Глава 40 (продолжение 2)

Ожидать дочь трактирщика долго не пришлось. Осторожно постучав, она вошла, прижимая к себе кувшин с вином и опустив черноволосую голову.
— Ваше превосходительство просил вина, — звонкий голос девушки не выказывал смущения.
— Поставь на стол и подойди, — приказал гранд, опершись о стену и сложив на груди руки.
Лусия послушно отставила кувшин и приблизилась.
— Твой отец говорил мне, что ты слышала, как три сеньора обсуждали сеньориту Исабель. Повтори мне, что они говорили.
— Я слышала не так уж много, ваше превосходительство. Лишь то, как один из сеньоров сказал: «Не знаю, как он этого добился, но сеньорита Исабель совсем потеряла голову и опустилась до того, что открыто проявила приязнь этому торговцу!» — подражая неизвестному мужчине, продекламировала Лусия.
— Ты знаешь, как звали того сеньора, который это сказал? — оживился дон Себастьян.
— Нет, ваше превосходительство. Но один из них спросил его: «Откуда вам это известно, сеньор Алонсо?» — вновь изменив голос, передала слова другого незнакомца девушка.
— Алонсо, говоришь? — задумчиво повторил дон Себастьян, перебирая в уме имена всех известных ему местных идальго, в полной уверенности, что он не так давно слышал это имя.
— Да, ваше превосходительство, Алонсо, — с готовностью подтвердила Лусия.
— А что он ответил, ты слышала? — аристократ ухватился за слова девушки, словно утопающий за спасательный линь.
— Да, ваше превосходительство. «Я сам слышал, как сеньорита Исабель обсуждала это со своей дуэньей, сеньор Маркос, когда сопровождал их с мессы», — с завидным усердием передала интонации таинственного сеньора Алонсо дочь трактирщика.
— Что за этим последовало?
— Прошу ваше превосходительство простить меня, но мне больше нечего сказать. Их милости возомнили, что я подслушиваю и сильно осерчали. Если бы не вступился сеньор Фернандо, они бы меня точно поколотили! — Лусия виновато втянула голову в плечи.
Услышав прозвище бригадьера, Себастьян напрягся:
— О каком сеньоре Фернандо идёт речь?
— Ну как же?! О его милости идальго Фернандесе, — всплеснула руками девушка и заметно повеселела.
«Вот ещё один повод для визита к бригадьеру», — пронеслось в голове у дона Себастьяна. Вытащив из кошелька реал, протянул дочери трактирщика:
— Это тебе за лицедейство. А теперь иди вниз и найди там моего слугу Лоренсо. Скажи ему, чтоб пришёл.
— Да, ваше превосходительство. Премного благодарна вашему превосходительству, — Лусия зажала монетки в ладошке и, низко кланяясь, попятилась к двери.

Лоренсо явился незамедлительно. Дон Себастьян потребовал перевязь, плащ и шляпу и, облачившись, приказал сопровождать его.
Спускаясь в зал, аристократ заметил за одним из больших столов солдат в тёмно-синих колетах. Громкий гогот и нестройное пение наполнили трактир. Остановившись, гранд прислушался, всматриваясь.

«… А змеюка суруруку тяп солдатика за руку,

И солдатик тот сомлел да надолго заболел.

Вот такая эта сука, та змеюка сурурука[1]!» — разнеслось по трактиру.

Немногочисленные посетители, слушавшие песню, одобрительными выкриками подбадривали поющих.
«Вот так же громко, наверное, солдаты в воскресную ночь обсуждали и другие подробности экспедиции и боя», — задумался дон Себастьян. Разглядев среди пехотинцев знакомые лица, направился к ним.
Солдаты прекратили петь и поднялись. Команданте махнул рукой, разрешая им снова сесть и, напустив на себя добродушия, поинтересовался:
— Это кого же Господь одарил талантом стихоплётства?
Не сговариваясь, пехотинцы дружно посмотрели на Педрито. Смутившись, абордажник, польщённый вниманием офицера, поднялся и, ударив себя кулаком в широкую грудь, горделиво гаркнул:
— Меня, ваша милость!
Дон Себастьян выловил в кошельке реал, бросил его на стол и, поискав глазами трактирщика, крикнул:
— Сеньор Сандро, пива поэту! — и под одобрительные возгласы солдат, махнув слуге, вышел на улицу.

Дождь кончился. Умытое ливнем солнце уверенно раздвигало тучи, озаряя черепицу крыш и покрывая ещё мокрые улицы душным густым маревом.

----------

[1] Автор этих строк Доминик Пасценди.

Глава 40 (продолжение 4)

Визита гранда ожидали. Едва Лоренcо успел отпустить кольцо, стукнув им пару раз, как дверь распахнулась. Старый Эмилио, учтиво поклонившись, отвёл посетителей во внутренний дворик и, подождав, пока дон Себастьян оставит у своего слуги плащ и шляпу, повёл гранда вверх по лестнице в конец длинного коридора.

На стук вместо привычного: «Войдите!», дверь неожиданно распахнулась и открыла взору гостя огромную фигуру бригадьера, заполонившую проём.

— Рад видеть вас, дон Себастьян! Вы как нельзя кстати, — зарокотал великан, делая шаг навстречу.

Мужчины обменялись кивками и идальго, отправив слугу за вином, пригласил гостя войти.

Посреди кабинета дон Себастьян увидел солдата в чёрно-синем колете, склонившегося в глубоком поклоне.

— Фелипе, это команданте Победоносной армады, его превосходительство дон Себастьян. Ему лично ты будешь докладывать всё, что узнают наши люди, — приказал Фернандо.

— Как прикажете, бригадьер! — не поднимая головы, ответил пехотинец.

Идальго повернулся к аристократу:

— Желаете принимать доклады от моего кабо в трактире, или же предпочтёте иное, более укромное место?

Дон Себастьян ненадолго задумался и заговорил с пехотинцем:

— В патио ожидает мой слуга Лоренсо. Хорошо рассмотрите его, кабо. Я дам ему подобающие указания и оставлю отираться в трактире «У Сандро». Если вам будет, что сказать, найдите Лоренсо и он отведёт вас ко мне.

— Как будет угодно вашему превосходительству, — кабо вновь низко поклонился.

Лицо дона Себастьяна стало строгим:

— По делам служебным обращайтесь ко мне согласно моему чину, кабо.

— Как прикажете, ваша милость! — выровнялся пехотинец и, отвесив лёгкий поклон, взглянул на бригадьера.

— Можешь идти, Фелипе, — пророкотал Фернандо и указал на обтянутый карминно-красной кожей диван: — Прошу вас, дон Себастьян, присаживайтесь!

Когда гость расположился, хозяин сел рядом, скрестив вытянутые ноги и, уставившись на носки своих туфель, заговорил:

— Наш общий друг, став жертвой подлости, горит желанием узнать кто тот негодяй, бросивший тень на его доброе имя. Я высказал вчера свои предположения, но они показались альмиранте не убедительными. Вы желаете услышать их, команданте, или же предпочтёте высказать свои? — Фернандо повернул голову и испытующе посмотрел на дона Себастьяна.

— Во время вчерашней обстоятельной беседы с сеньором Анри мы сошлись на ряде теорий, одна из которых сегодня моими усилиями нашла своё подкрепление, но я был бы невежлив, отказавшись выслушать вас, бригадьер, — выдерживая пристальный взгляд идальго, ответил аристократ и вдруг почувствовал, как отступает напряжение, вызванное затаившейся в глубине души неприязнью.

Фернандо кивнул, но тут в дверь постучали. Получив разрешение, в комнату вошёл Эмилио с запотевшим кувшином и двумя высокими стеклянными кубками на подносе. Когда слуга, подав сеньорам вино, отложил поднос на консольный столик и удалился, бригадьер отхлебнул и с задумчивым видом заговорил:

— Дабы не красть ваше драгоценное время долгими речами, я сведу свою версию к фразе великого Ювенала: «Едва ли найдётся тяжба, в которой причиной ссоры не была бы женщина[1]». Однако наш общий друг заверил меня в полной несостоятельности этого постулата в его случае.

— Возможно, наш друг поторопился в своём суждении, — оживился дон Себастьян. — Но пока что я могу с уверенностью утверждать лишь то, что человек, лживо обвинивший его, образован и не беден. Так что солдат можно исключить из числа подозреваемых.

— Тогда зачем же вы не остановили моего кабо, который сейчас уже, наверное, раздаёт мои деньги пехотинцам «Альбатроса», дабы им было на что спаивать ваших людей для большей болтливости? — недовольно пробурчал Фернандо. — И откуда у вас такая уверенность, команданте?

Лицо аристократа окаменело. Неприязнь к идальго Фернандесу, уже было отступившая, вдруг вернулась и окрепла.

— Разве мужчины, обменявшись обетом дружбы, могут быть не готовы жертвовать ради друга не только несколькими монетами, но и своей жизнью? — холодно произнёс гранд. — Я готов возместить вам убытки, идальго, но ваши люди, расспрашивая по тавернам и трактирам могли бы найти полезных свидетелей.

Фернандо вскочил так резко, что выплеснул из кубка недопитое вино. Взглянув на негодование, исказившее лицо дворянина, поднялся и аристократ.

— На этой грешной земле нет ничего, чем бы я не смог пожертвовать ради Анри! — гневно воскликнул бригадьер.

— Ваши слова заставили меня думать иначе, — тихо и с наигранным бесстрастием парировал гранд, но по заливавшему его багрянцу идальго догадался, какие чувства на самом деле полыхают у него душе.

----------

[1] Ювенал (лат. Decimus Iunius Iuvenalis) — римский поэт-сатирик I - II веков. Его сатиры были очень популярны на протяжении многих столетий и до начала XX века в Европе считались неотъемлемой частью хорошего образования. Именно приведённая в тексте цитата из его сатирического произведения послужила основой известного французского выражения «Cherchez la femme» — «ищите женщину».

Глава 40 (продолжение 5)

Некоторое время мужчины, насупившись, молча глядели друг на друга в упор. Вдруг Фернандо отвёл взгляд и опустил голову.

— Прошу вас простить мне мою горячность, дон Себастьян. Признаю, что мои слова были необдуманными, а мой упрёк вам — необоснованным.

— Я принимаю ваши извинения, идальго, и, в свою очередь, прошу вас забыть высказанные мною сомнения по поводу честности вашего обета, — голос аристократа был по-прежнему холоден, но краска уже сошла с его лица.

— Друг моего друга не может быть моим врагом, даже если и не является моим другом. Раз уж волей Господа наши судьбы оказались связаны с одним и тем же человеком, предлагаю заключить союзный договор. Вы согласитесь скрепить словом и рукой обещание, что наши действия никогда не будут направлены друг против друга, а в случае выполнения интересов Эль Альмиранте наши усилия будут объединяться? — великан переложил кубок в левую руку, а правую протянул гранду.

Немного подумав, дон Себастьян крепко сжал кисть идальго:

— Я принимаю ваше предложение, сеньор Франсиско.

— Да будет так! — провозгласил бригадьер и новоявленные союзники, троекратно тряхнув сцепленными руками, перекрестились.

Фернандо наполнил кубки лёгким португальским и мужчины вновь вернулись на диван. Разговор возобновился.

— Я посетил архивариуса и имел возможность внимательно осмотреть донос, — дон Себастьян отхлебнул вина и задумчиво стал вертеть кубком, вглядываясь в напиток, игравший золотыми оттенками сквозь желтоватое стекло. — Он написан не на грязном столе трактира, однако рука, выводившая на дорогом листе бумаги слова лжи, не была тверда.

— Он у вас? —поинтересовался Фернандо.

— Нет, но скоро будет. И ещё: думаю, я знаю, как человек, не бывший с нами в экспедиции, мог ознакомиться с некоторыми её подробностями, — уловив немой вопрос бригадьера, дон Себастьян изложил ему свои догадки, рождённые пением пехотинцев в трактире.

— Если вашим людям удастся найти кто и где, отмечая нашу победу над англичанами, громко вспоминал и подробности экспедиции, я смогу убедить хозяина того заведения вспомнить имена богатых сеньоров, присутствовавших там в это время.

— Надеюсь, таковых будет не очень много, — Фернандо допил вино и отложил кубок. — А что потом? Как вы хотите узнать среди них пасквилянта?

— Пока не знаю, — пожал плечами дон Себастьян и залпом допил вино. — Надеюсь, Господь надоумит меня. Кстати, идальго, мне стало известно, что несколько дней назад вы были свидетелем разговора трёх сеньоров в трактире «У Сандро», которые нелицеприятно отзывались о нашем друге и дочери губернатора.

— Поверьте, если бы в трактире я услышал оскорбительные высказывания в адрес Анри, я бы не остался свидетелем, а всенепременно вмешался! Наш альмиранте мне не просто друг. Как крёстный отец моего сына, он стал мне братом! — вспылил Фернандо. — Кто вам такое сказал обо мне?

— Дочь трактирщика, — не реагируя на повышенный тон, ответил аристократ. — Сеньорита Лусия поведала мне как неким сеньорам не понравилась присущая ей любознательность, а вы за неё заступились.

— Ах, вот оно что! — Фернандо враз успокоился. — Да, было дело, как же, помню! Благородным сеньорам явно не без оснований показалось, что эта юная прелестница подслушивает их разговор и они были довольно грубы с ней. Конечно же я не мог позволить так обращаться с девушкой, тем более хорошенькой!

Увидев, как блеснули глаза Фернандо, дон Себастьян вдруг вспомнил слова Анри о том, что в Белизе вряд ли найдётся симпатичная сеньора или сеньорита, которую бы не знал бригадьер.

— Вы слышали их разговор, сеньор Франсиско? — вернул беседу в нужное русло гранд.

— Нет, — покачал головой великан, — Но ещё тем же вечером эта маленькая плутовка рассказала мне что обсуждали те двое идальго. Жаль, что к тому моменту они уже убрались из трактира, иначе я бы вступился за честь сеньориты Исабель! Я ведь, даже несмотря на то, что был пьян, сразу смекнул, о какой благородной девице идёт речь! — Фернандо сжал свои огромные кулаки и потряс ими в воздухе, явно угрожая неизвестным сеньорам.

— Вы назвали их идальго. Значит, вы с ними знакомы? И почему двое? — бесстрастное лицо аристократа ожило, глаза заблестели, а на щеках появился румянец.

— Я знаком только с одним из них, Маркосом Вега Нуньесом. Он служит теньенте в форте Сан-Педро. Второй тоже был одет, как офицер, но я не знаю его. А вот третьего, когда возник шум из-за Лусии, уже не было, — Фернандо задумался, явно пытаясь восстановить в памяти тот вечер. — А что эти сеньоры говорили о нашем друге?

— Возможно, идальго Вега согласится лично рассказать нам об этом? — аристократ поднялся, показывая намерение немедля отправится в форт и многозначительно посмотрел на бригадьера.

Вслед за гостем поднялся и хозяин. Немного подумав, Фернандо неодобрительно покачал головой:

— В таком деле поспешность не во благо. С чего вы начнёте разговор с теньенте, дон Себастьян? Со слов чрезмерно любопытной сеньориты Лусии?

Гранд помрачнел. Как ни прискорбно было ему это сознавать, но идальго Фернандес был прав.

— Что вы предлагаете, сеньор Франсиско? — сухо спросил дон Себастьян, внимательно наблюдая за лицом собеседника.

Отредактировано Agnes (11-09-2020 17:50:17)