Нет. Просто не правильно выразился. Цитата по "Крейсера второй мировой": "В основу конструкции корпуса пр.26 было положен теоретический чертёж итальянского КРЛ "Eugenio di Savoia".

ЕМНИП, теоретический чертёж-чертёж, на котором не указываются размеры, но соблюдены пропорции.

Исправлю, спасибо.

Отредактировано Степан (25-05-2009 10:12:54)

Сборка.

А-1
Колонна грузовиков подъехала к воротам лагеря № 2794/17. Об их приезде местное начальство было уже предупреждено, поэтому, как только остановилась первая машина, к ней подошел молодой лейтенант. Дождавшись,  когда из кабины вылезет старший машины, он подошел строевым шагом и представился - Начальник дежурной смены лейтенант НКВД Петров. 
- Майор Медведь – ответил приехавший. Он был одет в белый полушубок, на голове была белая шапка, на ремне портупеи висела кобура с пистолетом. Одним словом обычный командир Красной Армии, только уж больно молод он был для майора. Но серьезное лицо и жесткий цепкий взгляд говорили о том, что это звание товарищ майор получил, явно не отсиживая задницу на теплом месте где-нибудь при штабе.
- Веди Петров меня к своему начальству – распорядился Соджет.
- Разрешите посмотреть ваши документы – гнул свою линию лейтенант. По-своему он был прав. Мало ли что ты майор, хоть генерал-майор, а документы предъявить обязан. Да и машины, на кузовах которых были установлены каркасные конструкции, покрытые брезентом, вызывали недоверие своим непривычным видом. Откуда же ему было знать, что это было сделано по приказу этого молодого майора, чтобы хоть как-то защитить людей от студеного зимнего ветра.
- Пожалуйста – Олег расстегнул планшет и показал необходимые бумаги.
Лейтенант внимательно их изучил, даже наверно слишком внимательно на взгляд приехавшего майора. Но это его работа, так что пусть смотрит. – «Наверное, недавно получил нагоняй от начальства, вот и пытается казаться слишком правильным» - отметил про себя Соджет.
- Все в порядке товарищ майор, можете проезжать. Я вам сейчас сопровождающего дам, а то тут у нас заблудитесь по первой – повернувшись к  воротам, он крикнул часовому, мерзшему перед КПП – Ибрагимов, открывай, и крикни там Наливайко, пусть он дорогу покажет.
Ворота нехотя открылись, начальник дежурной смены отошел в сторону, и отдавая честь старшему по званию, отчеканил – Можете продолжать движение.
«Вот уставник хренов, откуда таких правильных только берут» - подумал Олег, залезая в кабину полуторки. Когда его машина проезжала ворота, на подножку со стороны шофера прыгнул солдат и начал что-то объяснять водителю. Неверное это и был тот самый Наливайко, который должен показать куда ехать. А ехать пришлось всего нечего, но без провожатого заблудиться в этой мешанине строений, колючки, заборов и дорог было очень просто. Остановились они перед двухэтажным деревянным зданием. Потому, что это было единственное двухэтажное в округе, а на длинном шесте над ним висел красный флаг, можно было сделать однозначный вывод – это администрация лагпункта. Их уже встречали, видимо Петров позвонил и доложил о приезде гостей, да и местное начальство получило списки людей заранее. Нужно время для того,  чтобы всех найти, собрать в одном месте, подготовить все необходимые документы и сделать тысячу других незаметных, но очень важных мелочей. Встречал приехавших  сам начальник лагпункта. Он стоял чуть впереди, а за ним находились еще несколько человек, видимо его замы и помы. Не успела первая машина остановиться, а начлаг уже семенил к ней на своих коротких ножках. Соджет успел вылезти из машины раньше, чем до нее добрался встречающий.  Почему-то этот тип ему не понравился сразу. Может все дело в том, что он был маленького роста, толстоват, на красном круглом лице был расположен маленький рот, маленький нос, а маленькие поросячьи глазки, все время заискивающе бегали из стороны в сторону. – «Кого-то он мне напоминает, а кого хоть убей, не помню» - вертелась в голове у Олега надоедливая мысль. Одет этот человек был в белый овчинный тулуп, ладно подогнанный по фигуре, на голове была каракулевая папаха, на ногах – унты, руки же были спрятаны в огромные меховые рукавицы. Для начальника лагпункта приезд гостя из Москвы не сулил ничего хорошего. Нет, проверки, конечно же, были и раньше, но, во-первых, все они были плановыми, и о них было известно заранее, а во-вторых, проверяющие сами были заинтересованы в том, чтобы все было в порядке, ну хотя бы для вида. Естественно, несколько нарушений для порядка всегда находили, без этого никак, но в целом, все понимали, что, как, и зачем надо делать, чтобы все было, как говорят урки, в ажуре. С этим гостем, начлаг тоже планировал особо не мудрить. Усадить за стол, напоить, отдать по списку зэков и отправить, как говорится, с глаз долой из сердца вон. - «Принесли же черти на мою голову этого майора, что ему в Москве не сидится. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Сегодня вечером, в крайнем случае, завтра утром он отсюда уберется» - такие неспокойные мысли были сейчас у него в голове. Буквально в двух шагах от гостя, он стянул рукавицу с правой руки и представился
-  Начальник  лагпункта  № 2794/17 майор НКВД Черниченков – и уже протягивая руку для рукопожатия, добавил – Александр Георгиевич.
Соджет тоже представился согласно уставу – инспектор специальной группы при Народном Комиссариате Государственной Безопасности майор Медведь – и уже отвечая на рукопожатие оппонента, назвал имя и отчество – Олег Евгеньевич.
Пальцы у Черниченкова были короткими и толстыми как сардельки, а из-за того, что он держал руки в меховых рукавицах, еще и потными. После рукопожатия ощущение неприятия у Олега к этому человеку стало еще сильнее. А высокий визгливый голос окончательно довершил ситуацию. И тут же возникла давно забытая картинка из детства. Мультфильм «Тайна третьей планеты». Весельчак У. Именно этого незадачливого злодея напоминал начлаг.
- Ну, вот и славненько, пойдемте ко мне в кабинет, нечего тут на морозе стоять – указал он рукой на здание администрации.
- Одну минуту – остановил его гостеприимный порыв Соджет – Селиванов – крикнул он кому-то в сторону второй машины.
- Я – отозвался молодой старлей. Одет тот был, так же как и его начальник. Такой же белый полушубок, такие же войлочные сапоги, только вместо пистолета у него был ППД. ППД же были и вооружены остальные бойцы, прибывшие с майором.
- Ребят и шоферов расположить в тепле, накормить. Машины вон там поставите, слева от администрации – короткий кивок головы в сторону здания – Одного нашего на охрану, смена через каждые полчаса. Выполняй.
- Есть – ответил подчиненный.
- Это хорошо, что вы о своих бойцах заботитесь – льстил начальник лагеря – Немченко, слышал, что товарищ майор сказал. Помоги старшему лейтенанту и насчет обеда распорядись. Тон, которым этот человек разговаривал с подчиненными, резко отличался от того услужливого елейства, с которым он обращался к приехавшему из Москвы гостю. Все это больше и больше выводило из себя Олега, и у него возникло желание вдарить эту свинью по его красной противной роже. Несдержанность была одним из его главных недостатков. И прекрасно зная об этом, Соджет держал себя в ежовых рукавицах. – «Ладно, заберу людей, буду уезжать, разобью морду этой гниде» - сделал он себе мысленную пометку.
- Представляете, Олег Евгеньевич, это Немченко, воевал еще на Халхин-Голе, даже награжден был. Капитана получил. А пострадал из-за фамилии. Немченко же фамилия, вот его кто-то из сослуживцев немецким последышем и обозвал. А  этот весь принципиальный, в драку полез. Вот теперь к нам перевели, подальше от начальства. Мучаюсь с ним. Это не так, то не сяк. Мол, почему блатные не работают, ага заставишь их работать. А по мне норму делаем, план выполняем, в лагере порядок – что еще надо – сокрушался о проблемах своей нелегкой службы Черниченков. Так за разговором они дошли до здания администрации и поднялись на второй этаж в кабинет начлага.
- Располагайтесь, а я пока на счет чая распоряжусь и чего-нибудь покрепче, чтобы с мороза согреется – хитро улыбнувшись, добавил хозяин кабинета – Эй, Амбарцумян, давай неси все сюда. Через минуту дверь открылась, и вошел пожилой армянин в белом халате и поварском колпаке.
- Представляете, Олег Евгеньевич, как мне повезло, такого мастера получить. Он шеф-поваром в Ереване работал. Был какой-то банкет, и на нем какой-то важный товарищ чуть не подавился. Еле откачали. Так вот и дали Амбарцумяну десять лет за вредительство. Теперь вот нас кормит. А готовит – сказка. Вы такого повара даже в Москве не найдете.
Повар держал большой поднос, на котором стояла бутылка коньяка, лежали шампура с шашлыком и еще много всего вкусного.
- Поставь и пока свободен – властно распорядился местный князек.
- Не плохо вы тут живете – мрачно заявил Соджет. Ему было противно не то, что пить вместе с этим человеком, а даже находится с ним в одной комнате.
- Стараемся, подсобное хозяйство держим, мяско, молочко парное, яички, все свое. Теплицу бы еще сделать, чтобы огурчики, помидорчики были круглый год, но где же столько стекла набраться. Только на парник хватило. Два полит барака без стекла стоят. Нечего вставлять. На этот год лимит исчерпали, а на следующий можно только в марте подписать. Вот и получается, на складе стекло есть, а брать нельзя. Не положено, а то бы уже тепличку сделали  –  жаловался на трудную жизнь без огурчиков и помидорчиков Александр Георгиевич. - Ну, ничего, зато какая у нас баня. Вот сейчас отобедаем, и можно будет попариться сходить. Вы как насчет баньки, Олег Евгеньевич – поинтересовался хлебосольный хозяин.
А Соджет тем временем закипал все сильнее. И в голове рождались нехорошие мысли. – «Я тебя, самка собаки, твои же яички сожрать заставлю и молоком парным запивать будешь. Люди с голоду дохнут, а у него молочко парное, бл… ь, два барака без стекол замерзают, а он помидорчиков захотел. Баньку ему. Я тебе такую баньку устрою, до смерти запаришься». Олега начинало трясти и зверь в нем, дремавший до поры до времени, начал поднимать голову и просить крови.
- Ух – громко выдохнул майор Медведь – Так. Некогда мне с вами чаи гонять. Нужен отдельный кабинет, пусть все, кто в списке значится, приходят по одному. Хочу с каждым лично поговорить.
Такой поворот дела несколько озадачил начальника лагпункта. – «Если человек отказывается от угощения это плохой признак. Надо этого майора из Москвы быстренько отправить. Передать зэков и чем  быстрее, тем лучше». Это все в мыслях. А в слух было сказано совсем другое – Я понял вас товарищ майор. Служба – есть служба. Проходите в соседнюю комнату. Это кабинет моего зама капитана Немченко. Вы пока располагайтесь, а я распоряжения нужные дам.
Во время не состоявшегося обеда Соджет не успел снять полушубок, только расстегнул его. Поэтому Звезду Героя и остальные награды Черниченков еще не видел. Первым Олега увидел во всей красе Немченко. Как боевой командир, он по достоинству оценил «иконостас» приезжего майора. Да и сам майор понравился заместителю начальника лагпункта. И это было взаимно. Капитан тоже произвел на Соджета хорошее впечатление, Красную Звезду кому попало не дадут, да и причитания местного начальника по поводу принципиальности зама сыграли свою положительную роль.
- Олег Евгеньевич – представился он.
- Кирилл Федорович ответил вошедший.
- Как тут дела обстоят, Кирилл Федорович? – спросил первый.
- Хреново, если честно – ответил второй.
- Ну, это я уже понял. Чуть не прибил эту гниду – он кивнул головой в сторону  соседней комнаты – А вы не боитесь со мной так откровенничать?
- Нет – устало выдохнул капитан – смерти я не боюсь, повидал уже, а покрывать сволочей с детства не приучен.
- Написали бы рапорт наверх о том, что здесь твориться.
- Писал, на имя Берии, а через два дня Черниченков мне этот рапорт в нос сунул и сказал, что ему приказали разобраться. А он списал все на мою контузию. Мол, человек Немченко хороший, коммунист и все такое, но с головой у него немного того. Короче собака брешет, а караван идет – подвел он итог своей речи.
- Ладно, с людьми разберусь, посмотрю, кто тут, куда караваны водит – судя по тону, которым Олег это сказал, кому-то после этих просмотров очень поплохеет, вплоть до летального исхода.
- Майор – Немченко перешел на «ты» – я слышал, ты для танковой бригады людей набираешь.
- Ну, не только для танковой, а вообще специалисты толковые нужны, инженеры, механики, электрики и так далее. И, конечно же, те, кто воевать может, а главное умеет. А что?
- Да видишь ли в чем дело - нерешительно начал капитан – ты берешь политических, а уголовников не берешь.
- На кой черт мне урки нужны. С ними мороки вагон, а толку ноль – Соджет пытался понять, куда клонит собеседник.
- Есть у меня среди осужденных по уголовным статьям люди толковые, попавшие по дурости или по пьянке. Вот, например этот – он достал из тумбочки тонкую папку с личным делом – Свиридов Егор Тимофеевич, 1907 года рождения. Осужден за кражу. Пять лет срок. А на самом деле было так. Призвали мужика в Белоруссию в марте, учить мехводов на БТ. Он работал зам начальника МТС, вот и дали сержанта и вперед, учи обалдуев. Война началась, он на БТ воевал, даже два раза горел. Потом на тридцатьчетверке тоже мехводом. А как дали старшину, стал командиром танка. Потрепали их очень сильно. Вот остатки его батальона, а там осталось человек шестьдесят от силы, отправили на переформирование. Командиров отдельно, а солдат в вагон погрузили и повезли. Загнали на станцию эшелон, их вагон отцепили и в тупик поставили. И как обычно харчей дали на два дня, а они там четверо суток торчат. Толком никто ни чего не знает, начальства нет, начальник станции их послал. Короче обычный бардак. Не мне тебе рассказывать, сам все знаешь. Егор, как старшина за главного. Потыкался, помыкался – толку нет. Вот и решил прод склад грабануть. Ночь не поспал, зато ребят накормил. И как часовой его не заметил, ума не приложу. А кто-то из его придурков банку консервов у местной тетки на махорку поменял. Короче пришла милиция, его забрали и к нам. Еще повезло. Были бы комендантские, расстреляли бы сразу. А начальник милиции его пожалел. Оформил явку с повинной, чтобы по минимуму дали. Ты не думай. Я тоже не сразу ему поверил. Здесь знаешь какие артисты сидят, таких сказок наплетут только уши развесь. Я  специально запрос на него делал. Все так и было. И воевал он хорошо. Командир части даже рапорт писал, чтобы его на фронт забрать, да и сам он рвется воевать, а эта гнида не пускает. Кто мол, работать будет. Такие люди нам здесь, мол, нужны. А этот Свиридов, будто двухжильный, у нас не каждый норму сделать может, а он полторы и каждый день. Вот его Черниченков и не отпускает на фронт. За блатных, мол, кто-то работать должен.   
- И много у тебя таких уголовников, с боевым опытом?
- Много, не много, но десятка два наберется – ответил Немченко.
- Вот и оформляй всех, всех заберу – подвел итог Олег – сейчас извини, мне надо еще со всеми переговорить. Хотя бы парой слов с каждым перекинуться.
- Ладно, майор, не буду мешать – поднялся со стула зам начлага.
- Сиди, сиди, ты то их знаешь. Может, подскажешь что, толковое по ходу дела.
Есть, после вида того шашлыка, Соджету расхотелось напрочь, а вот попить чаю за эти шесть часов собеседований пару раз удалось. Он переговорил со всеми теми, кого он планировал забрать и также с теми, кого ему рекомендовал Немченко. По ходу разговора капитан давал толковые советы относительно того или иного человека. Чем изрядно облегчил работу Олегу. Один бы он потратил времени раза в два больше.
- Спасибо тебе, Кирилл. Без тебя бы промудохался дня два. Слушай, а тебе, наверное,  достанется за помощь мне – майор озаботился судьбой этого хорошего человека.
- Это вряд ли. Ты чего думаешь, Черниченков здесь не показывается, ждет, когда ты уедешь. Потом конечно проорется, напьется и успокоится – спокойно ответил тот.
-  Как я понял тут с блатными у вас проблемы большие – Олег начал новую тему.
- Да как сказать. Если говорить об уголовниках, то там как ты понимаешь своя иерархия, еще жестче чем в армии. Есть воры в законе. Они не работают никогда. Дальше идут блатные – эти тоже если и работают, то на очень не пыльных и хороших должностях. Например, помощником  начальника прод склада. Есть и среди них бригадиры и учетчики. Потом – всякие деятели средней руки: воры, грабители, медвежатники, а уж за ними форточники, карманники, жулье мелкое, да и просто шпана уличная. Все они, конечно же, стараются пристроиться получше, но вообще-то работают и работают нормально. Политические конечно же живут хуже. У них почти нет силы. Если и попадаются явные лидеры их либо воры к себе приближают, либо убивают по-тихому. Вот такие не веселые дела тут у нас. Была бы моя воля – я бы всех воров в законе и блатарей к стенке поставил.
- Кирилл, а где тут у вас самые борзые воры обитают. Хочу  посмотреть на эту погань – у Соджета появилась очень интересная идея, и он решил ее реализовать незамедлительно – преподать кое-кому пару уроков хороших манер.
Он вышел в коридор, заглянул в кабинет начлага, но там никого не было. Спустился на первый
этаж, и окликнул дежурного по администрации сержанта, читающего газету – Эй, найди мне Черниченкова, скажи, что я приказал, пусть побыстрее поднимется в свой кабинет. Ему было неприятно видеть этого откормленного и вполне довольного жизнью сержанта, читающего в тепле газету, когда в стране миллионы людей голодали и работали по двенадцать часов в холодных цехах заводов – Бегом, самка собаки, минута времени. Время пошло. Не успеешь, пристрелю нах…. Дежурный вылетел из здания, быстрее, чем снаряд из пушки. Видимо он понял, такой - пристрелит.
Через несколько минут в открывшуюся дверь своего кабинета осторожно протиснулся начальник лагпункта.
-  Вызывали товарищ майор – робко переспросил он. По злобному виду Олега было понятно, что грядет буря. И зря Черниченков надеялся, что потеря двадцати человек, которых забрал с собой этот ненормальный самая большая проблема. Проблемы начинались только теперь. Даже выпитый спирт не давал обычного ощущения важности и вседозволенности.
- Нет, б…ь, прикалываюсь, сижу. Сколько у тебя в лагере уголовников не работает? – неудержимое бешенство охватывало Олега. Зверь просил крови.
- Все работают – прошептал теперь уже скорее всего бывший начальник лагеря. Но, вовремя спохватившись, добавил – только те, кто санчасти лежат. Больные.
- Не п….и, б…ь, больные. Я тебя сейчас самого больным сделаю. Чтобы через пять минут все блатные и воры в законе стояли перед администрацией. Бегом б…ь. Черниченков исчез за дверью и в коридоре послышался его визгливый голос. Соджет специально засек время. В пять минут конечно же никто не уложился, но минут через десять в дверном проеме показалась красная морда начальника лагпункта – Товарищ майор, ваше приказание выполнено. За это время Олег успел попить чаю, надеть полушубок и даже немного успокоиться.
На площадке перед зданием администрации стояло человек сорок. Они пытались изображать какое-то подобие организованного строя. Именно подобие, так как стоявшие, вид имели крайне самоуверенный, если не сказать наглый. Они курили, переговаривались, и вообще стояли с таким видом, как будто бы их оторвали от очень важных дел ради прихоти какого-то чудака на букву М.
Соджет спустился с крыльца администрации и направился к уркам. За ним следом из здания вышли несколько его бойцов, сам Черниченков, человек пять – семь вохровцев. Последним было интересно посмотреть на этот спектакль. Как никак развлечение в их серой и однообразной жизни.
Когда до блатарей осталось метров шесть – семь один из них, видимо или самый главный, или самый наглый обратился к Олегу.
- Чего звал начальник, опять агитировать будешь. 
Но агитировать их никто не собирался
- Так, граждане уголовники, запомните этот день на всю свою оставшуюся короткую жизнь. С сегодняшнего дня у вас один выбор или вы работаете как все, или всех вас и всю такую мразь, как вы, мы будем расстреливать.
- Э, начальник не гони волну. У меня чирик капает, и пусть капает. А будет вышка, тогда и подкатывай – раздался голос из толпы.
- Это кто там такой умный раззявил свою помойку – спокойно парировал Соджет. Ярость куда-то ушла. Осталась злость. Холодная и жесткая злость. И ничего более.
- Это ты здесь такой смелый, пока вохра за спиной с автоматами стоит. А зайди к нам в барак, покалякать за жизнь. Мы тебя быстро из Васьки в Машку перекрестим – ответил зек, стоявший ближе всего. За спиной у него дружный раздался гогот.   
Олег, не спеша, расстегнул портупею и бросил ее рядом с собой на снег. Отметив боковым зрением, что его ребята рассредоточились, перекрывая возможные сектора стрельбы, и при этом как бы невзначай передернули затворы своих ППД. Где-то сбоку появился Немченко, держа руку на кобуре с пистолетом.
- Что здесь происходит – завопил своим визгливым голосом начлаг – Я протестую, у вас нет права устанавливать здесь свои порядки. Видимо выпитый спирт, все-таки оказал свое пагубное влияние на этого вообще-то трусливого человека.
- Е…о завали – рявкнул на него Соджет. Такой рык мог остановить даже носорога, а уж трусоватого по своей природе Черниченкова и подавно.
- О, гляньте братва, а начальничек-то раздевается. Бес, наверное, ему твоя идея так по душе пришлась, что он решил прямо тут перекреститься – раздался голос из толпы, а громкий смех почти заглушил последние слова говорившего.
- Значит ты Бес – Олег обратился к стоявшему ближе всего к нему зеку. Тот был  крепкого телосложения, не высокого роста. Одет в новую тужурку, из-под которой торчал белый шарф, а на ногах у него были войлочные сапоги. При чем такие сапоги зимой были за счастье для любого командира на фронте. А здесь в лагере их носил вор в законе. Значит, кто-то на фронте отмораживал себе ноги в кирзаках. Валенков на всех не хватало. Но зацепило не это. Зацепил девственно белый шарф. В этот миг Соджет приговорил Беса.
- Ага, сейчас полушубок сниму – он уже был расстегнут, и осталось его только скинуть – и суну тебе по самые гланды или сначала зубы выбить? Чтобы сосать не мешали.
Такого Бесу не говорил никто и никогда. Такого Бес не мог простить никому и никогда. Но он не был дураком и понимал, что что-то тут не так.  Слишком нагло вел себя этот молодой майор. Да и награды говорили о том, что этот парень не прост. Очень не прост. Бес всегда полагался на свое чутье, и сейчас оно говорило: - Готовься умереть. Но это и так было ясно. Он убьет этого сопляка, убьет по любому. Задета  его воровская честь, а честь дороже жизни. Но зачем этому клоуну весь этот цирк. Или он настолько уверен в себе, что не боится или он настолько смел и глуп, что не понимает, как серьезно попал. Задумал, наверное, повыделываться, чтобы рассказывать потом своей бабе о том, как один разогнал толпу зеков с заточками. Хотелось бы верить во второе. Бес повидал всяких людей, но этот был какой-то особенный. Ненормальный, не наш! И эта мысль как назойливая муха не давала вору возможности сосредоточиться. Резким, отработанным за годы движением, он вытащил финку из-за голенища сапога и пошел на противника. Медленно приближаясь и пытаясь понять, что же в нем не так.
- Бес, покажи какая кровянка у красноперого – раздался возглас кого-то из урок.
- Не медленно прекратите, я приказываю – снова завизжал начальник лагпункта. Он вытащил наган и видимо хотел стрелять воздух, но в этот момент кто-то из бойцов приложил его прикладом. Да так хорошо, что сам Черниченков рухнул на снег, папаха полетела в одну сторону, а наган в другую. Вор на крик начлага даже не обернулся, а Соджет только боковым зрением отметил слаженные и профессиональные действия своих бойцов. Вохра вообще предпочла не вмешиваться от греха подальше. Тем более что Немченко стоял, как ни в чем не бывало. Он опытный фронтовик, сразу отметил очень высокий уровень подготовки ребят Олега, расслабился и спокойно ждал окончания этого «марлезонского балета». Сождет стоял спокойный как удав. Расслабленная поза змеи перед броском. По тому, как легко и непринужденно финка летала из правой руки в левую и обратно, он сделал вывод об очень высоком уровне подготовки противника. Пожалуй, сцепись он с этим уркой на ножах, еще не известно кто бы победил. Но сейчас у него есть серьезное преимущество -  он чувствовал  Беса, а Бес его нет. Поэтому и был обречен. Схватка длилась всего мгновенье. Никто толком не понял, что произошло. Бес, почти подошедший к Олегу в плотную, вдруг сделал резкий выпад в его сторону справа и тут же попытался ударить заточкой, которая оказалась в левой руке. Но противник, вместо того чтобы стандартным приемом поставить блок против руки с финкой, просто отошел, даже не отошел, а каким-то непостижимым образом очень быстро переместился в сторону, совершив при этом короткий удар по кадыку вора. Тот замер, захрипел и упал. Несколько секунд стояла гробовая тишина.
- Еще есть желающие усомниться в моих словах? – Олег почти успокоился. Зверь получил свою жертву. Толпа зеков ответила угрюмой тишиной. Сейчас на их глазах  произошло нечто, что ни как не укладывалось в их мировоззрении. Они ожидали, что или этот сопляк поорет и все разойдутся, или если он застрелит Беса, то может начаться бунт. Но произошло нечто странное и страшное. Молодой парень голыми руками убил одного из самых авторитетных и опасных людей уголовного мира. Убил просто так, в назидание другим. И огонь, горящий в его глазах, говорил им о том, что этот человек еще придет и за их жизнями тоже.
– Ну, раз больше желающих нет тогда, закругляемся. Капитан Немченко – крикнул Соджет демонстративно громко.
Зам начлага тут же подошел и отрапортовал – Товарищ майор, заместитель начальника лагерного пункта капитан Немченко по вашему приказанию прибыл.
- Товарищ капитан, слушайте приказ – весь этот спектакль с приказами был рассчитан на урок и вохровцев, пока те и другие были под впечатлением от увиденного – этих врагов трудового народа в карцер. Всех. Завтра тех, кто согласиться работать, поставить на самые тяжелые участки. Тех, кто работать откажется, расстрелять к чертовой матери. Сейчас, когда весь наш народ под руководством коммунистической партии и товарища Сталина ведет тяжелую и кровопролитную войну с фашистами, мы не можем себе позволить такую роскошь, как задаром кормить этих дармоедов. Как говорил Владимир Ильич Ленин: «Кто не работает, тот не ест». Бывшего начальника данного лагерного пункта майора Черниченкова я арестовываю и забираю с собой. Информация обо всем происходящем в этом лагпункте мною будет доложена лично Народному комиссару Внутренних Дел товарищу Берии. С этого момента вы назначаетесь исполняющим обязанности начальника данного лагерного пункта. Подготовьте необходимые документы и приказы. Я их подпишу. Можете выполнять.
- Разрешите идти – отчеканил Немченко.
- Идите – разрешил Олег. Повернувшись к своему заму, добавил – Селиванов, этого связать и в машину. И остальным тоже прикажи грузиться. Ехать пора, засиделись мы тут.
- Товарищ майор, все готово, можно выезжать – доложил Селиванов.
- Хорошо, прикажи завести машины, пусть прогревают. Сейчас зайду к Немченко, и идем – ответил Соджет.
В задании администрации, казалось, все вымерли. Дежурный сидел, ни жив, ни мертв. В коридоре тишина. Только в кабинете бывшего заместителя начальника лагпункта капитана Немченко было шумно. Когда туда вошел Соджет, все разом смолкли и встали, как того требовал устав.
- Товарищ капитан – обратился он к теперь уже и.о. начальника лагеря – Можно вас.
Все, находившиеся в помещении вышли, дав возможность начальству обсудить их вопросы.
- Да, заварил ты кашу, Олег – капитан был явно озадачен таким развитием событий.
- Ничего, Кирилл Федорович, пусть спасибо скажут, что я их всех тут не положил. Да и вашего начальника в придачу. Люди на фронте под танки ложаться, а эти сволочи тут устроили себе дом отдыха. Будь моя воля, я бы их всех своими руками бы передушил – Соджет до сих пор не мог окончательно успокоиться.
- Короче, если будут капать, а капать будут обязательно. Я буду за тебя до последнего – новый начлаг положил руку на плечо Олегу – Удачи тебе майор, она тебе очень понадобится.
- Спасибо – коротко ответил Олег и вышел, так и не попрощавшись. За одно страшное мгновенье на него вдруг обрушились все события этого дня. Навалились усталость, апатия и какая-то равнодушная злоба на этих зеков, на этот лагерь, на эту войну и на весь этот проклятый окружающий мир. При выезде на КПП документы у них проверял какой-то новый старлей, дотошный Петров, наверное, уже сменился. Этот пробежал глазами сопроводительные бумаги, пересчитал машины, и убедившись, что все верно, махнул рукой часовому. Ворота открылись, и машины повезли бывших зеков в новую жизнь.
Карцер, в котором сидели блатные, представлял собой низкий бревенчатый сарай с узкими зарешеченными окошками, расположенными под самым потолком. По периметру он был огорожен колючей проволокой, и единственная дверь этого сооружения освещалась одиноким фонарем. В эту ночь в третью смену на пост по охране карцера заступил рядовой НКВД Степан Ковалевич. В армию из родного белорусского полесья его призвали в мае, как раз на кануне войны. И угораздило же попасть Степана в войска НКВД. Сначала он, конечно, очень этим гордился, о чем и написал в первом же письме матери. Но потом, когда началась война, их часть перебросили сюда для усиления охраны окрестных лагерей, поводов для гордости сразу поубавилось. Все воюют, а он в тылу охраняет зеков. Даже письма домой писать стыдно. Да и не напишешь. Сейчас там немцы. Один старый политзек как-то ему сказал: - Дурак, ты парень. Не знаешь что такое война, вот и рвешься туда. Я вот и империалистическую прошел, и гражданскую, и скажу тебе так - попади ты на фронт, может быть, тебя уже и в живых бы не было. А тут хоть спокойно, хоть не стреляют. Степан на него не обиделся – враг народа, что с него взять. Вот и агитирует. Контра не добитая.
- Эй, вохра, нука, подь сюды – раздался из темноты чей-то голос.
Рядовой Ковалевич вскинул винтовку – громко крикнул, пытаясь прогнать свой страх – а ну кто там, выходи, не то стрельну.
- Я тебе щас стрельну, так стрельну промеж глаз, что потом придет твоей мамке казенный треугольник – сказал прежний голос. А из темноты вышел уголовник лет сорока. Степан уже научился отличать уголовников от политических по повадкам и внешнему виду. Этот тип был явно не из простых урок. В принципе часовому запрещено разговаривать на посту. Но начкар предупреждал о том,  что стрелять можно только в крайнем случае. Лишние проблемы никому не нужны. Правда сегодня, говорят, арестовали начальника лагеря, убили воровского авторитета, а всю верхушку блатных посадили в карцер и даже чуть ли не собрались расстрелять. Поэтому всех на разводе инструктировали больше часа и призвали быть особенно бдительными.
- Открой калитку, мне с братвой перетереть надо – потребовал зек.
- Не положено. Вообще отойди от ограждения, а то стрелять буду - подвел итог часовой.
- Да што ты Кабан с ним возишься, щас я заряжу разок этому фраеру в бубен и дело к стороне – раздался голос за спиной у Степана. Видимо пока его отвлекал один уголовник, второй перелез через колючку с другой стороны периметра. Ковалевич стал разворачиваться на голос и в этот момент почувствовал острую боль. Удар заточки пришелся точно в печень. Закричать не было сил, и уже падая на снег, он выполнил свой последний долг, из последних сил нажал на курок. Начальник караула всегда говорил: - Досылайте патрон перед заступанием на пост, если придется стрелять, потом времени не будет. Уже умирая на девственно белом снегу, рядовой НКВД Степан Ковалевич вдруг вспомнил добрые руки матери, вкус парного молока, запах теплого хлеба, блеск россы на траве, гнездо аиста на старом тополе, звонкий лай Шарка, озорные глаза Галинки. И понял – что больше этого не будет никогда. Нет ни потому, что он умирает на этом белом снегу холодной зимней ночью так далеко от фронта, а потому, что есть СС, а в СС есть зондеркоманды, а у зондеркоманд есть приказ уничтожать всех мирных жителей, заподозренных в связях с партизанами. А еще у зондеркоманд было два ведра бензина и свободное время, чтобы посмотреть, как догорает старый деревенский клуб.
- Товарищ старшина – вбежал в караулку часовой – Выстрел, там, в районе третьего поста.
- Твою мать – отреагировал начкар – Ж…ой чуял, что добром все это не кончится. Сварадзе, звони дежурному. Караул в ружье, тревога. Первый пост на охране караулки, остальные за мной короткими перебежками. Старшина уже не первый год служил в НКВД и понимал, что события, произошедшие сегодня в лагере, обязательно будут иметь свое продолжение. Слишком уж распустились урки при прежнем начлаге, чтобы просто так дать расстрелять всю верхушку местного блатного мира. Напрасно дежурный по лагерю отклонил его предложение поставить усиленный караул возле карцера.
- Да что ты там возишься, Горелый, от лопаты руки огрубели, забыл, как замки вскрывать – подначивал Кабан подельника.
- Не гони, не запряг. Готово, заходь. Да и не барин, мог бы и как я, через ограду сигануть – ворчал в ответ второй зек.
- Окунь, дуй к нашим, скажи пусть на стреме будут. Если что, поднимай всех – это указание Кабан дал молодому парню, появившемуся из темноты, подобно тени. – Ну, вот какого лешего ты вертухая этого замочил. Так бы еще туда сюда, а теперь всю, теперь мокруха на нас, не отвертимся. 
- Жмура прикопаем, Щеколда сделает. Он мне должен, проигрался намедни. Нету тела, нету дела. Хе-хе – Горелый понимал, что сморозил глупость с убийством часового. Кто же мог знать, что этот не в меру ретивый солдат будет держать палец на спусковом крючке. Увидев, что винтовка разворачивается в его сторону, он инстинктивно вытащил заточку из рукава и нанес один верный удар. Как всегда, в печень.
- Готово. Давай жмура пока сюда, а то простудиться на морозе. И винтарь не забудь. Постой на стреме, я во внутрях пошарюсь – довольный собой Горелый начал давать указания напарнику.
Кабан затащил труп часового в коридор карцера, винтовку приставил к стене, а сам стал смотреть по сторонам. Уж очень ему не нравилось, что этот вертухай успел выстрелить.- «Если кто-то слышал этот выстрел, то живыми нам отсюда уже, скорее всего не уйти. А значит, идея податься в бега растаяла как дым последней папиросы. После того, как этот московский кент уделал Беса, и, кстати, лихо уделал, а братву подвели под вышку, стало ясно – надо делать ноги. Причем очень шустро. Задумка была проста как табуретка. Они с Горелым всех вытаскивают, Цыган поднимает бузу, и под это дело делаются ноги. Просто и красиво».
Его мысли прервал окрик с улицы - А ну сволота выходи по одному с поднятыми руками.
- Эй, вохра, не дергайся, у нас ваше чучело. Рыпнешься, я ему бритовкой по горлышку проведу – матерый уголовник понял, что это конец. И теперь пер буром, как на трех шестерках без шахи. -  Не веришь, вот его шапчонка – он кинул шапку убитого бойца в открытую дверь – да и ружьишко его у меня, так что охолони своих шавок дергаться попусту. 
Старшина понял, что урки сняли часового и, скорее всего, держат как заложника. Он приказал своим бойцам занять оборону вокруг периметра поста, но вовнутрь за ограду пока не заходил. Один человек был отправлен на доклад к дежурному.
А тем временем в лагпункте начинался бунт. 
В эту ночь капитан Немченко не пошел спать в свою комнату в общежитие. Остался в здании администрации. Было у него не хорошее предчувствие, но предчувствие, как говориться к делу не подошьешь.
- Товарищ капитан, товарищ капитан – будил его дежурный по лагпункту.
- Что случилось? – еще до конца не проснувшись, Немченко на автомате натягивал сапоги.
- Нападение на третий пост и уголовники начали бузу – вводил его в курс происходящего старлей – В управление я уже доложил, общую тревогу объявил, жду ваших указаний.
- Всем бойцам и командирам выдать оружие. Приказ стрелять на поражение. Пойдем в дежурку, скажу им пару ласковых по громкой связи – договаривал капитан уже в коридоре.
- Внимание, граждане заключенные, к вам обращается исполняющий обязанности начальника лагерного пункта капитан Немченко – разносился над лагерем голос, усиленный репродукторами – Предлагаю вам прекратить ваши бессмысленные действия, разойтись по своим баракам, в противном случае открываем огонь на поражение. Повторяю, если через пять минут вы не прекратите бузить и не разойдетесь по своим баракам, открываем огонь на поражение.
- Глянь, Хорек, кум-то хозяином стал. Хвост распустил как павлин заправский – прокомментировал услышанное молодой карманник.
- Ничего, мы ему этот хвост подрежем, вместе с головой. А то она у него больно умная, аж шапка падает – ответил его приятель. 
- Товарищ капитан – дежурный посмотрел на него как на тяжело больного – вы понимаете, что без согласования с управлением такой приказ отдавать нельзя.
- Понимаю, Журавлев, понимаю, только вот ответь мне, сколько сейчас времени? Правильно, полпервого ночи. Пока дежурный по управлению позвонит начальнику, пока тот приедет, пока сообразит. А то еще и примется звонить наверх, с ними согласовывать, у меня урки тут такого натворят, мама не горюй. И расстреляют нас с тобой потом, старший лейтенант Журавлев за бездействие – объяснял дежурному логику своих поступков новый начлаг.
В помещение дежурки вошел гориллоподобный боец с ДП - Товарищ капитан, разрешите доложить. Тревожная группа вооружена и готова к выполнению боевого задания. Командир тревожной группы старшина Карапетян. 
- Отлично старшина. Выходим, все инструкции по дороге – капитан повернулся к старлею -  Журавлев, всех остальных, кто будет подходить собирай в здании администрации. Один взвод первым делом отправь в помощь на охрану складов. Остальных согласно боевому расчету. В здание администрации ни кого из зеков не пускать, ни под каким видом. Появятся близко мордой в снег, не выполняют, стреляй нахрен.

Фалангер
А я работал в это время в Горьком, бывшем до 1932 года Нижнем Новгороде, начал работать на Опытный завод № 326 имени М.В.Фрунзе НКАП, созданном на базе бывшей Нижегородской Радиолаборатории. Это была вешалка! Завод и так был загружен выпуском средств радиосвязи, а тут еще и я совершенно непрофильный со своим комплексом РЭБ. Да еще откровенная убогость элементной базы, рабочие устраивающие перекуры каждый час, убогость стендовой базы и так далее. Так что динамило меня руководство завода которому "пришлый варяг" только мешал, доставали меня рабочие многих из которых стоило сдать в ЛТП навечно, не было специалистов по автоматике и телемеханике, местные конструкторские кадры были именно кадрами а не инженерами-радиоэлектронщиками.
В конце концов меня это все достало так что я впал в депрессию. И чтобы хоть как-то с ней побороться решил выспаться наконец-то нормально. Принял снотворного и заснул наконец-то спокойно... Что мне снилось в эту ночь - я не помнил на следующий день. Но что-то во мне серьезно изменилось. Потому что когда опять был обнаружен брак пайки в блоке, который паял конкретно мне знакомый кадр - показалось что свет стал тусклее, рожа этого урода посерела и я с вполне натуральным низким горловым рычанием махом руки с растопыренными пальцами разодрал ему щеку ногтями как когтями. Потом схватив за гордо и подняв в воздух одной рукой подтянул к себе и рыча, и коверкая звуки непослушными занемевшими губами и прямо таки ощущая огромные клыки сказал. - Еще один раз будет такой брак... Загрызу "Самка собаки"!
А потом отбросил от себя как мешок с тряпьем брезгливо. И тут немного отпустило, во всяком случае зрение вернулось в норму.
Директор как узнал об этом случае почти сразу - попытался на меня наехать, но нарвался на на взгляд из подлобья, оскал с увеличенными клыками и тихое горловое рычание... Причем для меня опять мир потускнел и его лицо опять стало казаться серым, как у давешнего кадра которому я рассадил щеку. Видно что-то во мне было... этакое... Потому что наезд прервался на полуслове, а директор окончательно посерел и быстренько умотал. Я опять успокоился и опять зрение вернулось в норму. Задумываться над этими странностями было некогда, потому что я решил этот гадюшник построить по стойке смирно и заставить жить по уставу. Для чего и направился к куратору от НКВД на сем "объекте". Список "пожеланий" у меня был большой! И главное что - обоснованный! Они у меня тут жить на работе будут! Есть, спать и справлять естественные надобности не отходя от рабочего места! Но работать я их - заставлю!
И только в глубине сознания мелькнула мысль - откуда все это во мне взялось?!!!

Rilke
...Несмотря на частичный успех в Северной Африке, перспектив у итало-германских войск никаких. Даже блестяще проведенная операция по окружению Тобрука, предпринятая Роммелем - весьма сомнительна в стратегическом плане.  В любом случае потерь было намного больше - если бы не князь Боргезе. Его ребята хорошо поработали в Александрии, в Фамагусте и Хайфе. Пока бритты устраняли последствия диверсий - мы и итальянцы нанесли удар. Судя по всему - от их первоначальной апатии и бездействия не осталось и следа - они хорошо сражались. По некоторым данным - Уго Кавальеро, ставший начальником ГШ, немало поспособоствовал этому. Так же Дуче назначил уже официально Энцо Гальбати вместо Этторе Бастико командующим войсками в Африке - а CSIR командует Убальдо Содду, вместо пропавшего без вести Джованни Мессе.
- Итальянцы как порох - быстро вспыхивают и быстро же тухнут. Вспомните герцога Аосту - первоначальный успех, потом контрудар англичан, оборона, и поражение в Керенском сражении. Хотя остальные силы сдались быстро - герцог держался до последнего, но капитулировал из-за нехватки воды. И вы полагаете, что на этот раз ситуация изменилась? Не тешите себя напрасными мечтаниями, коллега...
- Я слышал, в "Свободной Франции" разброд?
- Да, де Голль настаивает на борьбе против нас, ему возражают - "..чем же англичане лучше немцев? Немцы воевали в открытом бою, бритты нанесли удар в спину. Ничего для улучшения нашего положения они не сделали - наоборот, потихоньку прибирают к своим рукам наш флот, наши земли в Африке..." - это из письма адмирала Дарлана соотечественникам.
- Похоже, нам не придется воевать с французами в Алжире и Сирии и Ливане.
- Боюсь, что все это нереально - у де Голля хорошая поддержка среди местных, и англичане ведут свою игру, науськивая аборигенов против наших войск.
- Далее Фюрер выразил обеспокоенность сложившися положением с топливом в Рейхе - если дело так пойдет и дальше - нам будет нечем заправлять машины в Фатерлянде, что тут говорить о технике на Восточном фронте. При таком раскладе генерал Роммель обречен - да, он взял много трофеев - но надолго ли их хватит? Бритты железной хваткой держат Средиземное море - а итальянский флот застрял в базах, и ничем, кроме эпизодических вылазок, не отличился. Транспорта для Африканского корпуса регулярно топятся "Ройял Нейви". Если бы итальянцы вместо Греции взяли Мальту…
- Сладок сон мечты, коллега. Нам надо думать, как выкрутиться из положения на Востоке - иначе выкрутят уже нас. Вы готовы к подобному?
- Недавно был опубликован некролог в "Фёлькишер Беобахтер" - скончался в госпитале обергрупеннфюрер Эйке. Если так дело пойдет и дальше - рейхсфюрер Гиммлер останется без соратников. А вызвавший особое недовольство Фюрера своими действиями гауляйтер Кох заменен на Карла Ханке. Ходят упорные слухи о создании единого экономического управления ОКХ, ОКМ и СС - кто-то подложил некоторые финансовые документы в папку с докладами для Фюрера - на место начальника пророчат Освальда Поля.
- На Сицилии объявлено военное положение - Энцо Рози и Артуро Боччини по приказу Дуче чистят остров. Бенито Муссолини, похоже, решил засучить рукава и навести порядок в стране. Гвидо Буффарини-Гуиди стал министром внутренних дел, и начал разгребать авгиевы конюшни. Артуро Риккарди и Антонио Скуэро отправлены в отставку. Также проведена реорганизация правительства. В отношении лиц, уволенных или арестованных после 38 года, действует амнистия.
- Каудильо в неудобном положении, - засмеялся кто-то, - столько пинать Дуче в своих речах и оказаться перед фактом. Более того - наиболе радикально настроенные офицеры армии и флота, видя успехи Италии - начинают все громче требовать от Франко сделать решительный шаг.
- Он уже отправил в Россию "Синюю дивизию" - из самых радикальных..
- Ему придется создавать ещё одну - дабы успокоить общество - иначе рискует оказаться в роли Ларго Кабальеро.

Олег
А следующей новостью стало то, что через неделю. меня послали на ЖД станцию принимать партию новых, экспериментальных танков с ХПЗ. Их прислали всего десять штук для проверки их в боевых условиях. И вот когда я их узрел я был в ауте. На платформах стояли Т-55 (их правда по году выпуска Т-42 обозвали но суть от названия не изменилась)с 100 мм орудием в башне. Командирская башенка тоже была не забыта, люк мехвода убрался на крышу бронекорпуса, курсач пропал. На башне, кроме спаренного с орудием пулемета был и зенитный крупняк с сектором обстрела 360 градусов вокруг танка. Кроме того, на башне стояли по пять гранатометов с каждой ее стороны - скопировали таки то, что в свое время Олегыч наваял в немецком тылу. Бронезащитой новый танк конечно уступал разрабатываемым тяжелым танкам но был намного защищенней чем Т-34.
Ну а вернувшись из поездки по лагерям мы стали гонять полученные танки. Ну что тут сказать. После недели на полигоне из десяти машин у меня остались только три за №№3, 9, и 10. Остальные с Доком и перечнем дефектов поехали на доработку. На трех машинах №№1,4,8 умерли двигатели. При чем умерли с концами. На одной, №1 них при чем он умер через 3 (!) минуты после запуска. На двух танках №№ 2 и 5 погибли коробки передач. На №7 после семи выстрелов заклинило затвор у орудия. Но больше всего меня потряс танк с №6. У него на третьем выстреле сдвинуло с погона башню. Кроме этого была еще куча мелких недоделок которые были не так критичны.

Из донесения командующего Северным Флотом
  -22 декабря 1941 года выполняя задачу по прикрытию конвоя PQ-.. следующего в Мурманск
поисковая группа капитана первого ранга ...... в составе эсминцев Куйбышев(флагман) Урицкий, и
СКР Буря, обнаружила в квадрате 45-63 в 120 морских милях от мыса Нордкап оставленный экипажем
линкор Дюк оф Йорк. С помощью, обнаруженного СКР Буря спасательного буксира"Л'акорт" сил "свободной франции" под командованием лейтенанта Анри Турве, подняв на линкоре флаг ВМС СССР, и оговорив по "морскому праву" долю причитающуюся экипажам кораблей начали буксировку линкора в Молотовск.
Согласно докладу адмирала флота его величества Брюса фрезера 22 декабря после атаки линкор
Дюк оф Йорк оставлен командой и затонул в в районе мыса Нордкап. Вчера об этом объявило Берлинское радио.
Два часа назад караван встречен силами ОВР военно морской базы Молотовск.
-Товарищ Кузнецов, как это может быть, англичане бросили линкор, как вообще это возможно?
-так точно товарищ Сталин, они бросили а мы подобрали, в точности как с эсминцем Хантер в барселоне в 37-м.
-И что вы планируете делать с этим линкором?
-Вернуть за вознаграждение, товарищ Сталин, ремонт и использование нам не потянуть, да и обидятся англичане.
-На обиженных,.... кладут и воду возят, почему не потянем?
-Ремонтировать негде, запчастей и боеприпасов нет,даже металла подходящего для ремонта нет.А страховку нам должны
около 5 миллионов фунтов плюс расходы на буксировку. международное морское право, дело выверенное годами, не отвертятся.
-Хорошо. а французам сколько?
-как договорились изначально четверть, прошу разрешения использовать полученные деньги для нужд ВМФ.
-Хорошо. действуйте
Здраствуйте, мисс, могу ли я видеть кого-нибудь из старших партнеров вашей адвокатской конторы?
Как прикажете доложить?
Военно-морской атташе посольства ССР в лондоне капитан 3ранга (коммандер) Николай Розанов, дело связанно с морской страховкой.
Присаживайтесь, Комммандер, я доложу.
-Здраствуйте, коммандер, моя фамилия Морриган я в этой скромной обители занимаюсь морской страховкой.
-Здраствуйте мистер Морриган, в ваших предках не было богини войны?
-Нет, но я рад встретить человека знающего наши легенды,что привело вас к нам.
-Правительство СССР хотело бы заключить с вами отдельный договор на предоставление юридических услуг по
морской страховке.
-Нет проблем, вы наверное уже знакомы с нашими условиями? Вот договор.
-Да вот мои бумаги на подписание договора....
.... Ну что ж вот вы и наш клиент. Теперь давайте о деле. Какие у вас проблеммы?
-Проблеммы у флота его величества. Правительство СССР хотело бы получить страховые выплаты за потерянный
флотом его величества линкор Дюк оф Йорк. Он спасен нашими кораблями и отбуксирован в Архангельск. Помимо страховки
Мы хотели бы по стандартной формуле "нет спасения-нет вознаграждения" компенсацию за спасательную операцию...

Степан
«Домой, домой, пора домой». Ндааа. На самом интересном месте нас перебрасывают обратно. Нас – это спецгруппу из Москвы, по-другому не скажешь. А жаль, тут такие дела готовятся… Сталинград не Сталинград, но что-то социально близкое. Но – уже без нас. А наш путь лежит в Москву, а там – по городам и весям, ибо КБ и заводы, работающие по нашей тематике, разбросаны по всей стране. То, что будет после войны – после войны и будет, а пока – работаем.
У нас не соскучишься. Получив с Ноутбуков трехтомник Роскила. НК ВМФ начал кипеть и булькать. Что-то там затевалось. В начале октября флот срочно затребовал 4 комплекта РУС-2К сверхплана. Зачем они были нужны флоту при наличии лен-лизовских РЛС совершенно непонятно. Однако  адмирал Кузнецов стоял насмерть. Дайте комплекты к 10 Октября. Жалобы на недостаток мощностей ленинградских заводов его совершенно не беспокоили. 9 Октября комплекты отгрузили флоту. И они как испарились.
А 10 Ноября на аэродроме в Жуковском появились четыре контейнера которые морские пехотинцы охраняли с большим рвением чем люди Власика охраняют "ближнюю дачу". Самолеты со складными крыльями ни на какие другие не похожие. Даже на стоящие рядом Американские "кошаки". Вообще, на флоте творится что-то непонятное – отчего-то там сильно озаботились авианосцами вообще и палубной авиацией в частности. Как итог – колоссальный шухер. И ведь логичный, не подкопаешься.
В рамках этого шухера зацепили и нас: флоту нужен был 45мм автомат, корабельный вариант 61-К его не устраивал. Такие пушки испытывались до войны, были приняты на вооружение, но впоследствии от них отказались, если я правильно помню, как от ненадёжных. Здесь же, по настоянию флота, работы были возобновлены. По результатам расследования установили, что причиной задержек был материал гильз сорокапятимиллимитровых выстрелов. После анализа количества этих выстрелов на складах, было принято решение о переходе на новый материал. Выпуск боеприпасов просел, но был в значительной мере скомпенсирован за счёт запасов флота. Параллельно велась доводка автомата. Впоследствии в серию пошли и автомат, и новая сорокопятка с удлиненным стволом и дульным тормозом.
Потом более плотно занялись, наконец-то, зенитными автоматами. Здесь было не очень, так скажем. В серии находились тридцатисемимиллиметровые пушки 61-К. В принципе, не самые плохие, но имеющие уйму недостатков и неудовлетворяющие не только флот, но и армию. Трогать их пока не стоит, пусть остаются в серии, для отработки производства попутно упрощая и удешевляя его. А вот сравнительно маловыпускаемый двадцатипятимиллиметровый автомат 72-К позволял немного похулиганить. Хулиганство сводилось к доработке пушки ВЯ-23 и созданию её зенитного варианта с удлиненным стволом. Работа шла не легко, да и не бывает всё просто, но приз в конце пути ожидал весьма впечатляющий – не только нормальная авиапушка, на фоне которой ШВАК смотрелась… не очень, но и максимально с ней унифицированный зенитный автомат с ленточным питанием и высокой скорострельностью. Проблема, как и в случае с сорокопятками была не столько в орудии, сколько в боеприпасах – требовалось поднимать качество изготовления. Возни с этим было как бы не больше, чем с новой счетверённой установкой. Но, так или иначе, в январе счетверёнка успешно отстреляла на полигоне. А еще через два месяца четыре переживших испытания образца ЗСУ-23-4 на шасси Т-34 (два полуоткрытых, два закрытых) отправились в распоряжение т. Медведя. До своей тёзки им было как до Китая ползком, но некоторые навороты оттуда (например схема стрельбы) таки использовались.

Где-то в окрестностях Бреслау. Небольшое загородное поместье.
- Вам не кажется, господа, что повторяется ситуация в Восточной Пруссии?
- Август 14, коллега?
- Именно, мы в состоянии нанести ещё немало ударов по русским, несмотря на временные перебои в снабжении. Но стратегически война уже проиграна. Можно отсрочить дату неизбежного проигрыша Фатерлянда, но насколько и какой ценой - вопрос весьма сложный.
- Пока мы воюем с Советами - Англия и Америка втихомолку решают свои проблемы - во всяком случае, Иран и Ирак нам точно не грозят, - невесело хохотнул один подполковник.
- И заметьте, большинство солдат и офицеров в действующей армии втихомолку задумываются о  дальнейших перспективах. Во всяком случае, военная цензура отмечает повышенный негативный фон в письмах с фронта. Что же касается "древесных лягушек" - от их методов, применяемых к русским военнопленным - крайне негативное впечатление. Я опасаюсь того, как бы эти методы ожесточившиеся солдаты и офицеры противника не стали использовать ко всем нам.
- Недавно поступило известие, господа - от ранения в голову скончался "Папа". Прямо какая-то повальная смертность.
- Потери всех родов войск намного превысили предполагаемые. Некрологи, печатаемые в газетах, скоро вытеснят собой все другие материалы. К лету 42 нам придется снимать дивизии из Европы, чтобы хоть как-то восполнить убыль личного состава.
- Из всех более-менее приличных офицеров на Восточном фронте остался лишь "Зепп".
- "Приличный" - это не то слово, скорее "толковый".
- Действия "черных" на оккупированных территориях играют против всех нас - у местного населения все более враждебное отношение.
- В тылу все большее значение имеют карточки и светомаскировка. "Томми" все активнее применяют тяжелую ночную авиацию, несмотря на противодействие люфтваффе.
- План действий вчерне готов, - дело лишь за участниками. Большаяя часть - пока колеблется. Боюсь, как бы дело не закончилось Сенатской плошадью.
- Не будьте столь оптимистчны - в любом случае, кроме обговоренного - нам всем грозит Гревская площадь..

Контртеррористическая операция на территории Крымского полуострова
Утром второго января меня вызвали в особый отдел фронта. Народу на месте почти не было, и дежурный провел сразу в кабинет начальника. За столом сидел абсолютно седой, несмотря на достаточно молодой возраст, майор ГБ.
-Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности. Капитан Бондаренко прибыл по Вашему вызову.
-Присаживайтесь, Глушко, Сергей Константинович. - представился он.
-Разрешите узнать цель вызова?
-Опыт. У меня есть сведения, что вы уже участвовали в борьбе с бандитами.... Там и тогда...
-Так точно.
-Оставьте официоз. Мы с Вами в одной большой лодке. Я думаю, о проблеме с татарским населением здесь Вы наслышаны.
-Там читал что-то, здесь только слухи...
-Ну, большая часть бродящих слухов - правда. Желаете поучаствовать?
-Нет.
-Спасибо за честность, я тоже не хочу, но приходится. Приказываю выступить с ротой сержанта Слесарева. Задача ему поставлена. Вас и представителя обкома введут в курс по дороге.
-Есть, разрешите выполнять? - поспешил отделаться от дальнейших предложений я.
-Идите. Слесерева найдете через дежурного.
Поиск сержанта, который будет руководить операцией занял немного времени. Он был  возле грузовиков,где ставил задачу водителям.
-Доброго утра, сержант!
-Кому доброе, а кому, может быть и последнее... - буркнул он не оборачиваясь.
-Ну и настроение у вас...
-Извините, товарищ капитан. - наконец повернулся он. - Так и живем. Вы наверное член тройки будете?
-Наверное.... Куда едем-то? И что делать?
-Селение........ Татары. Есть информация о рабах.
-Ого!
-Сейчас дождемся из обкома товарища и поедем.
К приезду представителя обкома, сводная рота была в сборе. Основу её составляли выздоравливающие из госпиталей, было так же несколько солдат в форме НКВД и даже несколько ополченцев. Всего 120 человек, в основном с винтовками, но так же я заметил пару ППД и три пулемета. От руководства области прибыла женщина лет сорока, своим видом напоминавшая плакатных красных комиссаров времен Гражданской, в сопровождении двадцати кавалеристов на верблюдах. Такой состав сводного отряда был в диковинку даже мне.
Колонна из пяти ЗиСов и двадцати верховых добралась до нужного места к полудню. Поселение, насчитывавшее 20 мазанок с пристройками, окружили постами и кавалерийскими патрулями. Человек двадцать вошли внутрь кольца. Нас уже встречали трое старейшин.
-Что угодно красным командирам? - начал самый великовозрастный из них.
-У нас есть сведения о противозаконных действиях ваших жителей. - заговорила "комиссар". Однако старик полностью её проигнорировал.
-Чем наш скромный поселок привлек внимание красного командования?
-Мы прибыли для проверки... -продолжила было женщина, но на неё даже не взглянули.
-Значит так, дед!- взял разговор на себя я - всех людей выводи на окраину, а бойцы пока осмотрят дома. Если найдем что-нибудь интересное - пеняй на себя. Если признаешься сразу - последствия будут меньше. Если пострадают наши или какие еще бойцы Красной Армии - поселка не будет...Совсем.
-Зачем так говорить, командир? Все у нас хорошо. Может не надо людей на улицу? Холодно ведь.
-Выводи! А то я сам костерок разведу. - пресек пререкания сержант.
Люди вышли. Одеты они были довольно тепло. Голодными не выглядели. Мужчин было очень мало. Группа из десятка бойцов во главе с сержантом приступила к досмотру подворий. Искали тщательно,заглядывая в каждый уголок. Я стоял и курил в стороне от основного народа. Старейшина подошел ко мне и тихо проговорил.
-Командир, ну все у нас нормально. Тихо здесь. Никто никого не обижает. Давай разойдемся по-доброму? Я тебе девку отдам. От беженцев отбилась, мы и приютили. А сейчас думаю, не накликать бы беды. Всякое рассказать могут...
-Ну, дед, а почему ты думаешь, что я тебе поверю? Что еще интересного скажешь?
-Деньги есть... Много. До войны передовики мы были, премии получали, подмигнул он.
-Уже интересно. Теперь, что хочешь?
-Хватит искать, все равно ничего у нас нет...
-Ну, я пока думаю.. Про девку расскажи? Только не то что уже сказал, а правду, тогда есть шансы, что я замерзну минут через пять, заберу ваше пожертвование в фонд помощи фронту, только расписку мне писать не на чем, соберу бойцов и уеду...
-Ай, какой хороший командир.
-Ну что, девочка-красавица, распутывай свой платочек. Не прячься, тут тепло. Знакомиться будем.
-Пожалуйста не надо! - прошептала она.
-Что не надо? Сколько тебе лет? Как зовут?.
-Оля, шестнадцать. Я вас очень прошу. не надо....
-Еще слово не в тему - ремня дам! Как здесь оказалась? Что здесь происходит на самом деле?
-Не надо ремня..- слезы покатились из глаз. - И это не надо пожалуйста....
-Значит так, если ты не ответишь сейчас быстро и четко на все вопросы.... то я что-нибудь нехорошее придумаю.
-Я отстала от поезда. В Джанкое. Я сама из Николаева. Работала на заводе. И училась. С войной поехали в эвакуацию через Севастопольский порт. На станции пока ходила за водой подбежали эти, зажали рот и уволокли куда-то. Связали, тряпьем сверху завалили и сюда привезли. По дороге руками везде трогали... Мне очень стыдно... - разревелась она.
-Ладно, с этим ясно. Дальше давай.
-Когда приехали, меня больше не трогали, но держали хуже собаки...
-Еще кто-нибудь тут есть?- не дал договорить я.
-Нет, сейчас уже нету. А раньше они откуда-то двух раненых матросов привозили. В сарае держали. Но я точно ничего не знаю...
-Понятно. Где их держали?
-Через четыре дома- ответила она, а я подумал, что это здание я как раз не должен был заметить.
-Хорошо, если вдруг вспомнишь что-то еще - сразу говори мне, ну или любому солдату, чтоб позвал меня. А теперь прекрати плакать, утри слезы, и иди к грузовикам с гордым видом. Бояться тебе уже некого. Садись в любой и жди.
Я вышел из дома и направился с тремя бойцами к указанному девушкой строению. Дед недоуменно посмотрел мне вслед. Войдя внутрь, мы стали осматривать помещение, но ничего не нашли. Озадаченный я стоял на крыльце, когда один из бойцов, осматривавший пристройки, доложил, что в арае тоже ничего нет, кроме пары крупных свиней. Мы уже покинули было дворик, как меня словно облило холодной водой.  "Свинина! Татары - мусульмане. Зачем им свиньи? Разводят и продают? Тогда почему только две? Непорядок, надо срочно осмотреть загон..." размышлял я, а руки уже потянулись к кобуре с ТТ.
-Выгнать свиней, осмотреть их загон. Все необычное - на улицу! - скомандовал солдатам, а потом обратился к жителям -Кто хозяин дома?
-Я, - отозвался довольно молодой татарин.
-Где матросы?
-Какие матросы? Здесь нет никого...
-Сейчас тебе будет весело, - проговорил я приставляя пистолет к его голове.
-Нет здесь матросов.
-Где они? - продолжал настаивать я.
-Не было никого.
-Ты уверен? - я переместил пистолет от его головы к промежности. - Или лучше повесить? Аллах не пустит в рай душу висельника, правда? Она же не через рот выйдет.. Проклята будет, правда?
-Командир, тут кости! Обглоданные! Кажется, человеческие! Ну нет у коров и свиней таких костей! - закричал солдат из сарая.
-Вот и все. Допрыгались, козлы. Сейчас будем веселиться. Сержант! Дели толпу! Мужской пол, старше десяти лет - отдельно, остальных отдельно. Баб и компанию построить и маршем на Феодосию, как и приказано, а козлов карать будем!
-Товарищ капитан, нельзя их здесь... Под суд попадем... - тихо проговорил Слесарев.
-Думаешь...- ответил я - А мы их убивать специально не будем. Просто не дойдут. Замерзнут по дороге... Они же неодетые выбежали, в одном исподнем...
-Понял,- улыбнулся сержант - Обидно, правда? Столько лесорубов пропадет?
-Обидно.. - согласился я
В процессе дальнейшего обыска были найдены останки шестерых человек, в том числе одного ребенка. Несколько единиц оружия, документы двух матросов и  железнодорожника. Хоронить погибших мы решили в Севастополе. Из второй колонны да Феодосии не дошел никто, а первую сдали коменданту сортировочного пункта.
Больше на операции я не выезжал, но каждый день участвовал в подведении итогов. И оформлении судебных решений, принятых "тройками", подобными той, в заседании которой я участвовал. Правда заседания, в столь очевидных случаях, происходили на ходу и представляли собой просто оформление документов. ... По окончанию операции начальник особого отдела лично повез в Наркомат папку с документами о результатах. В одном с ним самолете покинул Крым и я.

Отредактировано Степан (29-05-2009 17:06:56)