Глава 35 Узы дружбы

Анри покинул дворец в тяжёлых раздумьях: изучение карты ничего нового не открыло, да и сказанное сеньором Альваресом продолжало набатом звенеть в голове.

Солнце уже перевалило зенит. Знойное марево неоднозначно напомнило о наступившей сиесте. До торжественного обеда оставалось более часа и Анри решил, что самое время посетить Фернандо.

Бригадьер нетерпеливо ожидал его визита. Едва Эль Альмиранте показался во внутреннем дворике, великан выскочил на балкон и, прогремев:

— Ну наконец-то! — стремительно бросился навстречу, перепрыгивая ступени.

Приветственно обняв друга за плечи, идальго приказал слуге отвести солдат на кухню и подать в кабинет вина.

— Пошли, альмиранте, расскажешь мне что это было сегодня утром, — бригадьер развернулся, взбежал по лестнице и, не оглядываясь, зашагал по коридору, в полной уверенности, что гость идёт следом.

«Словно флагманский корабль, прокладывающий курс армаде», — подумал Анри, глядя на широкую спину друга. Внезапно то чувство незащищённости, рождённое беседой с губернатором, отступило. «А ведь Господь и впрямь держит надо мной свою охранную руку и расставляет на моём пути таких людей, как Фернандо и Себастьян!» — от этой мысли на душе полегчало.

Усевшись в предложенное кресло и попивая токайское, Анри изложил последовательность событий, предшествовавших появлению Фернандо на площади.

— Что ты теперь делать намерен? – задумчиво нахмурился идальго, – Знаешь, кто донос написал?

— Нет, — буркнул Анри. – Я уже успел поломать себе голову над этим вопросом, да не один. Но тщетно.

— По моим соображениям лишь обида великая на тебя могла бы кого из пехотинцев на такое сподвигнуть. Другим резона нет. Но вот чем ты мог бедолагу обидеть? – бригадьер задумчиво подпёр полусогнутыми пальцами подбородок, встопорщив бородку. — Ну, будь я на твоём месте, я бы среди солдат, что в экспедиции были, искал доносителя меж теми, чью девку я «оседлал». Но за тобой я таких дел на замечал. Или я чего-то не знаю? – закончив размышлять вслух, Фернандо испытующе посмотрел на Анри.

— Не таскался я за чужими девками, — отмахнулся тот. – Однако, слова твои не лишены смысла. Может, и вправду кто на меня обиду имеет? Да вот только много ли среди солдат грамотеев?

— Ну, много-не много, а есть. Ты уже надумал, когда за сеньорами пойдёшь? Может, я тут своим пехотинцам шепну пару слов, и они поспрашивают осторожно в тавернах? Пиво и вино умеют людям языки развязывать. Только ты тут оставь тех, кто с тобой к индейцам ходил, — предложил бригадьер, отхлебнув из кубка.

— Отчего же не поспрашивать, — задумался Анри. – Может, и узнают чего. Я завтра утром на фрегатах к устью реки пойду, а сегодня вечером в трактире для новой экспедиции людей набирать буду. Кто в прошлой был в этот раз не возьму, так что поручи тем из твоих солдат, кто умеет язык за зубами держать, чтобы спрашивать начали. Я этого доносителя дону Себастьяну разыскать поручил, так что всё, что разузнают, пусть ему докладывают, — Анри поймал взгляд Фернандо. — Не найти мне покоя, пока я имя этой крысы знать не буду! А ведь я, грешным делом, на губернатора подумал!

— Да не враг он себе! И не дурак, чтобы от тебя избавляться, да ещё и таким образом! – ударил себя по колену бригадьер. – Хотя, — потянул, задумавшись, но тут же качнул головой: — Нет, не стал бы он этого делать! Признай он тебя виновным и конфискуй флот – повесит и себе, и Кабильдо обузу на шею – ведь тогда те корабли, что в городе останутся, на деньги казны содержать придётся, а остальные зелёный флаг поднимут. А я первый буду, кто людей на штурм тюрьмы поведёт.

— А потом что – открытое море и судьба изгоев? – грустно усмехнулся Анри. – А ведь у тебя семья, Фернандо!

— Семье положено быть там, где её глава. Ежели капитанская каюта «Альбатроса» станет моим единственным домом – придётся и Селии с детьми привыкать к морской жизни. А вот нарушить обет дружбы – это обеспечить себе место в аду вернее, чем если плавать под зелёным флагом. Тем более, что, зная тебя, мы бы вряд ли грабежами занялись. Думаю, ты, скорее всего, примкнул бы к кому-нибудь. На Гренаде тебя бы с радостью приняли. К тому же ты ведь наполовину француз. Или я не прав? – идальго вновь хлопнул себя ладонью по колену и посмотрел на друга.

— Признаюсь, думал я об этом, когда теньенте Монтойо уведомил меня об аресте, — задумался Анри, постукивая пальцами по зажатому в руке кубку. — Потому и подчинился, что не смог себя под пиратским флагом представить. Кстати, — сделал глоток и продолжил: — Когда я завёл на эту тему разговор с сеньором Альваресом, он мне на алькальда указал. Тот, дескать, просил энкомьенду для племянника, а губернатор её велел на конкурс выставить. Я по его же наущению за неё залог внёс и с казначеем в прениях сумму незаметно повышать договорился.

— Ну, энкомьенда, это, конечно, предлог немаловажный, — задумался Фернандо. — Благополучие родственника могло бы побудить алькальда на устранение конкурентов. А кроме тебя вряд ли ещё кто мог быть препятствием. Так что, скорее всего, если это сеньор Рикардо устроил, то подержали бы тебя по его приказу пару дней в тюрьме без лишнего шума. А после того, как Кабильдо закрепило бы энкомьенду за его племянничком, дознание тут же выявит твою невиновность. На этом дело и кончилось бы. Сеньор Рикардо, хоть и лихоимец, но не стал бы защитой города рисковать, лишая его твоих армад. Тем более что крепость сейчас в руинах. Вопрос лишь в том, откуда мог узнать идальго Лопес о том, что в экспедиции было? — бригадьер задумчиво погладил густые усы.

— Вот в том-то и загвоздка, дружище, — допив вино, поставил Анри кубок на поднос в руках Рамона, как точку в конце письма. — И мы вновь вернулись к солдатам.

— Ладно, альмиранте, не трать время на дурное. Тебе о спасении сеньор думать надобно. Оставь это дело нам. Я так понимаю, что, ради поисков доносителя, ты своего команданте в поход не берёшь?

Анри кивнул.

— Ну вот и славно! Он человек толковый, да и смотрит на тебя так, словно ты сам герцог Альба! – Фернандо поставил кубок на поднос и бросил на друга выразительный взгляд.

— А ты что, приревновал? — попытался пошутить Анри, но, заметив серьёзность бригадьера, добавил: — Друг он мне, как и ты.

— Хм… Видать, и впрямь род Альба в большой немилости у короля, раз сыну герцога пришлось службы и дружбы у торговца искать, — пробурчал великан.

— Он-то младший сын опального герцога, но ты-то ведь наследником графского титула был, когда мне свою дружбу предложил, — парировал Анри.

— Ты мне жизнь спас, — рубанул рукой воздух идальго.

— Вот и он так же говорит, — тихо произнёс Анри, вспомнив приносившего присягу верности коленопреклонённого дона Себастьяна. — Помнишь последний бой за Ямайку?

Фернандо задумался, склонив голову, а затем неопределённо пожал плечами:

— Ладно, дружище, не будем углубляться в прошлое. Раз так сложилось – значит, воля божья на то была. Не нам, людям, судить о замыслах его. Зато теперь, если опять тебя кто обидит, я буду знать, на кого рассчитывать. Может, ещё кто есть, с кем ты обетами обменялся, да мне рассказать забыл? – подавшись вперёд великан хлопнул друга по колену.

— Чур тебя, Фернандо! – перекрестился Анри, — Пусть Господь милосердный избавит меня от подобного! Что же обетов касаемо, так Всевышний уже явил мне невиданную щедрость свою, даровав дружбу таких благородных идальго, как ты и Себастьян. И я не перестаю благодарить его за это, — Анри снова перекрестился и добавил: — Ладно, идти мне надобно. Да и ты не откладывай посещение доков. Там есть кое-что для тебя.

Глава 35 (окончание)

***
Дом идальго Анри покидал в глубокой задумчивости. Однако, заметив на углу дворца укрывшегося в тени здания дона Себастьяна, переключился на предстоящий обед. «Ничего, судилище пережил, переживу и это!» — подбодрил себя и направился в сторону резиденции.

Аристократ, опершись о стену, обозревал площадь. Хавьер и Самуэль, пристроившись рядом, подрёмывали, прикрыв лица полями шляп. Заметив Анри, дон Себастьян толкнул Самуэля и тот, сняв шляпу, несколько раз махнул ею, привлекая внимание Эль Альмиранте.

— Ну что, команданте, удовлетворил сеньор Хакоб наши ожидания? – поинтересовался Анри, приблизившись.

— Лишь частично, альмиранте.

Дон Себастьян и поведал что бутылка английского стекла была лишь одна, потому он захватил и резную шкатулку красного дерева с сигарами. Однако, посчитав этот гостинец недостаточно дамским, решил всё же достучаться к конфитеро.

— Оказалось, что младший сын сеньора Гильермо был секретарём айютанте крепости и героически защищал её вместе с солдатами. В бою был тяжело ранен и к утру умер, — услышав это, Анри, крестясь, попросил у Господа милости для души погибшего. Дон Себастьян так же осенил себя крестным знамением и продолжил:

— Узнав такое, я откланялся, дабы покинуть лавку, но сеньор Гильермо хотел знать, что заставило меня проявить такую настойчивость. Услышав причины, он наполнил две миски разной сладкой всячиной и передал их мне, отказавшись принять плату. «Если бы не сеньор Верн, которого Небеса вовремя вернули в город, моего Луиса сейчас некому было бы оплакивать», — сказал он. Так что мне осталось лишь принять дар с благодарностью. Кстати, на складской двор доставили немало тел солдат из обоих армад, у которых нет в городе семей и их некому оплакивать. Все ваши плотники заняты изготовлением гробов. Пехотинцы, присланные идальго Редондо для охраны пленных, принудили доставленных англичан, умевших справляться с топором, присоединиться к работе.

Лицо Анри, и без того сосредоточенное, стало ещё серьёзней.

— Полагаю своим долгом по завершению обеда посетить склад и проститься с погибшими, тем более что я вряд ли успею вернуться к погребению.

— Это достойное решение, альмиранте. Я сочту за честь сопроводить вас, — склонил голову дон Себастьян. — Надеюсь, однако, что сеньор управляющий не будет при этом докучать нам своими жалобами на количество пленных и недостаток провизии для их содержания, — добавил аристократ несколько тише, чем обычно.

Анри, представив себе команданте, вынужденного во время поиска подходящих гостинцев выслушивать непрерывно сетовавшего сеньора Хакоба, кашлянул в кулак, скрывая ухмылку:

— Думается мне, что старый марран должен поблагодарить Господа за то, что тот наделил вас недюжинным самообладанием, не позволившим убить его.

— Господь был щедр, наделяя меня талантами, — скромно опустил глаза дон Себастьян.

«Интересно, он сейчас серьёзен или я просто не уловил шутливого тона?» — промелькнуло в голове Анри, но, взглянув на часы на башне кабильдо, указывавших без пяти минут два, лишь предложил распределить между ними гостинцы.

Ровно в два часа Анри передал свою перевязь с оружием Хосе и, приказав сделать то же самое Хавьеру, дабы тот мог исполнить роль слуги, направился ко входу. Следом с гордым видом шествовал пехотинец, торжественно неся подарки для губернатора и его жены.

Дон Себастьян выждал, когда Эль Альмиранте скроется в проёме распахнутых дверей, дал знак Самуэлю отложить оружие и следовать за ним. Уже в дверях аристократ заметил появление на площади литеры[1] семейств Лопес и Ревуэльта…

----------

[1] Литера (на исп. Litera — постель) — вид городского транспорта XVI – XVIII веков в виде укреплённого на длинных шестах крытого кресла или ложа. Во Франции назывался «портшез», в Англии «седан», а в России более известный под восточным названием «паланкин».

Отредактировано Agnes (31-08-2020 23:01:24)