***
В гастрономе тихо и безлюдно. Утренний наплыв бабушек давно схлынул, а до массового возвращения с работы еще часа три. Вот тогда возникнут очереди во все отделы, измучавшиеся за день женщины примутся собачиться между собой и с уставшими от дневного безделья продавщицами, в винном заклубится небольшая толпа, кто-нибудь обязательно разобьет только что купленную бутылку, и от неминуемой драки расстроенных мужиков удержит только присутствие наряда милиции. А пока народа нет. Только одинокая старушка в овощном уныло ковыряется в ящике с морковью, пытаясь среди подгнившего и сморщенного безобразия отыскать что-то красное и крепкое, да в крохотном закутке, украшенном куском картонной коробки с черной надписью "кофетерий" ("о" зачеркнуто красным фломастером, им же сверху выведено "а") мнется у стойки хрупкая девочка лет двенадцати. Перебирает мелочь в тонюсеньком вышитом бисером (ручная работа, между прочим, все пальцы иголкой исколола) кошельке, время от времени бросая тоскливые взгляды на монументальную продавщицу: вдруг сжалится да и нальет стаканчик за семь копеек, хотя бы неполный. Было же десять! Точно было! Просто запропастились куда-то...
Продавщице плевать. Девчоночьи взгляды её не смущают, не трогают и не беспокоят. Продавщица не злая. Просто безразличная. У неё таких несчастных по сотне в день. Каждого жалеть, не только без навара будешь, без зарплаты останешься. Кафетерий вообще не мясной, не овощной и даже не винно-водочный, сюда провинившихся ставят да салажат зелёных. Или вот как сегодня, по очереди, в порядке отбывания общественной нагрузки.
Тяжелые магазинные двери неохотно открываются, уступая не столько силе, сколько бесшабашной радости. Мальчик - завсегдатай заведения. Десять копеек в день, выданные на дорогу до школы. Пять на автобус туда, пять обратно. Но если пойти пешком, на обратном пути хватает на стакан коктейля. Вчера зайти не удалось, Долговязый с дружками чуть не подловили мальчика у стадиона. Пришлось убегать задворками, через свалку, закладывая петли... Зато драки удалось избежать. Нет, не драки, избиения. Не по силам ему, самому младшему и маленькому в классе, оказать достойное сопротивление даже одному второгоднику, а уж троим сразу... И не поможет подобранная на помойке ножка от табуретки, честно носимая в портфеле и ни разу не увидевшая свет. Безнадежно. И страшно. Только удирать, если получится. Иногда получается, иногда нет. Слегка выцветший синяк под правым глазом - свидетель.
Зато сегодня в кармане целых двадцать копеек, а значит можно устроить себе праздник, выпив два стакана. Потому и настроение прекрасное. Праздничное настроение.
- Два коктейля!
Звенят по стойке монетки, священнодействует над кюветой продавщица, визгливо воет миксер, впивается в белую струйку тоскливый девчоночий взгляд.
Девчонка у стойки смутно знакома. Кажется, из параллельного класса. Или ещё где-то пересекались. Школьное платьице, круглое веснушчатое лицо, смешные рыжеватые косички по бокам. И глазищи... Рука сама передвигает стакан:
- Держи!
- Это мне? - изумляется девчонка.
Не ждала. От мальчишек хорошего не бывает. Вот за косичку дернуть или жабу в портфель подложить - это запросто. А вот так, ни за что, угостить коктейлем...
Но стакан никуда не исчезает. Мальчик кивает, солидно, совсем по-взрослому, и прикладывается ко второму стакану. Ему почему-то совершенно не жалко коктейля. Возможно, девичьей радости хватает на двоих, а может быть... Да не знает он, почему не жаль. Просто понимает, что так хорошо. Так правильно.
- Меня Надя зовут, - говорит девочка. - А ты Вова, да? Из "А" класса. Ты олимпиаду по математике выиграл. Да?
Мальчик снова кивает. Не выиграл, только участвовал, всего две задачи из пяти решил. Но разве это важно? Красивое имя "Надя". Редкое...
- Ух ты, какие люди, - знакомый и до тошноты противный голос за спиной раскалывает реальность. - А ну-ка, угостил и нас коктейльчиком...
Привычный страх накатывает волной, туманит сознание, безжалостными тисками сжимает грудь. И отражение своего страха мальчик видит в глазах девчонки. Долговязого боятся все. Кроме взрослых и старшеклассников, конечно, но те живут в других мирах. Однако отступить он не может. Только не сейчас, когда у него праздник. И у этой девочки тоже. Мальчик поворачивается:
- На свои покупай!
- Чё? - от изумления троица даже отшатывается, но быстро берет себя в руки. - Ты, болезный, на кого бочку катишь? Совсем охамел? Да мы...
Складывается ощущение, что все трое говорят одновременно. В унисон. Одним голосом. На самом деле, рот открывает только Долговязый. Самый здоровый, самый наглый, самый тупой. Хотя нет, все трое одинаково тупы.
- А ну вон отсюда! - оживает продавщица. - Что к детям прицепились?! Сейчас милицию вызову!
Троица ретируется: связываться со взрослыми кишка тонка.
- Увидимся! - уже в дверях бросает Долговязый.
Девочка вздыхает:
- На улице ждать будут.
- Тебя не тронут, - не очень уверенно отвечает мальчик. - Девчонок бить западло...
И понимает, что не прав. Эти тронут. Злопамятные...
- Я вас через черный ход выпущу, - продавщица не злая, даже не безразличная.
Рука сама вытаскивает ножку от табуретки.
- Только Надю, - говорит мальчик. И уже девчонке: - Возьмешь мой портфель? Я зайду попозже. Или завтра в школе заберу...
И провожаемый испуганным взглядом идет к дверям. С каждым шагом страх, уже привычный, въевшийся в душу страх, уходит. Пока не исчезает совсем. Остается только зажатая в руке деревяшка, бесшабашная, весёлая злость и вкус молочного коктейля на губах. Вкус победы.
***
Стакан пустеет. Старик смотрит на жену. Круглое лицо изрезано морщинами, седые волосы собраны в пучок на затылке, темные круги вокруг ввалившихся глаз. И очень редкое имя.
- Наденька, - хрипит старик. Улыбается.
И обмякает.
Истошно визжат приборы, рисуя на экранах горизонтальные прямые, бросается к кровати врач, беззвучно шевелит губами младшая правнучка...
А взгляд жены прикован к пересекающему лоб тонкому шраму и улыбке на мертвом лице. Улыбке человека, ощущающего на губах вкус победы.

Отредактировано ВВГ (12-06-2019 12:36:57)