Июль, 1878 года
Санкт-Петербург,
Летний сад
Серёжа сложил газету и небрежно бросил её на скамейку. Он и сам толком не понимал зачем купил её – почтальон аккуратно доставлял столичные «Ведомости» на квартиру Повалишиных, где лейтенант жил во время вынужденного своего пребывания в Петербурге. Вот и эти заметки он успел проглядеть с утра – хозяин дома, обычно изучающий новости знакомиться за завтраком (привычка, с которой его супруга безуспешно боролась уже много лет) деликатно уступил это право гостю. Понимал, что тому надо отвлечься, привести в порядок мысли перед визитом «под шпиц» - как принято говорить в среде флотских офицеров.
И вот – всё осталось позади.
Покинув здание Адмиралтейства через одно из боковых парадных, Серёжа пошёл по Дворцовой набережной – и, сам того не заметив, оказался здесь, на аллеях Летнего сада, сидящим на скамейке. Ненужная газета шелестела страничками рядом, и служитель, проходивший мимо с метлой и корзинкой для мусора, неодобрительно покосился на неё. Но ничего не сказал - не в здешних правилах тревожить приличную публику. А другой в Летнем саду не водилось – армячное да поддёвочное простонародье поддёвочное простонародье сюда не допускалось - дивилось на господские променанды из-за кованого кружева Невской ограды.
Подумать Серёже было о чём. Однокашник Повалишина, капитан второго ранга (тьфу, пропасть, фамилия вылетела из головы!) предложил Серёже сесть, сгонял вестового за чаем – и огорошил неожиданным предложением.
«Вы, вероятно, знаете из газет, - неторопливо, размеренно, словно на лекции, рассказывал кавторанг, - о наших действиях на  океанских театрах. Успехи их несомненны, и сейчас самое время нарастить масштаб охоты на британских торгашей - однако сделать это, увы, не так-то просто.  Четыре рейдера  погибли, ещё от трёх мы не имеем известий. Клипер «Разбойник» и фрегат «Светлана», сильно пострадавшие от тропических штормов, укрылись укрыться в нейтральных портах и вряд ли быстро вернутся к прежнему своему занятию. Возможностей же вывести на океанский театр корабли с Балтики нет и пока, увы, не предвидится…»
После этих слов владелец кабинета протянул гостю бювар, наполненный вырезками из иностранных – по большей части, английских и голландских – газет, посвящённых действиям русских крейсеров. Подождал, прихлёбывая чай, когда гость бегло просмотрит вырезки, после чего продолжил – в той же лекторской манере.
«…предвидя подобный поворот событий, правительство ещё в конце прошлого года начало переговоры о приобретении в  Североамериканских Штатах пароходов для переделки их во вспомогательные крейсера. Для этого в Марте из Гамбурга в североамериканский порт Саут-Вест-Харбор вышел зафрахтованный германских пароход «Цимбрия», на борту которого, помимо шести с половиной сотен флотских офицеров и нижних чинов, находились закупленные на заводах Круппа новейшие морские орудия а так же материалы, потребные для устройства палубных подкреплений. В апреле, незадолго до вторжения британской эскадры в Финский залив, «Цимбрия» прибыла к месту назначения. Работы по переделке закупленных судов были проведены в авральном порядке, и уже в конце июня все четыре судна вышли в Атлантику…»
Серёжа ловил каждое слово. Среди морских офицеров, его сослуживцев, ходили, конечно, разговоры об «американских» рейдерах, но подробности для них черпали, по большей части, из тех же заграничных газет.
«…начинание было признано удачным, и месяц назад правление Императорского общества содействия русскому торговому мореходству выступило с предложением: приобрести в Германии несколько быстроходных торговых судов, для чего учредить комитет по устройству «Добровольного флота», а так же открыть подписку для сбора необходимых сумм. Идея это получила всемерную поддержку, причём суммы, потребные для закупки судов были образованы из личных средств Великих князей и самого Государя, а так же из пожертвований, сделанных нижегородским, петербургским и московским купечеством.  В результате две недели назад были приобретены у Гамбургско-американского акционерного общества четыре океанских грузо-пассажирских пароходов «Гользация», «Тюрингия», «Гаммония» и «Саксония», водоизмещением около трёх тысяч регистровых тонн каждый. Несколько раньше у Круппа закупили орудия калибра двести десять, сто семьдесят и сто пятьдесят миллиметров, а так же боекомплект, по двести восемьдесят выстрелов на ствол…»
Серёжа уже понял, куда клонит «лектор». И боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не спугнуть летящую прямо в руки птицу удачи.
Впрочем, поправил он себя, удача тут ни при чём.  Происходящее подчинялось неумолимой логике административной системы, морской стратегии и военного снабжения, а рядом с ними не место столь ненадёжным романтическим материям…
«…замечу, что для службы на этих судах набираются исключительно добровольцы. Как и те, кто ранее отправился в Североамериканские Штаты, они получат огромные подъёмные средства:  мичман — четыреста рублей, лейтенант – шестьсот рублей, капитан-лейтенант — так и все восемьсот. Так что недостатка в охотниках, как вы понимаете нет, и только ваши блестящие заслуги в недавней кампании…»
Серёжа чуть не заорал от возмущения. Какие деньги? Да он готов на свои  средства отправиться хоть в Германию, хоть в САСШ, только бы не упустить такой замечательный шанс!
Разумеется, он согласился. Получил от предупредительного кавторанга бумаги, выслушал инструкции: «…завтра вам, голубчик, надлежит зайти в кабинет номер… чтобы оформить согласно установленному порядку…» - и вот сидел на скамейке в Летнем Саду, раз за разом прокручивая в голове события этого утра. Мимо цокали по дорожкам франты на нервных англизированных кобылах и их спутницы, элегантно сидящие боком в «дамских» прогулочных сёдлах, проходили шумные стайки студентов, няни и гувернантки проводили детей. А перед глазами уже волновались океанские просторы, ходили от горизонта до горизонта стальные валы, валяющие с борта на борт вспомогательный крейсер «Москва», на котором ему предстояло служить старшим артиллерийским офицером.
Серёжа помотал головой, отгоняя упоительное видение. Следовало подумать о делах иного рода – теперь-то уж ясно, что имел в виду Повалишин, предрекая ему непростое объяснение с Ниной. Пожалуй, прикинул молодой человек, лучше провести разговор не дома. Например – пригласить девушку прогуляться по Невскому. Зайти в какой-нибудь модный магазин, потом отобедать у того же «Жоржа Данона» - и уже за столиком, между делом… Нина, конечно расстроится, но устраивать сцену на людях, пожалуй, не решится – а там и отойдёт, поймёт, порадуется за него. В конце концов, она ведь племянница морского офицера, а значит, должна понимать!
Приняв это решение, Серёжа испытал немалое облегчение. Он извлёк изящный, в латунной обложке блокнотик, вырвал страницу, черкнул несколько строк карандашом. На набережной, у ворот Летнего Сада подозвал рассыльного в ярко-красном кепи с номером – и отправил на Большую Морскую. В записке он просил Нину взять извозчика и отправляться на Невский, угол Екатерининской набережной, где он будет её дожидаться, начиная с четырёх часов пополудни.

Отредактировано Ромей (14-08-2020 01:45:55)