Сперва у Яши просто закружилась голова – да так сильно, что пришлось, чтобы не упасть, схватиться за трубчатую стойку, поддерживающую развёрнутый над экспозицией тент. Он ещё успел увидеть мгновенную тревогу на лице толстяка и то, как тот, опрокидывая стул, ринулся к нему – и дальнейшее утонуло в черноте, прорезаемой бледно-лиловыми вспышками. Миг – исчезли и они, уплыл куда-то многоголосый шум ярмарки, и испуганный женский взвизг: «Мужчина, вам плохо?» -  и Яша потерял сознание.
Он очнулся от жмени воды, которую щедро плеснули ему в лицо.
- Геннадьич, что с тобой? От жары сомлел?
Он разлепил веки – давешний толстяк нависал над ним, сжимая в руке бутылку с водой. Яша попытался ответить, но получилось только придушенное «Пить!» - за что он был немедленно вознаграждён струйкой восхитительно ледяной воды, льющейся в полуоткрытый рот. Он поперхнулся, закашлялся и согнулся пополам. Следующее ощущение – он сидит в кресле, толстяк по прежнему нависает над ним с озабоченным видом, а миловидная девушка с такой же, как у того, карточкой на блузке, вытирает ему лоб и щёки мокрым платком. Капельки воды сползали на шею и дальше, за ворот, приятно щекоча кожу, и это окончательно привело его в чувство.
Нет. Это был не простой обморок. «Флэшбэк» - кажется, этим забавным словом Давыдов называл озарение, вызывающее возврат памяти? В его случае оно длилось буквально несколько секунд, между чёрно-лиловой вспышкой в глазах и струйкой воды, льющейся в полуоткрытый рот – но успело накрепко запечатлеться в мозгу. А вспомнил Яша свою недавнюю беседу вот с этим заботливым толстяком, который оказался главным редактором издательства, на стенде которого Яша сейчас прохлаждался в удобном кресле.
Он словно наяву видел маленький, заваленный книгами и альбомами кабинет Игоря Перначёва (так звали толстяка-редактора), ветки тополя в майской листве за окном, небольшую, размером с кошку, модель танка на полке, большую фаянсовую кружку с кофе у себя в руках. И, главное, конечно, слова самого Игоря – тот объяснял гостю, что принято решение свернуть все издательские программы по художественной литературе, и в частности, по фантастике, взамен сосредоточив усилия редакции на так называемом «нонфикшн» - научно-популярной, исторический и военно-исторической публицистике. Откуда-то Яша знал, что именно последние два направления были коньками Перначёва, и особенно тот увлекался всем, что связано с Первой и Второй мировыми войнами, и особенно с бурным межвоенным периодом двадцатых-тридцатых годов.
Стоп, одёрнул себя Яша, но это же не его воспоминания! Они очевидно принадлежат Алексею Симагину, законному владельцу этого немолодого уже тела. Правда, фамилию «Перначёв» он уже встречал – когда изучал телефонную книгу в смартфоне. Этот толстяк, надо полагать, он самый и есть… И всё же: откуда взялись в его, Якова Блюмкина мозгу, чужие воспоминания?
Мокрый платок со лба тем временем исчез, Яша сел поровнее и огляделся. Ничего особенного не произошло – разве что, поток посетителей поредел.
- Может, скорую вызвать? – продолжал суетиться толстяк. - А то гляди, в нашем с тобой возрасте с тепловыми ударами не шутят. Так и до инсульта запросто можно допрыгаться…
Яша сгрёб со стола полупустую бутылку и прикончил её в два больших глотка. Сразу стало легче.
- Спасибо, Игорь, вроде отпустило. И прости, я тебе тут, кажется, всех клиентов распугал?
- А, ерунда! – толстяк легкомысленно махнул рукой. – новые придут, никуда не денутся. Ты лучше скажи – с чем пожаловал? Неужто решил-таки что-нибудь нам предложить?
Следующее озарение продолжалось буквально доли секунды, и, к счастью, не вызвал повторного обморока. Снова тот же кабинет, чашка снова чашка с дымящимся кофе и воркование собеседника: «так что, если у тебя, Геннадьич, есть в загашнике или хоть в задумках что-нибудь подходящее, по этим темам – пиши, неси, рассмотрим вне очереди, всегда рад работать с твоими текстами…»
- Нет, я пока просто так зашёл, присмотреться. – ответил он и покосился на стоящую рядом девицу. – Слушай, Игорёк, не скомандуешь, чтобы мне принесли кофе? А то, и правда, помутнение какое-то…
- Какие вопросы, Геннадьич! – обрадовался толстяк. - Тебе какой: эспрессо, латте, капучино?
- Обычный, только покрепче. – ответил Яша, мигом потерявшись в незнакомых словах. Толстяк кивнул и принялся отдавать распоряжения девице, аЯша снова пробежался глазами по выставленным книгам. Да, так и есть, исторические монографии, публицистика, мемуары...
«А ведь мысль насчёт книги неплоха. – неожиданно пришло ему в голову. – Верно, сегодня вечером и обдумаю. Или лучше завтра, а сегодня высплюсь, наконец, как следует, и никаких ночных бдений в Интернете. Так, в самом деле, можно дождаться инсульта…»
Девица вернулась с двумя маленькими чашечками, исходящими ароматным паром. Перначёв поставил одну перед Яшей, за другую взялся сам.
- Вот, держи. Видел, кстати, наши новинки? – он повернулся к стенду и любовно провёл рукой по корешкам. – Гляди, вот это может тебя заинтересовать…
Яша вздохнул и раскрыл протянутый ему красочный альбом, на обложке которого красовалась витиеватая надпись «Линкор «Императрица Мария» - загадка гибели».
… что ж, назвался груздем – полезай в кузов. Придётся теперь изображать бурный интерес. А всё-таки – откуда взялись эти озарения-«флэшбэки», не имеющие никакого отношения к его собственной памяти?..

Отредактировано Ромей (15-10-2022 19:54:43)

VII

Это сильно смахивало на очередной флэшбэк, приключившийся на этот раз во сне. Именно смахивало – новых воспоминаний озарение мне не принесло. Я вдруг оказался на стенде одного знакомого издательства на большой книжной ярмарке – развёрнутый над соседним павильоном баннер извещал, что это не что иное, как «Красная Площадь-2022», куда я действительно собирался зайти.  Ярмарка должна была состояться в середине июня, примерно через две недели после того, как я уселся в кресло в погребе своей дачи, так что планам моим не суждено было  сбыться. А жаль, между прочим – меня там ждали, и именно тот самый человек, который беседовал со мной в этом кратком то ли сне, то ли флэшбэке. Игорь Перначёв, старый приятель, литредактор и директор небольшого издательства, специализирующемся на историческом и военно-историческом нонфикшне. Я как-то в беседе с ним похвастался давней находкой, теми самыми амбарными книгами из «спецлаборатории» Гоппиуса – так Игорь, неровно дышащий к подобным темам и к криптоистории вообще, взял с меня слово обязательно показать ему «раритеты» и, если не жаль, позволить сделать копии. Мне не было жаль – запланированный эксперимент с установкой, построенной по указаниям, взятым из этих самых «лабораторных тетрадей» должен был к тому времени уже состояться, так что «авторскими правами» или научным приоритетом (впрочем, весьма призрачным), я не рисковал. И эксперимент действительно состоялся – только, вот беда, совсем не с тем результатом, которого я ожидал…
В какой-то момент я поймал себя на том, что уже не сплю, а бодрствую – лежу себе в постели, пялюсь в окошко и рассуждаю, обсасывая подробности давешнего сна. Это тоже, кстати, достаточно необычно – как правило, сновидения, представлявшиеся  в момент, предшествующий пробуждению, яркими, содержательными и важными, на поверку оказываются бессвязным набором образов, стирающихся из памяти через считаные минуты. Но сегодня было не так – странный сон не только не утратил связности, но и в мельчайших подробностях сохранился в моей памяти – словно и не сон это никакой, а свежее, буквально вчерашнее воспоминание о чём-то, имевшем место на самом деле.
Небо за окном даже не начинало ещё сереть. Странный сон никак не шёл из головы, и я, чтобы как-то отвлечься пошлёпал босыми пятками в умывальню – окатить физиономию холодной водой. Заснуть до трубы на побудку не получится, это было ясно – и придётся валяться на постели в темноте ещё около часа. Холодная вода не помогла – книжная ярмарка, физиономия Игорька Перначёва, наша с ним беседа (из которой я почему-то не запомнил ни единого слова) прочно засели у меня в мозгу, и избавиться от них не было никакой возможности. Погода после вчерашнего, не по-ноябрьски ясного и тёплого вчерашнего денька стремительно начала портиться. В стёкла спальни с самого отбоя  молотил мелкий дождик, и я с ужасом вспоминал, что сегодня как раз предстоит сдача нормативов на полосе препятствий – в полной выкладке, со стрельбой, причём инструкторам и в голову не придёт делать послабление по случаю скверной погоды. А значит, выспаться всё-таки стоит – хотя бы попытаться, чтобы не отправиться со скользкого бруса прямиком в медчасть, составлять компанию пирокинетику Семёну.
Последняя мысль, посетившая меня перед тем, как провалиться в короткий предутренний сон – это, наверное, та цыганская ведьма во всём виновата! Разбередила душу своими предсказаниями, раздёргала нервы, и без того натянутые, как струна. Что до книжной ярмарки, на которую я итак и не попал – что ж, человеческая память порой выкидывает и не такие коленца, особенно во сне, и кому, как не мне об этом знать…