«Никогда такого не было – и вот, опять!» – как говаривал один государственный деятель обновлённой демократической, прости господи, России.  Разумеется, флэшбэки были для меня отнюдь не в новинку, а всё же не случались они довольно-таки давно – пожалуй, тех самых пор, как они выбрались из замка Либенфельса и затащили раненую Татьяну в гидроплан. Но и тот флэшбэк был каким-то… неубедительным, что ли? Так, пара-тройка сценок из повседневной жизни двадцать первого века, по большому счёту не содержавшие никакой ценной информации.
И вот – опять! Причём на этот раз флэшбэк был нестандартный, что ли? Обычно - оно ведь как бывало? Я оказывался как бы в том, другом теле, и мог его органами чувств воспринимать окружающую реальность – но не был в состоянии ни вмешаться в происходящее, ни проникнуть в мысли того, кто в данный момент управлял этим телом. Мотивы, которые им двигали, соображения, исходя из которых он принимал те или иные решения – обо всём этом я мог лишь догадываться.
Не то дело теперь. Собственно, ничего и не происходило: мой «альтер эго просто сидел за столом – моим собственным письменным столом в кабинете моей собственной московской квартиры! -  и размышлял. Вернее, пытался переосмыслить некие сведения, полученные им… я толком не разобрался, каким именно способом, но тут точно не обошлось без флэшбэков. Причём – каких-то других, с моей личностью никак не связанных.
Непонятно? Сумбурно? А представьте, каково было мне, вынужденному воспринимать это в полубреду-полувидении, да ещё и находясь под впечатлением собрания, на котором Барченко объявил, что нам предстоит в воспроизвести опыт Либенфельса, не к ночи будь помянут, с мертвяками-зомби? Вот-вот, мне тоже не слишком понравилось…
Флэшбэк накрыл меня, как только я прикоснулся головой к подушке. Продолжался он, от силы, минут пять, но выжал все силы досуха. Некоторое время я лежал, не шевелясь, и старался как-то разложить по полочкам полученные сведения. Получалось не очень, но кое-что я всё же понял – например, выстроил для себя всю цепочку «обмена разумов», который я запустил своим опрометчивым опытом на даче.
Итак, по порядку.
Шаг первый: пятидестивосьмилетний олух Алексей Симагин, решивший от нечего делать поэкспериментировать с найденными много лет назад записями «нейроэнергетической лаборатории» доктора Гоппиуса устанавливает вневременную и внепраостранственную связь с экспериментальным агрегатом, задействованным упомянутым Гоппиусом во время своего очередного опыта. Результат – сознание старого дурня Алексея Симагина оказывается в теле пятнадцатилетнего подростка Алёши Давыдова, играющего в опыте Гоппиуса малопочтенную роль подопытной крысы. Его сознание, в свою очередь, отправилось почти на век вперёд, заняв освободившееся место в теле, сидящем в самодельной симагинской установке. Агрегат же Гоппиуса при этом надолго выходит из строя; на починку уходит несколько месяцев, за которые много чего происходит.
Шаг второй: Яков Блюмкин, по пятам которого идут, размахивая ордером на арест,  оперативники из ОГПУ, вынуждает Гоппиуса (тот как раз закончил ремонт своей установки, ухитрившись сохранить настройки, использованные при прошлом опыте) усадить его в лабораторное кресло и повернуть рубильник. Результат – сознание Яши Блюмкина ускользает из-под носа посланные его арестовать, отправившись в двадцать первый век. При этом сознание Алёши Давыдова, который так и не успел выбраться из опутанного проводами кресла в подвале симагинской дачи, возвращается назад, в тысяча девятьсот двадцать девятый год – но не в май, а в сентябрь, и не в своё тело, а в тело Блюмкина. Потрясение от двух подряд перемещений оказывается слишком сильным – бедняга то ли сходит с ума, то ли надолго утрачивает душевное равновесие, да так основательно, что это мало отличается от безумия. В этом состоянии мнимого Блюмкина забирают явившиеся в лабораторию чекисты, и после допроса, на котором становится очевидно, что проку от арестованного нет, помещают его в психиатрическую клинику.
Шаг третий – даже и не шаг вовсе, а своего рода фон происходящего.  Между сознаниями и оставленными ими телами возникает своего рода внечувствительная связь, порождающая явления, которые я и называю «флэшбэк». Причём относится это не только к связке «я - Блюмкин» - насколько мне удалось понять, у «дяди Яши» случились один или два кратковременных флэшбэка, связавшего его разум с помутнённым сознанием Алёши Давыдова, запертом в   законном Яшином теле. Что он вынес из этого, я толком не понял, но сам факт говорил…
…о чём? Только о том, что я запутался окончательно и совершенно не понимал, что дальше делать со всем этим. А ведь наверняка можно что-то сделать – Гоппиус жив-здоров, установка его действует, а раз так, то и произведённый однажды опыт можно ведь и  повторить! Обратить, отразить … отреверсивовать? Да, вот правильный термин – пустить на реверс, повернуть вспять, вернуться к исходному состоянию.
…Осталось только понять: зачем? А заодно – попробовать не съехать крышей от всех этих сложностей.  И один я с ними не справлюсь, это очевидно…
- Марк, а Марк! Спишь, что ли?
Невнятное мычание было мне ответом. Я упорно потряс его за плечо.
- Проснись же ты, наконец! Надо прямо сейчас обсудить кое-что важное.
Марк разлепил, наконец, глаза и сел, недоумённо на меня воззрившись.
- Что… случилось что-то?
- Ну, это как посмотреть… - я присел на краешек его кровати. - Помнишь, я как-то рассказывал, что могу как бы подключаться к сознанию «дяди Яши»?
Я постарался говорить кратко и, по возможности, связно, не перескакивая с одной темы на другую. Судя по тому, как округлялись глаза Марка, как ползли вверх его брови, получилось не очень. Да и как получилось бы – таких наворотов, по-моему, даже у Шекли не встречается…
- Понимаешь, мне больше не с кем этим поделиться. А а носить в себе – так ведь и спятить недолго. Что думаешь, а?
Марк поскрёб ногтями грудь под майкой.
- Что тут скажешь, Лёх? Боюсь, у нас и без этих твоих видений будет, отчего спятить. Кстати, ты так и не рассказал, что там затеял Барченко – а обещал ведь!
…Вот и делись после этого с людьми самым сокровенным…

Отредактировано Ромей (22-11-2022 22:06:38)