Глава 41

Добираясь до зенита, солнце раскалило небо добела и, словно растворяясь в нём от собственного жара, покрылось зыбкой дымкой. Даже бриз, казалось, не просто утих, а спрятался от полуденного зноя. Неподвижный, отяжелевший от нагретой влаги воздух довлел над мостовой. Оказавшись на улице, Себастьян окунулся во влажную духоту, пропитанную запахами древесины, пота, мокрого тряпья и отхожих мест.
Ему некуда было спешить. Отказываясь отобедать с семейством Фернандесов он не был честен, однако разум, переполненный эмоциями и мыслями, жаждал уединения для осознания и понимания произошедшего. Вспыхнувшая ссора лишь благодаря уступке идальго не переросла в дуэль.
Вытащив из-за манжеты кружевной батистовый платочек, Себастьян промокнул вспотевшее лицо и, вернув его на место, достал из другой обрывок бумаги, из кошелька серебряную монету и повернулся к слуге:
— Беги в кабильдо, найди там архивариуса сеньора Камило Санчеса, скажи ему, что ты от меня и покажи ему песо. Он должен подать тебе бумагу с оборванным краем. Приложи к ней этот кусок, чтобы удостовериться, что это та, что нужна мне, — аристократ показал Лоренсо обрывок и продолжил: — После этого отдашь сеньору архивариусу песо, а бумагу отнесёшь в трактир и спрячешь в мой сундук. Затем разыщешь идальго де Мур-и-Котонер и скажешь ему, что я ожидаю его в таверне “Кордовский бык”, после чего вернёшься к Сандро и будешь там ждать меня. Ты всё понял?
Лоренсо почтительно кивнул:
— Да, ваша милость.
— Тогда держи и беги, — Себастьян передал слуге кусок бумаги и монету и, когда тот стремглав кинулся в направлении Пласо де Монтехо, уверенной поступью направился в таверну, где, хоть и нельзя было уединиться в это время, но можно было избежать встречи с людьми знакомыми.
***
Когда баркас зарылся килем в ил, умиротворённую тишину вспугнул громкий голос кормчего Арица Ларринаги:
— Суши вёсла!
Повинуясь приказу, гребцы вытащили свои вёсла из воды и уложили их вдоль шлюпки.
Хуан, внимательно глядевший вперёд из-под ладони, повернулся к Анри и закричал, указывая рукой на зияющую дыру в зелёной стене зарослей:
— Он там! Я вижу его след!
— Гребцы с первой и второй банок в воду! — крикнул Арица и четыре матроса послушно прыгнули за борт, погрузившись по колено в воду и, ухватив баркас, потащили его туда, где растительность, небольшой подковой отступив от воды, открыла полоску глинистого берега.
Как только шлюпка, пропахав носом влажную глину, остановилась, Анри поднялся. Пробежавшись взглядом по застывшим в ожидании солдатам, он выбрал пятерых и повернулся к Хуану:
— Где твой нож, Старый Змей? Или ты собираешься ловить крокодила голыми руками?
— Мой нож и мой лук отобрали солдаты, сеньор, — опустил голову индеец. — Я не сумею убить крокодила руками, но разве твои солдаты не пойдут первыми туда, куда я укажу?
— Пойдут, — кивнул Анри, — но мне будет спокойнее, если ты сам сможешь защитить себя, — и повернулся к Верзиле:
— Грегорио, дай ему свою дагу.
Капрал нахмурился, но возразить не посмел и лишь гримасой выразив своё недовольство, вытащил из-за пояса добротный английский «обидчик» и протянул индейцу.
Майя неверящим взглядом следил за движениями капрала, но, когда оружие оказалось в руках старика, на его лице появилось торжественное выражение, а ожившие глаза радостно блеснули. Горделиво выпрямившись, Хуан, крепко зажав в левой руке длинную матовую светло-жёлтую самшитовую рукоять, с силой ударил себя правым кулаком в грудь и склонил голову:
— Ты очень щедр, сеньор! Старый Змей не забудет этого! Теперь я могу идти впереди твоих солдат, — майя перехватил кинжал в правую руку, с восторгом взглянул на отразившее солнечные блики обоюдоострое лезвие, ловко выпрыгнул из баркаса и направился к пролому.
Проследив за ним, Анри повернулся к угрюмо бормотавшему что-то себе под нос Верзиле:
— Не бурчи, Грегорио. Когда вернёмся в Белиз, возьмёшь себе новый у сеньора Хакоба. Думаю, после воскресного боя на складе будет, из чего выбирать, — и не обращая больше внимание на сетования капрала по поводу того, что его лишили не только даги, но и возможности быть рядом с адмиралом в погоне за речным чудовищем, повернулся к лейтенанту Аларкону, ожидавшему распоряжений на втором баркасе, приставшем рядом.
— Пока мы будем охотиться, займитесь расчисткой места под бивак и прикажите поставить на огонь котлы, — Анри оглянулся на солдат, окруживших индейца и с любопытством разглядывавших широкую рытвину, оставленную в глине огромной рептилией.
— Да, адмирал, — склонил голову лейтенант. — Вытерев рукавом струйку пота, стекавшую по обмазанном глиной лицу, добавил, мысленно оценивая сложность поставленной перед ним задачи: — Час-другой сиесты и сытный обед будут хорошей наградой за приложенное усилие.
Подойдя к индейцу, присевшему на корточки возле замысловатого следа, Анри с любопытством вгляделся в широкую полосу, оставленную в мокрой глине колебаниями могучего тела животного.
— А это что, от хвоста? — Анри указал на волнистую линию, изрезывавшую след.

— Да, сеньор, — подтвердил майя. — Это очень большой крокодил! Смотри, сеньор, как далеко от тела его ноги, — Хуан дотронулся до глубокого отчётливого отпечатка когтистой пятипалой лапы, — Это задние, а вот это передние — Хуан указал рукой на не менее чёткий, но четырёхпалый оттиск размером поменьше. Замерив расстояние между ними растопыренными пальцами руки, старик покачал головой и защёлкал языком: — Это самый большой крокодил из тех, что я видел, сеньор! В нём почти три длины моего тела! Тот, кто убьёт его, будет величайшим охотником! Ты позволишь мне идти первым, сеньор? — индеец поднялся и посмотрел на Анри. В его взгляде было ожидание, полное надежды.
Адмирал ответил не сразу. Некоторое время он задумчиво вглядывался в небольшой проход, ведущий вглубь леса: «Да тут и один человек едва пройдёт, согнувшись! К тому же там такая темень, что увидеть животное на таком расстоянии, чтобы можно было безнаказанно всадить в него болт, едва ли возможно, разве что можно полупикой колоть, подойдя ближе» …
— Я не хочу подвергать сомнению твою смелость и умения, Старый Змей, но не могу себе позволить риск потерять такого проводника, как ты. Да и один Господь знает, как далеко уползло это чудовище!
— Он не мог уйти далеко, сеньор, — майя подошёл к проходу, потрогал небольшие тёмные листья кустарника на обломанных ветках и осмотрел свои пальцы, — Это кровь, сеньор! Крокодил ранен. Он нашёл себе укрытие где-то рядом!
Но Анри уже принял решение и повернулся к солдатам:
— Чилено, Фабио — расширьте проход! Уго и Ортенсо — к пролому, пики наперевес! Луис, заряжай арбалет! Стрелять в голову, не дожидаясь команды! — и, вытащив саблю, встал рядом с пикинёрами, задвинув индейца за спину.
Свист клинков пехотинцев, принявшихся рубить кусты, слился с ударами топоров и сабель матросов и солдат, занявшихся расчисткой берега от густой низкорослой растительности. К удушающей вони гниющих листьев и тины добавился запах свежесрубленной древесины. Захлопали крыльями испуганные птицы и с испуганным гоготанием унеслись в сторону противоположного берега. Медленно продвигаясь вслед пехотинцам, Анри внимательно всматривался в заросли, стараясь не пропустить ни малейшего движения в густом сумраке тени. Пройдя таким образом не менее четырёх пасо, отряд охотников оказался на небольшой прогалине, отделявшей заросли кустарника и низкорослых деревьев от стены джунглей. Майя скользнул вперёд и склонился над землёй, всматриваясь в едва различимый в невысокой траве след.

Пока что это всё, что удалось из себя выдавить. Очень трудно идёт текст, к тому же и капли глазные закончились. Писать-то я могу и не глядя, а вот редактировать тяжело, т.к. глаза очень режет. И, как назло, никто из знакомых в ближайшем будущем в Россию не едет... Так что пока лишь примерно треть главы готова, но тороплюсь с публикацией, чтобы не показалось, что я исчезла. Нет, я не забросила свой роман, я продолжаю над ним работать по мере сил.

Отредактировано Agnes (02-04-2019 14:29:49)

SergV
Спасибо большое, сейчас исправлю!

Вы совершенно правы! И это слово там изначально было, но. видимо, при редактировании текста я его нечаянно отмазала и не заметила этого. Спасибо ещё раз!

Pascendi
Спасибо большое за замечание. Попробую использовать его в описании.