Адриатическое море
На подходах к Триесту.
…января 1879 г.
- Здесь всё, как в Италии… - мечтательно произнёс Зацаренный. – Море лазурное, небо, зелень – будто и не январь вовсе.
- Тут вы, батенька, правы. – кивнул Юлдашев. – Сколько ни видел Триест в моря – всякий раз не оставляла мысль, что нахожусь где-нибудь возле Салерно. И горы, и крепость на прибрежной скале...
Венечка не участвовал в беседе двух ценителей адриатических красот. Он впитывал. Впитывал всем своим существом это буйство красок, это великолепие, желая только одного – остаться тут навсегда и будь, что будет.
«…как же, так ему и позволили! Та и скучно, надо думать, в этом Триесте. Чего с него взять – глухая провинция Австро-Венгерской империи, одна радость, что кухня тут выше всяких похвал, море тёплое во всякое время года…»
- С вашего позволения, господин капитан-лейтенант, мы с моим спутником прогуляемся… как это у вас называется на морском языке? На нос?
- На полубак. – поправил дипломата Венечка. Юлдашеву вздумалось валять дурака –  и ясно, зачем. Хочет поговорить без помех, наедине.
«…как будто Зацаренному есть дело до ваших, граф секретов! С тех пор, как он получил от самого светлейшего князя Горчакова заверения, что капитан-лейтенант Остелецкий никакой не проходимец, а наоборот, герой, он с лёгким сердцем выбросил всё это из головы и с головой ушёл в свои мины…»
Впрочем – на полубак, так на полубак. Пусть будет полубак. Ветер с правой раковины, тёплый, почти горячий, взявший разбег от песков Сахары  – и не скажешь, что январь. «Великий князь Николай» бодро бежит под всеми парусами, и беседовать в тени фор-стакселя – одно удовольствие. Особенно, если забота обо всём непростом судовом хозяйстве взвалена на чьи-то плечи, а ты  всего лишь пассажир. И не простой – привилегированный.
Дипломатическая почта Российской Империи – это вам не жук чихнул. То есть почта – содержимое юлдашевского саквояжа,  который покоится себе в секретере,  в каюте, под неусыпной охраной матроса с револьвером. А он, капитан-лейтенант Остелецкий – так, довесок.
«…весьма, впрочем, важный довесок…»
- Всё же не понимаю, зачем мы идём именно в Триест?
Юлдашев с наслаждением подставил лицо тёплому ветру.
- Ну, во-первых, это сейчас самый быстрый способ добраться до Петербурга. От Триеста в спальном вагоне через Вену и Берлин – недели не пройдёт, как будем в родных пенатах!
- Да, железные дороги Османской Империи пока не связаны с центрально-европейской сетью. – посетовал Венечка.
- На Триестском конгрессе, вроде, приняли решение, чтобы Сербия и Болгария помогли ликвидировать это досадное упущение. – заметил граф.- Так что скоро сможем прямо из Константинополя ездить в Петербург.
- И не только! – с энтузиазмом подхватил Венечка.  – в Вену, Берлин, даже Париж!
Его неожиданно захватила эта идея. Он представил, как садится в шикарный спальный вагон в Константинополе и едет через всю Европу. Хрусталь, серебро столовых приборов, обитые бархатом вагонные диванчики, очаровательные спутницы, с которыми так приятно беседовать под стук колёс о чём-то важном, значительном...
- Эдакий восточный экспресс, поезд четырёх столиц! Уверен, найдётся масса желающих на нём прокатиться!
Юлдашев посмотрел на спутника с интересом.
- «Восточный экспресс»*, говорите? А что, недурное название. Надо подсказать кое-кому. Есть у меня знакомец в одной весьма солидной бельгийской компании - они как раз собираются вложить большие деньги в строительство железной дороги до греческих Салоников и дальше, в Константинополь**.
Граф замолк, провожая взглядом крупную белую, с чёрными кончиками крыльев, чайку. Вот птица спикировала к воде, выхватила серебристую рыбку и пошла, набирая высоту, к близкому берегу
Да, замечательно было бы…но это, мой юный друг, дела будущего, пусть и недалёкого. А пока – кроме «во-первых», есть ещё и «во-вторых».

*  В реальной истории первый «Восточный экспресс» отправился в путь в 1883-м году.
**  «Compagnie Internationale des Wagons-Lits», основанная в 1876 году. Главным её акционером был бельгийский король Леопольд II.

Венечка выпрямился  - до сих пор он стоял в расслабленной позе, опершись локтями на отдраенный до белизны планширь. 
«…похоже, ни к чему не обязывающие разговоры закончены…»
- Вот как?
Да, у меня есть кое-какие дела в Вене. – Граф продолжал говорить тем же тоном, каким только что обсуждал красоты средиземноморского пейзажа. - Австрияки, видите ли, считают себя обделёнными по результатам конгресса. А пуще того они обижены, что  итальянцам посулили Триполитанию.
- Значит, мой знакомец-пруссак не соврал? – усмехнулся Венечка, припомнив хмельные откровения лейтенанта цур зее фон Арнима. За которыми последовало… то, что последовало.

А с чего бы ему врать?  - удивился дипломат. - Велись такие переговоры – и с французами,  и с нами и с турками и с представителями германской делегации. Как видите – небезуспешно.
Что вообще делали на конгрессе макаронники? Кажется, в Суэцкий консорциум их не приглашали. Какой интерес с ними договариваться о чём-то, да ещё и целую Триполитанию отдавать?
Ну, не скажите… - Юлдашев смотрел на Остелецкого, как профессор – на любимого ученика, отчего-то не понимающего очевидной аксиомы. - Если бы правительство Виктора-Эммануила приняло в нынешнем споре сторону Британии – это создало бы нам массу проблем. Флот-то у них, что ни говори, вполне солидный. А так – и Рим по шёрстке погладили, и османов припугнули новым, набирающим силу конкурентом. Недаром они так легко согласились уступить нам Кипр…
- Ну, так аренда же! – пренебрежительно махнул Венечка. – Когда-нибудь всё одно отдавать придётся…
- Девяносто девять лет – это на языке дипломатических документов означает «навсегда». – наставительно произнёс граф. – Как с Аляской – неужели вы думаете, что кто-то питает надежды на её возвращение? Нет, друг мой, если уж вцепились в такой вкусный кусок, то держи его, покуда силы есть. Кстати, о вашем пруссаке – князь Горчаков просил передать, что вы очень ему помогли с тем… ну, вы понимаете.
Венечка кивнул. Говорить о портфеле с бронзовыми уголками не следовало даже наедине, на полубаке русского минного транспорта.
- Не преувеличивайте, граф. Мой вклад ничтожен.
- А вы не скромничайте, друг мой, это далеко не всегда приносит пользу. История со взломом резиденции германского посланника сыграла на переговорах немалую роль, окончательно убедив сомневающихся в том, что Англии нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Но и содержимое известного вам… предмета оказалось весьма кстати…
Теперь возле «Николая» кружили сразу три чайки. Они, одна за другой, срывались острыми белыми молниями в воду. Увы, безрезультатно.
Между прочим, история эта имеет продолжение. И именно из-за него вам придётся немного задержаться в этом чудном городишке.
- Юлдашев кивнул на берег.
- Это ещё зачем?
- А затем, друг мой, что имеется ещё и «в третьих»...
И граф протянул собеседнику пакет – из плотной тёмно-коричневой бумаги, украшенный официальной печтатью из винного цвета сургуча.
Венечка взял, удивлённо повертел в руках. Никаких надписей на пакете не было.
Да вы вскрывайте, вскрывайте. Вот, держите, так будет сподручней.
Граф щёлкнул лезвием крошечного перочинного ножика.
- Не понимаю…  - сказал Венечка. – Приказано произвести расследование связей Бёртона в Триесте… Но - с какой стати? Я в этом ничего не понимаю, я же не жандарм, а морской офицер, артиллерист…
Именно это предписывало ему содержимое пакета, один-единственный листок, написанный каллиграфическим почерком. Остелецкому он был знаком – так писал тот моряк,  капитан первого ранга, с которым он беседовал в кабинете Горчакова, в  Порт-Саиде.
«…кстати, он тогда так и не представился…»
- Привыкайте, друг мой. В вашей новой должности ещё и не тому придётся научиться.
«…чему? Воровать портфели с документами, резать людей потайными кинжалами в подворотнях? Вздор, разумеется - но всё же, хотелось бы понять, что это за должность?..»
- Но зачем?
- Дело в том, что тело Бёртона так и не нашли!
Да, подогнали водолазный бот, землечерпалку, обшарили обломки шхуны – ничего…
- В этом-то всё и дело. И чтобы окончательно прояснить этого господина – а может и выяснить, куда он скрылся после того, как прикинулся так ловко погибшим - надо разобраться с его связями.  Ведь помните, что рассказывал тот проходимец об их тёмных делишках в Триесте?
Венечка кивнул.
- Дело это секретное, друг мой, и посвящать в него посторонних людей никак нельзя. Так что, кроме вас никого попросту нет.  да вы не переживайте: всего-то надо опросить полдюжины человечков, за неделю справитесь. Вы ведь знаете итальянский и немецкий?
- Немного. – вынужден был признать Венечка, и про себя проклял юношеское увлечение языками.
«…вот не знал бы – послали бы кого-нибудь другого…»
- Вот и хорошо, значит, справитесь. А потом – сразу в Петербург. Явитесь в Адмиралтейство, кабинет… он извлёк из кармана прямоугольный кусок картона. Венечка повертел его в пальцах – визитка самого Юлдашева. На обратной стороне карандашом небрежно выведено несколько цифр.
Вот-вот, в этот самый кабинет. Там  вас будет ждать известный вам господин. Дадите ему отчёт по триестским делам, и он…
Засвистали боцманские дудки. На полубак бежали, сломя голову, вахтенные матросы.
- Меняем галс. – объяснил Венечка. – Подвахтенных высвистали к стаксель-шкотам, сейчас здесь будет довольно шумно.
- Тогда, может, пойдём в каюту? – предложил Юлдашев. – Пока есть свободное время, надо обсудить несколько вопросов. И, знаете что?
Граф  улыбнулся – широко, без обычной иронии, к которой Венечка успел привыкнуть.
- Я вам завидую, Вениамин.  По хорошему – завидую. У вас впереди непростая, но на редкость увлекательная служба.
Он похлопал спутника по плесу.
- да вы не переживайте так. Вот сойдём на берег, отправимся к нашему посланнику в Триесте. У него сегодня наверняка большой приём - православный сочельник, а там и Рождество!
Боцман на полубаке во всю глотку гаркнул: «марса-рей брасопить!»  Матросы  с уханьем потянули за жёлтый сизалевый канат. Полотнище над головой собеседников оглушительно захлопало – и туго выгнулось, принимая ветер. «На стаксель-шкотах не спать!» - заливался боцман,  ему вторили дружные «И-и-и - р-раз! И-и-и – два!» дюжих марсовых, дружно налегавших на снасти. Скрипели в блоках троса, треугольные стаксели и кливера полоскали по ветру и один за другим наполнялись весёлым зюйд-вестом
Минный транспорт «Великий князь Николай», маленькая частичка Российской Империи, шёл  новым курсом.

Отредактировано Ромей (21-09-2020 20:26:59)