Средиземное море.
Где-то на подходах к Александрии.
…октября 1787 г.
- Вашбродие, с «Хера» репетят: «Стоп машины».
Капитан второго ранга Бирстром, не удержавшись, рассмеялся.
- Сколько раз тебе, братец, повторять: «Мукаддеме-и Хаир» зовётся сия посудина! Никак не выучишь? А ещё сигналец!
- Так ить, вашбродие, оченно уж мудрёные у турок названия. Помнить-то помню, а вот выговорить – никак. Да и длинно, вашбродие!
- Зубри, братец. Случись баталия – нам в твоих херах разбираться? В другой раз спрошу – чтоб от зубов отскакивало!
- Так точно, вашбродие. – уныло отозвался сигнальщик. Уверенности в его голосе не ощущалось.
Карл Романович Бирстром ещё месяц назад командовал   броненосцем береговой обороны «Новгород». Обе «поповки» всю турецкую кампанию простояли в Одессе, совершив всего три вылазки – в Киликийское гирло Дуная, в Очаков, да рискнули разок выйти на ходовые испытания после переборки машин.  А когда возникла нужда укомплектовать российским экипажем британский «трофей» - отправился вместе с половиной своей прежней команды, принимать «Хотспур». В полном соответствии с секретными статьями союзного соглашения между Россией и Турцией.
Венечка Остелецкий – простите, лейтенант Вениамин Остелецкий, старший артиллерийский офицер того же  броненосца – поёжился. Ветер был промозглый, какой нечасто дует в этих местах в октябре. Средиземное море, до Александрии каких-нибудь пять часов хода.
- Карл Романыч, а почему Хасан-паша  не решился зайти в гавань первым?
- Надо полагать, ждёт, когда англичане туда сунутся. Хочет зажать Бошамп-Сеймура между береговыми батареями и эскадрой.
Остелецкий задумался.
- Что ж, может и получится. Правда, батареям придётся часа два противостоять бриттам в одиночку, а тем этого времени вполне хватит, чтобы разнести всё на берегу по камешку. 
- А хоть бы и разнесут – туркам-то что за печаль?  - пожал плечами кавторанг. - Небось, на батареях сплошь египтяне. А бритты снаряды по ним порастратят, на долю турок меньше останется.
- Довольно циничное рассуждение, согласитесь.
- Как есть, батенька, как есть. – покачал головой Бирстром. – Это война, этот турки.
- Знаете… - лейтенант чуть помедлил. – У  меня всё в голове не укладывается: османы начали войну, имея мощный броненосный флот, не чета двум нашим «поповкам». И – такой ничтожный результат!
Бирстром поморщился. Тема была ему знакома. Собственно, в кают-компании нелепого круглого броненосца, любимого детища вице-адмирала Попова, только об этом и говорили.
- Да ведь они, друг мой,  создавали свой флот для  эскадренных сражений.  Правда, не очень понятно, с кем – у нас-то, как вы изволили заметить, на Чёрном море шиш с маслом. И когда османы оказались перед необходимостью действовать против берега, да ещё и столкнулись с нашими минами – растерялись.
- То есть вы хотите сказать, что турки готовились именно к таким сражениям, какое нам сейчас предстоит?
- Примерно так. Хотя – вряд ли они рассчитывали встретиться с британцами.
- Это уж точно.  – хохотнул Венечка. - Слон и Моська!
- Не скажите, Вениамин Палыч, не скажите. -  У турок не такой уж маленький флот. Особенно теперь, когда англичане лишились эскадры Мраморного Моря.
- А заодно, увели несколько броненосцев на Балтику. – добавил лейтенант. – И заметьте, далеко не самых слабых. Да, тут туркам, можно сказать, повезло.
Бирстром поднял воротник шинели – всё же, было зябко. На траверзе колонны шли, вспарывая воды Средиземного моря, броненосцы первого отряда, казематные «Мессудие» и «Ауни-Аллах». За ними – броненосный корвет «Асари-Тевфик». Замыкали колонну идущие в некотором отдалении  старички – «Османие» и «Махмудие».
- Знаете, как в народе говорят: «кому повезёт, у того и петух снесёт». Везение тут ни при чем – просто турки точно выбрали время для своих действий.
- Выбрали!  - скептически скривился Остелецкий. - К гадалке не ходи, господа из Санкт-Петербурга им подсказали.
- Это уж наверняка, иначе нас с вами тут не было бы. – нес тал спорить Бирстром. -  А всё же османы – известные хитрецы. Вон как ловко они всё устроили в Египте! Подбили суданских дервишей на мятеж, дождались, когда англичане и лучшие войска хедива уйдут вверх по Нилу, потом самым российским манером подкупили кого надо в столице – и готово, приходи кума любоваться!
- Говорят, в Каире и Александрии случилась страшная резня.  Газеты пишут:  улицы трупами завалены, европейцев ловили и с живых кожу сдирали.
- Что ж вы, батенька хотите? Восток…
Кавторанг поднял бинокль, рассматривая броненосцы второго отряда.
- Турки стянули сюда всё, что у них есть. – негромко заметил он. - Весь броненосный флот, до последнего вымпела. Это я называю – поставить всё на карту!
- Всё, да не всё. – ответил после недолгой, паузы Остелецкий. – “Асари Шевкет” и  “Неджми Шевкет” по сию пору отстаиваются в Трапезунде.
- Да, казематные броненосцы второго ранга. Французской постройки, с центральной блиндированной батареей. Слышал, наши предлагали вывести их из Чёрного моря и присоединить к эскадре. Так турки не согласились – наплели сорок бочек арестантов про какие-то там поломки.
- Не доверяют нам?
- А вы бы на их месте доверяли?
- И то верно…
Бирстром перевёл бинокль на идущий впереди «Хотспура» «Мукаддеме-и Хаир»  - казематный броненосец, близнец «Ауни-Аллаха», заработавший у русских сигнальщиков столь непочтительную кличку.
- Вот, значит, эти два в Трапезунде. До сих пор не вошёл в строй монитор «Фетхи-Буленд» - никак не может опомниться от тумаков, которыми угостила его наша «Веста». Ну и  «Оркание» и «Азизие», однотипные с концевыми первого отряда «Османие» и «Махмудие» стоят на приколе в Искендеруне. Эти исправны, но без команд – турки их сняли, чтобы укомплектовать свои британские трофеи.  По мне, так и невелика потеря.
- Почему же? – горячо возразил Остелецкий. - Всё же, две броненосные единицы!

- Проку от них, голубчик! Эта четвёрка - ровесники балтийских «Первенцев». Деревянные корпуса, железная броня… о чём тут говорить? Как суда береговой обороны может куда-нибудь и годятся, но в эскадренном бою – увольте-с! Только и пользы, что команды сняли для укомплектования «британцев».
- Да, второй отряд получился не в пример сильнее.  – кивнул лейтенант. - “Мукаддеме-и Хаир”, «Иджлалие» и трофеи,  «Султан», «Темерер», ну и наш «Хотспур». Вот где мощь!
Что же вы, батенька, так непочтительны к обычаям наших новых союзников?  - улыбнулся кавторанг. - Нет, чтобы называть корабли новыми именами!
Венечка пожал плечами.
- А какая разница? Да и привык, признаться, пока зубрил по справочникам характеристики британского флота… К тому же, сигналец наш прав: язык сломаешь, пока выговоришь.
- Да, с этими новыми названиями сплошная ерундистика получается. К примеру, вы знаете, что у нас в эскадре один броненосец назван в честь прежнего, зарезанного султана, а другой носит имя его брата, занявшего место невинно убиенного?
Остелецкий озадаченно покосился на собеседника.
- «Мехмед-Мурад» - это я понимаю, бывший британский «Свифтшур». А прежний-то где? Его ж, если меня память не подводит, звали Абдул-Гамид?
- Не подводит. В честь него, если вы не в курсе, англичане назвали свой «Султан». Видать, Фортуне не понравилось, что эти двое идут в одном строю – вот она и подгадила  «Свифтшуру»-«Мехмед-Мураду». Уж сколько намаялись с ним турки: сутки, не меньше, потеряли из-за его постоянных поломок, то и дело тормозили эскадру. И всё напрасно – не дойдя до Дарданелл,  пришлось поворачивать назад, в Измит.
- А другие британские «трофеи» чьи имена носят? – осторожно спросил Венечка. показывать перед начальством свою неосведомлённость.
- «Хотспур», на котором мы с вами имеем удовольствие находиться, переименовали в «Гамидие». Это имя должен был носить заказанный в Британии новейший казематный броненосец, но господа альбионцы, как запахло войной с нами, быстренько его конфисковали и ввели в строй под именем «Сьюперб»
- Это тот, что был на Балтике, с эскадрой Специальной Службы?
- Он самый. И вместе с прочими достался при Свеаборге нам. После чего его переименовали уже в третий раз, в «Олега».
- По названию фрегата, который утонул  в шестьдесят девятом?  - догадался лейтенант. - Несчастливое, выходит, имя…
- Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест. А кораблик очень даже неплох, не уступает флагману Хасан-паши, «Мессудие». Они со «Сьюпербом»-«Гамидие» систершипы.
- Ясно. Остаётся «Темерер». Его–то в честь кого назвали?
-  Тут история интереснее. Название это унаследовано от погибшего при Синопе фрегата - захваченного в 1829-м нашего «Рафаила».
- Вот оно как!  - удивился Остелецкий. - Ну, турки, ну, затейники… Надо полагать, захотели одновременно и англичанам в рожу плюнуть, и нам напомнить: «мол, и мы вас на морях бивали…»
- Может, вы и правы. Вообще-то, османы моряки неплохие – сколь веков уже флот имеют, да и нынешняя их эскадра, хоть и с бору по сосенке, а очень даже ничего.
Венечка покачал головой, не скрывая скепсиса.
- Воля ваша, Карл Романыч, а только слабоваты они будут против англичан. Средиземноморская эскадра  сила серьёзная. Одно дело – вот так, на воровской манер, ночью захватить броненосцы, и совсем другое – сойтись в море, кость в кость, сила на силу. Как-то оно ещё обернётся?
- Робеете, голубчик? – хитро сощурился кавторанг.
- Двум смертям не бывать, одной всё равно не миновать. Попробуем показать британцам, почём нынче фунт лиха.
- Или – они нам.
- Или они нам.
Сигнальщик с левого крыла мостика вновь подал голос:
- Вашбродие, с флагмана пишут: “Иджлалие» следовать в порт Мармарис по способности. «Синопу» его сопровождать.»
- Что там у них стряслось? - забеспокоился Остелецкий. - Опять котлы потекли? В третий раз уже…
- Надо думать. – кивнул Бирстром. - Вот, извольте, ещё убыль, будто мало нам «Темерера». Винтовой корвет «Синоп» - невелика потеря, в бою от него всё одно проку никакого. А “Иджлалие” жаль, он бы нам пригодился в деле.  Кстати,  если помните: его на рейде Сулина пробовали подорвать катера с «Великого князя Константина, да только не вышло. Турки тогда начали защищать свои суда на стоянках сетями, в них шесты с минами и запутались.
- Повезло, выходит. Не то, что сейчас.
- Это ещё надо посмотреть, кому больше повезло - тем, кто  вернётся, или тем, кто дальше пойдёт. Броненосцев у турок, конечно,  немало, а вот  содержать их в исправности они так и не научились.  А туда же – с англичанами воевать…

Отредактировано Ромей (29-08-2020 15:46:43)

Газета «Пти журналь»
Франция, Париж.
…октября 1878 г
«...из очерка нашего каирского корреспондента Леона Эскофье. Это отчаянный человек пренебрёг опасностями, грозящими европейцу в охваченной кровавым мятежом стране; к счастью  его знакомые, египетские офицеры, обеспечили храбрецу надёжную охрану. Но какая охрана способна уберечь от обрушивающихся на город чугунных снарядов, начинённых смертью и разрушением? Но даже эта ужасная угроза не остановила нашего коллегу: он бесстрашно наблюдал за разгоревшейся баталией с одного из фортов, защищающих Александрию с моря. Здесь мы приведём лишь небольшой отрывок письма, доставленного вчера в редакцию. Полностью весь очерк читайте в воскресном выпуске «Пти Журналь» с иллюстрациями неподражаемого Клода Жансена...»

«…Александрия располагается на узком перешейке между Средиземным морем и озером Марьют. Старый город и порт лежит на полуострове, имеющем форму гриба, причём «шляпка» этого гриба ранее была островом Фарос, на котором стоял когда-то знаменитый Александрийский маяк, считавшийся одним из семи чудес света.  Основная же часть города теперь находится на мысе Рас эль-Тин, где и расположены  береговые батареи и укрепления.  укрепления. Пока мы добирались туда сквозь толчею припортовых улочек.  За время военной службы я успел немного изучить арабский язык, и неплохо понимал разговоры людей вокруг. Они наперебой повторяли друг другу,  что вот-вот должна подойти эскадра под командованием самого Гасан-паши. Что что у турок два десятка могучих броненосных судов и он легко сокрушит англичан. Я мог лишь посочувствовать наивности уличных болтунов, ибо хорошо представлял себе истинные силы британского и турецкого флотов. У последнего не было ни единого шанса на успех.
Старые береговые батареи, построенные ещё при османах – это земляные валы, облицованные мягким известняком.  Форт же Фарос, возведённый на том месте, где стоял когда-то маяк,  имеет два яруса казематов, в которых располагаются тяжёлые нарезные орудия.  Мои спутники предложили наблюдать за происходящим оттуда, но я отказался: узкие, глубокие амбразуры не давали хорошего обзора, и я предпочёл подняться на верхнюю площадку, где установлены орудия меньшего калибра. Оттуда открывался неплохой вид, как на акваторию гавани, так и на батареи - форты Мекс, Умм-эль-Кубебе, защищающие город с запада, батареи батареи на мысе Рас эль-Тин , а так же форт Марабу, чьи семь нарезных крупповских тяжёлых орудий составляли костяк обороны Александрии с восточного направления.
Мои спутники, люди безупречно храбрые, уговаривали меня покинуть этот наблюдательный пункт, заботясь единственно о сохранении моей жизни. Действительно, когда британские броненосцы, выстроившиеся напротив «Маячного форта» (так здесь именовали форт Фарос) открыли огонь, воздух наполнился гудением тяжёлых снарядов и тяжкими разрывали. В десяти шагах от меня снаряд с башенного «Инфлексибла» буквально уничтожил четырёхдюймовое орудие вместе с расчётом; пострадали и другие пушки. Я не мог оторвать взгляда от кораблей, извергавших огонь и дым, подобно действующим вулканам. Казематные орудия форта отвечали им – увы, далеко не так скоро и метко. Море вокруг головного в колонне «Инвисибла» (один из моих спутников указал на вымпел командующего эскадрой, полощущийся на его мачте) буквально кипело от разрывов. Странное зрелище представляли собой эти корабли: англичане  свернули рангоут, срубили стеньги, спустили реи (за исключением нижних), сняли бушприты так, что броненосцы походили на утюги, лежащие на воде.
Около девяти-тридцати утра (я засёк время по карманным часам фирмы Лонжин), раздался раскат грома, заглушивший на миг даже артиллерийскую канонаду. Над отдельно стоящим фортом Марса-эль-Ханат вырос громадный дымный столб – видимо, бомба угодила в пороховой погреб. Воодушевлённые успехом, англичане усилили обстрел до предела возможностей. Орудия «Маячного форта» замолкали одно за другим, подбитые вражескими снарядами. Спутники мои снова стали требовать покинуть опасное место. Я ответил, что во время службы в сенегальских спаги мне приходилось сталкиваться с куда более серьёзными опасностями. Но я покривил душой – такого града раскалённого чугуна, такой плотности артиллерийского огня, производимого тяжёлыми орудиями, я не мог даже вообразить.
Тем временем, британские броненосцы приблизились и встали на якоря в непосредственной близости от форта. Теперь по нашей площадке било множество орудий малых калибров, в том числе и картечницы – я отчётливо различал в какофонии артиллерийской пальбы из перестук. На моих глазах струя свинца одной из картечниц сразила  египетского офицера, вскочившего на бруствер, чтобы лучше направить стрельбу.
И вдруг, как по мановению руки, канонада стала стихать. Нет, уцелевшие орудия стреляли по-прежнему, а вот огонь с моря слабел с каждой секундой. Я огляделся по сторонам.  Вокруг зазвучали торжествующие крики на арабском (за время военной службы я немного изучил этот язык) и понял, что оставшиеся в живых артиллеристы славят пророка Мухаммеда и призывают кары небесные на головы неверных. «В чём дело?» – спросил я у одного из офицеров. В ответ он указал на северную сторону горизонта. Оттуда медленно наползала громадная, угольно-чёрная  пелена дыма, в разрывах которой угадывался лес мачт.   Британские броненосцы  один за другим снимались с якорей и поворачивали прочь от берега. Вслед им неслись торжествующие крики защитников Александрии.
С моря подходила долгожданная эскадра Хасан-паши.»

Отредактировано Ромей (29-08-2020 21:57:51)