тронутая выражением разочарования на его лице, кратко изложила события дня минувшего.

За завтраком всё дружное семейство весело обсуждало планы на совместный отпуск.

Время до обеда ушло на генеральную уборку и стирку. Обедать Луция не осталась, а, ссылаясь на запланированную встречу с подругами, упорхнула из дома, пообещав вернуться к ужину. Не сиделось дома и Ярославу. Он предложил отправиться в торговый центр и пообедать в тайском ресторанчике.

Всю дорогу до Чёрного Моста, во время еды и даже в перерывах между выбором продуктов, Ярослав закидывал Агату всевозможными идеями для создания и усовершенствования различных приборов, оружия и даже кораблей, которые, по его мнению, Агата обязательно должна передать Анри. Поначалу Агате понравились некоторые идеи, но всё же она придерживалась мнения, что не стоит спешить. Да и последствия такого вмешательства ни для самого Анри, ни для истории в целом, предугадать невозможно. Но Ярослав так увлёкся желанием ускорить прогресс, что даже повысил голос и стал размахивать руками, пытаясь переубедить жену. Заметив, что на них стали обращать внимание, Ярослав смутился и замолчал, но лишь до тех пор, пока супруги не сели в машину, отправляясь домой.

Поддавшись увлечённости Ярослава, Агата задумалась о способах передачи технологий девятнадцатого века человеку из века семнадцатого. Смутные сомнения в осуществлении подобного замысла усилились, стоило только вспомнить возможности Анри и политику Испании, ограничивавшую развитие производства в колониях,

— Пусть хотя бы оцинкованные бочки для воды попробует сделать, а там увидим, что ему доступно, а что нет, — вздохнула Агата.

Тут же вновь всплыли вопросы этики и морали подобного вмешательства. Затронули и эффект бабочки…

За спорами время пролетело незаметно, жаркий день уступил место вечерней прохладе.

Как бы ни старалась Агата не обращать внимание на дела Анри, всё же время от времени она поглядывала за происходящими приготовлениями к отплытию, не забыв порадовать мужа описанием майяского колдуна.

Ужин прошёл без особых излишеств, так как Луция своего слова не сдержала, но хоть не забыла позвонить и предупредить родителей о том, что вернётся поздно. Немного поворчав по поводу того, что дочь в последнее время стала пренебрегать семейными традициями, Ярослав предложил сидение у телевизора заменить прогулкой по Карлову мосту. Агата приняла предложение мужа с восторгом.

Старый город встретил супругов тёплым лёгким ветерком, гомоном и топотом множества ног туристов по старинной брусчатке. Волшебство узких средневековых удочек Старой Праги невольно напомнили Агате такие же узкие улочки Белисе. Вот только вместо тяжёлых запахов деревянного тротуара, мочевины и гниющих помоев, тут пахло духами, выхлопными газами и разогретым камнем мостовой. И только запах потных тел объединял собой обе реальности.

На мосту было, как всегда, очень людно. У скульптуры Яна Непомуцкого собралась небольшая очередь желающих дотронутся до барельефа, изображавшего выбрасывание архиепископа с моста, и попросить у святого исполнить желание. Посмеиваясь над суеверностью туристов, супруги пристроились у ограждения моста, прислушиваясь к немолодой женщине, которая на ломанном русском рассказывала историю святого группке ожидающих своей очереди дотронуться до барельефа:

«…король потребовал рассказать ему все, что было известно священнику о королеве. Архиепископа жестоко пытали, но он не произнёс ни слова. А затем его, ещё живого, бросили во Влтаву. А потом тело долго не могли найти. Но однажды ночью над водой загорелись пять звёзд, которые указали на его местонахождение. Тело достали, а Яна Непомуцкого признали святым. Именно поэтому над головой великомученика всегда присутствуют пять звёзд. Они символизируют слово из пяти букв – TAKIU. В переводе с латыни — «Я молчал». Не менее жестоко Вацлав IV поступил и с королевой, которую подозревал в неверности. Он отдал её на растерзание собакам…»

— Знаешь, Яро, я не перестаю думать о том, почему именно я стала …хм… подселением Анри, — Агата задумчиво потёрла старые камни ограждения. — Да и ещё одна мысль не даёт мне покоя — в нашей реальности испанцы проиграли бой за Ямайку. Я нашла даже описание боя у Рио Нуэво. Никакие военные корабли на помощь испанцам тогда не пришли. А в памяти Анри я увидела бой его кораблей с англичанами. К тому же в одном очень эмоциональном разговоре я услышала, что именно появление Анри решило исход битвы в пользу испанцев.

— Вселенная полна загадок, которые даже астрономы и физики пока не способны объяснить, а ты хочешь сама разобраться, — Ярослав пожал плечами и накрыл ладонью руку жены: — может, стоит рассказать какому-нибудь учёному про твой опыт? Или историку. Наверняка же ты узнала такие подробности, о которых они даже не догадывались.

— Ага, чтобы меня отправили к доктору-психиатру! — Агата грустно улыбнулась. — Я знаю только один научный институт, где точно заинтересуются моим опытом — психиатрический. Нет, Яро, ответ должен быть где-то совсем близко, просто мы пока не знаем, куда смотреть.

Ярослав тоже вздохнул и подставил лицо прохладному речному ветерку: — Ну, не знаю… А что, если твой Анри живёт не в нашем прошлом, а в параллельном? — от этих слов Агата встрепенулась и подалась ближе к мужу. А тот продолжал: — Если теория параллельных Вселенных верна, то, возможно, некоторые друг от друга отличаются незначительно. Предположим, твой Анри живёт не просто в прошлом, а в параллельной Вселенной. Где есть такая же Земля, как наша. Вот только в какой-то момент их история пошла иначе. Ну, например, у нас произошло нечто, что не позволило его кораблям оказаться у этой Рио … как её там?

— Нуэво, — подсказала Агата.

— Да. А вот в нашей Вселенной в прошлом такого события не было…

— Яро, ты гений! — Агата наклонилась к мужу и поцеловала его в губы. — Думаю, я знаю, что стало причиной бифуркации наших миров.

Ярослав смутился и оглянулся, словно стыдясь порыва жены. Однако гомонившая толпа зевак была слишком занята загадыванием желаний.

— Полицию нравов высматриваешь? — съязвила Агата. Её слова смутили Ярослава ещё сильней. Пойдём, сядем в кафе на берегу, и ты мне расскажешь про эту бифуркацию, — он поймал жену за руку и потянул в обратную сторону. — Видишь, в «Трёх грациях» есть свободные столики на улице, — Ярослав кивнул в сторону правого берега.

На город медленно опускался тёплый июньский вечер. Тихое поплёскивание воды в паре метров от столика, покрякивание уток и лёгкий ветерок, теребивший выбившиеся из заколки волосы, невольно перенесли Агату с реки Влтавы на реку Белиз.

— Знаешь, Яро, я вот думаю, что твои теории о параллельных Вселенных верны.

— Вообще-то она не моя, а Хартла и Хокинга, но ход твоих мыслей мне интересен, — Ярослав отхлебнул кофе и поставил чашку на блюдце.

Агата поправила прядку волос, паутинкой трепетавшей на ресницах, откашлялась, слово докладчик перед выступлением, и посмотрела на мужа:

— Помнишь, когда я впервые рассказала тебе про Анри?

Ярослав кивнул.

— Накануне я внушала Анри во сне про опасные болезни, которые разносятся комарами. Там у них одной из таких болезней — жёлтой лихорадкой — заболело несколько человек. После моего внушения Анри попросил индейца, что был у него проводником, сделать для всех средство от комаров. Ну, как обычно, всё пошло не так, как хотелось и в итоге индеец просто намесил глину, которой все солдаты и Анри намазали лица.

— Хм, ты мне не рассказывала таких подробностей, — буркнул Ярослав и придвинулся к жене поближе, словно боясь пропустить хоть слово.

— Да? — удивилась Агата. — Ну, прости. Видимо, мне было не до таких подробностей, — Агата погладила мужа по руке, лежавшей на столе. — Понимаешь, тут важна взаимосвязь моих действий и последствий. А последствия были такие: эти маски на лицах солдат так напугали пиратов, атакующих город с берега, что план по захвату Белиза был сорван. А вот в нашей истории он англичанам удался! И как потом не пытались испанцы отбить поселение, уже было поздно — англичане достроили крепость и город стал неприступным.

— Ты хочешь сказать, что уже поменяла историю? — Ярослав задумчиво почесал подбородок. — И?..

— Что «и»? — вдруг вспылила Агата. — Если бы история поменялась, то, наверное, это бы отразилось и в наших источниках. Но они не изменились!

— Ну, мало ли… Может, англичане потом снова пришли в Белиз и на Ямайку и…

— Может… Но всё же я склоняюсь к мысли, что все твои прогрессорские идеи будут менять не нашу Вселенную…, — Агата снова поправила непослушную прядь и повернулась к реке. — К сожалению, как бы нам не хотелось изменить настоящее, оно будет таким, какое есть.

— Давай не будем спешить с выводами. Подумаешь, маски из глины! Вот давай убедим Анри сделать нечто глобальное, тогда и увидим — изменится наш мир или нет.

Агата повернулась к мужу и улыбнулась:

— А ты очень хочешь изменить наш мир?

— Конечно! А иначе зачем тебе дана такая возможность? Может, благодаря тебе человечество сможет избежать мировых войн!

— Сомневаюсь. Но если так, то ведь всё может поменяться настолько, что и мы с тобой никогда не встретимся? И Луцка не родится…

— Сакра! А вот об этом я не подумал. Ладно, ты пока там ничего особо не меняй, а мы потом ещё порассуждаем. А пока поехали домой, а? Я что-то подустал…

В эту ночь Агата снова спала крепко и спокойно. И только под утро ей приснилось, что на Анри напали индейцы…ки…

Отредактировано Agnes (12-05-2023 05:29:31)

Мне кажется, что "в принципе" звучит слишком сухо. Буду думать, как изменить эту фразу. Я этот кусочек только к утру дописала, перечитывать снова уже сил не было, так что, вероятнее всего, ещё буду править. А как в целом? Интересно читать или нудятина? Раскрывает немного Агату и приоткрывает смысл?

Череп
Спасибо!   

Глава 21 (продолжение)

Некоторое время они с пиратом молча разглядывали друг друга.

Пират заговорил первым:

— А ты меня боишься, бравый альмиранте, — на хорошем испанском произнёс он, продолжая щериться.

Анри криво усмехнулся:

— Это брезгливость, а не страх. Бояться надо тебе, бандит. Или ты не страшишься смерти?

Бородатое лицо пирата искривила новая гримаса:

— До сих пор Смерть боялась меня!

Услышав такое, Анри впервые взглянул на пирата с большим интересом.

— Назови себя и расскажи, как индейцам удалось пленить тебя.

— Я Проспер Мосли, купец из Дувра, — пират снова оскалился наглой усмешкой.

— Вот как? — правая бровь Анри приподнялась. — И почём же нынче в Дувре унция ванили?

Заметив замешательство на лице пленника, Анри снова усмехнулся:

— Мне сейчас не так уж и важны твои ответы, пират. Завтра я передам тебя людям губернатора, а они умеют развязывать языки молчунам. Но где ваш лагерь я и без них скоро узнаю. Единственное, что мне сейчас интересно, так это то, как индейцам удалось захватить тебя.

Мосли быстро подавил мелькнувшую на лице тревогу и вновь, оскалился, показал зубы:

— Они напали на нас ночью, застав врасплох. Всё, что я помню — это дым с едким смрадом, от которого я проснулся и выбежал наружу. Там меня скрутили и уволокли в джунгли.

Анри насторожился:

— Выбежал наружу? Из хижины?

Пират снова криво усмехнулся:

— Из дома. Добротного деревянного дома. Мы не варвары, чтобы жить в хижинах.

— Так у вас там целое поселение? — не смог скрыть удивления Анри.

В ответ пират лишь презрительно хмыкнул.

Анри, расценив это как конец разговора, развернулся и пошёл к своему навесу, размышляя о том, как долго уже существует лагерь пиратов и как велико созданное ими поселение. «Надо будет послать Фернандо искать пиратскую деревню в устье Сибун», — решил он, устраиваясь на ложе из листьев под навесом, на крышу которого упали первые тяжёлые капли, предвещая поток «воды с неба» …

Отредактировано Agnes (31-10-2023 09:55:38)