V

- Я думаю, вы преувеличиваете степень неудачи Либенфельса.
Барченко сумрачно глянул на меня поверх очков.
Меня вызвали в лабораторный флигель на следующее утро, сразу после завтрака. На этот раз беседа состоялась не в кабинете Барченко, а в помещении побольше, куда вела дверь в самом торце коридора. В моё время его назвали бы «комнатой для брифингов» - из мебели здесь имелся только большой стол посредине, окружённый стульями, да школьная доска на стене – с узкой полочкой, на которой сиротливо притулился кусочек мела.
- Что вы имеете  в виду… э-э-э… Андрей, кажется?
- Алексей, с вашего позволения.   А что я имею в виду… Вы же, если я правильно понял, полагаете, что Либенфельс погиб из-за того, что  не сумел удержать контроль над зо… «мертвяками»?
«Мертвяки» - так теперь мы называли либенфельсовских зомби. Попытки приучить собеседников к  более привычному (для меня, во всяком случае) термину разбились о глухую стену непонимания. Удивительно, но из руководителей проекта о зомби и гаитянском вуду знал только Барченко – да и то, самую малость.
- Да, эти твари вышли из повиновения и задушили его. – согласился Гоппиус. Он сидел на другом конце стола и прихлёбывал мелкими глотками чай из стакана в жёлтом латунном подстаканнике.  – Вы же сами пишете в своём отчёте…
Он отставил стакан в сторону и пододвинул к себе папку.
- Вот: «когда мы увидели доктора Либенфельса, он полулежал на мертвеце, помещённом на экспериментальный стол, причём этот мертвец обеими руками сжимал ему гортань, что, вероятно, и послужило…»
-…причиной смерти, да. – я не дал ему закончить. – Благодарю что напомнили, Евгений Евгеньевич, но на память пока не жалуюсь. Я, собственно, о другом. Если вы внимательно изучите мой отчёт, то узнаете, что первые два «мертвяка» встретили нас в зале перед лабораторией.
Гоппиус посмотрел на меня с откровенным неудовольствием.
- Я читал внимательно, спасибо. – буркнул он. – Но это-то здесь при чём? Либерфельса задушили в соседней комнате, и сделал это….
- Другой мертвяк, верно. Я сам разжимал его пальцы. И если вы немного подумаете, то придёте к такому же выводу, что и я. А именно: Либенфельс поставил первых двух сторожить соседний зал! И они, заметьте, его распоряжение выполнили, попытавшись не пропустить нас. Это ведь так просто, верно? Нужно только призвать на помощь логику.
Гоппиус покраснел, как рак. Я внутренне возликовал: ага, не очень-то приятно получать отповеди от сопляка, да ещё и подчинённого?
- Погодите, Алексей… - Барченко насупился ещё больше, отчего сделался похожим на очень недовольного жизнью английского бульдога. – Но откуда вы знаете, что те двое не участвовали в убийстве Либенфельса?
- ну, это совсем просто, Александр Васильич. Те двое были вооружены – один мечом, другой винтовкой, которую он использовал, как дубину. Если бы они тоже напали на своего создателя, то измочалили бы его тушку в хлам – а на трупе Либенфельса других повреждений, кроме следов пальцев на шее, я не нашёл.
- Но они могли держать немца, покуда третий его душил…
Я помотал головой.
- Не похоже. Тогда Либенфельс, скорее всего, лежал бы на полу, а тут картина ясная – он склонился к своему «подопытному», а тот внезапно вцепился ему в глотку!
Барченко в задумчивости подёргал себя за нижнюю губу. Гоппиус молчал, недовольно зыркая на меня со своего конца стола. …Пожалуй, зря я его так, надо бы сбавить обороты. Помощь Гоппиуса мне ещё понадобится – с установкой без него не разобраться, и не стоит вот так, с ходу, делать его своим врагом…
- Да вы бы и сами во всём разобрались, Евгений Евгенич, если бы видели своими глазами! - я адресовал ему самую робкую и заискивающую из своих улыбок.– Из отчёта много не поймёшь, я, наверное, недостаточно ясно всё изложил, вот и ввёл вас с Александром Васильичем в заблуждение…
..не хватало ещё постучать себя в грудь, посыпать голову прахом и воскликнуть: «Mea culpa!» …
Гоппиус сразу оживился и заулыбался в ответ.
- Если, как вы говорите, Алексей… э-э-э… простите, не знаю, как вас по батюшке? 
- Незачем, Евгений, Евгенич, какие мои годы! Алексей – и ладно.
…А ведь подействовало! Правы были кот Базилио и Лиса Алиса: «…ему немного подпоёшь – и делай с ним, что хошь!» Хотя, Гоппиус совсем не похож на дурака…
- Ну, воля ваша, Алексей. Так вы говорите, что на Либенфельса напал только третий… м-м-м… экземпляр?
- Да, с первыми двумя всё было в порядке. Либенфельс проделал с ними все необходимые манипуляции, вручил оружие и отправил сторожить соседний зал.  А вот с третьим что-то пошло не так – он вышел из повиновения и  придушил своего создателя. А после этого и остальные съехали, если можно так выразиться, с катушек.
- То есть, вы хотите сказать, кто контроль над мертвяками действует, пока жив тот, кто их породил? – пророкотал Барченко. – Любопытно, чрезвычайно любопытно - и до некоторой степени повторяет суеверия, распространённые в Чёрной Африке. Тамошние негры, видите ли, тоже уверены, что лучший способ снять заклятие наложенное колдуном – это убить его самого.
- Неудивительно, ведь вуду, в котором практикуется создание зомби – мертвяков, как мы их называем, -  пришло на Гаити из Африки, вместе с чёрными невольниками. – согласился я, и Барченко снова посмотрел на меня с удивлением.
- а вы весьма эрудировнаы, юноша! Вот уж не ожидал…
В ответ я залепетал что-то насчёт приключенческих романов с продолжением, читанных в дореволюционных иллюстрированных журналах. Вот уж точно: «язык мой – враг мой…»
Подведём итог. – Барченко со стуком закрыл папку с моим отчётом.  – Нам следует искать не то, чего Либенфельс мог не заметить в книге, а то, в чём он ошибся. А это означает совсем другой подход…
Я поднял руку – совсем как примерный ученик. Барченко, а за ним с секундным интервалом и Гоппиус, благосклонно кивнули.
- Есть ещё один вариант: представьте себе, что один человек может удержать контроль только над ограниченным количеством мертвяков. Грубо говоря, на двоих Либенфельса ещё хватило, а вот с третьим – кишка оказалась тонка.
Барченко снова задумался.
- Интересная мысль., согласитесь, эта гипотеза не объясняет, почему мертвяки не прикончили того фамилара… как его бишь?
- Гейнца. Тут у меня тоже есть теория: фамиларов, как и нас, тщательно готовили, развивая их паранормальные способности – в отличие от убиенного служителя, таковыми способностями, видимо, не обладавшего. А что, если фамилар сумел как-то взять зо… простите, «мертвяков» под контроль, и благодаря этому уцелел?
- Но вы же говорили, что он был перепуган до невменяемости, даже говорить внятно не мог?
- И что с того? – Я пожал плечами. - Страх-то как раз и мог подстегнуть его способности.
- Любопытно, любопытно… учёный встал, и принялся расхаживать туда-сюда. Я поспешно убрал с его пути стул – ещё опрокинет, споткнётся, то-то шуму будет…
Барченко, наконец, притомился шататься по комнате для брифингов»,  остановился и уставил на меня толстый указательный палец.
- Вы определённо не лишены некоторой научной жилки, юноша, стоит и дальше работать в этом направлении… А сейчас  отправляйтесь с доктором Гоппиусом к вашим товарищам – у них же на сегодня намечены занятия? А мне надо кое-что срочно проверить. Да, и вот что ещё…
Он глянул на меня поверх очков.
- Вы ведь состоите в нештатных сотрудниках ОГПУ, юноша?
Я не стал возражать. Вполне логично, что Барченко в курсе, раз уж и коммуна, и «объект» находятся под плотной опекой этого ведомства.
- Поскольку вы являетесь особо ценным сотрудником и владеете важными сведениями, которые могут представлять интерес для врагов нашей страны и её народа – а они, как известно, коварны и не останавливаются ни перед чем, – вам предписывается, находясь на территории объекта, постоянно находиться при оружии.  Потрудитесь исполнить немедленно!
И вышел из «комнаты для брифингов», оставив меня гадать: а всерьёз ли был этот прощальный пассаж насчёт коварства загадочных врагов народа?

Отредактировано Ромей (28-11-2022 13:45:21)