Ладно, подожду Ваших критических замечаний и пояснений что именно стало хуже и тогда буду опять думать. Просто меня там справедливо критиковали что упомянута пациентка. которой надо было подождать, а потом о ней ни слова. Вот я и дописала возможное развитие событий...

Глава 38
Весь обратный путь от торговой конторы до трактира «У Сандро» Анри и дон Себастьян прошли молча. Перед глазами Эль Альмиранте всё ещё медленно проплывали мёртвые лица товарищей. Только сейчас он в полной мере осознал, что не появись его небольшой отряд в тылу пиратов, уже готовых взорвать городские ворота — гибель и этих солдат, и тех, которых оплакивали сейчас родные, была бы напрасной. Это понимание тяжкой ношей легло на плечи молодого человека. Размышления родили мысль, что какая-то неимоверно могущественная сила играет им, как шахматной фигурой. От этой мысли неприятно защекотало где-то в животе. «Какой ход ты сделаешь следующим, Господи?» — задумался он, пытаясь представить себе все возможные варианты исхода предстоящей экспедиции.
Идущий рядом капитан-лейтенант в быстро сгущавшихся сумерках видел серьёзное, как перед решающей битвой, лицо друга и не решился заговорить с ним. Не без оснований предположив, что тот всё ещё мысленно проходит между гробами, аристократ благочестиво погрузился в молитвы до конца пути.
Когда друзья вошли в трактир, на город уже пала темень жаркого тропического вечера. Внутри было шумно, пахло пшеничным пивом, кислым вином, морепродуктами, всенепременным чесноком, горящим хлопковым маслом, сальными свечами и ядрёным мужским потом.
Желающих поучаствовать в спасательной экспедиции вместе с адмиралом оказалось столько, что посетители, не имевшие на себе ничего синего, указывающего на их принадлежность к Эль Альмиранте, были вытеснены из трактира. Увидев входящего Анри, солдаты и матросы, которым не досталось места у столов, расступались, пропуская его в конец зала, где сидели офицеры.
Живая улочка вела к столу, где было два свободных места – для Анри и дона Себастьяна. Заметив в тусклом свете стоявшей на столе масляной лампы коммодора, Анри приветливо махнул ему и сел напротив, кивнув остальным в знак приветствия. Когда рядом сел капитан-лейтенант, им тут же, услужливо улыбаясь, трактирщик подал деревянные кубки и поставил на стол кувшин. Анри жестом остановил Сандро, когда тот попытался налить ему вина.
— Да-а, после губернаторских вин это пойло бы и мне в глотку не полезло! – расхохотался Фернандо, поглядывая на новоприбывших.
— Я предоставлю вам возможность испробовать то, чем нас потчевал сеньор Альварес, — как всегда тихо и невозмутимо сказал дон Себастьян и, подозвав близстоящего солдата, отправил его с поручением к своему слуге, дожидавшемуся хозяина в одной из жилых комнат на втором этаже.
Прежде чем слуга капитан-лейтенанта принёс губернаторский херес, Анри уже успел пробежать глазами списки добровольцев, поданные ему капитанами Победоносной армады. Выбирая знакомые имена, он называл их вслух, тут же давая указания, на какой из фрегатов надлежало прибыть к утру. Процедура приостановилась, когда слуга дона Себастьяна принёс стеклянный сосуд и бережно поставил его на стол. Под возбуждённые восклицания офицеров аристократ потребовал от Сандро более достойную посуду для благородного напитка и недовольному трактирщику под одобрительные возгласы сеньоров пришлось-таки послать жену за медными чеканными кубками и керамическими кружками. Кубков было лишь четыре, и они достались Анри, дону Себастьяну, Фернандо и идальго Гонсало Мурильо. Остальным — капитанам Энрике, Йоханнесу Рубен де Крону, Марио Барберо и Хуану Алькарасу достались кружки. Дон Себастьян дал знак своему слуге и тот разлил вино. Первый тост был за павших, так что выпили стоя. Когда все снова сели, Анри продолжил выбирать людей в команды баркасов.
— Прошу вас, адмирал, возьмите с собой капрала Ромеро, — наклонился к нему капитан-лейтенант, поглядывавший в бумаги в руках друга, когда тот отложил лист с именем Верзилы. – Мне будет спокойнее заниматься вашим поручением, когда я буду знать, что рядом с вами не только отважный воин, но и всецело преданный вам человек.
Анри, пообещавший Фернандо не брать в этот поход никого из тех, кто был с ним накануне, глянул на коммодора, ища у него помощи в поисках слов отказа. Вопреки ожиданиям великан, который, не смотря на беспечный вид, внимательно следил за происходившим, услышав предложение аристократа, загрохотал:
— О чём тут думать, адмирал? Конечно же бери этого Аргоса 3/ с собой! – и обернувшись, закричал: — Эй, Верзила! А ну, поди сюда!
— И кто же из этих двух великанов появился у вас раньше, адмирал? — спросил дон Себастьян, наклонившись к Анри, когда Фернандо стал громко переговариваться с подошедшим капралом, заглушая шум переполненного трактира.
Уловив в голосе друга едва заметную язвительность, Анри с недовольством вновь подумал о том, что это очень похоже на ревность, но ответил, стараясь не показывать нахлынувшего чувства:
— Грегорио мне достался вместе с бригом, а идальго мы нашли примерно полгода спустя на берегу, приняв его за единственного выжившего после крушения. Он был так слаб, что Верзиле пришлось тащить его в баркас на себе. С тех пор у них и сложились особые отношения.
— Отчего же тогда коммодор не забрал капрала к себе на «Альбатрос»? – в тихом голосе дона Себастьяна, едва слышимом в трактирном гомоне, появился интерес.http://forum.amahrov.ru/i/blank.gif
— Потому что он решил, что два гиганта на одном корабле – это перебор, — усмехнулся Анри и, чтобы отогнать нахлынувшие воспоминания, переменил тему: – Кстати, капитан, я рассказал о данном вам поручении идальго Фернандесу, так что вы можете рассчитывать на любую помощь с его стороны. Думаю, вам стоит посетить коммодора завтра и обсудить план совместных действий, — от взгляда Анри не ускользнула тень, скользнувшая по бесстрастному лицу аристократа. — И ещё — ежели у вас не будет времени на общение с англичанами по поводу выкупа, поручите это лейтенанту де Муру.
— Да, адмирал, — холодно ответил капитан-лейтенант и разом опорожнил свой кубок.
Не успел Анри закончить набор команды, как к нему, расталкивая столпившихся у офицерского стола солдат, пробился доктор Эрнандес.
— Вы забыли обо мне или же решили обойтись без доктора, сеньор Анри? – всем своим видом демонстрируя смесь обиды и непонимания. — Или же вы думаете, что о больной сеньоре кто-то другой сможет позаботиться лучше, чем я?
— Я полагал что вы всецело заняты ранеными, сеньор Антонио, — спокойно ответил торговец, загоняя в край сознания налетевшую мысль что чья-то мощная воля вновь вмешивается в его планы.
— О них позаботиться хирурги, а я доктор, и без ложной скромности — наиболее квалифицированный доктор вашей армады, сеньор Анри! Я просто обязан сопровождать экспедицию! — всё больше раскалялся Антонио.
Не найдя чем возразить, Анри лишь вздохнул и приказал ему прибыть на рассвете на «Решительный».
— И зачем вам переться в эти проклятые джунгли, доктор? – широко улыбаясь, зарокотал Фернандо. – Давайте лучше выпьем!
— Возможно, вы этого не знали, идальго, поскольку ваше знакомство с сеньором Анри состоялось позднее, чем моё, но именно потому, что я дал слово заботиться о здоровье людей, вверивших ему свои жизни, я и вам когда-то не дал покинуть этот мир преждевременно. Хоть я и не принадлежу к благородному сословию, понятие «долг» для меня значит не меньше, чем для вас. Ради него я даже освоил презренное ремесло хирурга! — всё ещё обиженно поджимая губы, но уже не так бурно, отреагировал доктор.
После таких слов великан вскочил со своего места и подошёл к доктору.
— У меня хорошая память, сеньор Антонио, — моментально посерьёзнев и положа руку на плечо доктора непривычно тихо заговорил коммодор. – Именно поэтому я и хотел уберечь вас от излишнего риска. Местные джунгли не лучшее место для таких учёных мужей, как вы, — уважительно закончил идальго Фернандес и поискав глазами трактирщика, потребовал вина.
— Место учёного мужа там, где он не только сможет применить свои знания, но и увеличить их, — доктор послал долгий взгляд Анри и, вежливо отказавшись от предложения коммодора, откланялся, сославшись на то, что ему надобно идти, чтобы собрать вещи.

/153/ Аргос, прозванный Паноптес, то есть всевидящий — в древнегреческой мифологии многоглазый великан, символизирующий неусыпного стража.

Отредактировано Agnes (22-01-2019 13:03:12)

Глава 38 (Продолжение).

Несмотря на искренность молитвы, обычное благостное состояние, окутывавшие после неё душу, в этот раз было недолгим. Погрузившись в полудрёму, Эль Альмиранте вновь и вновь возвращался мыслями в события ушедшего дня. То он снова стоял пред балконом кабильдо, выслушивая обвинения алькальда и перебирая лица своих друзей и недругов, пытаясь понять кто из них был способен на такую подлую ложь. То вновь выслушивал причитания сеньора Хакоба по поводу недостатка продовольствия, оценивая в какие суммы обойдутся ему пленные англичане и покроют ли полученные за дворян выкупы текущие расходы. То вновь слышал нежный голосок контессы Исабель, осязал цветочный аромат духов и ощущал её дыхание, стоя перед ней на коленях…
Внезапно образ контессы затмила фляга, подаренная графом Альменара. «А ведь подобно ей можно делать баки для воды! — образ идеи был настолько ярок, что Анри даже сел. — Главное — найти мастера, способного сварить такой бак из железного листа и покрыть его расплавленным оловом, — в воображении поплыли картины металлической бочки с воткнутым в неё краном. — В таких бочках вода не будет портится почти полгода! — продолжала сама-собой формироваться мысль. — Все болезни на корабле — от испорченной деревянными бочками воды и от продуктов, на которые попала слюна или помёт крыс и мышей. Если и продукты хранить в таких же бочках, то они не отсыреют, и грызуны их не достанут! — продолжала поступать в мозг настойчивая идея. — Что это со мной? — обескуражено спросил Анри вслух, обхватив голову руками. Из глубины сознания стал медленно подниматься страх.
«Это — благословенные советы святого Антония, который теперь будет охранять тебя!» — мягкий женский голос, явственно звучавший в его голове обволакивал и успокаивал. Но нечто знакомое в нём пробудило уснувшую было тревогу. Тут же вспомнился таинственный голос во время литургии.
«Кто ты? — мысленно обратился Анри к незнакомке. — И как ты попала в мои мысли?».
«Ты не узнаёшь меня, сынок?»
«Мама?! — молодой человек враз покрылся испариной. — Ты пришла за мной?»
«Нет, милый. Я тут, чтобы помогать тебе!», — перед мысленным взором Анри забрезжил неяркий свет, из которого выступил размытый женский силуэт. Призрачная фигура потянула вперёд руки, словно хотела дотянуться до Анри. Скрытые в глубинах памяти картины затмили это видение. Уже почти забытое красивое лицо матери, глядевшее на него с усталой улыбкой, сменилось её телом, изуродованным пытками и пребыванием в воде. Долгие годы подавляемые чувства любви и нестерпимой боли, вызванной потерей, вырвались на волю и волной накрыли сознание мужчины. На глаза непроизвольно навернулись слёзы.
«Мама, прости! Я не смог вернуться раньше!» — закрыв лицо руками, тихо сказал он.
«Не плач, сынок! Я не хотела, чтобы ты погиб. Живи, милый, а я буду наблюдать за тобой и приходить, когда смогу тебе быть чем-то полезной, — печальный голос женщины был пропитан материнской любовью. Он буквально гладил сознание, наполняя его светом и благодатью. — Спи, сынок! Тебе завтра предстоит нелёгкий путь. Но не забудь того, что тебе недавно сказал святой Бонавентура про чёрную рвоту и того, что ты узнал сейчас от святого Антония! Обещаешь?»
«Да, мама! Не забуду!» — сказал вслух Анри, положив руку на амулет с мощами святого. Видение исчезло. Некоторое время мужчина сидел на постели, всматриваясь в темноту каюты, прислушиваясь к завываниям ветра за окном и скипу завешанного на крюке фонаря, болтавшегося в такт килевой качке. Голоса исчезли. «Надеюсь, Энрике не менее шести якорей приказал спустить», —  привычно оценивая по качке силу непогоды, подумал Анри и окончательно убедившись, что эта мысль в его голове единственная, перекрестился, лёг и, закутавшись в шёлковое покрывало, крепко уснул.
***
Когда хмурое серое утро заглянуло в каюту сквозь оконные решётки, в дверь постучали. Сразу проснувшись, Анри дал разрешение войти. В каюту, балансируя, вошёл Рафаэль и доложил, что с «Решительного» прислали баркас. Весьма ощутимая килевая качка затрудняла передвижение по каюте не только слуге. Добравшись до окна, Эль Альмиранте увидел накатывавшие на корму полутораметровые волны, соединённые с небом густой завесой тропического ливня.
«Может, повременить с отплытием? — задумался он, глядя на струи дождя, стекавшие по стеклу и вслушиваясь в пытавшиеся прорваться вовнутрь порывы ветра. Рука сама собой потянулась к амулету, спрятанному на груди под тонким полотном ночной рубахи, словно там был скрыт ответ. — Блажь! Не вовремя сегодня начался ливень, но на то он и сезон дождей. Увы, нельзя больше заставлять сеньору Паулу быть в неведении о судьбе сына», — укорил себя Анри и потребовал от Рафаэля воды для бритья.
Не успела отзвенеть пятая склянка/154/, как Анри был гладко выбрит, умыт, одет и обут. Открыв сундук, он вытащил из него дагу и привычным движением заткнул сзади за пояс, а в голенище сапога спрятал отличный итальянский стилет. Порывшись, с самого дна вытащил чётки и спрятал их за широкий пояс. Прицепив к перевязи саблю, достал из недр огромного сундука кожаный дорожный мешок, наполнил его запасным бельём и чулками, а сверху положил один из плащей. Нашёл среди вещей кожаный шнурок и, взяв из ящика стола подарок губернатора, завесил флягу на шею. Накинув поверх колета походный плащ, насадил шляпу и вышел.
Дождь обрушился на Анри стеной воды, как только он оказался на шкафуте, но качка немного уменьшилась — море после ночного шторма постепенно успокаивалось. Со шканцев, перекрывая свист ветра и скрип рангоута, раздавались команды капитана. Махнув старому морскому волку, Эль Альмиранте спустился на мидельдек. Там уже собрались ожидавшие отправки на «Решительный» Верзила и шестеро матросов. Только Анри успел обменяться с ними приветствиями, как появились Энрике и лейтенант Игнасио де Мартин.
— Ну и погодка сегодня с утра, — проворчал Энрике, отряхивая насквозь промокшую шляпу.
— Да уж, не повезло. А ты чего с утра разорался? — кивнув лейтенанту в ответ на поклон спросил друга Анри.
— Да по правому борту один якорный канат оборвало, — сокрушённо махнул рукой капитан. Благо что тут не более шести брасо/155/, так что к твоему возвращению достанем, ми альмиранте, — заверил Энрике.
— Ладно, капитан, нам пора, — Анри дал знак Верзиле и матросам спускаться в шлюпку по штормтрапу и протянул руку другу: — Помолись на досуге за хорошую погоду для нас.
— С богом, ми альмиранте! — прохрипел Энрике, отвечая на рукопожатие и, когда Эль Альмиранте отвернулся, направляясь к проходу, перекрестил его. — Да поможет вам Пречистая Дева!
Несколько пар сильных рук ухватили Анри, стаскивая со штормтрапа в прыгающий на метровых волнах баркас и, когда альмиранте занял место на корме, матросы отнайтовали шлюпку от «Победоносца». Повинуясь командам кормчего, гребцы с «Решительного» дружно налегли на вёсла, взяв курс на фрегат, а флагманские моряки принялись вычерпывать деревянными вёдрами падающую с неба воду…
Пока баркас, отважно взбираясь на гребни волн, с каждым взмахом вёсел всё ближе подбирался к «Решительному», Анри погрузился в тяжёлые думы. Неизвестные опасности, поджидавшие экспедицию в неизведанных водах реки, беспокоили его не меньше, чем опасения за судьбы похищенных индейцами испанок. Но все эти тягостные мысли затмевало ночное видение. Невольно вспомнилась ему история принца датского, которому явился неупокоенный дух отца и потребовал отмщения за своё подлое убийство родным братом. Эта история, прочитанная в книге, перекочевавшей в его библиотеку из сундука капитана одного из захваченных когда-то английских фрегатов, сильно потрясла воображение Анри. Однако дух его матери, явившийся ночью, не требовал мщения, а те идеи, которые предшествовали появлению призрака и которые он пообещал не забывать, при обдумывании на свежую голову показались ему чрезвычайно интересными. «Нужно будет в Гаване обязательно заказать одну – две такие бочки и проверить на деле их эффективность, — решил он. — А если это действительно был дух моей матери, которая вернулась, чтобы быть моей заступницей перед Господом и просить для меня мудрых советов у святых — мне остаётся лишь благодарить судьбу за такое чудо!» — сняв шляпу, Анри запрокинул голову, подставив лицо ливню и, послав вверх благодарственную молитву, перекрестился.

/154/ В эту вахту пять склянок означают 6:30.
/155/ Браса (на исп. — braza) — старая испанская мера длины, используемая для определения глубин и равная 1,678 м.

Отредактировано Agnes (22-01-2019 13:10:01)